just carry me home tonight: просто отвези меня домой этой ночью

Эндрю поставил свой стакан с виски на стойку бара, совершенно не обращая внимания на салфетку, которую Роланд положил перед ним ранее. Алкоголь приятно обжигал рот, смешиваясь со вкусом сигареты, которую Миньярд выкурил вместе со своим рыжеволосым идиотом, который сейчас сидел за столиком с другими членами команды. Эндрю наблюдал, как уголки губ Нила приподнимаются в улыбке, обращенной к его семье, как огни «Райских сумерек» пляшут на шрамах, покрывающих его лицо, и мечтал почувствовать их под своими пальцами в темноте их комнаты в Колумбии. Однако пока ему приходилось довольствоваться видом. Именно Ники предложил отвезти старую команду в «Райские сумерки» сразу после выпускных экзаменов, еще до церемонии вручения дипломов. Конечно, он не спрашивал об этом Эндрю. Нил был более безопасной мишенью для любых просьб, которые направлялись к Миньярду после этого, и все уже прекрасно знали, что светловолосый вратарь питает к нему слабость. Кроме того, это были последние дни девушек из их старой команды в Пальметто, и Нил не очень справлялся с этим. Несмотря на то, что он ничего не говорил (вернее, говорил, что всё в порядке, а это было равносильно тому, что он явно не в порядке), Эндрю мог читать его, как открытую книгу. Нил боялся, что его семья разбредется по разным уголкам мира — семья, которая, несмотря на отсутствие кровных уз, стояла за него стеной. Он боялся, что этот мыльный пузырь, называемый домом, лопнет на его глазах и вернется прежняя, одинокая, жизнь, в которой ему придется бежать от своего прошлого. Эндрю наблюдал за его молчаливой битвой со своими демонами и, пусть он пока не вмешивался, держал руку на пульсе. Поэтому он не слишком напрягся, когда Нил повторил ему эту идею, когда они сидели на крыше Лисьей Башни, смотрели на университетский городок и делили сигарету и поцелуи. Лицо Нила озарилось той самой редкой и яркой улыбкой, от которой в животе у Эндрю зажглось что-то невообразимо теплое. — Прошу-прошу, — раздался голос с другой стороны бара. Роланд подошел и наклонился к нему, положив руки на барную стойку. У него не было возможности поприветствовать Миньярда раньше из-за большой загруженности бара. — Эндрю и друзья. В первый раз я подумал, что это галлюцинация, но теперь я уверен, что это чистейшая правда. Эндрю бросил на него пустой взгляд, за которым тут же последовало закатывание глаз. Блондин поднял свой бокал и сделал из него глоток. Роланд смотрел на него, улыбаясь уголками рта, будто хотел сказать что-то еще, но сдержался. И это хорошо, потому что Эндрю уже давно не доставал ножи, спрятанные под черными повязками, и был не прочь опробовать тот, который Нил подарил ему на день рождения. К счастью, взгляд бармена скользнул над плечом Эндрю, и его брови поднялись. — Похоже, твой парень станет звездой вечера. Эндрю уже собирался зашипеть, что у него нет никакого «его парень», но краем глаза увидел, как Ники, Дэн, Элисон, Рене и Мэтт тащат Нила к возвышению, служившему сценой для караоке, которое «Райские сумерки» устраивали сегодня вечером. Что за черт, но видеть недовольное выражение лица Нила, который пытался тихо спорить с Хэммиком (это улавливал включенный микрофон, который только что сунули в руки Джостену), было довольно забавно. — Ники, нет, я не буду петь… Нет! — Хватит трусить, Джостен, я прекрасно знаю, как ты поешь, так что подари всем собравшимся удовольствие. — Ники… Я даже не буду знать песню. — Ты знаешь ее, знаешь, я уже убедился в этом за последний год. А теперь открой свой красивый ротик и пой. Ники еще что-то сказал ему на ухо, и на губах Нила появилась небольшая улыбка. Эндрю полностью повернулся к нему, сложив руки на груди и наблюдая за всей этой суматохой с нескрываемым интересом. Год назад его кузен отправился в одинокий крестовый поход, чтобы познакомить Нила с современной поп-культурой, который в основном сводился к безнадёжной борьбе,, но время от времени Эндрю слышал, как Джостен напевает себе под нос песни, которые Ники закачал на свой айпод. Несмотря на это, ему еще не приходилось слышать, чтобы Нил действительно пел. Из динамиков клуба раздался быстрый ритм, и Нил поднес микрофон к губам. Остальные выстроились за ним и начали раскачиваться, словно бэк-вокалисты на концерте какого-нибудь знаменитого певца. Дай мне секунду, я хочу честно поведать тебе свою историю, Мои друзья в ванной напиваются до беспамятства, Мой возлюбленный ждёт меня напротив бара… Если бы не скучающее выражение лица Эндрю, которое почти приклеилось за месяцы тренировок, наверняка, его челюсть валялась бы где-нибудь на полу, пинаемая проходящими мимо людьми. Нил был слишком хорош, его голос идеально попадал в нужную тональность, и на последнем куплете рыжеволосый нападающий поймал взгляд