Рисованные превью

— Вы поссорились, да? Художница Лорка и Хвав направлялись к дому Арсена. — Да, это так. Я не очень хорошо поступил с ним тогда. А теперь от него никаких вестей… — Мне тоже он ничего не писал, как думаешь, он в порядке? *** Когда они приблизились к дому Лорка, они поняли, что что-то не так. Из его дома доносились очень странные звуки. — Что это? Там кого-то режут? После того, как Хвав произнес это, они переглянулись и в ту же секунду начали долбиться в дверь. Им открыл Арсен, выглядел он как-то странновато — вроде и привычные для него усталые глаза, но какие-то. странные? — О мой бог! Ты что, опять несколько дней подряд не спал?! Опять над роликами мучился? Они сказали почти одинаковые фразы, оба переживали за друга. — О нет-нет, все хорошо… И… Хвав?! Ты то что тут делаешь, балбес? Сначала он увидел девушку, а потом и своего старого друга, после чего нахмурился. — Э… — Хвав почесал затылок, а после продолжил. — Я хотел извиниться, эм…ну… извини в общем, вот. — Допустим. Проходите. Зайдя внутрь ситуация оказывалась еще хуже, дом был наполнен каким-то непривычным, немного мерзким запахом. Оба решили промолчать по этому поводу. Влад и художница понятия не имеют какой болезнью страдает их друг, и с чем они столкнуться в скором времени. — Вам сделать что-нибудь? Чай, кофе? — Нет. — Произносит художница. — Да, можно чай? — Произносит Хвав. — Ясно, подождешь в моей комнате, только ничего не трогай. — Отвечает Арсен художнице, после чего та кивает головой и уходит. Художница шла по коридору, иногда заглядывала в окно, где была видна лужайка, на которой выстроилось несколько кукурузопушек. «какое следующее превью мне нужно будет нарисовать? Наверное, про 1000 волн…» — задумалась художница, после чего наконец вошла в его комнату. «фу. вот откуда был этот запах». Конечно она знала, что это было неприлично, но она начала рыскать по всей комнте, в поисках источника запаха. *** — Почти готово… А что это вы вдруг решили вместе заявиться? Подлизываешься? Или что? Голос Арсена звучал грубо, он явно не был рад приходу Хвава. — Я же уже говорил тебе — извиниться пришёл, а так… Ты же знаешь, все, весь ютуб, телеграмм, твой дискорд сервер — все волнуются, никто не знает, куда ты пропал. Ты думаешь я не могу волноваться? — Мг. Лорк некоторое время молчит. Раздаётся свист чайника. — Готово. Я отойду в туалет. Арсен кинул заварку Хваву на стол, после чего удалился с кухни. — Но! А… забей. Видимо, не судьба восстановиться былой дружбе… *** Арсен услышал шорохи в своей комнате. Он соврал Хваву, что шел в туалет. Он быстро пронесся по коридору, достигнув цели. — Ты чем гремишь? Лорк насторожился… Как вдруг увидел, что в руках у художницы была какая-то книга. О боже! Неужели это его книга… Книга, где помимо его сценариев, были и его собственные мысли. Одна из последних записей: «Я и Орех — один человек, я и Орех — один человек. Ореха нет, это все глупости… я же придумал его…я же полюбил его. ЧЕРТ ЧЕРТ. Арсен, ты такой глупый. Ну же. что говорил тебе психотерапевт? Я сам его придумал. Это глупость. Это шутка.любимый.» Промеж этих строчек был написан обычный сценарий…а самое страшное — именно на этой странице остановилась художница. — Арсен, пожалуйста, извини! Тут, ну знаешь, такой странный запах, я не понимала и… — Что ты наделала? Ты… Сама напросилась… Лорк набросился на своего собственного художника, отобрал книгу, после чего взял за горло и начал душить… — Да-а, д-да что с тобо… кхе… я не расскажу! Обещаю! Отвали! Кхе-кхе! Арсен, как будто специально, отпустил ее именно тогда, когда она дергалась быстрее всего, так что она со всей силы влетела головой в стеллаж. — Ну раз уж ты здесь, побудешь моим Орехом? Ты теперь все знаешь, сможешь мне подыграть — отпущу. — Больной… — Прохрипела художница. — Да, больной. Я пытался это вылечить, знаешь, поход к врачам, таблетки… Они конечно помогают, но не на долго. А теперь смотри. Лорк берет художницу за волосы и тащит к окну. — Видишь эту поляну? Видишь там орешки? Но они совсем не те, совсем не такие, как мой Орешек… Он покорен, он любит меня… Вновь