Собственный дом уже давно не ощущался чем-то безопасным. В Мэноре, после появления пожирателей, каждый день можно услышать звуки взрывов, мольбу, неспешные шаги и голос отца, который никогда раньше не дрожал. Запах тухлого воздуха, крови, мочи и блевоты уже въелись в стены Менора и нет надежды, что когда-нибудь удастся выветрить это великолепие. Смотря на закрытую дверь, взгляд цепляется за порог. Шаги, стук каблуков, зеленая вспышка непростительного, которая так прекрасно отражается из соседней комнаты, — уже не играют особую роль в его жизни. Очередной вскрик, и мертвое тело падает за стеной, где уродливая змея продвигается все ближе и ближе к ужину. Лорд сегодня доволен как никогда... Он и не мог быть не довольным, от этой мысли колечко мышц болезненно сокращается, напоминая о сперме и крови, которая вытекает из него. Драко лежит на полу. Сил не хватало даже на то, чтобы подняться на ноги и дойти до кровати. Нет, он должен оставаться на холодном полу, это наказание: за отца, за проваленное задание и просто за существование. Лишь бы матушка не зашла... Драко, смотря на синяки на руках, молится неизвестно кому, чтобы пришел крестный, чтобы помог, вылечил. Он же всегда помогает... Слезы засохли изнутри, нет, он не будет плакать, мужчины не плачут, пусть и боль сжирает душу изнутри, но он вытерпит все, ради семьи. Он справится, взрослый ведь.... Дверь открывается и заходит Снейп с сожалением в глазах, в этот момент Драко чувствует себя отвратительно, ведь он хочет , чтобы его пожалели. Северус молча садится возле крестника и поднимает его на руках, унося в ванную. В который раз....?
***
— Давай же, тупой, блять, мальчишка, — крик Белатриссы разносится по подземельям. — Сделай это сейчас или я замучаю ее до смерти, а она будет молить тебя о пощаде, — сумасшедший смех заставляет дрожать: и от страха, и от ужаса происходящего. Перед ним маггла не старше сорока лет, женщина с миловидным лицом, которое исказилось от страха, боли и осознания происходящего. Она очевидно не в себе, можно подумать, даже лишилась разума, на пальце видно кольцо из золота с приторно милой гравировкой "Навсегда вместе". Видимо это обещание она не исполнит. Нет, не в этой жизни. Драко стиснул волшебную палочку в руках, ясно осознавая, что, даже при большом желании, он не сможет навредить этой женщине. Да, он может использовать Аваду и избавить магглу от мучений, но горло не слушается, а мозг отказывается убивать. -А-а-а-арх,- Белатриссе дважды повторять не нужно, вскоре она переломала все кости руки девушке, а потом, вытащив кинжал из пояса, начала снимать скальп. Вскоре запах крови и ванили начал смешиваться с сыростью и въелся под кожу. Драко, что до этого держался, вышел из-за решетки и опустошил желудок до желчи. Ноги дрожали, он уже не стирал холодный пот на бледном лице, только рукавом пиджака брезгливо оттирал остатки обеда с губ. Драко всегда будет ненавидеть ваниль.***
Этой же ночью он получил от Лорда очередное наказание за невыполненную работу и очередную немногословную порцию жалости от Северуса, который не позволял Нарциссе зайти за сыном.***
Летняя жара с трудом прогревает тонкую бледную кожу и кости под ней, не говоря уже о душе, что давно привыкла к внутреннему морозу и пустоте. Тонкие пальцы аристократа играют какую-то мелодию на пианино, которое уцелело после войны и сейчас иногда помогает скрасить одинокие дни и вечера. Он вкладывает душу (или то, что от неё осталось) в клавиши и с силой выжимает очередную ноту. Голова, что болела уже два дня, сейчас начала успокаиваться. Только не думать....