Это был действительно стоящий — если не грандиозный и великолепный в своём многообразии учтённых вероятных событий и прописанных исходов — то действительно стоящий план. Скрупулёзно выстроенный он, в котором гармонично фигурировали три V (но особенно была выделена одна из них) и другая не слишком лишняя, но менее вписывающаяся
А. «Ну и что?!» — увлечённо думал Вокс, вписывая ту злосчастную букву в уравнения.
Никакой синонимайзер не подберёт ещё более подходящих слов, чтобы описать то, насколько охуенен план Вокса и сам он!
Теледемон не мог молчать о том, насколько его задумка, опять-таки, грандиозна и великолепна: продуманная до малейших мелочей и рассчитанная при положительном исходе на месяцы вперёд; на случай неблагоприятного исхода в наименьшей из желаемой степени было составлено несколько подробных стратегий ведения игры, на которые, пожалуй, он и делал бо́льший упор. Жизнь не любит ни добро, ни зло, ни справедливость, ни бесчинство в чистом их виде — она просто обожает смешивать эти категории между собой, образуя нечто сродни «золотой середины».
Вокс хорошо усвоил, что Ад — это место самых изощрённых тёмных крайностей, где даже сраные ангелы — жестокие экзекуторы, чокнутые хищники и злобные убийцы, разгуливающие на полную катушку за спиной своего божественного папочки.
Однако, несмотря на грязь под ногами, пыль в воздухе и тьму в небе, тот демон, подписанный красивой буквой
А, не был порождением абсолютного зла и бесчинства. Он был… несколько иным. Ни добрым или светлым, ни справедливым или честным, а — лояльным в определённом плане.
И данное условие конкретно усложняло готовящиеся прогнозы. От конченного рецидивиста/жалостливого тюфяка/безмозглой дырки для ебли знаешь, чего примерно можно ожидать, но от нейтрально-лояльного
А не совсем: на 35% — закостенелый маньяк с обаятельно-жуткой лыбой, без которой ни один редкий эпизод всеобщего безумия, устроенного его руками, не обходится; на 35% — пассивный грешник, любящий занять своё свободное время дурацким чаепитием, неспешными прогулками по парку, дегустацией лично отобранной оленины и тупой болтовнёй о насущном, нежели завоеванием территории и геноцидом других, слабых и жалких созданий; на 30% — ебучий джентльмен, натягивающий уже просто очаровательную, менее или более пугающую улыбочку в зависимости от того, кто перед ним предстаёт.
И, о да, Вокс давно так не увлекался и не работал. Местные подобия мыслящих существ, функционирующие на базовых настройках поспать/пожрать/поебаться/снова поспать/и так по кругу, были завоёваны очарованием телеведущего в один миг. С настраиванием дружеско-деловых отношений с Вельви и Вэлом пришлось приложить чутка больше усилий, но это всё равно оказалось неимоверно просто.
А вот этот
А… Его зовут
Аластор. Да,
Аластор.
Вокс запомнил это имя. Вопреки названному коэффициенту
А, это имя было звучащим. По крайней мере, Теледемону нравилось смаковать его на языке.
Вокс ухмылялся, довольный собой, ведь точно знал, что нашёл подходящего соперника для своих заумных игр. Даже тот самый Вэл, с удивительным вниманием слушающий россказни о том, насколько этот оверлорд окажется полезен их троице, сначала раздражённо помахал сигаретой перед экраном Вокса, а затем покрутил пальцем у виска, сказав:
— «Ты уже просто ёбнулся. Вот отошьёт тебя эта оленья бошка — ко мне не иди. Твои слёзки и плаксивые жалобы о неудавшемся трахе с этим животным я слушать не стану».
Наверное, Валентино до сих пор бедствовал в какой-то степени, ведь упомянутая оленья бошка во время своего первого громкого шоу в Аду ненароком перехуярила половину его низкокачественных работничков. И вот даже спустя ещё каких-то нескольких месяцев (со слов Валентино, сам Вокс не застал той великой трёпки, будучи в то время ещё живым в другом мире) кадров не хватало. Вэл ещё и грозился при очередном упоминании этого рогатого отродья и нахваливаний его качеств самого Вокса отправить на улицы в самые ниши.
