В новом времени...

Докча, поднявшись по лифту на самый верхний этаж шестидесятиэтажного небоскреба, огляделся. — Он мог бы сюда и долететь, но на этой планете такое было забыто, и вид летающего существа мог породить ненужные проблемы. — Наконец на самом краю здания он обнаружил свою находку в темно-сером, длинном, элегантном пальто и черной водолазки, черных классических со стрелками брюках и таких же темных лакированных туфлях. ...Которые подчеркивали и так потрясающую, стройную талию, плечи и длинные ноги, пропорции тела и внешность, которым обзавидовались бы все модели, и лишились работы, высокий рост, - Вот Лось, чем вообще питался, а? — идеально ровную спину - фигуры протагониста. Джинву стоял лицом к городу, и спиной к нему. — На время он замер, будто забыв дышать на момент от этого вида, но быстро пришел в себя забавно сморщив нос. — Повернись Джинву к нему раньше он бы непременно в мыслях умилился этому зрелищу, но Читатель об этом знать не мог. С раздражённой мыслю о несправедливости бытия, — Про не честно прекрасных, чтоб их, Главных Героях. — Но раздражение было секундным, в конце концов с этим было ничего не поделать. Да, и хотя бы можно просто смотреть на него, —Сокровище местного Мироздания всеже. —Он хмыкнул, глаза сверкали подобно звёздам в вышине. — Редко кому выпадает шанс лицезреть героя, а он просто случайный Читатель. — Раз предлагают и не прячут, зачем отказываться? — Что-то довольно и тепло свернулось в груди при этом. Пройдя дальше в приподнятом, спокойном настроение, растянув губы в ухмылке, сунув руки в карманы белого пальто, он приближаясь окликнул его, — Джинву-я! Джинву стоял неподвижно, не оборачиваясь. — У Монарха —протагониста отличный слух, знал Докча, даже если этот самый протагонист любит притворяться перед обычными людьми, что он такой же смертный, что стареет. Что было абсолютно не так, мог сказать Докча. Так как Монарх был бессмертен, он естественно никогда бы не состарился, и оставался все таким же молодым мужчиной лет двадцати. Но обычные люди задавали бы вопросы, и Джинву было принято решение внешне менять свой облик так, как будто он и в правду стареет, создавая видимость что время над ним властно. Будто он тоже человек. Что, к слову, не было совершенно трудным. Джинву мог контролировать свою оболочку, и вид, принимая тот который ему хочется, точно также как Созвездия в его мире могли выбрать свой облик определённого возраста и ходить в нем пока не надоест, —Докча помнит «Черного Огненного Дракона Бездны», он помнит себя… Монарх мог бы даже сейчас хоть превратиться в ребенка, — Но сам облик совершенно не влияет на его силы и способности. — Так что пока Джинву играл обычного человека он выглядел как мужчина средних лет. Все такой же чертовски потрясающе прекрасный, красавец мужчина средних лет! — Докча мог сказать что даже Джунхёк не настолько красив. Хотя говорить насчёт мужчины средних лет не совсем подходящее, нет. Потому что, даже прими он облик более взрослый, он ни на грамм не потерял бы своей красоты. Что подросток, что ребёнок, молодой мужчина, может среднего возраста или даже старик, — В любом виде он бы оставался прекраснейшим. Известно что вино с возрастом становится только лучше, а Джинву все же протагонист. — Лениво текли мысли в голове. Лицо Джинву было таким же молодым как и раньше до этого маскарада, просто он добавил всего лишь ма-аленькие морщинки у уголков рта, и у глаз. А так, все тоже самое лицо молодого прекрасного красавца двадцати лет, прекраснее всех в этом мире, и причина по которой и женщины и мужчины видящие его где либо застывают, исступлённо и восхищённо, забывая всё, и долго смотря ему вслед. — Джинву-я, плохой из тебя актер и визажист, хреново маскируешся~ — Он сдержал ехидную улыбку при этих мыслях. Внешность Джинву начиная его лицом - тонкой, такой приятной внешностью, изящным стройным, гибким как кошка, прекрасным телосложением. И заканчивая волосами и всем остальным были идеальны, будто он прекрасно вылепленная кукла без изъянов, с чьей исключительной красотой и силой не могло соревноваться ничто, —Если не красивее чтоб этих протагонистов, — Вредная мысль скользнула на миг. Докча подошёл уже близко, их разделяли только каких-то пол метра, и снова окликает. Джинву не оборачивается. Читатель поднял бровь на мгновение, проговорил четко, недовольно и растерянно —Джинву, что такое? Только теперь его.. Его - ..Близкий. —такой же как и его команда раньше, упрямо шептал он самому себе игнорируя что-то бьющееся каждый раз в горле, в груди.— повернулся медленно к нему… И Докча запинается на полу слове, когда видит эти глаза темной бездны, будто лишившиеся своей жизни, в груди что-то сьеживается на мгновение, безликое, и пустое выражение лица, так непохожее на обычное спокойное. Казалось — Он слышал шепот собственного голоса в голове. — ...