отпускает. Так она оказывается на полу. — Орешек! Я люблю тебя! Он начинает раздевать художницу, представляя, как раздевает своего любимого Ореха. Она же в это время осматривается, ища что-то тяжелое в комнате, что было бы близко к ней. Он не держал ее особо сильно, но она не знала, что Арсен сделает с ней дальше, поэтому старалась быть осторожнее. Лорк переворачивает ее с живота на спину. Так она может заглянуть ему в глаза — безумные, уставшие… В сочетании с таким, довольно милым лицом — это выглядело просто ужасающе… Мечась глазами по всей комнате, она все же находит то, что искала. Сам он не раздевается, только лишь расстегивает ширинку, стараясь сэкономить время. Хоть сейчас он совсем обезумел, он все еще помнит, что неподалеку сидит Хвав и пьет чай… Он стянул с нее штаны, собирался уже снять и ее трусики, как вдруг увидел, что художница тянется за книгой. Арсен довольно быстро соображает, хватает ее за ноги и тянет на себя — Что ты делаешь? хочешь почитать поподробнее, что я сейчас с тобой сделаю? О, это нам не нужно. Наконец он делает запланированное и снимает с нее трусики. После, через расстегнутую ширинку нащупывает край своих трусов, и высвобождает из них свой член. Он был уже твердым, в своих фантазиях он уже давно все придумал, представил. Бедная художница… «Боже, ну и на что я надеялась» — подумала она. «Ну какой же это был план?». На самом деле она всегда была тайно влюблена в него. В глубине души она желала этого… но…но не так. Кто же знал, что человек, который всегда казался ей довольно милым и дружелюбным окажется психопатом… Разочарована ли она? Да. Хочет ли она продолжать это? Любой нормальный человек сказал бы нет, но для нее ответ был другим. Пожалуй, да. В дальнейшем она просто молча лежала и наблюдала, что он делает с ней. Любовь к другу, но при этом такое отвращение от всего этого смешались у нее в голове, и художница теперь вообще не знала, что делать. А Арсен тем временем то жестко и резко хватал ее, шлепал, то нежно поглаживал. Он не мог увидеть в ней своего возлюбленного полностью, это была то его жертва, игрушка, манекен, то его художница, подруга, обычная подписчица… А в его глазах была то любовь, то безумие, то жалость. Он целовал ее, оставлял больные засосы, хватал за грудь, гладил клитор, грубо и резко продалбливался внутрь пальцами, бормотал что-то себе под нос. Гладил нежно, игриво, давая время насладиться этими моментами, а после так резко проникал, что у художницы могло и потемнеть в глазах. Лорк подтянул ее за ноги еще ближе к себе, касаясь членом входа. Раза два потерся, после чего довольно легко вошел. Художница было хотела что-то сказать, возразить, но вместо этого лишь охнула и чуть дернула ногой. Он намучил ее пальцами достаточно, так что ей почти не было больно… Как и все свои предыдущие действия, двигался он также в абсолютно разнообразных темпах — как в голову взбредет… Подходя к концу он решает прижать ее к себе. Так они прислоняются головами близко-близко друг к другу, и художнице удается услышать пару фраз, которые он шептал: «прости меня…», «ты не он…», «извини…». Лорк отпускает ее, она падает, гадкая, липкая жидкость оказывается у нее на животе. Это все было так молчаливо, так гнусно. Хоть они и были рядом, но чувствовали себя одиноко, у обоих в душе была какая-то странная пустота. Он не должен был этого делать, она не должна была ему отдаваться. Лорк встает на ноги, смотрит на свою художницу… и с мыслями «что я наделал», успевает сделать два шага назад, после чего падает в обморок. Художница поднимается с пола, слышит маты со стороны кухни. Интересно, он слышал все это? Она находит таблетки, узнает их. Это те, что выписал ему психотерапевт. Калдет их ему в руки, после чего делает краткую запись в книге и уходит. «Я сдержу свое обещание и никому и никогда не расскажу об этом, выздоравливай». Художница возвращается на кухню, успокаивает взбешенного Хвава тем, что Лорк просто задержался в туалете. *** Через некоторое время и сам Арсен является на кухню. — Ты, блядь, с ума сошел там так долго сидеть? — Сошел — отшутился Лорк.