Эндрю над головами толпы и подмигнул ему, ухмыляясь от уха до уха. За спиной Миньярда Роланд разразился хохотом и громко засвистел, вероятно, потому что Нил изменил местоимение в песне с «она» на «он». Эндрю даже не отреагировал на это — всё его внимание было приковано к Джостену, который с каждым словом пел всё увереннее, а когда он дошел до припева, его бэк-вокалисты наконец-то начал ему помогать, вместо того чтобы в ступоре смотреть ему в спину. Этой ночью мы снова молоды, Так что давай зажжем мир, Ведь мы можем гореть ярче, Чем само солнце. Всё больше людей останавливались и смотрели в сторону импровизированной сцены, пытаясь напевать себе под нос мелодию. Голос Нила, чисто достигающий даже самых высоких нот, привлекал внимание — так хорошо сегодня еще никто не пел. Сам Джостен повернулся к Ники, Мэтту и девушкам, и его бедра начали покачиваться в ритм песни. Ники прокричал что-то нечленораздельное, а Нил покачал головой и начал вторую строфу. Может, наши пути всё равно разойдутся, Но вот наши друзья снова здесь, Так что давайте поднимем бокалы… Эндрю не мог оторвать от него взгляда. Не то чтобы он пытался, но в этот момент Нил Абрам Джостен казался еще большей галлюцинацией, чем Эндрю мог себе представить. Он выглядел почти неземным, когда цветные огни плясали по его лицу, а потные пряди волос прилипли ко лбу, затылку и щекам, которые стали розовыми. Эндрю прекрасно понимал, чего стоил Джостену выход на сцену. Дело было не столько в его голосе, сколько в том, что он избегал привлекать к себе внимание на протяжении девятнадцати лет своей жизни. Мать вбивала в него кулаками, что не нужно высовываться и лезть на рожон. После Балтимора и того, что там произошло, Нил всеми силами пытался устроить свою жизнь рядом с Эндрю и своей семьей, жизнь, в которой ему не нужно было ни от кого убегать, но было к кому вернуться. И всё же его демоны иногда давали о себе знать, и Эндрю был рядом с ним каждый раз, когда рыжеволосый нападающий нуждался в нем. И Нил, который хорошо начинал драки и не обязательно сам бой, впервые начал побеждать. Отвези меня домой, просто отвези меня домой этой ночью… Элисон, Рене и Дэн взяли на себя переход в песне, но у Нила снова был микрофон только для себя. Его взгляд вновь упал на светловолосого вратаря, который стоял у барной стойки и смотрел на него со скучающим выражением лица. Луна светит на меня, нет смысла бежать, Так, сможет ли кто-то прийти и отвезти меня домой этой ночью? Последняя фраза прозвучала как вопрос. Да или нет, Эндрю? — тихий голос Нила прозвучал в его голове, и Эндрю почти сразу понял, каков ответ. И что это будет повторяться еще много раз. Неведомо для него самого, когда его будущее, еще недавно черная пустота и неизвестность, обрело ярко-голубые глаза некоего беглеца, у которого не было фильтра, когда он говорил. И Эндрю не имел ничего против. Песня подходила к концу, и мелодия становилась всё тише, мягче и медленнее. Нил закрыл глаза и почти шепотом пропел последние слова. Так что, если после закрытия бара Ты будешь валиться с ног, Домой тебя отвезу я. Публика разразилась аплодисментами и одобрительными возгласами, а Нил с улыбкой на губах повернулся к своим товарищам и упал в их объятия. Они крепко сжимали его между собой, и Эндрю заметил слезы в глазах Дэн и Элисон. Однако в конце концов им пришлось покинуть сцену, чтобы пропустить следующих желающих. Нил, однако, не последовал за группой, а направился к бару, совершенно не обращая внимания на людей, которые хотели зацепить его по пути. Он встал перед Эндрю и с улыбкой, пляшущей на губах, и поднял брови вверх. Миньярд посмотрел на него, а затем через плечо на их товарищей, которые с любопытством наблюдали за тем, что будут делать их любимый нападающий и монстр команды. Эндрю на мгновение задумался, а затем сделал шаг вперед, приближаясь к Джостену. — Да или нет, Нил? Глаза Нила заблестели от этого вопроса, и как только он ответил «да», Эндрю потянулся и поцеловал его. Это длилось недолго, и Миньярду не хотелось углублять поцелуй, но его руки всё равно нашли место на шее рыжеволосого нападающего, а большой палец выводил нежные круги на его коже. Эндрю отступил назад и позволил своим рукам упасть. Никто из их товарищей не смотрел в их сторону, странно занятые чем-то другим, и только Рене послала ему улыбку, которую он проигнорировал. Взгляд блондина вернулся к ярко-голубым глазам, которые смотрели на него так, словно он был самым лучшим на свете. На губах Эндрю расцвела гримаса. — Перестань улыбаться и возвращайся к ним, мне не хочется выслушивать жалобы на то, что ты их игнорируешь, — после чего он поймал руку Нила в свою и начал вести его к столу, за которым сидела их команда. То, что его пальцы оставались переплетенными с пальцами Нила довольно долго, было уже другой историей.