Его лицо, весь его вид источался печалью и болью. Картина — Джинву, произведение искусства. — горечи, тихого плача, и его лицо оставалось безликим. Он видел теней что скрывались во тьме своего Сюзерена рядом. Их взгляды — непередаваемая горечь и неменьшая печаль в тишине оставляла горький вкус во рту. Непривычная тишина. — Наконец Докча решился спросить ещё раз — …Джинву, что-то произошло?.. Я могу помо-.. —Голос в прошлом подобный шелесту, который шептал ему свои слова, был столь же пуст и горек, так сильно отличалось от того как мелкий негодник так нагло, и довольно звал его. — Но сейчас этот шелест был столь тих, что он не понимал. Потом же они оказались слишком близко, когда Джинву успел к нему так подойти Докча не заметил, но теперь он услышал что он говорил ему. Хён.. —На мгновение он остановился — Докча-я.. ты же любишь мою историю?.. ты же говорил что любишь истории моего мира, да? — Он замолчал, Докча чувствовал его руки, которые странно с болезненной надеждой сомкнувшись за его талией, совсем легко и осторожно сжимали её, — Пытаясь то ли его поддержать, то ли себя, Докча подняв руку, невесомо и осторожно положил ее над испещренной глубокими шрамами тыльной стороны ладони Монарха под перчаткой, на его талии с левой стороны. Набравшись духу, и терпения, ведь с этими протогонистами периодически набраться терпения на перёд не мешает с их быстрой переменчивостью, иногда тихие они могут неожиданно разверзнутся подобно буре, хотя с Джинву, Докча должен признать, совершенно не сложно так как с Солнечником. Подняв, и повернув голову Джинву в свою сторону, осторожным, мягким прикосновением ладони об лицо, держа его. — Так как тот успел за эти мгновения прижаться ближе, ещё и уткнуться ему в макушку. — Посмотрев ему в глаза, с уверенным и спокойным, но в тоже время мягким лицом. Он уверенно, и может с какой-то непонятной тоской произнёс — Да, Джинву-я, я люблю твою историю. И я люблю истории этого мира. — Докча смотрел пристально. Ну и к своему облегчению, он наблюдал за глазами Джинву, будто оживающими на глазах, чувствовал такие же взгляды теней, их тихие, набравшиеся непонятным облегчением щепотки. Колыхания тьмы и пурпура, свет глаз. —Таких чарующих. Потусторонних... завораживающих, он часто смотрел в эти глаза. Язычки тьмы силы Джинву лизающие его ступни, полы пальто, огладившие на мгновение маленькой ленточкой его щёку с виском, и столь же быстро юркнувшую обратно к хозяину. — Он видел уголки губ что поднялись в незаметной тихой улыбке, и чувствовал что такая же сейчас и у него. — Он был рад, что все так быстро прошло, с тем же Джунхёком это стало бы головной болью. А Джинву такой... с ним ему спокойно. Дрожью и рябью в нем прошлась волна теплоты, какой-то нежности, ..тоски. — Он решил не думать об этом, как и всякий другой раз, и отмахнуться. — Перекинув это на то, что обычно с солнечной рыбой так легко не было, а тут можно и расслабиться, от того и такая реакция. Просто меньше проблем. Джинву был не таким как Джунхёк. Что ж, проблема решена, и птички снова могут петь~ — Подумал он не без ехидства, — И сейчас Джинву ещё и вернётся к себе домой, к главной героине, и сыну, и все станет как обычно. Свою работу он выполнил. ..Почему то, от этих мыслей становилось тяжело, хотелось не думать что там Монарх будет дальше делать, да и не его это дело. Определённо не его. — Незаметно уголок его губ дёрнулся, так же тихо он вздохнул. — В конце концов он просто читатель, дальше они разберутся и без него. — глаза и улыбка его немного поблекли, - Хотя лицо сохраняло тоже выражение, посерели в них именно эмоции. — Но только, чтобы потом застыть в немом изумлении в следующую секунду. — Чертов протагонист, прижался губами к его! Всего секунд четыре-пять длилось прикосновение. Это нельзя было назвать поцелуем полноценно. Лишь лёгкое, совсем-совсем невесомое, боязливое даже, наполненное каким-то горьким непередаваемым облегчением прикосновение. Такие малые, но казалось столь долгие секунды у него были чтобы почувствовать мягкий, освежающе сладкий холод его губ, —Докча мог поклясться, что в эту сырую погоду, этот негодник снова поглотил в себя всё мороженое в кафе! Он же говорил ему столько его не есть, даже если он хоть трижды чертов бессмертный Монарх, все равно! —Мысли, что могли показаться неуместными, и те, казались слишком важными и нужными сейчас в этот момент. В этот момент было важно всё. —Говорило в нем что-то. — Мать Джинву, Кёнхи-аджума, тоже причитала и говорила по этому поводу, даже если её сын был уже давно взрослым. С чем он был с ней обсолютно, и во всём согласен. —Он чувствовал и запах, и вкус холодной сладости, — Как же не уловить, когда вы так близко? — Вредно протянул голос, что подозрительно напоминал ему голос одного из его библиотекарей. ..И только секунда. Только жалкие мгновения когда все это проносилось в его голове ураганом, — Катастрофой, из Сценариев в его родном мироздании. Когда он чувствовал, колющий, обжигающий зуд там от куда исчезло чужое прикосновение. ...Это были неуловимые мгновения. Мгновение, и Джинву отстранился, лицо его казалось было столь довольным, столь счастливым, даже если внешне выглядело спокойным для постороннего, но Докча слишком хорошо знал его ...слишком давно.— Докча ничего не мог кроме как сипло выдохнуть одно единственное! — ..