пару бутылок спиртного

алкоголь — поистине своеобразный напиток. от него так много проблем, так много детских травм, но чёрт возьми, как же он помогает. помогает ненадолго забыть о реальности, о родителях. никто не отрицает, это вредно, иногда смертельно. это тоже самое, что сигареты, которые каким-то образом успокаивают, так сказать "всё нормально, просто стоит расслабиться", и ведь правда срабатывает. хоть прохожие и отходят подальше, с презрением смотрят на шатающегося человека, от которого так и прёт табаком или пивом, но они ведь на утро забудут, как и виновник. кипящая голова, рвотные позывы заставляют приходить в себя и, словно зомби, пытаться доползти до уборной. разум мутный, перед глазами сплошное мыло, в ушах звенит так, будто барабанные перепонки сейчас лопнут от этого визга — это всё последствия выпитого спиртного за один только вечер. вроде помнишь, что пил, а вот из-за чего, и что ты успел натворить за это время — нет. и только после процедур осматриваешь квартиру и проклинаешь всё живое. *** за окном восторженные возгласы подвыпивших незнакомцев, явно пытались выкрикнуть что-то по типу 'с новым годом', но получалось только неразборчивое предложение, которое, если честно, раздражало. оно и не удивительно, сами-то не как стёклышко. — свеет, не будь занудой, новый год же наступил, что ты как не родная — да не маш, я не хочу танцевать, иди сама своё мастерство демонстрировать, я не это..не хочу — пф, светка, ну ты чего, вообще новогоднего настроения ноль у тебя, выпила мало что-ли. давай налью — ну наконец-то, я уж думала, не сообразишь новый год, конечно, это не только алкоголь, но сёмина и токарова по-другому и не пытались его праздновать. слишком сложно его в трезвом состоянии отмечать, только какие-нибудь фанатики зож будут скучно сидеть во дворе дома и тайно завидовать остальным нормальным людям. — давай, свет мой, присоединяйся! — да ты заебала уже, иду я, иду нормально танцевать, если быть честным, не получалось: в один момент вальс, что было просто медленными покачиваниями из стороны в сторону, где света ненароком спотыкались о торчащие гвозди из скрипящих досок и покрывала их матом. — да куда ты летишь постоянно, ноги что-ли не держат. мы же только начали — ну, знаешь, я не была рождена для этих ебучих танцев, тем более для этого тупого вальса, мерзость — ну почему вот сразу мерзость. я сама вот по более резвым танцам, но это тоже неплохо — ты так говоришь, только потому что танцевать умеешь, а я, блять, нет в другой танец махи, во время которого света просто наблюдала за её хаотичными движениями, посмеиваясь с её развязности. — та блять, маха, ты мне на ногу наступила — ну уж простите, надо танцевать, а не на месте стоять — я не фанатка этого, в отличии от некоторых — ну как знаешь. танец — это алкоголь, что расслабляет мою душу — ой, всё, поэт проснулся, разбегайтесь кто-куда — ну куда же ты, моя муза сёмина славилась тем, что в состоянии опьянения она открывала свою более многогранную личность, в общем просто проявляла свою любовь к поэзии: на ходу придумывала короткие матерные стихотворения, постоянно рифмовала слова, которые действительно красиво звучали, хоть и сочетали в себе нецензурную лексику. — свежим воздухом подышать — дверь в другой стороне, вообще-то — угу, спасибо, что сказала, а то я бы заблудилась токарова наливает себе, руки уже дрожат и всё льётся мимо на стол. где-то с гостиной доносится ,,и мне налей, если что'', а в ответ лишь трехэтажный мат, и не поймёшь, на кого именно. — ты там что, уже всю алкашку выпила? а мне оставить не хотела — да я иду уже я. разлила просто — оо, ещё и на меня что-то там говорила — ничего я на тебя не говорила, кому ты пиздишь с неба срываются снежные хлопья, деревья укутаны белым ковром, который так и сползает с тех и разбивается о землю. на улице холодно, наверное. никого не слышно — все по домам разбежались, только гул машин изредка слышен. а алкоголь уже и кончился, теперь раны заливать нечем, скоро снова болеть начнут, тут уж только зализывать, надеясь, что поможет. хотя и на спиртное надеятся не выход, только ведь на время расслабляет, дальше всё по новой. иллюзия, что всё нормально, и что они просто праздник отмечают, и в остальное время столь много никогда не пьют — такая острая на самом деле. ведь весь холодильник только им и заполнен, и, когда ещё трезвый, понимаешь, что всё от безысходности, и что делаешь по привычке, а не по желанию, и всё равно выпиваешь всю бутылку за ночь, а на утро удивляешься своей кислой мине. — бля, свет, я бы у тебя тут хоть до утра сидела, но мне чё там..к трём надо или как.. — да куда тебе, ты в таком состоянии на ноги встанешь и ёбнешься сразу — ой, блять, кто бы говорил, сама спотыкается обо всё, ещё меня тут оскорбляет — нихуясе, тебя никто не оскорблял, ты, блять, себя уже накручиваешь на лицах довольные улыбки, и от тех уже больно. звонкий смех от потешного сарказма, от которого, на удивление, никто не уходил с обиженным видом. мат через каждое слово, что словарный запас ребёнка был бы пополнен на всю оставшуюся жизнь, что бы он общался только матерными словами, и всегда находил не менее отвратную альтернативу. короткие поцелуи в щёки, на месте которых оставалось неприятное влажное ощущение, что хотелось лишь потереть ладонь о то место и избавиться от мерзкого чувства. горящий свет во всей квартире, который будет волновать хозяйку только утром. обжигающие батареи, от которых на коже появляются слабые ожоги. закрытые окна, за которыми не снегопад, а лютая метель. холодный воздух, свистящий ветер. тусклые фонари, что почти не освещают заметённый снегом двор. пьяные возгласы мужчин с подъезда, что, похоже, не поделили выпивку. сопение токаровой под нудные концерты, сонный взгляд сёминой, которая ещё в начале кричала, что точно не заснёт и будет резвиться до первого луча солнца. прижимаясь к токаровой, глаза слипаются, осматривают квартиру, которую завтра будет не узнать. последний раз смотрит на пустую бутылку алкоголя, от которого уже голова раскалывается. перед глазами всё размывается, становиться уже и темнее. завтра они будут собирать разбросанные бутылки по всей квартире, сквозь тонны снега гребсти до мусорного бака, обсуждать вчерашний вечер и жаловаться на головную боль, а потом по пути купят всего-лишь пару бутылок спиртного, обещая себе, что это последние.