__________
Но то, что он запер ту демоническую флешку — ещё не конец. Гоуст был прав, все услышанные ранее звуки преследовали его. Он отчётливо слышал стоны Соупа каждый раз, когда закрывал глаза, слышал, как тот нагло звал его по имени, когда кончал, представлял, какое выражение лица у него было каждый раз, когда он видел Соупа по утрам. Он мечтал об этом. Он едва мог смотреть на Соупа или находиться рядом с ним без нового мозгового штурма. Он и раньше хотел Соупа, но после того, что услышал? Он тосковал по мужчине. Он ходил вокруг как влюблённый дурак, от чего любой будущий враг, с которым они столкнутся, будет думать, что он — лёгкая мишень. Ничто не могло не заставить его задуматься о Соупе, и его от этого тошнило. Любовь была болезнью. Это была болезнь, слабость, катастрофа. Она не делала его сильнее, она заставляла его чувствовать себя слабым. Она бы сделала его беспомощным и уязвимым, если бы кто-нибудь узнал, как он относится к Соупу. Он должен был научиться жить с этим — справляться с этим, как если бы это была хроническая болезнь, от которой он никогда не сможет избавится. Он мог с этим справиться. Гоуст изо дня в день справлялся с потерей собственной семьи, поэтому он мог справиться с почти душераздирающим осознанием того, что он никогда не заполучит мужчину, которого он так отчаянно хотел. И неважно, насколько сильно этот человек хотел его. Жизнь продолжалась. Он и Соуп занимались делами на базе, пока Ласвелл, Прайс и Гас не вернулись со своей успешной миссии. Он передал (почти) полный отчёт о том, что содержалось в коробках их команды Ласвелл, и она устало кивнула ему в знак благодарности. На следующее утро, когда Гоуст с ликованием наблюдал, как Соуп одевается, скрывая интимные места, Ласвелл осторожно подошла к нему. — Райли, — обратилась она. — Я бы хотела обсудить с тобой кое-что в моём кабинете. Это не просьба, а приказ. Его раскрыли. Гоуст оттолкнулся от стены и жестом велел Ласвелл идти впереди. — Крадёте моего лейтенанта? — дразняще крикнул им вслед Соуп. — Я бы никогда не смогла выкрасть Гоуста, — легко парировала Ласвелл. Гоуст ухмыльнулся под своей маской и цыкнул на Соупа, когда они уходили. Он услышал, как Соуп ответил мягким «Ага» за их спинами, в его голосе ясно слышалась улыбка. Окна кабинета Ласвелл потемнели, когда она щёлкнула кнопкой за своим столом, погрузив их в уединение. — Я просматривала твой отчёт прошлой ночью, Гоуст. Фантастически тщательно проделанная работа, и я в восторге. Ласвелл сделала паузу. Они оба знали, что последует «но». — Единственная проблема в том, что я заметила несоответствие между твоим отчётом и моей первоначальной описью. Точно. Он должен был догадаться, что она бы провела весь инвентарь, прежде чем передать его ему. — Я не уверен, что бы это могло быть, мэм, — легко солгал он. Губы Ласвелл неодобрительно сжались, и она сурово посмотрела на него. — В папке Сержанта МакТавиша была флешка, о которой не упоминалось в твоём отчёте, и я обнаружила, что она пропала из его папки, — после этого она ничего не сказала, не обвиняя и не предлагая, только ожидая, пока Гоуст заполнит пробелы, о которых, как она догадывалась, он знал. Гоуст беспечно пожал плечами. — Я не находил флешку, мэм. Должно быть, она выпала до того, как мне передали коробки. Ласвелл прищурилась, глядя на него, её плечи напряглись. — Она была вложена в пластиковый конверт, прикреплённый к папке, и хранилась исключительно в коробке. Она не могла выпасть, — сказала она, её голос был твёрже, чем раньше. Гоуст снова упрямо пожал плечами. — Я ничего не знаю о флэшке, — ответил он. Ласвелл уставилась на него, пока обдумывала его ответ. Не то чтобы она могла вышвырнуть его из команды. Им было бы невыгодно потерять лояльность такого убийцы, как он. Он мог выдержать пощёчину. После недолгой игры в гляделки Ласвелл обогнула свой стол и прислонилась к углу. Когда она заговорила в следующий раз, она начала медленно и осторожно. — Я доверяю вашей преданности этой команде, особенно Сержанту МакТавишу. Я полагаю... если бы содержимое флэшки подвергло его какой-либо опасности, ты бы не стал лгать о подобном. Гоуст кивнул. — Без