***
— А как тебя зовут? — резко спрашивает девочка, которая села рядом с Валерой в автобусе. Она даже не заметила, что кто-то к ней подсел, потому что сразу же погрузилась в чтение. Читала «Поющие в терновнике» по совету подруги, которая все уши про неё прожужжала. Горшкова поднимает на неё глаза. Белокурая девчонка, тоже в брекетах, приветливо и параллельно с этим так неловко и боязливо улыбается. — Лера-Валера, как удобнее, — отвечает она, кивая. — А тебя? — Саша, — тоже кивает. — Ехать долго, блин. — Ты первый раз тут? — Валерия закрывает книгу, кладя себе на колени. Всё-таки будет разговор. — Ага. Я до этого была в Лазурном только. Ты была там? — Нет, я только сюда езжу почему-то, — пожимает плечами и в этот момент впервые задумывается о том, что ведь действительно, почему она ездит только сюда, ведь по России лагерей тьма тьмущая. — Ну другой город ж, наверное. Лазурный тут, в области. — Ну, знаешь, Петрозаводск - это ещё не афигеть как далеко, на самом деле. Вон дети в Крым летают и в Сочи. — Ну не знаю, не знаю, — протягивает Ульянова, отводя взгляд. — Учишься в каком классе? — Перехожу в одиннадцатый. Мне шестнадцать. Семнадцать исполнится в январе. А ты? — Также, — улыбается та. — только мне семнадцать будет в ноябре. Тупиковое молчание. Ой. Обычно в этот момент начинают следовать какие-нибудь смешные истории из школьной жизни, либо летних приключений. У Валерии, кстати, и там и там промах. Нет, она не заядлая зубрила, которая голову поднимает лишь чтобы руку поднять и ответить. Да и не сказать, что друзей у неё нет. Просто всё как-то слишком спокойно и.. наверное, по меркам подростков скучно. Ей с друзьями ближе засесть где-нибудь в кофейне и болтать о прочитанных книгах, новостях селебрити и косметике. Базово? Возможно. Ну вот такие они. Иногда это действительно самый правильный путь, откатывающий тебя от саморазрушения. — А у тебя парень есть? — выдержав всего две минуты молчания, спрашивает Саша. — Не-а, — отвечает Лера. — А у тебя? — Да блин, у нас всё сложно как обычно. Если хочешь, могу как-нибудь рассказать, — тараторит Ульянова. Глаза бегают. Волнуется. — Но я его люблю. — добавляет вдруг та, будто бы при сложностях нельзя продолжать любить. — Иногда сложности – это лишь переходный этап к чему-то большему, — лишь отвечает Горшкова. — Ничего страшного в ссорах нет, если, конечно, это не переходит границы разумного. — Да вот и я так думаю. Ну, в общем, может такая разлука нас наоборот сблизит… понимаешь? — Понимаю. Соскучитесь по друг-другу и не отлипните, — усмехаясь, проговаривает Лера.***
— Так, Медведева Дарья Владимировна, — девушка поднимает руку. — Ульянова Александра Романовна, ага, вижу. Давыдова Ясмина Артёмовна, вижу. Горшкова Валерия Леонидовна, — тоже поднимает руку, а вожатая кивает. — Вы живёте в шестом домике. На нём цифра, не заблудитесь. Вперёд. Через час сбор в холле. Он в двухэтажном доме рядом на втором этаже. Девочки переглянусь между собой, молча оценив каждая друг друга. Всё-таки вместе сосуществовать почти месяц. Взяли чемоданы, направляясь в сторону их домика. — Калюка Владислав Станиславович… В этот раз детей очень много, следовательно, больше отрядов и основные корпуса заняты более младшими, поэтому старший отряд в этот раз расположили в домиках на территории, находящейся рядом. Там когда-то находилась база отдыха, но сейчас всё организованно под лагерь. Девочки добрались довольно быстро. Занесли чемоданы и разобрали койки. Повезло! Лера с Сашей урвали койки рядом и так, чтобы при входе в комнату их было не сразу видно, а Даша и Яся (как она попросила себя называть) остановились на оставшихся. — На самом деле эти домики даже пугают, — начинает Дарья. — Типа, лес вокруг и тут просто дома мелкие. — Дома мелкие, — смеётся Саша. — Будем вызывать пиковую даму, получается. — Тут есть немно-о-ожко страшная легенда, что скрывается за этими домами в лесах, — говорит Лера, пока раскладывает вещи. — Не смей посвящать меня в это! — чуть ли не кричит Яся. — Я просто больше не смогу спать, — голос затихает и на лице появляется некоторая вина за такую громкость. — Извините, я бываю громкой, а особенно когда стрессую. — Главное ночью так не делай, пока