Хочу тебя целовать

Все экстрасенсы собрались для съёмок очередной церемонии голосования. В гримёрке завершались последние приготовления, когда сообщили, что возникли технические неполадки, и съëмки придётся перенести на час-другой. Сильнейшие приуныли, однако, оставалось только ждать. - А что вы скисли-то все? Только у Марьяны, похоже, энергии было хоть отбавляй. - Давайте выпьем что ли, - предлагает она, и прежде, чем посыпятся вопросы, жестом фокусника вытаскивает из дамской сумочки бутылку вина. - Вот это я понимаю, женская сумочка, - хохочет Олег. - И штопор, наверное, с собой? - Штопора нет, - отвечает Марьяна с нескрываемой досадой в голосе. - Кость, откроешь? - обращается затем к Гецати. Открывать бутылки без штопора - самое подходящее занятие для горячего кавказского мужчины. - Попробую. Константин поднимается, поправляет пиджак. Как истинный Леопольд, который в любой непонятной ситуации не забывал поправить бант. Подойдя к Марьяне, забирает из её рук бутылку, и невольно натыкается на пронзительный взгляд серо-голубых глаз. В них, как в бездонных омутах, можно пропасть. Но совсем не пугает такая вероятность. Скорее, наоборот. Он тонул бы в этой ледяной пучине, не желая быть спасённым. Константин разрывает зрительный контакт, задумчиво крутит в руках бутылку. Как выбрать хорошее вино - это он знает. Как его пить, и с чем сочетать - это он тоже знает. Но вот как открыть без штопора под рукой, увы. Впрочем, Марьяна так на него смотрит, что Константин понимает: если он сейчас не откроет эту бутылку, его аланское достоинство упадёт ниже плинтуса. Благо, советчики находятся тут же, наперебой предлагая разные варианты. - В ботинок и об стену постучать! - предлагает Влад Череватый. - Да просто об пол дном посильнее стукнуть, если вино качественное, пробка сама вылетит, - отзывается Дима Матвеев. - Ключ воткнуть поглубже, а потом вытащить вместе с пробкой, - подбрасывает новую идею Александр Шепс. - Можно горлышко нагреть, - подсказывает Виктория Райдос. - Зажигалка у кого есть? - Ага, а если бутылка лопнет? - недоверчиво косится на неё Лина Джебисашвили, и на всякий случай прижимается ближе к сидящему рядом Олегу Шепсу. - Попробуй пальцами протолкнуть, - этот вариант поступает от Олега. - Бутылку зажми между ног покрепче, и дави на пробку пальцами. - Вот кто у нас алкоголик! - хохочет Александр Шепс. - Смотрю, пробовал так, да? Его смех подхватывают остальные. - Между ног поосторожнее зажимай, а то всё самое ценное близко, сам понимаешь! - предостерегает Влад Череватый, понимая, какую тактику выбрал Гецати. - Так, тихо... - призывает к спокойствию Константин. Он ставит бутылку на пол. Зажимает её ногами. Обхватывает левой рукой горлышко бутылки, а пальцами правой давит на пробку. За ним наблюдает несколько пар глаз. Марьяна особенно внимательно. Можно смотреть бесконечно на три вещи: на огонь, на воду, и на то, как Гецати открывает бутылку. Как его сильные, ловкие пальцы уверенно проталкивают пробку. Ох, эти бы пальцы, да в... мирное русло. Марьяна прикусывает губу. Пробка с глухим "чпок" падает в бутылку. - Ну, Гецати у нас на все руки мастер, - усмехается Романова. Для Константина эта неуверенная похвала - высший балл. Он выпрямляется, сдержанно улыбается и протягивает Марьяне бутылку. На мгновение они соприкасаются горячими пальцами на прохладной поверхности стекла. Вот от какого жара бутылка могла бы лопнуть, а не от зажигалки. - Спасибо, - благодарит Марьяна, глядя прямо в тëмные, завораживающие глаза Гецати. И забывает, где находится, поддавшись исходящему от мужчины притяжению. - Пожалуйста. Его хрипловатый голос льëтся, как медовый сироп. Аж