Вельвет тогда, кажется, сказала нечто похожее, похвалив разве что покрой одежды того. Но всё равно намекнула, что он — ебанутый, и связываться с ним — себе вредить.
— «И вообще: тебе что, одного импульсивного еблана под рукой не хватает? Или его джентльменские замашки так уж подкупают?»
Но плевать. Воксу было похер на этих дурней с их смехоёбками и недоверием. Теледемон знал, что те, достаточно науперавшись, сами прибегут как миленькие за их общими с
Аластором благами, ресурсами и прочими прелестями общего сотрудничества, когда придёт время.
Вокс не сомневался.
До поры до времени.
#######################(.): ! 8E26189?! (9R270*»? _R___…18817O32! ≠0-R(.)#########################
В ситуации, когда исход ни положительный, ни неблагоприятный, а пиздецовый, то действие одно — полная аннигиляция. Вокс не ставил и даже не хотел смотреть в сторону данного варианта, но, как истинный теоретик, всё же продумал несколько путей отхода.
########################** ХАХАХА******* ХАХАХАХА*** ХАХАХ****#############################
Как жаль, что пути отхода были безвозвратно утеряны: экран в хлам разбит, конечности сломаны, вывихнуты (в общей ипостаси неимоверной боли было сложно разобрать, что сломано, а что вывихнуто), а он, точно трахнутая толпой течная сучка в своём самом жалком виде, лежит на дороге:
абсолютно ничего не видит, едва что-то слышит и практически
ничего не ощущает, кроме
взъевшейся бессильной ярости и
поистине блядского ощущения тотального унижения.
#########################****ХАХАХ***ХАХАХАХА*******ХАХАХА**#############################
Он слаб, беспомощен, унижен. Разбит вдребезги вместе со своим экраном. Его современное, модифицированное всякой всячиной типа подсветок и прочего пальто порвано к чертям собачьим, как и его гордость.
— Телевидение, телевидение… — тем временем тянет
Аластор, вальяжно расхаживая вокруг, словно оголодавший ястреб. — Телевизор, телевизор… — нарастающе злобно продолжает чеканить фонящий голос. — БездуШное и Шумное создание, не имеюЩее смысла. Высокомерная и переоценённая гадкая маШина, развраЩаюЩая ум. Гламурная пустыШка с дерьмовым вкусом. НичтоЖная пародия на Что-то действительно стояЩее.
И продолжает, и продолжает… Ходить, говорить. Насмехаться. Унижать. В один момент начинает ломать дальше.
###########################[.]E782==dsnR[.]R8798^%%^7R---R0O0[.]R//##########################
Вокс был уверен. Вокс точно знал. Вокс не сомневался.
И в один момент…
Вокс до сих пор помнит слово в слово.
###########################//R[.]0O0R---R7^%%^8978R[.]nsd==287E[.]##########################
И неважно, что его аудисенсоры, записывавшие всю их встречу, сломались окончательно — пришлось заменять. Пришлось заменять и экран, и материнскую плату… И вообще всё.
Даже спустя семь ёбанных лет не забыл.
Не забыл и бушующей в груди ярости от собственного бессилия — из-за того, что этот блядский хвостатый тугодум, помешанный на грёбанном старье, оказался сильнее. Теледемон отчётливо запомнил сковывающее чувство унижения, прошедшего по всем его проводам крайне болезненными импульсами.
Растоптанный в пыль, побеждённый своим тогда ещё не врагом, Вокс поклялся отыграться самым лучшим образом.
Аластор, чёртов ублюдок с маразмом древнего, самого тупого и скупого старика, ответит за всё. Вокс обязательно переломает ему рога в отместку за экран, вырвет его ебанный олений хвост, заставит этого ублюдка его проглотить и потопит искалеченное тело в луже собственной крови у всех на виду. Обязательно напомнит, какое радио несовершенное и ущербное, и что ему, Радиодемону, нет места в новом мире. Не забудет и порвать его и без того симметрично порванное пальто, сжечь чёртов микрофон, нахер разбить монокль.
Разобьёт, сотрёт в порошок, унизит — покажет, кто здесь главный.
Сделает также, как и он тогда.