все спят, — смеётся Даша. — Ничего не обещаю! В этот момент кто-то стучит в окно. Валера отодвигается занавеску и видит компанию парней, которые смеются, переговариваются друг с другом и тычут средние. Увидев девушку, а не парня, как они предполагали, те резко меняются в лице и вскинув бровями просто расходятся. Горшкова лишь успевает их немного разглядеть, выглядывая больше. Рыжеволосый и брюнет высокие и блондин более низкого роста. Забавные. — Девки, бежим на собрание! — кричит Яся, взяв телефон впервые с момента, как вышла из автобуса. Они уже разложились и сидели просто разговаривали. Девочки резко встали и направились в двухэтажное здание. Сами эти домики, в которых живут ребята – не закрываются. Вообще, что-то говорили про охрану, но всё равно как-то страшно оставлять свои вещи. — Итак, — девушка прочищает горло, оборачиваясь на второго вожатого. — я – Катя, а это Егор. На эту смену мы ваши вожатые, друзья, правые… эти… руки… — смеётся. — В общем те, к кому можно обратиться по любому вопросу. Вообще, очень бы хотела сказать, что в любое время, но, пожалуйста, ночью только экстренное и угрожающее смерти, иначе мы не вывезем эту смену. Холл ещё предстояло украсить – это Лера знала, но сама комната уже была очень уютной. Было много пледов для ребят, развешены гирлянды для вечерних-ночных посиделок и стояли свечки. В общем в этот раз было всё как-то иначе. Она привыкла к стандартным холлам, которые находятся в корпусе. Там стены выкрашены в какой-то ненормальный жёлтый или зелёный цвет, на полу старый ковёр, а за стенкой постоянно расхаживает миллион человек. Сейчас же это деревянные стены, уютный мягкий ковёр и из окна видны лишь деревья, а не столовая. — Для начала нам нужно выбрать командира. В процессе мы уже будем выбирать название и девиз. Надеюсь, эта смена будет богата на ребят, которые любят рисовать, потому что в тот раз было как-то грустно, — говорит Егор, рассматривая отряд. Каждый раз он всех там анализирует, пытаясь угадать, кто будет капитаном, кто с кем станет встречаться, кто забьётся в угол на всю смену, а кто в конце концов распсихуется и уедет домой через пару-тройку дней. Лера всё это уже знала, конечно. Она была тут, вроде, раз шесть и лишь раз становилась капитаном. Тогда ей было девять и много активности с уверенностью в крови. Потом всё пошло на спад. То мальчишка её опережал на один голос. Просто потому что у него было больше друзей, хотя даже вожатые подняли руку за неё, то смелости не хватило. Когда дети старше – у них меньше рвения быть капитаном. Как и сейчас, все сидят да помалкивают. — Могу я, — поднимает руку Лера с трясущимися руками. — Я ответственная, внимательная и буду прорабатывать свой страх публичных выступлений. Была тут много раз, но капитаном становилась лишь однажды, когда была маленькой, — голос неистово начинает подрагивать. Лучше замолчать сейчас, чем в пух и прах себя унизить перед всеми в первый же день. — Ок, я тоже, — как-то снисходительно прозвучало слева. Горшкова поднимает взгляд и видит одного из тех трёх парней, которые стучали в их окно. — Мне ничего не надо прорабатывать, — слышится сдавленный смех их компании. — потому что я и так крутой. Просто классный… так что вам понравится, — переводит взгляд на девушку, и они встречаются взглядами. Уверенный в себе блондин улыбается. С одной стороны, его уголок губ тянется выше, чем другой, напоминая эмблему знакомой фирмы спортивной одежды и обуви. Он поправляет очки, а после отворачивается к ребятам, которые бьют его по плечу и смеются. Снова эта тупиковая ситуация. Парень с горой друзей, уверенный, открытый и громкий. Именно такого лидера и хотят видеть все. И она… будто зашуганная вдруг стала. Скромная просто, не привыкшая правду и авторитет выбивать криками. — Окей, — выдыхает Катя, хлопая себя по коленям. — Двое. Кто за… — Лера. — Кто за Леру? Поднимайте руку. В отряде двадцать два человека. Трое точно будут за Леру. Господи, какая же тупость выбирать командира сразу, даже нормально не прожив один день, ни с кем не познакомившись. Почему всё основано на том, что лидер – он всегда лидер. Сразу выбивается из коллектива. Глупости. Настоящий лидер – это тот, кто большинство