губы сводит, как сладко. Когда Константин возвращается на место, Марьяна выдыхает. Лёгкой рукой разливает вино всем присутствующим, а потом сама делает глоток содержимого прямо из бутылки. Вечер перестаёт быть томным. Экстрасенсы вспоминают случаи на съëмках, шутят, подтрунивают друг над другом. Наличие алкоголя в крови напоминает о себе лëгким туманом в голове. - Давайте в "бутылочку"? - предлагает Влад Череватый. - А давайте! - одобряет Марьяна. - Кто играет? - Эх, молодëжь, - смеётся Надежда Эдуардовна. - Куда мне, в моём-то возрасте. Я со стороны посмотрю. - Я поддержу Надежду Эдуардовну, - тоже пасует Дима Матвеев и утыкается в телефон. - А я сыграю, - неожиданно для всех соглашается Константин Гецати. Упустить шанс поцеловать Марьяну он не может. Марьяна замечает, как Константин стреляет взглядом в её сторону, и у неё подрагивают колени. Но отступать она ни за что не станет. Вот ещё! Она гордо вздергивает подбородок, встряхивает волнами рыжих волос. Садится напротив Гецати и хитро улыбается, дав понять, что принимает вызов. - Я тоже играю, - произносит Лина Джебисашвили. - И я играю, - поддерживает её Виктория Райдос. - Я тоже. - И я, - выдают братья Шепс практически одновременно. - Ну, сейчас пойдёт жара! - восклицает Влад Череватый, энергично потирая ладони. - Учтите, Толик тоже играет! Только вместо него целовать я буду! Все смеются. Марьяна залпом допивает остатки вина из бутылки, кладёт её на стол. Игра начинается. Первым бутылку крутит Александр Шепс. И горлышко указывает точно на Райдос. Под дружные подначивания и улюлюканья, Саша притягивает Вику к себе, и целует её куда-то возле шеи. Громогласное "ууу" заставляет Райдос покраснеть. Затем бутылка оказывается в руках Олега, и он ловко её раскручивает. Наклоняется к Марьяне, ведь именно её должен поцеловать, но в последние секунды перехватывает взгляд Константина, и понимает: если он сейчас поцелует еë - Гецати вырвет ему кадык, и повесит себе на шею, как трофей. Не решившись так рисковать, Олег галантно касается губами руки Марьяны. - Ох, Олежка-то джентльмен, - улыбается та. Игра продолжается. Ход переходит к Константину. Горлышко бутылки останавливается на Марьяне. Константин поднимается. Наклоняется к ней, и его оглушает стук собственного сердца. Совсем близко её губы, но он невесомо касается щеки. Отмечает бархатную мягкость кожи, чувствует пылающий жар. Кому-то Марьяна кажется холодной, но он знает - эта шикарная женщина горячее пламени. Она не потупит покорно глазки, не будет с замиранием сердца ловить каждое его слово. Бунтарка. И именно это в ней нравится. От максимально невинного поцелуя внутри у Романовой взрывается вулкан. От Константина пахнет вином - терпко, дразняще. Пахнет дорогим парфюмом - его чуть резковатые нотки щекочат ноздри. Пахнет дымом тех самых трав, с помощью которых он призывает аланских духов. От всего этого голова кружится, и нестерпимо хочется вцепиться пальцами в воротник рубашки Гецати, притянуть Костю к себе, и наплевав на всё, почувствовать, каковы на вкус его губы... Но здесь кроме них двоих все остальные. И, может быть, это к лучшему. Буря утихает, пока целуются другие. С каждым кругом игры становится всё веселее. И всякий раз, когда бутылка оказывается в руках Константина, она указывает на Марьяну, и наоборот. - Прям мистика какая-то! - усмехается Романова, когда горлышко бутылки, раскрученной Константином, указывает на неё. - Влад, ты шатаешь стол! - шипит она, думая, что уличила Череватого в жульничестве. - Что я? Не шатаю я ничего! - возмущается Влад. - Это Толик шатает! А на него я повлиять не могу. Он хочет со всеми целоваться сам, а получается