А. Хотя нет. Все же, ничего из горла не вышло. ..Наглая.. Сумасшедшая!Протогонистичная морда! — Но он мог думать, и мысли сбивались. Хёён, я так рад, — Он мурлыкал, лицо его будто светилось нежностью, и Докче невыносимо хотелось схватить его за щеки, и вытрясти, что он вообще творит! — Я знал, что Хён некогда таким не был, и никогда бы так не поступил, —Он говорил бодро, все ещё находясь схваченным в кольцо его рук Докча не понимал о чем он говорит? Хотя нет, Докча не понимал вообще всего что происходит с той самой минуты как все это началось. Ты же знаешь о том, что у нас тут недавно ещё до твоего появления, была война на носу, ии-. — Он заткнулся забавно состроив лицо, раскрыв глаза шире, моргнул, и уставился на него, брови поднялись выше, — И выглядел он при этом так невинно и недоуменно, мило даже. Ведь ну когда вы ещё увидите у бессмертного Монарха такое личико? — Но не сейчас. О, сейчас это только сильнее всколыхнуло злость. И что-то ещё, отзывающуюся тягучей тяжестью в груди, в историях что заменяли ему кровь, в его-.. — Когда Монарх услышал наконец оформившийся крик из горла мужчины рядом. — Докча цепко и сильно схватил его за ухо пальцами ладони, которой недавно ласково поддерживал его лицо. — ТЫ!..т-тыы- какого это сейчас было?!? — Докча чувствовал что его щеки начинали гореть, а в груди неприятно тянуло. Джинву несмотря на всю свою расслабленность минуту назад стал серьёзнее. Взгляд его стал увереннее, и твёрже, а потом — Да ну он видит это? — Джинву украдкой посмотрел на его губы. Потом робко, так мило в глаза. И поджал немного свои губы. — В глазах паршивца всеже проснулась вина, за то что он сделал это не спросив его. За поцелуй, которым и поцелуем не назовешь. —Будто Докча и знал какими вообще могут быть эти жесты любви. Чего-то, что он не мог, не заслуживал знать. Виной, - За то что вообще посмел. — Она, проступок его разума. Его чувств. Его облегчения и слабости, - Любви. — Джинву не боялся повторять, это было то чего он желал больше всего на свете. — Это был он. Теперь он полностью это осознавал. Тех чувств, что казалось давно блекли в его сердце, обоих сердцах. В душе. Тени сворачивали свои головы, но правда в том что он и был тьмой. —И ощущая, получив это тепло, искренность, что-то что он смог увидеть в тот момент, что-то что он чувствовал в словах, в движениях, в лице Читателя... — Которое было только его. Только ему, когда он уже думал что потеряет эту звезду на вечность. Звезду желаннее всего. — Что это все было не настоящим, он был ненастоящим... Все что исчезало зажглось новым ослепительным огнём, и его тень была столь огромна, что ему просто не хватило сил её подчинить, что не сдержал себя. — Вина, с каким-то смущением, - Щёки его немного, совсем незаметно порозовели. — озарила тихой рябью и лицо Монарха. Джинву немного опустил голову и взгляд из под пушистых, длинных ресниц на миг показывая этим, что понимает. Вина и смущение скользящие в медленном движении, что возможно — Да неужели Джинву-я? — ему следовало лучше себя контролировать. Потом же, — Когда, сама смерть в прекрасном человечьем обличии, снова подняла свой ясный серый взор. Такой же твердый, уверенный, и непоколебимый ничем, как было всегда. ..Ни сегодня. — ..Секунды, как же в них много всего. — Мужчина выше, четко и ясно проговорил, свои прекрасным низким голосом, — Поцеловал тебя Докча-я. Обсолютно бессовестно, и бесстыдно сказал бы Докча. Читатель подавился своими словами. Широко раскрыв глаза, открывая рот только для того чтобы выдохнуть нечленораздельные вздохи, хрипы, обрывки фраз, и в конце так и закрыть его, сипло и недовольно выдохнув. Уголки его губ дернулись в кажущейся веселой, ироничной, не верящей в тот бессовестный абсурд который он услышал улыбке. С поднятой высоко головой, чтобы видеть лицо Монарха, с глазами также широко раскрытыми, выражающими все его чувства на ответ который он услышал. С дернувшимися возмущённо ещё выше бровями. О, какже сейчас хотелось тонко, с ядовитой ехидностью, сладко пропеть наглому паршивцу в лицо, какого ёбаного хрена! Серьезно какого система тебя раздери хрена Джинву-я!? Да Джинву-я?! Да ну правда Джинву-я? Мы поцеловались? А я кажется и не заметил. Ни чего особенного. — Это ты хочешь что-ли услышат!? Матерится хотелось в голос. Припоминая все слова огромного лексикона мелкой стервы Суён, потому что он чувствовал что у самого него их не хватит. Писательница могла придумать на ходу во истину целое издание сборника различных ругательствам если бы захотела. Чуть снова не задохнувшись от волны огромного возмущения, Докча смог говорить дальше. — Ты женат Джинву! Же-нат! — проговорив для наглядности по слогам, столь же быстро он продолжил. — У тебе есть семья, сын Джинву! Так скажи мне какого хрена ты творишь! — Мысли судорожно разбегались, Четвертая стена немогла успокоить его, он был слишком ошарашен — Чрезмерно переполнен чувствами ему незнакомыми, с тех пор как 'Четвёртая стена' была с ним. Где-то внутри шевелилось что-то темное, тягучее, полное чего-то, чего он не хотел знать. —Потому что я люблю тебя. — Голос Джинву был твердым, но в тоже время мягким. Докча хотел думать что ему послышалось. В голове опустело. —Ча ХеИн.. какже, вы!...