не думать. Память предательски оживает: силуэт мамы, которая так же играла для него в детстве и пела песни на французском, наполняя каждый миг детского восторга изыском и теплом. Она была словно фарфоровое божество, умела наполнять все живое и неживое теплотой, жизнью и аристократической нежностью. Она была самой прекрасной частью Драко и сейчас он с пустотой вспоминает прошлое, времена, когда он мог просто открыть дверь и разговаривать с мамой. Он проклинает себя за то, что не убил Беллатрису, когда была возможность, когда он мог избавить столько невинных людей от смерти, умерев самому. Трус.... вот кем он себя чувствует, и только момент битвы, где он кинул палочку Гарри, не дает до конца утонуть в этом болоте. Тук-тук-тук Драко не отрывается от игры. Похуй. На всех глубоко похуй, он уже потерял все, что можно было. Тук-тук-тук Нет, он не хочет отпускать образ матери из-за очередной угрозы или газеты с унижающими статьями о них: Малфоях. Тук-тук-тук Вся концентрация вмиг испаряется, Драко с раздражением закрывает крышку инструмента и быстро подходит к окну, чтобы позволить сове влететь. Молодая белоснежная сова держала в клюве письмо с эмблемой Хогвартса, от которого сердце уходит в пятки. Драко тянется за письмом и охает, когда обидчивая птица хватает за руку из-за игнорирования его стука. Едва заметная улыбка трогает губы Драко и он спешно шарится по карманам в поиске печенья для совы. Когда, наконец, письмо оказывается в дрожащих пальцах, Драко хочет провалиться под землю, перечитывая аккуратно написанные строчки по несколько раз. Приглашение, чтобы доучиться... В Хогвартсе.... Где все ученики только и ждут того, чтобы либо загрызть ему глотку, либо проклясть.... Но Ты же спас весь мир, кинув палочку герою! Не имеет значения, Драко более чем уверен, что это не имеет значения, даже плачевное состояние его семьи ничего не изменит. Он должен доучиться. Кому он должен? маме... Она ведь закрыла его собой не для того, чтобы он здесь превратился в мумию. Он должен попытаться, должен жить, найти работу и начать все сначала. Он знает, что толпой будут бить его одного, но он больше не жалкий мальчишка, у него больше нечего защищать, да и некому. Имя отца сейчас не стоит даже галлеона. Да, он пойдет, ведь нужно вытерпеть всего год обучения и тот будет свободным. Нет, он освободится от всего. В голове голос мамы повторяет, что он прав, он молодец и она гордится им, слова, которые когда-то прозвучали из ее уст в последний раз. Почерк Макгонагалл заставляет сердце сжиматься, каждая буковка, хоть и аккуратна, но до неприличия холодна и не передает теплоту второго дома, заставляя чувствовать себя еще не комфортней в полупустом Меноре. Драко всегда хранил письмо Дамблдора, как воспоминание о светлых временах, но с началом войны он так и не рискнул трогать кусок пергамента...Нет, не заслужил. Дом уже давно потерял все краски и тепло, Хогвартс хоть и отремонтировали, но все же кажется чем-то далеким и печальным, ведь именно там он так отчаянно обнимал бездушное тело мамы, именно там отец опустил руки, понимая, что не смог уберечь самое дорогое... Гнев Печаль Тоска вот, что осталось от Хогвартса. И даже нет Крестного, который мог бы присмотреть за ним, поговорить в моменты особой грусти. Он, умирая унес с собой часть Драко, самую печальную часть. Он единственный видел Драко в таком состоянии, и сейчас Малфою стыдно от того, что элементарную благодарность он скрывал за маской безразличия. Тук-тук Мысли, терзавшие душу, отошли на второй план, когда сова начала привлекать к себе внимание. Так тепло и влажно на щеке. Дотронувшись бледным и тонким пальцем к ней, Драко убирает влагу и наконец снова открывает окно, чтобы выпустить птицу. Летний воздух с приятным холодком проникает внутрь, надо оставить окно открытым, может быть дом наконец проветрится.... Драко отходит в зал, где от прошлой роскоши остались лишь голые стены(местами краска почернела, став некрасивым пятном), пару кресел, мраморный камин, пианино с маленьким стульчиком, стол, но не такой большой как раньше: прошлый стол, возле которого проходили семейные ужины, а после сборы пожирателей и ужины Нагайны, Драко выкинул. Он одинок, зачем ставить огромный стол на тридцать человек? Он бывший пожиратель, так что ждать гостей тоже не придётся. Присев на диван, Драко откидывает голову назад и прикрывает глаза, понимая, что и сегодня сна ему не видать.