только через меня, вот он и злится. - Гецати, раскручивай снова! - требует Марьяна. - А ты, Влад, отодвинься! Чтобы я видела, что ты не трогаешь стол. - Да пожалуйста! - фыркает Влад, и отодвинувшись, скрещивает руки на груди. Константин снова раскручивает бутылку. Наблюдает за горлышком, сверлит тëмное стекло жёстким, колючим взглядом. Бутылка замирает. Приказав ему в очередной раз целовать Марьяну. - Вот! - Влад даже подскакивает. - Ничего я не шатал! Все видели, где были мои руки и ноги? - Судьба, - усмехается Гецати, и поднявшись с места, наклоняется к щеке Романовой. - Что как школьники-то? - подначивает Влад. - По-взрослому давайте! В губы! "В губы, в губы! " - повторяют остальные. - Да вы что, охренели? - возмущается Марьяна. - Не буду я Гецати в губы целовать! Он мне не нравится! - Она мне тоже! - оскорблённый таким заявлением, подхватывает Константин. - Нет, давайте-давайте. Как в губы, так сразу заднюю включили, - поддевает Александр Шепс. - Я вот Вику могу в губы поцеловать, легко! А вы что, зассали? - Вот ещё! - усмехается Марьяна, и сама поддаётся навстречу Константину. Он медлит, но недолго. От мысли, что сейчас коснëтся сладких губ шаманки, кровь бросается в голову. Не будь здесь никого, он бы притянул Марьяну к себе, сжал её рыжие локоны на затылке. И с жадностью голодного зверя впился в этот дерзкий рот, иногда бросающий в его адрес колкие словечки. Он припомнил бы ей каждое слово, каждую ядовитую усмешку, кусая её губы, сходясь с ней языками в бешеной агонии. Он бы её наказал... В глазах Гецати полыхает огонь. В темном взгляде - такая жажда и страсть, что ею можно спалить здесь всё к чертовой матери. Это пугает, и возбуждает одновременно. Затаив дыхание, Марьяна чуть поддаётся вперёд. Мгновение - и их губы соприкоснутся, что повлечёт за собой неизбежный апокалипсис. - Готовность пять минут, - врывается в гримёрку одна из сотрудниц съëмочной группы. Марьяна испуганно отшатывается от Константина, глядя на него широко распахнутыми глазами. Она может поклясться, что слышала его низкий раздосадованный рык. - Эх, облом, - вздыхает Александр Шепс, первым направляясь на выход из гримерки. Пока снимают церемонию голосования, Константин нет-нет да поглядывает на Марьяну. Он не может перестать думать о произошедшем в гримерке. Не может не смотреть на эти манящие губы, и не думать, какое удовольствие их целовать. Всё наконец отснято, и экстрасенсы отправляются восвояси. - Марьяна, постой! - голос Константина слышится позади. Марьяна останавливается, оборачивается. - Чего тебе, Гецати? Он усмехается. Чертовка, как всегда, резка и прямолинейна. - Целовать тебя хочу. В губы. Без всяких игр дурацких, - выдыхает Константин, и не дав Марьяне опомниться, притягивает её к себе, с рычанием впиваясь в её губы. Они оказываются ещё притягательнее и слаще, чем он мог себе представить. Они сводят его с ума, туманят рассудок. Ведьма! Что она сделала с ним, что он так одержим ею? В первые секунды Марьяна делает слабую попытку отпихнуть от себя Константина, но под его напором не в силах устоять. Отвечает на его жадные, отчаянные поцелуи, задыхается, плавится, прижимаясь к горячему крепкому мужскому телу. Он не даëт ей ни секунды передышки. Целует, как в последний раз. Прикусывает, оттягивает нижнюю губу, вонзается языком в рот. Проклятый Гецати, чтоб ему провалиться, заставляет её стонать. Она позорно млеет в его объятиях, и чувствует, как между бедëр становится влажнее. - Ты мне всё ещё не нравишься, - наконец отстранившись, тяжело выдыхает Константин, а с губ не сходит довольная ухмылка. - Ты не нравишься мне ещё больше, - вторит ему Марьяна, улыбаясь в ответ.