сомнений, — подтвердил он. Ласвелл со вздохом покачала головой. — Понимаю. Должно быть, я по ошибке записала об обнаружении флэшки, и, очевидно, я была неправа, — неохотно сказала она. Она бросила многозначительный взгляд на Гоуста, когда он поднялся со стула. — Надеюсь, если информация, которая потенциально могла быть на флешке, станет актуальной, она найдётся. — Так точно, мэм, — серьёзно сказал Гоуст. Он сомневался, что когда-нибудь такое произойдёт. — Надеюсь, — фыркнула Ласвелл, отмахиваясь от Гоуста взмахом руки. Он быстро кивнул ей и ретировался, прежде чем у неё появился шанс передумать и обвинить его во всём этом дерьме. Ноги сами понесли его обратно в том направлении, откуда он пришёл. Будто он подсознательно всё ещё нуждался в большем, даже несмотря на то, что он провёл рядом с Соупом кучу времени. — У тебя неприятности? — было первыми игривыми словами, слетевшими с губ Соупа, когда Гоуст вернулся. Он подкрепил свои поддразнивания щипком за шею Гоуста сбоку, при этом на его лице появилась глупая улыбка. Чёртов ребёнок. — У меня никогда не бывает неприятностей. В любом случае, ты узнал об этом, не так ли, Капитан? — выпалил Гоуст в ответ, толкая Соупа в плечо, чтобы разорвать соприкосновение с его шеей. Соуп прищурился. — Кто тебе это сказал? Прайс? Знаешь, однажды я украл кое-что в магазине на углу, по дороге от дома, — фыркнул он. Гоуст фыркнул, сдерживая настоящий смех, который грозился вырваться из его лёгких. Он снова толкнул Соупа в плечо и прошёл мимо него. — Так подло. Я удивлён, что они позволили такому преступнику, как ты, служить в армии, — фыркнул Гоуст. — Ты, должно быть, удивлён, что они до сих пор не использовали твою стрёмную рожу в качестве оружия массового поражения, — пошутил Соуп. Гоуст толкнул его обеими руками за плечи. Он благодарен, что маска скрыла широкую улыбку, расползающуюся по его лицу. — Достаточно стрёмный, чтобы ты издавал те звуки на аудио, — ехидно прокомментировал Гоуст себе под нос. Ему повезло, что Соуп был такой доброй душой, иначе он никогда бы не позволил ему пережить его неожиданное открытие. И ему даже никогда бы не пришлось признавать, насколько сильно его испортили эти аудиозаписи. По большей части.__________
Неистовый стук в дверь заставил Гоуста подняться и принять сидячее положение, направить на неё пистолет, который он прятал под подушкой. Его сердце бешено колотилось от адреналина, пока разум боролся с туманом сна. — Саймон! Вылезай, блядь, оттуда, — частично прошептал, частично прокричал голос из-за двери. — Я знаю, что ты грёбаный ворчун, когда только просыпаешься, но кое-что случилось. Его рука опустилась, уронив пистолет на колени. Только Джонни называл его по имени, и этого было достаточно, чтобы успокоить его взвинченные нервы. Он поднялся с кровати, убирая с лица вьющиеся светлые волосы, чтобы схватить ближайшую пару обуви и футболку. Зная, что за дверью всего лишь Соуп, он схватил свою маску и направился к двери с ней в руке, ожидая увидеть удивлённую улыбку на чужом лице, прежде чем надеть её. Гоуст вздрогнул от более громкого стука в его дверь и распахнул её, чтобы положить конец этому дерьму. — Прекрати сейчас же, я здесь, — рявкнул он. Улыбка на лице Соупа стала шире, становясь чуть мягче, пока его глаза фамильярно блуждали по его лицу. — Тебе нужно подстричься, — сказал ему Соуп, потянувшись за выбившимся светлым локоном. Гоуст сердито посмотрел на него, стреляя глазами-кинжалами в руку обидчика. — Я тебе её отрежу, — пригрозил он. — Надеюсь, тогда ты отрежешь и часть длины, Рапунцель, — размышлял Соуп, ещё раз накручивая прядь на палец, прежде чем отпустить её. За это Гоуст толкнул его так сильно, что он ударился спиной о стену напротив двери. Улыбка не сходила с лица Соупа. — Мне не нужны советы от человека со стрижкой среднестатистического придурка средней школы твоей отсталой страны, большое спасибо, — дерзко ответил Гоуст. — Моей отсталой страны? И это мне говорит человек, чьей страной правит семья преступников? Гоуст надел маску и закатил глаза, глядя на своего сержанта. — Мы преступники, — ответил он. Соуп шёл вперёд, не забыв стукнуться