Лёгкая эротика

Dress me up and watch me die If it feels good, tastes good It must be mine Никаких совещаний, никаких бумажек, ставок и счетов. Сейчас настал момент истины. Авантюрин наблюдает за новым образом любви всей своей не очень продолжительной жизни. Он сейчас очень занят: думает над тем, насколько у Рацио все-таки хороший наряд. Можно особо сильно не заморачиваться и просунуть руки в разрезы по бокам, если захочется потрогать эту явно упругую грудь. Видны нижние ребра и очень красивая талия. Как удобно. Даже раздеваться не нужно. Сразу ясно, что Рацио – гений, все придумал до мелочей, даже свою одежду. А ведь раньше он был мистером недотрогой в своём костюме с галстуком и рядом пуговиц под горло. Что же произошло? Что изменилось с момента, когда они последний раз виделись? Эоны, какая интрига. Авантюрин с упоением грызет кончик ручки, продолжая предаваться мысленному разврату, поэтому, стоящая радом с ним, Топаз предпочитает отодвинуться подальше. Если посмотреть чуть ниже, то можно увидеть как красиво выступают кости на лодыжках, белые ступни с ухоженными ногтями. Едва заметный каблук подчеркивает узость и аккуратность ноги. Кажется, в одной книжке, которую Авантюрин от скуки на очередном совещании читал было высказывание о том, что истинная дама способна соблазнить мужчину видом своей голой лодыжки. Так вот, Авантюрин определенно поддаётся соблазну. Любой образ и любая эмоции от Веритаса Рацио способны ввести его во грех. Особенно если эмоция негативная. О, для него было всегда ясно, что общество гениев не дает его другу место только по одной простой причине: наличие слишком большой человечности. Среди роботов, псевдо эонов и остальных заинтересованных в эмонаторах личностях – Рацио со своим характером высокомерного – но способного к состраданию – мудака точно бы не прижился. Он и не прижился. А ведь так хотелось. Печаль-беда. Ну, бывает. Может в следующей жизни его обделят эмпатией, и дорогой Веритас начнет клонировать эмонаторов направо и налево. Может даже нового Транзитора на пару с Жуань Мэй соберёт. В следующей жизни только, когда Авантюрин помрет, чтобы не видеть этого ужаса. Фу, жуки, как же он ненавидит жуков. Ох, этот вырез в виде ромба, через который видно грудь, просто восхитителен. Хочется положить в него своё лицо, или язык. Над ним кашляют особенно угрожающе, и до Авантюрина наконец-то доходит, что он видит восхитительный вырез не в мыслях, а в реальном времени. И обладатель впечатляющего выреза очень недоволен. – Ты в каком секс-шопе костюм заказывал? – Что? – явно не ожидавший таких пошлостей с первых секунд их разговора, Рацио теряется в ситуации. – Нет, серьезно. Я, значит, на протяжении нескольких лет был лишён такого восхитительного зрелища из-за того, что ты был фанатом академических костюмов, и даже пуговицу верхнюю не хотел растягивать. – Ты видел меня голым, – собравшись с мыслями, парирует Веритас. – Это не эротика и не романтика. Сейчас на тебе достаточно красивая одежда, чтобы сманивать бедных студентов с правильного пути. Я не увидел на тебе за все годы учёбы ни одного эротического наряда, потому что ты повторял, что я озабоченный идиот. И, что же стало с этим утверждением сейчас? – Ты сманился и без этой – эротической и романтической – одежды. – Думаешь, дешево продался? Да, я тоже так считаю. Совсем не впечатляюще вложение, – соглашается Авантюрин, чувствуя, что еще одно слово и он получит увесистой книгой по лбу, как в старые добрые времена. – Раньше тебя все устраивало, – рявкает Рацио, кидает книжку на стол и садиться рядом. – Какие же все тупые. Авантюрин смеется. Он хохочет и стекает по стулу вниз, под удивленный взгляд Веритаса. Ситуация на станции Герты и правда была забавной. – Как же я счастлив, что ты не меняешься, дорогой. Все такой же восхитительный. – Только Я не понимаю твоих претензий к своему костюму. Ты вообще свой пошлый вырез сердечком в зеркало видел? Похож на дешевого сутенёра. – Эй, нормальная у меня одежда, – сразу же достаёт себя из-под стола Авантюрин, выпрямляется на стуле и, наконец-то, делает то, что хотел с самого начала – тыкает пальцем в грудь Рацио. – На тебе вообще какие-то обрезки с платья и кусок шторы. – Слышь, ты… Из неоткуда между ними материализуется Счетовод, а потом и его хозяка с максимально кислым лицоми говорит, что у них очередное скучно совещание, на котором нужно посветить лицом для формы, а они тут орут посреди коридора. К сожалению, Топаз полностью права, поэтому им приходится отодвинуться друг от друга. Неизвестно, когда они еще встретятся, поэтому Авантюрин решается на эту, определённо суицидальную авантюру и, пока Рацио отвлечен прыгающим под ногами у них Счетоводом (всем нравятся животные, пусть и такие странные), просовывает руки в вырез по бокам футболки. Мгновенного убийства мелом не происходит. Рацио просто смотрит на него с нечитаемый выражением лица. Рукам очень тепло и очень приятно на мягком. – Понравилось? – Конечно, они стали больше с последнего раза, когда я их трогал. Ты до сих пор ходишь в зал? – Ты всё ещё знаешь, как со мной связаться, – тихо говорит Веритас и аккуратно вынимает чужие руки из разрезов своей футболки. – Это разрешение? – Сам подумай, – закатывает глаза Рацио, разворачивается на каблуках, берёт свою книжку и удаляется по коридору, как будто ничего не произошло. Авантюрин тупо смотрит ему вслед и понимает, что он где-то опять потерял шляпу. – Клоуны, – комментирует происходящее Топаз, все этот время с упоением играющая со своей золотой свинкой. – Ты становишься совершенно невыносимым в своём желании засунуть член в этого пижона. – Я не обычный клоун, я, как он выразился – клоун-сутенер. Разрешаю переименовать мой номер, дорогая. Идем же. Нас ждут великие дела. Сегодня определенно очень хороший день. Счетовод издаёт радостные звуки, когда Авантюрин гладит его по спинке.