ты же.. —Тем не мение надо было говорить. Хоть что-нибудь.. — Джинву ответил. —Я женат на ней, и должен быть с ней вечность? Нет, Хён. — Пальцами Джинву держал его за подбородок, уверенно и мягко он продолжал. — Знаешь я провел с ней достаточное количество времени. Но знаешь Докча-я, я никогда не чувствовал такого до тебя. —Этот уверенный шелест тьмы, казалось проникал под кожу, в его истории, так глубоко что Докча не мог с ним ничего сделать. — Докча-я, я чувствую себя с тобой так как никогда с другими, я чувствую себя на правильном месте, и что так и должно быть изначально, я чувствую что люблю тебя по-настоящему а не как с Ча ХеИн... Люблю. —Джинву думал были ли между ним и ХеИн теже чувства что он наблюдал у своей матери и отца, у своей сестры и Джинхо. Встретив Хёна он теперь мог сказать что небыли. —Глаза Джинву сияли пурпуром. Неотрывно, и жадно они взирали на него. Это все бред. Он не понимал что Джинву нес, что он говорит!?.. — Ложь. Жестокая шутка, — Шептали его воспоминания, История. Пару секунд - почему их сегодня так много? — в голове был панический ужас. Уйти - не видеть, он должен выбраться! — Хотелось расправить крылья за спиной и исчезнуть, хоть на немногое время. Но он был слишком разрознен сейчас, что бы он смог заставить их унести его. Докча думал, что задохнётся. Сердце бешено билось в груди, болело … В горле был ком, большой неподатливый, Истории дрожали и метались. — В скором движении руки он отпустил подбородок Джинву, другая рука все также покоилась и сжимала левую ладонь в черной обёртке перчатки на его талии. Вместо этого обернув вторую ладонь и пальцы на его предплечье, настолько насколько это было возможно, учитывая рельефные мышцы нынешнего детектива, — Что ощущались под рукой, даже под слоями черной водолазки, и рукавов темно серого пальто. — Сжимая в каком-то странном порыве удержаться ...удержать, — Так будто Монарх мог растаять подобно теням в свете утра. —..Порыв, которого он совершенно не заметил пока мысли колотились в голове... — Он попытался дернутся, вырваться из рук Монарха, но тот держал крепко, так бережно… — Так страшно, он не понимает.. он не хочет понимать. — Но я не могу, не хочу тихо говорило что-то ему, — Целиком поглощённый в мгновения тишины бессвязных мыслей, и ужаса он не смог заставить это замолчать. Он не мог заставить его замолчать. —Докча-я, Я люблю тебя. — Джинву смотрел на кожу белее снега, в глаза будто ночное небо, оба его сердца сладко тянуло, — Не отпущу. —Думал Детектив, он вспоминал то что он с Правителями расследовал, то что он там узнал. Его это не волновало, но… с тех пор он боялся впервые за долгое время. — Нет, это было не из-за страха своей смерти, или уничтожения мира, нет. ...Он боялся что потеряет того кто стал так важен.. — Боялся, что все было ложью, боялся что ему придётся убивать его своими руками, руками теней - неважно чьими. Джинву любил сражаться, а после стольких лет когда и драться не с кем было желание почти зудело. В конце концов в этом мире, в котором врат больше не было, практически не с кем сражаться, кроме иногда забредающих в их мир пришельцев. А ломится самому в миры Хаоса к нынешним лишенных своих Монархов миров, и их жителей, из таких же живущих своей жизнью обычных жителей, не имеющих причастности к войне, было уже совсем не тем - Он ещё не так сошёл с ума от скуки и тоски. Но так больно было при мысли что бороться придётся с ним… С его-... — Он зглатнул ком в горле. — Больше бы Ким Докча, не сидел с ним в офисе отделения, не ходил бы рядом иногда когда он работал, во время расследований преступления и прочих дел. Не веселились бы вместе, больше не было бы их общих посиделок когда были только: он, друзья из школы в этом времени, Докча которого так сложно было убедить пойти с собой, а Джинхо рядом порой пытался немение упорно с громкими словами и активно жестикулируя заинтересовать в этом мужчину вместе с ним. - Право слово! Хёна надо было хоть иногда вытаскивать на свет Божий, и Джинву решил взять это на себя, так как сам Докча уж точно не собирался этого делать и срастись с своими книгами, и иногда всеже приходилось просто хватать его за руку и тащить пока Хён всем видом источал недовольство, бунтующий, кидающийся недовольными словами, носупивая лицо и дуясь. —Что было очень очаровательным зрелищем, которым Джинву тихо наслаждался. Докча бы больше не болтал с его матерью об еде и как можно готовить и что, а потом сам помогал ей на кухне: Теплота, счастье, чистейшая умиленность и веселье растекалось внутри наблюдая за этим из угла гостиной через дверь, в котором они всей семьёй собрались в новом доме его родителей - в спокойном, лесном пригороде на новоселье — Смотря как суетятся на кухне мама и Докча, — Так, как, готовкой могли заняться только они, пока другие выполняли оставшиеся поручения, а Джинву уже сделал своё, —И сладкое умиротворение кольнула на миг. — Не зависал бы в свои гаджеты с Джиной, когда та была свободна на работе в больнице, как и Докча на своей. И когда он игрался, и смотрел вместе с ней, и Джинхо за их недавно рождённым ребёнком. Обсуждая что-то своё, и кажется Джинву слышал как-то раз их крайне возбуждённое обсуждение новелл и книг?.. Рядом с озером на поляне, в лесном богатом городке, где жили теперь его родители, у которого они устроились в один летний день на пикник без детей. Мать с Ча ХеИн готовили гриль в стороне - Отец решил порыбачить, и ловил для них свежую рыбу, - А он сам, занимался тем что расставлял посуду в деревянной беседке рядом. — ..