сбежать?

— джуён, ты планируешь сбегать? джуён сонно трёт глаза, вглядывается во мрак и нащупывает рукой переключатель. лампочка над кроватью загорается, ослепляя на мгновение, и джуён с трудом заставляет себя подняться – сил не было совсем. — я хочу, но не думаю, что уже смогу, — джуён дёргает ручку двери. та не поддаётся. больница изолировала джуёна от общества, он безумно соскучился по своим друзьям и близким. понимание, что вернуться к обычной жизни уже не сможет, приходит шесть месяцев назад, когда озвучивают диагноз – сердечная недостаточность. с того момента джуён погряз в запахе антисептика, в вечной телесной боли от регулярных уколов и капельниц. — ты не знаешь, почему дверь заперли? — с ноткой грусти слышится вопрос из-за двери. джэхён, томимый призрачной надеждой, пытается повернуть ручку. — нет, — с досадой шикает джуен, и, прижавшись спиной к двери, опускается на пол. — во всяком случае, утром должны открыть. — ...моё зрение ухудшилось, — почти шепотом, так, что джуён бледнеет. — джэхён, боишься, что больше не сможешь меня видеть? — голос предательски дрожит и, кажется, выдаёт так тщательно скрываемый страх. джуён и хёнджэ познакомились в больнице. джуён, которому казалось, что он в жизни не видел таких трагических картин, где безутешная мать обнимает искалеченного сына, решает поддержать сочувственным взглядом и лёгким похлопыванием по плечу. кто же знал, что этого юношу расположат в палате напротив, и, уж тем более, что незаурядное знакомство в больничном коридоре обернется самой тёплой дружбой. джуён почему-то догадывался, что джэхёновы желто-зеленые синяки и мокрые от материнских слез худые плечи останутся с ним навсегда. — ещё что скажешь? — джэхён усмехается, проводит рукой по шершавой поверхности двери и затихает. — ...если я не смогу тебя видеть, ты будешь продолжать со мной общаться? только честно. — смеёшься? — джуён понижает голос. — джэхён, — он тяжело выдыхает. — пока у нас есть возможность общаться – мы будем. утренняя головная боль бьёт в виски сильнее обычного, а солнце, к сожалению для джуёна, освещает всю палату. на часах без десяти девять. джуён, прекрасно осведомлённый о скором приеме лекарств, поднимается, и, с неотступившей усталостью переставляя ноги, направляется к двери, которая, к удивлению, открывается без особых усилий. сегодня джуён будет сидеть с младшенькими. в конце коридора – знакомая рыжая макушка, внимание которой джуён пытается привлечь, прочищая горло. хёнджэ оборачивается, в попытках разглядеть источник, но джуён слишком далеко. вне досягаемости. солнце играется с розоватыми лепестками цветов, а ветер аккуратно обдувает зелёные листочки. — хён, помоги нарисовать котёнка, пожалуйста. и джуён рисует. ему несложно, хоть и получается криво в силу тремора, но кажется, мальчику очень даже нравится. чёрным карандашом ли раскрашивает котёнка: глаза у него жёлтые, а на шее красуется бантик. — хорошо получился, — джэхён кладёт свою голову на плечо джуёна и рассматривает кота, щурясь, поэтому джуён подносит рисунок поближе к его лицу. — на тебя похож. — джэхён-хён прав, — ребёнок вскакивает с колен джуёна, берёт красный карандаш и подписывает рисунок: теперь под котёнком нелепым детским почерком красуется имя «джуён». — я повешу его на стену!! ли улыбается и треплет парнишку по волосам, тот вприпрыжку убегает от старших. — может, пойдем ко мне? у меня там сладости родители принесли, посидим, может, ты хоть поспишь, — смущенно предлагает хёнджэ и прячет голову в плече младшего. они всегда проводили время в палате джуёна. джэ боялся нарушить зону комфорта: вдруг ему некомфортно где-то помимо своей палаты или вроде того? а если хёнджэ скажет что-то не то? — почему бы и нет? — снисходительно произносит джуён и замечает, как джэхён сияет от услышанного. получается, прямо сейчас джуён согласился пойти к нему? и даже не бросил колкое словечко? джуён осторожно касается кончиков пальцев джэхёна, обхватывая только последние фаланги, и вёдет в сторону палат. — ты хранишь все наши полароиды? — удивлённо вздыхает джуён и осматривает палату друга. она небольшая: справа стоит кровать, точно такая же, как у джуёна, рядом небольшая тумбочка с препаратами и бинтами, спереди – телевизор. хёнджэ говорит, что давным-давно не включал его, в последний раз – когда его только положили в больницу. это всё неважно по сравнению со стеной, полностью заклеенной их совместными полароидами. вот – недовольный джуён, и хёнджэ, лежащий на его груди. рядом расположилась фотокарточка, где знакомый им мальчик и хёнджэ лежат в краске, а чуть подальше – джуён после наркоза пытается откусить банан. — они милые, — со всей душевной искренностью произносит хёнджэ. — и, пока я могу видеть, — он делает небольшую паузу и опускает взгляд. — я хочу запомнить каждое мгновение с