4. Иногда с закрытими глазами видно больше

После обеда парни пристроились в дальнем уголке библиотеки. Тихом и безлюдном. Секция по колдомедицине и лечебным зельям не пользовалась популярностью. Драко это объяснял тем, что большая часть студентов просто слишком недалëкая, неспособная даже задуматься о самообразовании, выходящем за рамки школьной программы. Что уж говорить об их способсти эту литературу усвоить. Гарри не особо волновала его собственная причастность к этим самым не особо смышлëным – не всем же быть Гермионой, в самом деле. А вот возможности, которые эта повсеместная необразованность открывала, его более чем устраивали. Не так уж много уединенных мест можно было найти в Хогвартсе в разгар учебного года. – Что читаешь? Гарри и сам бы мог посмотреть – Драко сидел близко, даже очень. Чужое плечо тому показалось гораздо удобнее спинки стула. И хозяин плеча был обеими руками за. Точнее только одной, вторую он бы поднять не рискнул – не хотелось спугнуть что-то сосредоточенно изучающего Малфоя. Но стоило Гарри повернуть голову, как блондинистые волосы тут же закрывали весь обзор и настойчиво пытались залезть в глаза. Если бы не стëкла очков, им бы удалось. Будущий колдомедик закончил абзац, выдохнул, а в следующую секунду откинул голову назад. В глазах скопилась усталость. Он попытался стереть еë рукой, но безуспешно. – Уже ничего. Думаю, на сегодня хватит. Что-то я зачитался... Он отодвинулся от Гарри, но только чтобы встретиться с ним взглядом. Но тот уже успел расстроиться, обнаружив своë личное пространство пустым. Драко понимающе улыбнулся. Он осторожно снял с парня очки и отложил в сторону вместе с книгой. В серых радужках с пару секунд плескались какие-то мысли. Прежде чем облечь их в слова, почему-то шëпотом, он ставил на губах героя лëгкий поцелуй: – Знаешь, иногда с закрытыми глазами видно больше. Гарри чуть удивлëнно, но мягко улыбнулся и в тон ему так же тихо, будто боясь разрушить момент, ответил: – Не понимаю. – Никогда не сомневался в твоих умственных способностях. Слизеринец ухмыльнулся, получив лëгкий тычок в бок и смешок в ответ. Между ними были какие-то сантиметры. По мнению обоих это было преступно много. Драко закрыл глаза. Со стороны могло бы показаться, что Гарри коснулся его лица. Но Драко бы абсолютно точно не согласился с таким определением происходящего. Его ресницы сомкнуты, но он прекрасно видит, что касаются его души. Ладонь мягко проходит по щеке, ведëт дальше, зарываясь в совсем не аристократично разметавшиеся волосы. Но Драко опять не понимает, что этот мифический сторонний наблюдатель пытается ему втолковать. Он же прекрасно видит, как трогают его сердце, пробираясь всë глубже. Как до скрежета на зубах сладко играют на натянутых от счастья нервах. Как от лëгких к ним прикосновений разливается море чувств, которым он не в состоянии сейчас дать определения. Он лишь видит как светло от них стало под опущенными веками. Он в них тонет и не ищет спасения. Драко открывает глаза, но лишь затем, чтобы утонуть ещë и в зелени глаз напротив.

◇◇◇

В один из дней декабря Гарри был откровенно и неприлично счастлив. В последнее время с ним это частенько случалось, но тут был особый повод. На носу рождество, в небе ни облачка, и он наконец-то смог вытащить своего вредного, пару часов назад шипящего на него из под тëплого пледа, слизеринца на прогулку в Косую Аллею. Змеи предпочитают в такие холода отогреваться у камина, так что задачка была лишь чуть менее лëгкой, чем найти способ дышать под водой. К счастью, он знает парселтанг. И, к счастью, Драко реагирует на него так же, как Гарри на его французский – безапелляционно плывëт, теряя суть разговора, фокус в глазах и собственную волю, мечтательно кивая на всë, чего не понимает. Они шли вдоль магазинчиков, ярко сверкающих новогодними гирляндами. Как мотыльки на этот свет, люди слетались на новогодние скидки. Со всех сторон были слышны смех и звон колокольчиков. Прямо под ногами то и дело пробегали визжащие, похлеще чем мандрагора, дети. Народу было много и каждый из них непременно куда-то спешил. Один неверный шаг в сторону и сметëт лавиной предпраздничных приготовлений, собьëт с ног плечо очередного волшебника, не успевающего закончить все свои дела в почти ушедшем году. Парням пришлось идти, плотно прижавшись плечом к плечу. Не то чтобы кто-то из них был против. Гарри оглядывается – никому до них нет дела. Он находит руку Драко своей. Он оглядывается ещë раз. Весело, шумно, красочно, ярко. Пожалуй, даже слишком. Гарри чихает на слепящее солнце и ненадолго закрывает глаза, беря передышку от калейдоскопа ощущений. Сквозь веки пробиваются мерцающие огоньки и он жмуриться сильнее. Темнота внезапно оказывается такой приятной. Кажется, теперь он понимает, что тогда имел в виду Драко. Когда его руку чуть сильнее, но всë так же бережно сжимают, он видит заботу. – Будь здоров. – Спасибо. Когда справа от него раздражëнно бубнят, он видит искреннее беспокойство. – Поттер, а я тебе напоминал надеть шапку. И где она? Заболеешь – будешь у меня литрами глотать бодроперцовое. Сворачиваем. Мы идëм покупать тебе что нибудь тëплое на твою дырявую голову. Он смотрит на нежность в лëгком поглаживании большим пальцем тыльной стороны его ладони. – И перчатки. У тебя руки холодные. Как ты шарф то умудрился не забыть? Он определенно наконец-то отчетливо видит то единственно важное в этом множестве красок, голосов и лиц. Он может в деталях рассмотреть любовь, когда чувствует на руке тëплое дыхание. Он открывает глаза только, чтобы не споткнуться о порог магазина с шапками. И перчатками.

◇◇◇

А поздно вечером, в темноте астрономической башни уже не имеет значения сомкнуты ли веки. Среди безмолвных звëзд и света луны можно не оглядываться ни на кого. В тишине, в которой слышно только их дыхание, ничто не способно забрать их внимание от самого важного. Гарри касается губами самого сердца, и чуть выше, где оно бьëтся в венке на шее. Драко в ответ смотрит прямо в душу, в еë два больших зелëных зеркала. Он уверен - в отражении Еиналеж было бы всë то же самое. В темноте астрономической башни им видно всë даже с открытыми глазами.