плечом с Гоустом, прежде чем пройти мимо него. — И всё же мы лучше, чем та семья. Просто признай это, принцесса. Соуп хмыкнул, когда Гоуст ударил его в ямку под коленом, подставив ему подножку и чуть не заставив его врезаться в стену рядом с ними. Гоуст фыркнул, улыбка стала шире, когда Соуп бросил на него злобный взгляд. — Мудак, — пробормотал Соуп, как обиженный неудачник, каким он и был, отряхиваясь и продолжая свой путь. Группа, состоящая из Ласвелл, Прайса и Гаса, ожидала их прибытия в охраняемом конференц-зале, все трое стояли вокруг стола с серьёзными щами. Гоуст с любопытством взглянул на Соупа, но на лице мужчины была та же серьёзность, смешанная с чистой яростью. — Я голосую за то, чтобы мы просто убили его, — прорычал Соуп, хлопнув ладонями по столу. — Убили, блядь, кого? — спросил Гоуст, немного застигнутый врасплох чужой внезапной вспышкой. Рассеянно вертя ручку в пальцах, Ласвелл нажала кнопку, от чего загорелся экран в передней части комнаты. На нём появилась прямая трансляция из тюремной камеры. В центре всего действа был генерал Шепард собственной персоной. Он сидел связанный и с завязанным ртом на металлическом стуле, который выглядел так, словно был создан для сдерживания демонов. Тогда всё ясно. Ладони Гоуста крепко сжались в кулаки, когда он смотрел на экран, перебранка между его командой превратилась в фоновый шум. Ему не нужно было слышать другие аргументы; он согласен с Соупом. Этому человеку стоит умереть. Он не из тех, кого легко травмировать; солдат, воин и личность, повидавшая на своём веку много потерь, Гоуст уже был слишком травмирован, чтобы переживать ещё больше. И всё же, видя прилюдные казни, когда он бежал в церковь в Лас-Альмасе, слыша, как умирали невинные люди, пока он курировал Соупа по городу... Всё это не выходило у него из головы. Чужие крики преследовали его во сне почти каждую ночь, сильные спазмы в животе будили его посреди ночи. Шепард сделал это с ним, с невинными. Гоуст и сам может позаботиться о том, чтобы дожить до своих последних дней. — Конечно, его казнят — ради бога, он совершил военные преступления. Но я всё ещё хочу отправить команду на последний допрос, прежде чем мы сотрём его с лица земли, — раздражённо сказала Ласвелл. Должно быть, тяжело быть единственным трезвым человеком в группе, полной людей, готовых пойти на всё. — Это может быть полезно, — подсказал Гоуст. Ласвелл благодарно склонила голову в его сторону. Потом взглянула на остальных, подняв брови, будто бросая им вызов. Соуп взглянул на Гоуста через плечо, на мгновение удерживая многозначительный зрительный контакт, прежде чем опустил голову в знак поражения. — Согласен, — выдавил он. Губы Гоуста дёрнулись под маской. Его тёмная сторона наслаждалась скупым повиновением со стороны Соупа. Та самая его сторона, которая задавалась вопросом, насколько аморально было бы достать флешку, спрятанную в его комнате, чтобы насладиться чужим сладким голосом. Очень, чрезвычайно аморально, решил он. Ласвелл развела руками в стороны с торжествующей улыбкой на лице. — Отлично, тогда вы двое будете вести допрос. Соуп издал сдавленный звук, но послушно кивнул и попятился из комнаты вслед за Гоустом. — Не соглашался на это, — недовольно проворчал Соуп. Он искоса взглянул на Гоуста. — Ты у меня в долгу, — пошутил он. — Как угодно, — многозначительно пообещал Гоуст. Соуп сглотнул, его взгляд скользнул вниз по его телу, прежде чем он быстро справился с собой и повернулся. Какие грязные мыслишки. Точь-в-точь как у Гоуста.__________