к себе расположил, осознаёт серьёзность и понимает, что и как работает. Подняли руку четырнадцать человек. Вау. В том числе и один человек из компании тех парней. — Вова. — Поднимаем. Десять. Двое за нейтралитет. Это те, кто потом сойдут с ума от внутренней хорошести и пойдут к психиатру лечиться, потому что всю жизнь никого не обижали. Удачи! — Что ж, — заключает Егор. — Лера – капитан отряда, — он ошибся с тем, кто будет капитаном. Ставил на рыжего парня, который всё время не затыкался, травя шутки друзьям и свистел в рандомный момент. Валерия держится стойко, позволив себе лишь небольшую улыбку, не открывающую вид на зубы. Ещё слово, и она расплачется от тревоги, вдруг накатившей на её. Она сжалась вся, лишь бы не было видно, как она дрожит. — Поздравляю! — в один голос проговорили соседки по комнате, а Саша погладила по плечу, видя, что та вообще не осознаёт происходящее. — Немного организации, так что чуточку внимания, — похлопав в ладоши, говорит Катя и ждёт, пока ребята перестанут говорить, — Лера – капитан, но… — выдерживает паузу, — каждый день у нас будут дежурные, которые будут помогать ей и нам. Будить всех утром, а также отвечать за часть организационных вопросов в этот день. Кстати, многие ребята часто продумывают, как будут будить. В вашем распоряжении всё, включая нашу колонку. За ней в вожатскую вечером заходить. Музыка любая, но, желательно, без мата. Поднялся гул. Ребята стали оживлённо обсуждать то, под какую музыку планируют всех будить каждый день. Тем самым они дали Лере эти две минуты выдохнуть и перевести дух, ибо до этого хоть три-четыре, но взгляда, были прикованы на ней.***
Валерия, пока есть свободное время перед ужином выбралась на площадку покачаться на качелях и почитать стихи. Всё как обычно. Ей безумно нравилось то, как сильно меняются чувства от прочтения, когда ты всего лишь выходишь на улицу. Сидишь на свежем воздухе в окружении деревьев, чьи листочки чуть подрагивают от летнего ветра. И этот шум нисколько не мешает, а только лишь добавляет атмосферности моменту. Все остальные ребята разбрелись по комнатам и отдыхают после долгого мозгового штурма на тему того, как назвать отряд и какой будет девиз. После же, большинство осталось оформлять уголок. Лера предложила распечатать фотографию каждого, написать на обороте свои ожидания от смены, а в последний день дописать, сбылось или нет. Фотографии прикрепили к гирлянде, висящей на стене. Тема смены – Алиса в стране чудес. Отряд назвали «Чеширские коты». В общем в этот раз довольно повезло с тематикой, ибо прошлые смены были на тему времени (Буквально! Их отряд назвался «будильник»), космос и подобное.август — ещё не осень, август — уже не лето. неба глубокого просинь мне говорит об этом.
Девушка клеит закладку на этом стихе, и переворачивает страницу. В этот момент слышит хруст листьев и поднимает взгляд. К ней подходит тот блондин… Вова, кажется. Точно. Тот, который тоже хотел стать капитаном. Неужели решил высказать своё недовольство? Горшкова напряглась, но виду не подала, лишь вновь опустила взгляд в книгу. — Чё читаешь? — спрашивает он. В этот раз он уже понизил тон голоса до комфортного, а не как в холле кричал во всю. — Это сборник стихов Ахматовой, — спокойно отвечает та, прикрыв книгу. — Можно? — он спрашивает и одновременно с этим уже вытягивает книгу из рук, открыв как раз страницу с последней отмеченной закладкой. Процитировав первые четыре строчки, он начинает мерзко хихикать, а после бросает книгу обратно на колени Валере. — Ну и нудятина. Как и ты, видимо. После этих слов он разворачивается и уходит, оставляя Леру в замешательстве. Для чего он вообще изначально подходил? Да и с чего это она… нудятина. Не любить стихи – это не повод оскорблять других за любовь к ним. Ужин был довольно неплохим. Кажется, у них поменялся повар, как заметила Горшкова. — А зачем вообще подходил? — спрашивает Саша после того, как Лера рассказала про ситуацию перед ужином. — В том-то и дело, что не знаю! — с неким раздражением отвечает девушка. — Да это детдомовцы. Компания вообще отбитая. Я их заочно знаю, — говорит Яся. — Мы в соседних районах живём. Так вот, в нашем о них наслышаны многие. — А что