тобой, джуён. джуён берёт старшего за запястье, прислоняет ладонь к своей груди. — джэ, ты будешь видеть, я тебе обещаю, — джуён ласково смотрит на джэхёна. глаза – в пелене. лицо рыжего вмиг покрывается нежными поцелуями, слабые руки обхватывают его лицо, а хёнджэ, в свою очередь, тянется к губам лучшего (уже не совсем) друга. они целуются медленно, растягивая драгоценный момент, боятся, что он не повторится. ночью джуёну становится хуже. он тихонько покидает палату джэхёна и, шатаясь, добирается до своих таблеток. руки трясутся, в глазах плывёт, и, с надеждой хоть на что-нибудь, он вызывает медсестру. — могу ли я.. стать донором для ли джэхёна? — руки дрожат, а голос звучит всё тише. — полную пересадку мы совершить не сможем, но кератопластику, скорее всего да, — медсестра утешительно поглаживает руку джуёна. джуён улыбается: — возьмите то, с помощью чего он сможет видеть, пожалуйста. — ли джэхён, мы нашли донора для вас, ваша операция назначена на завтра в двенадцать тридцать. хёнджэ улыбается и подскакивает с кровати, чтобы поделиться радостной новостью с джуёном, но медбрат останавливает его дежурным «пациенту ли сегодня не очень хорошо». весь день простояла пасмурная погода, и в нехорошее ознаменование начался первый дождь в этом году. джэхён, сидя в зале с детьми, безумно скучает по джуёну и изредка прикасается к обожженным губам. джэхён помнит его губы всеми тканями собственного тела. это – самое приятное чувство в мире, а джуён – самый приятный человек для него. — ли джэхён, ваша операция перенесена на сегодняшнюю ночь, будьте готовы. джэ благодарит кивком и улыбается сидящему рядом мальчику. — завтра я увижу тебя еще лучше, малыш, — он потрепал волосы младшего, а тот задорно рассмеялся. операция прошла хорошо, джэхён не помнит, как он оказался на операционном столе, зато помнит знакомый силуэт и руки, которые гладили его по лицу. это ощущалось донельзя по-настоящему, джуён ведь действительно стоял там? сейчас он зайдёт к нему и обнимет, поцелует, скажет, что он справился.. в этих призрачных надеждах хёнджэ не замечает, как проходит два дня. а джуёна всё так и нет. персонал и дети ничего не говорят помимо растерянного «не знаю», а может, он сбежал? но почему не сказал? проходит почти неделя, ещё чуть-чуть – и хёнджэ восстановится. всё такое чёткое, глаза теперь тёмно-орехового цвета. почти как у джуёна. джэхён безмерно рад, как и его мама, сказали, что его выпишут через недели две. к нему наконец-то пришли друзья – чанхи с ёнхуном. они рассказывали о том, что происходит в университете, что между ними и как они скучали, а джэхён рассказал о джуёне, о его глазах, и попросил распечатать некоторые фотографии с телефона. прошло десять дней с операции. сегодня сообщили, что завтра джэ поедет домой, что донорская роговица хорошо прижилась и можно отпускать джэхёна домой. джэхён рад как никогда. он начинает собирать свои вещи: полароиды, рисунки джуёна, книги и конфеты в красной упаковке, его любимые. — джэхён, просили передать, — медбрат кладёт на тумбу небольшой конверт и быстро покидает палату, не забывая закрыть за собой дверь хёнджэ удивленно осматривает конверт и нерешительно вскрывает его. руки начинают трястись, а на глазах поступают слёзы – нет, сейчас не время плакать. привет, джэ, я знаю, это странно, но.. как у тебя дела? ты хорошо кушаешь? а конфеты все съел? ладно, прости, хе-хе.. я знаю, у тебя так много вопросов и, возможно, ты меня возненавидишь, но я действительно хотел сделать тебе такой подарок, который ты запомнишь на всю жизнь. это звучит эгоистично в нашей ситуации, но я очень люблю тебя и хотел, чтобы ты видел все красоты нашего мира, я хотел знать, что ты увидишь, какой же красивый ты сам. я хотел бы быть с тобой всегда, джэ, но я не смог стерпеть всю ту боль, что доставляло мне моё сердце. ты же знаешь, что я не специально ушёл, ведь так? если бы я тебя всего нагло расцеловал, а после так же нагло бы отошёл в мир иной, это было бы странно. не такой уж я и плохой человек, чтобы бросать такого парня. я люблю тебя до дрожи в пальцах, люблю, люблю, люблю. твои глаза, губы, руки, всего тебя. будь счастлив, и, пожалуйста, увидь моими глазами свою красоту, ощути мой подарок. с лобовью, твой придурок с корявым почерком и трясущимися руками ли джуён. хёнджэ откладывает письмо и закрывает лицо руками, он кричит, плачет и сжимает себя, он не может поверить, он не сможет, нет, джуён сейчас у себя дома, это всё плохая шутка, когда там первое апреля? почему этот придурок пишет такие вещи? это ведь не может быть правдой. джэхён не рад тому, что уезжает, он хочет вновь пережить всё это с ним, с джуёном, с тем самым красивым мальчиком из университета, с тем самым, кто стал его самой нежной первой любовью, с тем самым, кто подарил свои глаза, потому что любил.