Болезненная улыбка скользнула по лицу Шепарда, когда Соуп развязал его рот. Гоуст сидел в добрых пяти метрах перед ним. Соуп же предпочёл расхаживать по комнате, вместо того, чтобы остановиться рядом с ним. — Джентльмены, — прохрипел Шепард. В комнате блеснуло серебро — нож, который Гоуст вращал между пальцами, поймал свет ламп и опасно отразился. Оружие не ускользнуло от взгляда Шепарда, равно как и незажжённый красный огонёк камеры наблюдения, указывающий на отсутствие записи. — Полагаю, ты здесь не из-за моего подарка, Гоуст. Гоусту потребовалось всё, чтобы не замедлить движение пальцев, не дать своему телу замкнуться в защите, не свести глаз с Шепарда. Ублюдок. Гоуст отрезал бы ему язык, если бы он произнёс ещё хоть слово о своём так называемом «подарке». Шепард переводил взгляд с Гоуста на Соупа, на лицах обоих солдат не отразилось никакого впечатления. Он ухмыльнулся Соупу и Гоуст позволил себе крепче сжать лезвие, представляя, каково было бы вонзить его в горло старика. — Прости, сынок. Клянусь, я никогда их не слушал. Ну, по крайней мере, большинство из них, — усмехнулся он. Гоуст встал, оттягивая Соупа за плечо, чтобы угрожающе вторгнуться в личное пространство Шепарда. — Ты думаешь, мы здесь на ужин собрались? Ты будешь говорить, когда мы позволим, а не когда тебе захочется нести всякую чушь. Тебе ведь не нужен язык, чтобы говорить, не так ли? Твои руки работают просто чертовски хорошо, — насмехался Гоуст, поднимая лезвие, чтобы провести им по челюсти Шепарда, — Не искушай меня, — протянул он. Шепард усмехнулся ему, но благоразумно промолчал. Гоуст отступил, вернувшись на своё место и кивком подав знак Соупу. Он проигнорировал пытливый взгляд, который бросил на него сержант, не спуская глаз с их пленника. После неудачного старта Шепард повёл себя прилично и ответил на большинство вопросов, которые подготовил Соуп. Он вёл себя дерзко, часто пытался перебить Соупа или нести чушь в своих ответах, пока Гоуст не порвался вытянуть из него правду. Они не ожидали добиться от него многого, но через несколько часов они выжали солидное количество подтверждений, которые пошли бы на пользу их разведке. К тому времени, когда они закончили, Шепард получил несколько травм. На самом деле, лишь едва заметные царапины. Его голова склонилась вперёд, когда Гоуст ослабил хватку, и он издал вздох облегчения, когда лезвие покинуло его кожу. — Я думал, ты перестанешь резать людей, раз у тебя теперь есть твой милый парень, — задыхаясь, произнёс Шепард. Гоуст надеялся, что жёсткий удар кулаком по щеке заставит его замолчать или, что ещё лучше, возможно, вывихнет ему челюсть, чтобы у него больше не было возможности говорить. Конечно, с его-то грёбаной удачей, этого не произошло. — Я не совсем в этом разбираюсь, но, — он поднял голову, искоса поглядывая на фигуру Соупа позади себя так, что Гоуст чуть не схватил его за горло. — Я подумал, что того, как он стонал твоё имя, было бы достаточно, чтобы удовлетворить все больные потребности в твоей долбанутой башке. Услышав это, я даже... Было ли это в защиту чести Соупа или глубоко собственнической стороны его натуры, которая желала, чтобы он владел тем, кого он защищал, его тело просто действовало инстинктивно. У генерала не было шанса закончить то грубое заявление, которое сорвалось бы с его губ, поскольку любимый клинок Гоуста вонзился ему в плечо, легко заставив его замолчать. Гоуст повернул лезвие, наклоняясь ближе, чтобы увидеть болезненную гримасу на лице Шепарда. — Лучше бы тебе держать свой чёртов рот на замке. Ты умрёшь быстро и безболезненно, но я могу позаботиться о том, чтобы твоя смерть стала долгой и мучительной, если я вдруг захочу этого, — ровным шёпотом произнёс он. — Гоуст... Он ещё мгновение удерживал зрительный контакт с Шепардом, затем дёрнул лезвие вниз и наружу, оставив неприятный порез. Он оттолкнул мужчину назад, металл заскрежетал по цементу. Отступив, он позволил Соупу схватить его сзади за жилет и вытащить из комнаты. — О чём он говорил? — спросил Соуп после того, как они завернули за угол и остались одни. — Полагаю, это просто бредни человека, который вот-вот умрёт, — беззаботно сказал Гоуст. Ответ неверный. Соуп схватил его за бицепс, крепко удерживая. Он уставился на Гоуста, замешательство и подозрение ясно читались на его лице теперь, когда у них не было зрителя. Он отпустил руку Гоуста только для того, чтобы толкнуть его в плечо достаточно сильно, чтобы отодвинуть на шаг назад. — О чём, чёрт возьми, он говорил, Саймон? — потребовал Соуп. Твою ж мать. Гоуст никогда не был настолько благодарен за то, что он никогда не снимал маску. Соупу действительно не нужно было видеть сожаление на его лице. И ему действительно не нужно было болезненное признание, которое вызовет ещё