Пока эти двое там бессовестно бездельничали в стороне. Он бы больше не прикрывал СуХо от него когда он был строг. Порой помогал сыну с домашним заданием, и смотрел его рисунки - обсуждая и комментируя, серьезно, по доброму и весело, . А также, когда Джинву дарил новые видеоигры Джинхо от своей компании, и он играл в них с сыном, и иногда присоединялся Докча, хотя обычно игры небыли тем что его интересовало, он предпочитал читать свои романы и книги на специально для него поставленном кресле рядом с большим окном в их доме, и маленьким журнальным столиком рядом, с разной едой которую они порой ставили ему там когда он зачитывался. — Но Джинву искренне нравится играть в них с ними. — Так проводить время было приятно, тепло. Ну и кажется Докча специально включается в игру, когда СуХо уже неможет его в очередной раз одолеть, или просто ленится играть и дальше, и начинает сдаваться, а он ругает его за быстрое отступление, и за то что не оканчивает начатое до конца. — Нужно ли говорить, что через пару минут проигравшим в пух и прах остаётся он сам? Пока Хён довольно и гордо сидит рядом с его немение счастливым сыном с джойстиком в руке, и смотрит сверкающим звёздами глаз на него так насмешливо с ехидной, издевательской улыбкой на устах, притворно-сладко теня слова. —«Что за выражение Джинву-яяя?~ Не дуйся может в следующий раз, мм?» — Джинву чувствовал что тот просто в открытую веселился и стебался над ним. —И-и, вообще м~ ..он был совершееенноо не против видеть это соблазнительное зрелище. При этих мыслях его глаза сверкнули опасным пурпуром, сощуривщись, жадно взирая на свое сокровище, и он не заметил того как ленно, столь же хищно он облизал свои губы. Тогда, в такие моменты, так хотелось накинутся на этого невозможного мужчину: его ухмылки, голос, веселье, ехидство, грусть, нежность, действия, мимика, то как он супится, наигранно вскидывая брови, или хмуря их смотря из под опущенных густых ресниц когда он так уверен, так ядовит и с его уст вырываются колкости, драматично жестоко, насмешливо, приветливо, когда он бывает таким очаровательным и милым напоминая шипящего котенка, когда он выглядит так печально, так одиноко.. глаза становятся беззвездной тьмою. Лицо будто темнеет наполняясь затаенной болью, грустью но тем не менее улыбается, Всё.. такое ..Такое!... ...Его губы поющие его имя, в глазах в которых плясали смешинки. Смотрящие на него. Мимика его лица, на эти очаровательные белые мягкие щечки, которые были с таким трудом откормленные им и его матерью, а точнее вообще всей их семьёй. Когда Джинву выполнял свою работу на одном из расследований, то было весной пасмурным днём, тогда он и встретил впервые его. Этого мужчину будто вылезшего из черно белого кино - А как иначе? Вся его палитра представляла собой тёмные, чёрные, и кристально чистый белый цвет. Он был в белоснежном пальто, а рубашка, брюки и лакированные туфли чёрного цвета. ...А кожа, кожа тоже белая, белоснежная, никаких теплых телесных цветов, никаких тонов, только белый. — Того же цвета что и пальто, того же цвета что снег, что белые стены и молоко. Волосы - темный бархат, смольные, в которых сверкали парочка тонких серебряных нитей. — А глаза... Глаза - это темные черные бездны, беззвездная ночь, пустота, такие темные что было невозможно отличить где сетчатка глаза а где его центр. — И его чёрное сердце тогда впервые за долгое время забилось, а с ним и второе... ...Только для того чтобы наполнится тянущей болью, и горечью. И с каждым ударом они бились чаще, и у него тогда перехватило дыхание, — Чувства представляли собой водоворот того чего он не мог объяснить. Надежда, воодушевление, радость, облегчение, сладкая щемящая нежность, а с ними странная боль, которая тянула от вида этого мужчины, такого.. такого невыносимого вида, его так хотелось утешить, накормить, дать отдохнуть и просто тихо прижаться сзади, уткнуться лицом в макушку головы и — Шептать, шептать и шептать, пока он не начнет сонно моргать, тихо отвечая на некоторые его слова тихими, мягкими и сонными звуками, мычанием из горла. — И знать, даже не видя как трепещут медленно и тяжело пушистые ресницы, и свет галактик из глаз выглядывает в эти моменты, пока Читатель всеже не засыпает у него на руках, и следом, уложив его на кровать, накрыв тяжелым мягким одеялом, лечь рядом обняв перекинув одну руку через его талию прижать ближе к себе, медленно позволяя уснуть и себе. — Джинву не понимал ничего. Откуда все это, почему такая реакция? ..