они? — Вечно с кем-то дерутся, устраивают погромы. Об их вечеринках вообще молчу, — вздыхает Давыдова, а после берёт стакан с компотом. — Да и вообще, просто лучше не связываться и стараться меньше контактировать. — Да они уже к нам в окно стучали, — подмечает Дарья. — Господи, — закрыв лицо руками, шепчет Ульянова. — Да ладно тебе, — успокаивает ту Яся. — Слышь, рыжая, — кричит Калюка чуть ли не через всю столовую. Лера поднимает голову. — Горшок умер, — и заливается смехом, будто бы Валера ни разу не слышала это в свой адрес. Да каждый второй уже пошутил про её фамилию. — Идиот, — шепчет и усмехается Горшкова. — Надеюсь, сегодня первый и последний день, когда мы контактируем с данными личностями, — с некой тревогой проговаривает Даша. Не тут-то было. На дискотеке эти трое то и дело навязывались к девочкам, постоянно вкидывая, по их мнению, очень смешные фразы. Те лишь вздыхали и отходили подальше, ничего не хотя говорить в ответ. Где-то к середине дискотеки рыжий парень забежал на сцену к ди-джею. Шепнул что-то на ухо, тот кивнул и дал тому вставить флешку в ноутбук, а после взять микрофон. — Челы, — начинает он. — Меня зовут Даня, а щас на сцене группа «Пошлые лохи», так что, пожалуйста, поддержите, — ребята начинают хлопать и свистеть. К этому моменту уже вся компания была на сцене. — Я написал одну смешную, но в то же время романтичную песню и хотел бы её спеть. Сегодня её посвящаю девкам из шестой комнаты. — Рыжей, рыжей! — кричит Вова, заливаясь смехом. — Иди ты со своей рыжей, — ржёт Кашин, назад отбирая микрофон. В этот момент девочки переглядываются сочувствующими взглядами и поджимают губы, готовясь услышать сие творение.я, когда тебя увидел, понял, что ты будешь моя весь твиттер расписал, как сильно я люблю тебя я люблю тебя…
Начинает петь рыжий парень. У него действительно получается неплохо, отмечает Горшкова, но сам посыл…я порву лицо парню, что был до меня, но снова ты проходишь мимо, опуская взгляд прошу, заметь меня…
В этот момент Володя спускается со сцены, хватает Леру за руку, заводя её в центр танцпола, пододвигая ближе к себе. Горшкова пытается вырваться, но в конце концов сдаётся, потому что первый день и сразу устраивать сцены истерики не очень хотелось. Да и он пока не сделал ничего такого, просто весело. Удивительно, как быстро её мнение переметнулось от «никаких взаимодействий» до «ну ладно, ничего такого же». Обернувшись на соседок, она лишь видит сдавленный смех параллельно с испугом.я, конечно, не романтик, сложно подбирать слова может, напишу в директ тебе в инстаграм: «привет, как дела?»
— Как нудилке такая музыка? Может, Моцарта лучше? — вдруг говорит парень, сжимая талию Леры крепче. От этих слов она будто дуреет, начав неистово сильно вырываться и шептать оскорбления. Это всё, на что она способна сейчас, находясь в каком-то непонятном состоянии. Стоило лишь на секунду себя просто отпустить, доверившись случаю, как человек снова делает пакость. Почему люди жаждут лишь того, чтобы видеть оскорблённое лицо напротив? Почему лишь хотят задеть, не думая о том, как человек перенесёт это? Почему не понимают, что даже такое, казалось бы, пустяковое оскорбление способно принести такую бурю эмоций? Им сосуществовать рядом ещё двадцать дней, а он уже начал издеваться. — Тебе не стыдно себя так вести? — огрызается Горшкова, вырывая свои руки из его довольно сильно хватки за запястья, на что тот начинает смеяться. — Слыш, Влад, говорит: «не стыдно ли мне», — Калюка на это тоже начинает мерзко хихикать, — С женщинами никак иначе, рыжая. Особенно с такой, как ты, — пожимает плечами. — Это с какой? — от такого вопроса двое чуть потупили. Обычно девочки уже ничего не отвечают, а лишь уходят под их хохот. — Долго рассказывать, устанешь, нудилка. Да и лень, — спокойно отвечает Иванов. — Надеюсь, что ты, — Лера тыкает пальцем в грудь Вовы, — когда-нибудь по-настоящему влюбишься и тогда осознаешь насколько ты кретин. Если, конечно, от твоего сердца хоть что-то осталось, кроме ненависти и жажды обидеть.подхожу к тебе на тусе, чтобы познакомиться, но ты убегаешь, не заметив мои ролексы в одной руке шампанское, — наплевав на всё подхожу к тебе: «эй, пойдём на пару слов?»