больший разрыв между ними. — Не здесь, — сказал Гоуст, быстро покачав головой. Соуп сверкнул глазами, но понимающе огляделся, прежде чем ринуться в сторону комнаты Гоуста. Тяжёлый вздох сотряс его плечи, когда он следовал за сердитым шагом Соупа. Соуп был ниже его, но из-за его темпа Гоуст почти бежал за ним трусцой, чтобы не отставать. От него всегда столько драмы. В каждом сне Гоуст видел Соупа в своей спальне. Обычно Соуп в этих снах был до неприличия соблазнительным, и под ним раздавались его сладкие стоны, которыми Гоуст не мог насытиться. И когда он сел на свой стол, он продолжал следовать глазами за шагами Соупа по комнате. — Прекрати, чёрт возьми, ходить, — пожаловался Гоуст, опускаясь в своё рабочее кресло. Его пальцы дёрнулись, чтобы снять маску теперь, когда они с Соупом были в безопасности в его комнате, но нежеланный страх подкрался к горлу при мысли о уязвимости. Соуп молча уставился на него, но его шаги на мгновение замедлились. — У них была информация обо всех, — вздохнул Гоуст, переплетая свои пальцы и складывая их на животе. — Ласвелл было нужно, чтобы я просмотрел эти файлы, что я и сделал. Этот ублюдок поставил нас всех на прослушку, и там была флешка с... некоторыми твоими моментами. Интимными, — медленно намекнул он. Сержант застыл, молча переводя взгляд на него. Гоуст прикусил язык, чтобы не выдать больше информации, которую он не хотел говорить. — Моменты? — голос Соупа был напряжён. Гоуст отвёл взгляд, инстинктивно посмотрев в направлении своего скрытого сейфа, где хранилась флешка. — Аудио, — коротко ответил Гоуст. Следующий выдох, который издал Соуп, прозвучал сдавленно, как будто тот застрял у него в горле. Он отвёл взгляд, но освещение в комнате позволяло Гоусту увидеть, как румянец разливается по его щекам. Минуту они сидели молча, Соуп впитывал информацию, а Гоуст просто наблюдал за этим. Соуп вновь начал медленно расхаживать вокруг, всё время отводя глаза в пол. Когда он остановился, это было неожиданно резко. Он развернулся на пятках и пригвоздил Гоуста тяжёлым взглядом. — И как много… ты слышал? Зрительный контакт доставлял ему удовольствие, но неловкость заставила Соупа переминаться с ноги на ногу, и он почувствовал себя ещё лучше. Соуп был одним из лучших солдат, которых он знал, закалённым человеком. Но в нём было что-то такое, что заставило Гоуста вспомнить слово «милый». — Достаточно, чтобы убедиться. Соуп прищурился, неуверенно блуждая взглядом по его лицу. Наконец, он шагнул вперёд, пока не оказался перед Гоустом. Он медленно протянул руку, давая ему достаточно времени, чтобы отмахнуться, затем взялся за край маски и стянул её. Гоуст позволил ему это сделать, к несчастью, он был достаточно расслаблен, чтобы позволить тому делать что угодно. Соуп стряхнул с его глаз светлые кудри волос. — Кто ещё? Кейт слышала? — спросил он, его голос звучал более хрипло, чем минуту назад. Они подбирались к опасной территории, но Гоуст всё равно ответил. — Ласвелл так и не получила флешку обратно. Глаза Соупа слегка расширились, когда он сжал выбившуюся прядь волос Гоуста. Он мгновение наблюдал за Гоустом, пока последний застыл, окинув комнату быстрым взглядом. — Достаточно, чтобы убедиться, — прошелестел Соуп. Очень опасная территория. Гоуст должен оттолкнуть его, сказать ему, что это взаимодействие между ними не может произойти по многим причинам. Он не должен позволять своим глазам скользить по телу Соупа, его плотные изгибы больше видны в его повседневной одежде. Ему следует сейчас же выставить Соупа за дверь, вести себя так, будто этого никогда не случалось и он никогда не находил ту флешку. И не слышал её содержимого. Но рука Соупа зачесала его волосы и тем самым вырвала из его груди довольное мычание, заставляя его глаза на мгновение прикрыться. Соуп был так близко, что Гоуст чувствовал тепло его тела, но он хотел почувствовать больше. Он хотел ощутить каждый дюйм его обнажённой кожи. Он хотел Джонни. Его глаза распахнулись и он встретился со взглядом Соупа. — Да, — он сдался. Как только это слово слетело с его губ, Соуп тут же прильнул к ним. Он залез к нему на колени, как будто ему там самое