И откуда он вдруг решил назвать этого.. не-человека Читателем?.. Что за мысли, о чем он думает!? Этого мужчину он видел впервые, но все кричало, он кричал что хочет этого. Его пальцы незаметно подрагивали от сильного желания подойти и прикоснутся к нему, возможно заключить в свои объятия. ...Лицо мужчины уставшее, с небольшими проблесками темных кругов под глазами, — практически совершенно несуществующими, не видными. —...красивое.. О, такое красивое, прекрасное всегда... Точенное, с еле заметными на бледной коже белыми линиями тонких, длинных ранок на пальцах, руках. — Практически невидимые для других, но у Джинву было зрение острее и намного лучше чем у людей. Он выглядел хрупким, его тело было таким тонким, изящным, будто пёрышко которое унесет ветер. — Он был ниже его, он выглядел так как будто ничего не весит. Глаза были ехидными и порой смешливыми, ерническими, блестящими хитростью, но тем немение добрые, смотрящие на него так... и.. И тогда, тогда он ему улыбался. Он улыбался ему... так тихо, еле заметно самыми кончиками губ.. и в далёкой бездне его глаз зажигались звёзды. ...Сражаться с ним. С Докчой, который возможно враг. Не-. …Не было бы больше тех нежных, полных какой-то странной горечи, чувств и улыбок Хёна к нему, —Не вынося всех этих чувств, Джинву снова склонил голову, прижимаясь лбом к тёплому лбу Читателя. — Не было бы больше ехидных едких фраз, хитрого взгляда, запаха книг, и голоса подобному переворачивающимися страницам. Докча тоже часть семьи, — Он был всецело согласен с этим, рад и доволен как сытый кот. Ничего бы не заставило Джинву изменить свое мнение. Сердца бились, ..они бились так часто, так счастливо ..тоскливо, с чем-то что он тогда ещё не осознавал чем. А его семья была одной из самых больших сокровищ, что были когда либо у Теневого Монарха. И те кто посмеют тронуть это, не видеть этого. — Он уничтожит. Глаза засветились на момент потусторонним пурпурным оттенком. Джинву - Теневой Монарх не отступал. Что бы не было с его семьёй. Где бы они все не были. Кем бы все не были — он всегда будет с ними, а они с ним. И куда бы ни пошёл и ты чтобы ты не выбрал, я мы все всегда будем с тобой. — Потому что ты тоже наша семья. Тогда, в его голове и появилась мысль, которая должна была ужаснуть, но.. — Он был уверен. — Если бы Докча всеже был врагом — Он был бы с ним. — Он чувствовал. Он понимал — Это было бы самым правильным. ..Куда бы ты ни пошёл.. чтобы ты не выбрал, я всегда буду с тобой. Но Докча сказал что любит историю этого мира, — Джинву не сдержавшись весело и мягко улыбнулся, смешок он сдержал, а то мужчина рядом обещал взглядом, при малейшем неуместном движении растянуть ему щеки, или вмазать в челюсть в конце концов. — Докча такой.. ну совсем вот не ведёшь себя как надо бы иномирному пришельцу —Нежно мурлыкнуло в мыслях. Да и сам он глупости какие-то нёс, серьезно, — Пф-ф, с Хёном он подумал пусть даже и теоретически сражаться, — Ага, щас. Не дождетесь. Так что Хён. Докча-я, ты — Он говорил выразительно, смотря в глаза. — Ничего, и никак не можешь с этим сделать. Какофония мыслей остановилась, стала медленнее. Он не знал как, но Докча чувствовал немногое успокоение, мягкие прикосновения... каких он никогда не ощущал… приятный нежный шелест, так непохожий на все то что он слышал раньше, — Почему-то в мыслях промелькнули воспоминания о его компаньенах. — Дарил что-то, — Тоже самое что-то что он чувствовал, слышал в себе. — Это так… помогало..правда... так помогало.. — Они все ещё смотрели, неотрывно в глаза друг друга, мгновение, — ...Как же много было этих мгновений. — Уголки его рта с какой-то болью из сердца, дернулись против воли вниз. …Но он чувствовал, нечто..сладкое?.. становилось спокойнее, объятья были безопасными, голос добрым, в словах Джинву.. в его словах было что-то — Ком в горле стал настолько слабее, чтобы он смог говорить дальше. Ещё ничего не закончено. Но, твоя семья... — Докча уже не знал что и сказать, откуда-то расцветало в теле что-то, что можно назвать надеждой, на что Докча ещё отказывался отвечать. Так что он толкнул это назад чем бы оно не было. — А что скажут люди! твоя работа, родители?! — Читатель сам мало верил в то что говорил, он знал как никто другой, Джинву на мнение людей, и на работу было плевать. Он всегда делал в итоге то что хотел, на эту мысль что-то довольно ерзнуло. — Докча затолкал это обратно. Люди? Общество, работа? — сохраняя улыбку на губах, все ещё держа его, бережно, но крепко, так чтобы Читатель мог ещё довольно свободно использовать руки, и голова не была притиснута к груди в притык, он изогнул бровь. — Ты же знаешь, как мне на все это все равно же да? — Чего и следовало ожидать, Докча позволил лёгкому недовольству проявится немного сошедшими бровями, так и хотелось развести губы во вредной ухмылке, но сейчас не время. —Позже. О, позже он ему все это припомнит, да-а~ Докча почувствовал что вредно, и недовольно изогнуть губы в усмешке, ядовитой и болезненной хочется сильнее, но решил оставить это на потом. Он должен был