Договаривает и просто молча уходит из актового зала, в котором и проходит дискотека. Ей сказали быть до конца, чтобы, если что, сообщить вожатым о нарушениях или если кому-то станет плохо. Плевать. Она просто хочет уйти… убежать подальше от этого всего. Как только она вышла на свежий воздух – нервы сдали. Она целый день сдерживалась, чтобы просто не разрыдаться. Так почти всегда и со всеми происходит в первый день. Своеобразная акклиматизация. И Лера почти преодолела слёзы, но эта ситуация стала последней каплей. С шага она переходит на бег, просто стараясь быстрее оказаться где-то в другом месте, да и бег помогает справиться с эмоциями. — Да стой! — кричит Саша, начав уже задыхаться от резкого и интенсивного бега. — Лера, ну, Лерочка, не плачь, пожалуйста! — Неужели так будет всю смену, скажи? — заикавшись от истерики и слёз, спрашивает Горшкова. — Если я от такого плачу, а он явно не остановится, то как дальше? — Лера, не плачь! Он дебил… вообще свихнувшийся, ты же видишь? Всё нормально, не плачь. Я думаю, что он остановится, потому что увидел, что ты так отреагировала. Ему тут не позволят так с людьми обращаться! — успокаивает Ульянова. — Может, это из-за того, что за меня проголосовали больше, чем за него? — Ну, кстати. Типа потерял авторитет и измывается. Господи, да кто же этих мальчишек знает. Лишь бы дебильностями позаниматься. — Так, всё! — вытерев слёзы и после расставив руки перед собой, говорит Лера. — Успокаиваемся. — Да, — кивает Саша. — ты супер! Ты лучшая, слышишь? Ты смелая и самая крутая, а он не способен ни на что, кроме как на такие низкие и мерзкие слова и поступки. Ты выше этого! Сегодня поплакала, а дальше, моя дорогая, голову выше и вперёд. Ты командир команды, так что, держи лицо. — Держу, — смеётся Валерия. — И я, если что, тоже помогу его подержать.***
Свечка. Как описывали вожатые – это что-то сокровенное и личное. То самое время, когда все садятся в круг и рассказывают свои мысли за весь день. Первый и последний день всегда самые важные. Один задаёт тон, а другой составляет итог всего. Для всех сегодня был довольно сумбурный и непонятный день. Те трое парней успели задеть не только Леру, но ещё, как минимум, человек шесть. Каждый, кого коснулось – сидели и думали о том, стоит ли рассказывать об этом на первой же свечке. Терпеть же тоже не такой хороший выход. Трое всё-таки высказались, прибавив вожатым работы. Теперь им нужно ещё активнее следить за ребятами, чтобы подобного становилось меньше, а, желательно, чтобы все были в дружеских, либо нейтральных отношениях. — У меня день прошёл хорошо, — сдерживая смех, начал Вова. — Я, блин, влюбился может… — делает паузу, опуская взгляд на свечу. — В общем, меня отшили, но я не расстраиваюсь. Мерзость. — Это прекрасно! — кажется, Егор не заметил ни грамма сарказма в его голосе. — Лагерная любовь – это волшебно! Надеюсь, что всё будет взаимно, — парень улыбается, смотря на парня. — Правда, — кивает Иванов. — Буду добиваться, чего бы мне это не стоило! — последнюю фразу он проговорил, смотря в глаза Валерии. И если большинство умилились, то она почувствовала в его тоне лишь ненависть и насмехательство. Спустя несколько человек очередь дошла до Яси. — День был бы лучше, если бы мою соседку не оскорбили, но я знаю, что она выше этого. Мне в общем здесь пока нравится. Это всё. — Ребят, ну как говорили ранее... приложим все силы, чтобы такого больше не повторялось, — вздыхая, говорит Катя. — Ребята показались добрыми. Я всех ещё раз благодарю за то, что отдали голос мне. Постараюсь вас не подвести. В любом случае, вы сами виноваты, — Лера улыбается, смотря на ребят, избегая ту компанию. — Надеюсь, за время смены мы станем дружнее и более понимающими, что ли, друг к другу. Всё. Стерпела. Промолчала. Не самый удачный первый день, но она, идя с девочками и смеясь буквально со всего, всё же верит, что такого больше не повторится. — В общем, тема какая-то такая, — заключает Володя, смотря на ребят. — Ахуенно, — в один голос отвечают остальные. — Вот это реально будет самый пиздатый вечер-ночь в этом тухлятском лагере, — добавляет Калюка.