место, перенеся вес своего тела на его бёдра, запустив руки в его волосы и прижавшись губами к его губам. Вкус его губ был чем-то, что могло вернуть Гоуста к жизни. Так же, как и ощущение его присутствия. Положив руки на талию Соупа, он быстро провёл ими вверх и вниз по его бокам, по спине, вниз к поясу штанов. Он скользнул руками под футболку Соупа, наслаждаясь стоном, который издал мужчина у него на коленях при этом соприкосновении. Это должно быть военным преступлением, решил Гоуст, когда Соуп прижался бёдрами к его. Он двигался легко, словно таял на нём. — Джонни, — простонал Гоуст, отстраняясь, когда сержант вновь повёл бёдрами. — Саймон, — прошептал Соуп. Он провёл губами по щетине Гоуста, обнажив зубы, чтобы царапнуть его по подбородку. Он вонзил клыки в кожу на шее, посылая волнующую дрожь по спине, поскольку укусы становились только грубее, более звериными по мере того, как он продолжал. Не было сомнений, что в течение следующих нескольких дней у него будут синяки и вмятины от зубов по всему горлу и шее. На мгновение он порадовался, что он всегда ходит в маске. Его потребность в ней позволяла бы щеголять по базе с отметинами, оставленными Соупом, пока те не исчезнут. Или пока он не поставит новые. Гоуст провёл рукой по коротко подстриженным волосам Соупа, дразняще дёргая его за ирокез, просто потому что может. Соуп в отместку жёстко укусил его в ключицу, вызвав удовлетворённое мычание у мужчины под ним. Член Гоуста дёрнулся под тяжестью Соупа, непреодолимое тепло разлилось по венам от близости. Он так долго хотел Соупа, но никогда не позволял себе поддаваться порывам, потому что он знал, что как только грань будет пересечена — всё кончено. Схватив Соупа сзади за шею, Гоуст запрокинул его голову назад, так что они снова оказались лицом к лицу. — Ты понимаешь, что делаешь? — процедил он сквозь зубы. Желание швырнуть Соупа на кровать и вытрахать из него всю душу было почти непреодолимым, но он хотел, чтобы тот был уверен. Ему нужно быть уверенным, потому что он больше не сможет сдерживаться, если они пойдут на это. Соуп улыбнулся ему, застенчиво и дерзко одновременно. — Ага, — ответил он, бросая вызов силе хватки Гоуста, вытягивая шею вперёд в попытке снова прижаться к нему губами. Гоуст отстранил его, схватив покрепче и обхватив его свободной рукой за талию. Он с лёгкостью поднял солдата, наслаждаясь тихим удивлённым звуком, который тот издал, прежде чем ухватиться за его плечи. Уложив сержанта на его чёрные простыни, он неторопливо принялся снимать с него одежду, уделяя время запоминанию каждого нового открытого дюйма золотистой кожи. Сняв с Соупа футболку, он провёл языком по рельефным выступам мышц на его груди и животе, всё это время удерживая извивающегося мужчину, но позволяя Соупу отчаянно запустить руку в его волосы. Спина Соупа выгнулась дугой на кровати, когда Гоуст вцепился зубами в его острую бедренную кость. Он издал несдержанный хриплый стон желания, и Гоуст чуть не попрощался с жизнью, потому что его мечты стали реальностью. Он наконец услышал голос Соупа таким в реальности, а не через низкокачественный звук динамиков или из глубин его памяти, что было определённо его лучшим моментом в жизни. И Гоуст сказал ему об этом: — У тебя милый голос. Соуп издал смешок, приподнимая бёдра, чтобы помочь ему снять с себя штаны и боксеры. Он раздвинул бёдра для Гоуста, предоставляя ему доступ и пространство для проникновения. — Не называй меня милым, элти. Ухмылка исчезла с его лица, когда Гоуст крепко сжал в кулаке его влажный член и начал поглаживать. — Но сейчас ты действительно выглядишь мило, Джонни. Такой раскрасневшийся, твёрдый, с раздвинутыми для меня коленями, — проурчал Гоуст. Соуп прикусил губу, наблюдая, как рука Гоуста скользит по внутренней стороне его бедра к заднице. Словно отвечая на слова Гоуста, он без колебаний раздвинул ноги ещё шире. Гоуст восхищённо вздохнул, вслепую протягивая руку, чтобы открыть ящик стола и достать бутыль смазки. Он провёл подушечкой большого пальца по дырочке Соупа, улыбаясь его реакции. Соуп задыхался, его бёдра слегка подёргивались в предвкушении. — Продолжай уже, чёрт