слушать дальше. Он ощущал, что он должен услышать. А, семья. — На мгновение Монарх был задумчивым, но спокойным. — Докча-я, мои родители взрослые люди, Джина тоже. Ты их сам прекрасно знаешь, — Он говорил правду, Докча знал, что-то тянуло в груди, но он не спешил остановить это, не сейчас. — Отец с Матерью будут только рады, если и я тоже, и тебя они тоже любят, они поймут, и ты тоже часть нашей, моей семьи. — Докча давно уже стал частью семьи, думал Монарх. —Ещё в другом мире, и времени. Твой брак.. а какже СуХо? — Докча хорошо ладил с детьми, и к этому несомненно прилюбопытнейшему от того так сильно скучающему, нелюбящему скучную повседневную одинаковую жизнь в этом обычном мире, серьёзному, но в тоже время такому милому, скромному ребёнку он тоже сильно привязался. Смотря на него он испытывал нежный восторг при первой встрече. — И потом он не мог не испытывать нежности и любви к ребёнку. Просто маленькое чудо, в самом деле! — Приятные, теплые, нежные воспоминания, СуХо - дорогой и любимый им ребенок. Индивидуальный, другие не будут такими как он. СуХо тоже герой - он чувствовал. И самое странное, самое притягательное и близкое... СуХо это возможно намного большее чем просто протагонист.. ещё не раскрытое, он кажется таким же как Он сам. — и за время что он провел с семьёй Джинву он всеже любил быть и с ними, и он не хотел делать мальчику плохо, никогда. Он не даст повода чтобы как-либо повредить ему, чтобы это как-то сказалось на СуХо. Низачто. Джинву продолжил говорить, когда понял что больше Докча сейчас не скажет. —СуХо, уже шестнадцать лет Докча-я. Он не ничего не понимающий младенец, и я все ему и всем объясню. И тем более тебя он тоже очень любит. — Секунда на лице Джинву промелькнула мысль, снова подняв одну бровь в осознании, и понимании, он возразил. ..Ох, Хён ты же не думал, что я собираюсь бросить СуХо? — Читатель отвёл взгляд, но пальцы в перчатке аккуратно, но требовательно повернули его назад, мягко приложив руку на щёку, пальцы поглаживали под левым звездным глазом в оправе из длинных пушистых ресниц. — Хён, конечно нет. Я буду точно также проводить с ним время, да и ты же не думаешь, что когда он позже станет взрослее мы совсем не будем общаться? мы не можем встречаться, переписываться и звонить? — Тем более позже, мы можем видеться и пересекаться регулярно, у нас один Теневой Предел. — Даже если на данный момент силы СуХо запечатаны. — Но это когда он станет более самостоятельным. А сейчас он всеже недостаточно взрослый, его ещё многому надо научить, и заботится, и я с ним не расстаюсь - он ещё будет жить со мной, с нами, как я его оставлю? Можешь не беспокоится. — Говорил он ровно, и легко. Тем более — Думал Джинву. — Он мой ребенок. Мой драгоценный, любимый ребенок. — Хоть Джинву прямо никогда и не говорил этого в слух, это было неизменным, вечным фактом. Известно что Теневой Монарх жаден, но ещё алочнее он в отношении того что любит больше всего на свете. Если бы он когда нибудь отодвинул бы сына, или забыл, то думал, лучше в том случае ему и не жить. Было больно даже думать оставить и забыть сына... Оставить, будто ребёнка и не было, и пойти дальше.. Отвратно. ...будто бы он никогда не помнил эти маленькие ручки и тельце, неповторимый запах, его дыхание, стук сердца, слова, лицо, и потом когда он был взрослее и до нынешнего возраста— Его сын. — унаследовавший силы, обладающий ещё большим чем он сам.. он вырастет не таким как он, нечто большим... — Он смотрел на Ким Докча. — СуХо будет столь же прекрасен как он. И столь же дорог. — И даже так, чем бы он не был он всегда будет просто его ребенком. — Нежность отражалась в серебре его глаз. — Уникальный, второго СуХо не будет, не бывает полностью идентичных душ, а то это было бы пусто. — И в его сердцах мягко пушилась бесконечная нежность, теплота и любовь. Все ещё он смотрел на него. — Он наш ребёнок. — Это он сказал вслух. В словах была улыбка, была нежность, чистое мягкое восхищение, что затопила все новой волной, его Хён был таким... слов не находилось, но его сердца знали и говорили это лучше всего. Докча надувшись, фыркнул без злости. — И всеже не сдержал порыв цапнуть, этого наглого и бессовестного протагониста, что и сделал, рукой мстительно шлёпнул его по этой заблудшей руке, все ещё лежащей, и поглаживающий его скулу и мягкую щёку большим пальцем. — Он мог уже говорить свободно, когда узел в горле уже исчез, растворившись. Руку Джинву всеже, поспешно пытаясь не провоцировать Читателя ещё больше, снова вернул на прошлое место у талии более взрослого мужчины. Что, до брака Докча-я, — Джинву говорил размерено. — Я уже сказал что люблю тебя. И. И-и, в этом разводе твоей вины нету, и не будет. Запомни. — Докча видел, Джинву был серьёзен, он не лгал. — Знаешь я осознал что только встретив тебя я почувствовал что действительно люблю.. что меня действительно любят.. —С одной стороны Докче хотелось поднять глаза небу. — Какие сладкие слова, сахар кажется ещё минуту и захрустит у него во рту, где это ты научился так разговаривать а Джинву? М? Но все же да. Да. Он