возьми, — требовательно выдохнул Соуп. Однако его свирепый взгляд смягчался румянцем на щеках и пьяной похотью, плавающей в глубине его глаз. Открутив колпачок, Гоуст выдавил достаточное количество смазки на пальцы и прижал холодную жидкость прямо к коже Соупа, чтобы подготовить его. Соуп зашипел, но послушно замер. — Не так нужно разговаривать со своим командиром, Сержант, — усмехнулся он. — Пожалуйста, блядь, вставьте в меня свои грёбаные пальцы и замените их уже наконец своим членом, Лейтенант, — ответил Соуп с явным сарказмом в голосе. Гоуст улыбнулся ему, перекинув его ногу через своё плечо для лучшего доступа, задев чувствительную внутреннюю часть бедра Соупа своими резцами. — Уже лучше, — пошутил он. Погрузив указательный палец внутрь, Гоуст в полном восторге наблюдал, как лицо Соупа исказилось от удовольствия. Его брови нахмурились, глаза зажмурились, а рот приоткрылся в безбожном стоне. Если Гоусту и раньше светило попадание в ад, то теперь, после того, как он услышал этот звук, ему туда прямая дорога. — Ты чертовски тугой, — прохрипел он, вводя палец в нетерпеливое тело Соупа. — Н-ну, блядь, естественно, — ответил Соуп. Движения Гоуста немного замедлились, хотя и не настолько, чтобы это могло привлечь внимание Соупа. Он наклонил голову, обдумывая чужие слова. — Это твой первый раз? — отважился Гоуст. Моргнув подозрительно влажными глазами, Соуп неуверенно кивнул. Воздух мгновенно покинул лёгкие Гоуста. Он наклонился над Соупом, накрывая тело Сержанта своим, и снова соединил их губы в кровавом столкновении зубов и языков. Отвлёкшись на Соупа, он ввёл в него второй палец и провёл кончиками пальцев по внутренним мышцам. Соуп извивался под ним. Он тяжело дышал и издавал тихие звуки удовольствия ему в рот, в то время как Гоуст разжимал его, расставляя пальцы ножницами, растягивая его. Когда он коснулся набухшего бугорка внутри, Соуп чуть не закричал. Его шея выгнулась назад, сухожилия напряглись под кожей, предоставляя полный доступ для Гоуста, чтобы он мог оставить на его коже кусачие поцелуи. — Господи, блядь, е-ещё... Пожалуйста, Саймон, — взмолился Соуп. Гоуст, будучи тем, кто не может отказать Джонни в том, чего он хочет, просунул пальцы глубже, чтобы сильнее надавить на нужную точку. Соуп изогнул бёдра, дрожь сотрясала его тело, пока Гоуст продолжал играться с ним. Гоуст мог только наблюдать за ним, его член опасно напрягся, натянув штаны до упора. У него чесались руки погрузиться так глубоко, как только сможет, и как бы сильно он ни хотел причинить ему боль, он старался сделать всё осторожно, максимально безболезненно. Покрыть его следами от укусов, синяками и заставить со слезами на глазах умолять? Так точно. Случайно порвать его в первый же раз? Никак нет. Опустив взгляд вниз, Гоуст наблюдал, как непристойно растягивается дырочка Соупа, когда он развёл два пальца в стороны и добавил третий. Соуп поморщился от растяжки, но от взгляда Гоуста не ускользнуло, как его член нетерпеливо дёрнулся. Когда Соуп был готов, всё, что Гоуст смог заставить себя сделать — это не сорвать с себя одежду. Он расстегнул пуговицу на штанах так быстро, как только мог, а потом стянул с себя жилет и футболку под ним. Рот Соупа приоткрылся, как только они оба остались обнажёнными, его рука на пробу обхватила его член. Бёдра Гоуста дёрнулись в хватке Соупа, низкий стон вырвался наружу от ощущения его рук, наконец-то. — Ты просто монстр, — пробормотал Соуп. Гоуст усмехнулся, прикрыв глаза, когда Соуп смазал свою собственную руку и начал поглаживать его. — Не нужно делать мне комплименты, Сержант. Ты уже забрался ко мне в штаны, — пошутил он. — Хочешь верь, хочешь нет, — начал Соуп, притягивая Гоуста к себе. — это был не комплимент. Надеюсь, ты не порвёшь меня этой штукой. Приоткрыв глаза, Гоуст не отрывал взгляда от лица Соупа, прижимая головку члена к его дырочке. — Смотри на меня, — приказал он, поднимая голову Соупа, чтобы встретиться с ним взглядом. Соуп повиновался ему, одной рукой сжав простыни, а другой вцепившись в плечо Гоуста. — Хороший мальчик, — похвалил Гоуст, прежде чем толкнуться вперёд. Он не мог сказать, что было лучше: вид всепоглощающего удовольствия Соупа, когда Гоуст входил в него, или ощущение тугого, обжигающего жара, окружающего его член сантиметр за сантиментром. Дело было не только в том, насколько тугим и горячим был Соуп, дело было в том, что это был он. Гоуст выдохнул, опуская одну руку на кровать рядом с головой Соупа, чтобы не упасть. — Ты чертовски большой, — выдохнул Соуп, его короткие ногти впились в кожу Гоуста. — Ты справишься с этим, — сказал ему Гоуст. На этих словах Соуп застонал, его нога, лежащая на плече Гоуста, задрожала от напряжения. Гоуст чуть не рухнул на Соупа, когда вошёл до конца, на его коже выступил пот от того, сколько сил потребовалось, чтобы сдержаться и не сорваться. Его глаза распахнулись, когда ослабевшая рука Соупа толкнула его в плечо, на лице появилось свирепое, отчаянное выражение. — Не нежничай со мной сейчас, элти. Можешь быть грубым, — сказал он ему. На лице Гоуста появилась ухмылка. Он обхватил другой рукой бедро Соупа, отстранился и вновь быстро погрузился внутрь. Темп, который он задал, был быстрым, жёстким, отчаянным. Годы сдерживаемой тоски и желания вылились наружу в виде попыток избавиться от одержимости. По правде говоря, ничто не могло изменить того, что он чувствовал к Соупу. В конце концов, уступив их взаимным желаниям, Гоуст знал, что это только усугубит ситуацию. Соупу повезёт, если он когда-нибудь сможет выпустить его из виду после такого. Тихие стоны вырывались изо рта Соупа каждый раз, когда бёдра Гоуста со шлепком ударялись о его, головка его члена упиралась в простату с каждым мощным толчком. Его ногти скользили по плечу Гоуста и вниз по груди, оставляя красные крапинки крови. Вид капель его крови на пальцах Соупа вызвал поток визуализаций того, каким изувеченным его собственными кровавыми укусами он мог бы сделать Джонни. — Чёрт, чёрт, чёрт, Саймон! — закричал Соуп. Его руки, вцепившиеся в Гоуста, как в спасательный круг, всё ещё дрожали. Гоуст не был шокирован, если бы его собственные руки дрожали, если бы он точно так же не хватался за тело Соупа. Жар скрутил его внутренности, заставив согнуться пополам. Неудивительно, что Соуп встретил его с распростёртыми объятиями и открытым ртом, вцепившись в него, как только он оказался достаточно близко. Соуп провёл ногтями по спине Гоуста, в отместку он лишь ускорил темп. — Ты такой чертовски узкий, — простонал Гоуст, проводя руками по бёдрам Соупа и вверх по бокам. — Я чувствую, как тебе хорошо вокруг моего члена, — похвалил он. Соуп издал сдавленный крик, обхватив лодыжками поясницу Гоуста, будто боялся, что тот вырвется. — Я близко, Саймон, — простонал Соуп. Наклонившись, Гоуст крепко сжал член Соупа в кулаке и начал двигать рукой в такт своим толчкам. — Давай, — растягивая слова, произнёс Гоуст сквозь тяжёлое дыхание. — Будь хорошим маленьким солдатом и кончи для меня. Дай мне почувствовать, как ты кончаешь на моём члене, — приказал он. Спина Соупа выгнулась над кроватью, ещё один греховный крик экстаза вырвался из его рта, пока он спускал на его руку. Он сжался вокруг его члена. Гоуст вбивался в него, обхватив рукой горло Соупа, сжимая его, чтобы удержать себя от падения, когда кончил внутрь. — Джонни, — простонал Гоуст, пережидая свой оргазм неглубокими толчками внутри Соупа. Они оба оставались в объятиях друг друга, довольствуясь тем, что просто лежали в тепле друг друга. Гоуст ослабил хватку на горле Соупа, и в ответ раздался приятный звук, с которым Сержант хватал ртом воздух. Он провёл большим пальцем по шее Соупа, по месту, где он только что душил его, притупляя его боль. После того, как они оба отошли от оргазма, Соуп нарушил тишину резким: — Надеюсь, ты понимаешь, что я позволю тебе так разговаривать со мной только тогда, когда твой член во мне. Гоуст фыркнул, лениво покусывая плечо Соупа. — А что, если вместо этого я заткну тебя им? — усмехнулся Гоуст. Соуп прыснул от смеха, шутливо шлёпнув Гоуста по руке и попытавшись встать. Гоуст с лёгкой улыбкой толкнул его обратно на кровать. Тёплая, широкая, беззастенчивая улыбка Соупа отразилась на его лице. — Останься, Джонни, — попросил Гоуст. Соуп легко ответил: — Всегда с тобой.