уже принял. Услышал. А развод, это не конец света Хён~ Джинву спокойно и весело хмыкнул ему. — Каждый день разводятся миллионы людей, и не-людей чему там мелочится, в этом нет ничего плохого. Так бывает, такое случается, и это нормально. Минуты три они стояли в тишине, стоя на огромном стеклянном небоскрёбе, осенний ветер обдувал невесомо и слабо после грозы. Закат растекался на небосводе, но они не видели. Нет. Пока небо пестрело закатным цветом, Джинву уже был в ночи звёзд, что были так близко перед ним. В глазах напротив. Читатель знал что гроза, накрывшая город давно закончилась. Но он видел её такой же темной, вспыхивающей, искрами, светом грома, и молний, что на мгновения озаряли все своими пурпурными, синими цветами в глазах мужчины выше него. ..И Монарх снова наполнял его шелестом и низким бархатом своего голоса, размыкая губы для слов. —Скажи Докча-я, предположим, было бы хорошо если бы я так бы и остался в браке с человеком которого не люблю, если бы ты мне отказал? — То что наглец уже говорит, так будто он согласился, Докча решил пока не трогать. …Но Докча понимал, нет. Было бы нехорошо.. ..в мыслях пронеслись, и исчезли воспоминания прошлого, нет, конечно нет. Джинву был не таким как его не до папаша, и СуХо он бы любил несомненно, Докча был уверен. ..Но все бы уже было не тем, и никогда бы не стало.. В таких отношениях, они бы гнили изнутри, Джинву гнил бы в одиночестве.. ..И Читатель вместе с ним. Что ж, — Он решил что поверит ему. — Тогда уж постарайся Джинву-я. — Было как-то спокойно, тихо так, умиротворенно даже.. и это отражалось в его словах. Конечно, так просто не будет…его история шептала уже совсем тихим голосом, посмотреть ещё. Она ещё немогла поверить в то что происходит, он не мог, …хотел. Поэтому он будет слушать, наблюдать, но на этот раз вместе с тем кто рядом с ним, теперь он будет участвовать, — По другому не выйдет. Никогда не выходило. — Мы постараемся. —тихо проговорил он. Докча был уверен. Оно расцветало, неуверенно боязливо, — Но нет. Нет. — Он не толкал это больше внутрь, больше нет. — Он смотрел на шелковистые волосы чернее ночи, тени столь же темные, волнующиеся волнами пурпура. В изящное, прекрасное лицо пред собою, в серые глаза, в черты лица что у лучшего произведения искусства. — Сейчас такие мягкие, близкие. Лицо его умиротворилось, разгладилось так как будто 'Четвертая стена' поработала, — он пожевал немного губой, с каким-то довольством. — Читатель почувствовал какое-то глупое желание сделать что-то явно столь же нелепое, как чувства приятно парящие в нём, — Дикая смешинка скакнула в взоре глаз, такая же которая была известна многим обитателям его вселенной, и обычно не сулила чего-то легкого а честно полный бардак. — Ну это неслишком пока уместное озорство, и она довольно щурясь уснула. — …Глаз, в которых отражались дальние галактики звёздного неба расцветающего над городом. ...Он верил так как никогда прежде. Сун Джинву, Теневой Монарх, детектив призрак, было не важно: Смотря в эти звёздные глаза в которых плясал определённо хитрый блеск. Смотря в это лицо, столь очаровательное как он может сказать сейчас, — Слушая этот голос. Чувствуя приятный запах старых книг, с кофе от многоразового заваривания этого самого кофе мужчиной. — От черных волос с редкими серебристыми нитями, что блестели на свету. — Он смотрел и не мог оторвать взор. Больше Джинву его не потеряет. — На миг в глазах промелькнула темная вспышка, расцветшая глаза пурпуром мгновением позже. — Волосы под порывами ветра, ставшими чуть сильнее, щекотали ему шею и лицо когда он склонил голову к нему, чтобы прижаться щекой к его щеке. Белоснежная кожа была приятной как самый лучший бархат, и согревала холод его. Джинву, — Теневой Монарх, детектив, суровый отец и не-человек, уважаемый и известный своей холодностью и строгостью к себе, к другим, — Просто счастливо млел, от одних прикосновений. Скажи кому не поверят, — Забавная мысль, звучала с иронией, и усмешкой на губах. Губы самовольно растянула улыбка, нежная, довольная. Такая же озаряла его глаза в ленивом прищуре, — Руками он окончательно окольцевал спину Читателя. — Ведя одной, правой рукой без перчатки, осторожно, медленно, ленно полностью разморившись, одному ему известные узоры на ней. Чувствуя эту силу, — Эти чувства. — Джинву знал ничто бы не было проблемой пока он рядом с ним. — В счастливом пурпурном сиянии, с любовью озарились его белки в прищюре серых глаз. —Докча держал руки у него на груди, поверх черной водолазки, за неимением места куда их можно было ещё пристроить. — В осеннюю ночь даже через него, его руки были обжигающие. Сам он был в своём обычном белом пальто, темных брюках и туфлях, хотя светло бежевый свитер с горлом, который раньше подарил ему Джинву он всеже надел и носил, тот доставал его с этим хотя он бы не замёрз. Он шептал близко, проникновенно, — Его губы были почти прямо у его уха, и изгибались, тянясь вверх, довольно улыбаясь, так и застыв в восхитительном образе, только для одного. — Низким голосом. — Естественно Хён~ Докча слышал его.