Просвет во мраке

      Жан Моро медленно двигался по коридору университета имени Эдгара Алана. Парень был явно напряжён, плечи были опущены, голова тоже смотрела вниз, а по лицу кажется текли слёзы. Жан редко проявлял эмоции, это было запрещено игрокам «Воронов», но сейчас его никто не видел да и беспокойство за брата достигло своего пика. В коридоре было тихо и темно, что вполне характерно для этого места. В этой тишине слышались лишь шаги Моро. Парень шёл с ночной тренировки, на которую не пришёл Натаниэль, что было очень нетипично для этого экси- наркомана. Не было на ней и Мориямы младшего, некрасочные мысли медленно поглощали сознание француза, король явно не оставит без внимания утренний конфликт с Веснински. Да и ухмыляющиеся физиономии некоторых из «Воронов», тех что ходили за Рико хвостиком, не давали Моро и надежды на то, что его названный брат не находится в лапах сумасшедшего капитана. Жана оставили убирать стадион и сейчас ему было безумно важным быстрее попасть в их с Натаниэлем комнату. Убедиться, что рыжий чёрт не сильно пострадал. Наконец парень преодолел, кажущийся бесконечно длинным, коридор и вышел на улицу, направившись в сторону общежития, которое находилось в соседнем корпусе. На улице было облачно, поэтому яркие звёзды были закрыты чернотой ночных облаков. Здесь в принципе редко можно было увидеть что-то помимо облаков… Замок Эвермор был безумно высок, большую часть времени скрывая солнце и луну. Именно поэтому единственными источниками света были фонари, расположенные вдоль дорожек.       — Хей, Моро, — окликнули вдруг его и парень повернулся, быстро смахивая и так еле заметные слёзы, которые всё же потекли из-за сильного волнения. Перед ним стоял шатен с грубыми и не очень красивыми чертами лица, он являлся одним из верных пёсиков Рико и звали его — Уэйн Бергер, он стоял прислонившись к одному из фонарей, издевательски ухмылялся и крутил в руках нож, на котором при свете Жан подметил кровь. Что у него делает нож, принадлежащий капитану? Рико вновь решил воздействовать на Ната с помощью брюнета?       — Чего тебе надо, Бергер? — прошипел француз, одновременно с этим осознавая, для чего мог служить этот нож и на ком его применяли.       — Ох… Какой грубый тон, — издевательски начал Брау, театрально закатывая глаза, при этом чуть противно растягивая слова. — не боишься, что я расскажу Рико, как смело ты ведёшь себя, а? Мне было очень весело сегодня помогать Королю издеваться над твоим дружком. Или как вы там себя называете… Братья, верно? Жан вздрогнул, словно его сейчас с силой ударили по голове чем-то тяжёлым. Он не знал чего испугался больше, угрозы или то, что его подозрение на очередное издевательство над другом подтвердились. Парень не стал ничего отвечать и лишь стиснув зубы, пытаясь сдержать гнев от слов парня напротив. Он пристально посмотрел на Уэйна, прожигая взглядом.       — Очень надеюсь, что твой рыжий дружок проколиться и нарушит правило быстро, Король обещал нам очень приятную награду за его оплошность, — после этих слов Бергер Уэйн окинул француза похотливым взглядом. — До скорой встречи, Моро, — после этого темноволосый развернулся и ушёл также быстро, как и появился. На минуту Жан застыл, погружаясь в страшные догадки сознания о том, что мог обещать Морияма за прокол Натаниэля, носившему на своей щеке цифру четыре. Он знал Ната уже пять лет, ему было четырнадцать когда сопротивляющегося Веснински привёл в его комнату Рико, на пару с Дэем, что молчаливой статуей стоял позади Мориямы и крепко удерживал рыжего за ворот футболки.       — Это твой новый напарник и будущей номер четыре — Натаниэль Веснински, — японец усмехнулся, обнажая ровные зубы. — Все его ошибки отныне твои, Моро, как и твои его. Запомни это. После этих слов Рико развернулся и ушёл ничего не сделав Моро, вероятно уже выместив всю злость на незнакомом французу мальчишке. Кевин ушёл следом, грубо оттолкнув от себя Веснински и мельком прошептав на французском тихое: — «Удачи». В тот день Моро прикладывал к коже двенадцатилетнего Натаниэля лёд, чтобы мальчику стало хоть немного лучше и гемотомы, обнаруженные при снятии футболки, были не так обжигающе больными. Можно сказать, что Моро очень повезло с буфетчицой, что в тот день работала в столовой. Это было вовсе не дело рук Рико, тогда мальчик ещё держал себя в руках и не был настолько жесток. В то время, они с Кевином действительно ещё были дороги друг другу. По крайней мере так говорил сам второй номер. С тех самых пор как Жан помог юному Веснински они начали доверять друг другу, постепенно открываясь. Вскоре это переросло и в дружбу, что вообще-то было запрещено в «Гнезде», да и не характерно для игроков Эдгара Алана… Кевин тоже пытался помочь уже двум друзьям, изредка отращивая позвоночник, чтобы хоть отчасти пойти против первого номера. Самый младший из троих стал дорог и ему, не без помощи француза и некоторых обстоятельств, произошедших за первые два года прибывания рыжего в «Воронах». Сейчас, пять лет спустя, Моро сорвавшись с места бежал в их общую комнату, беспокойство за рыжеволосого друга возросло сильнее после подтверждения не лучших мыслей со стороны Уэйна Бергера. Залетев в комнату третий номер увидел рыжего, чья спина была покрыта глубокими порезами, что виднелись поверх только начинающих заживать ран. Рядом с лежавшим на кровате Веснински сидел Дэй, который уже начал помогать Натаниэлю промывать раны. Некоторые из порезов и вовсе нуждались в зашивании. Кевин не умел этого делать, поэтому решил помочь брату тем, чем мог, предоставив остальное на француза. Жан подошёл к парням, в его руках уже была иголка и нитки, что он взял со своей тумбочки.       — Дэй, придурок, ты чего здесь забыл, Рико тебя убьёт если увидет, что ты помогаешь кому-то из нас… — со злостью прошипел Жан другу, приготавливаясь при этом зашивать второго, Веснински скорее всего был без сознания, видимо потеряв внушительное количество крови.       — Я уже ухожу, тебя ждал. Нат как видишь совсем плох, — ответил тому Кевин. Жан подметил что был прав начёт бессознательного номера четыре, так как ругательства из-за сокращения имени не последовало.       — Он без сознания, я решил не приводить его в чувства пока ты не закончишь, — будто прочитав мысли француза произнёс Кевин, который застыл возле прохода. Голос второго номера звучал тихо и виновато, он вновь корил себя за свою слабость, из-за которой он ещё не разу не помог своим друзьям отдалиться от пыток Мориямы и его подпевал на большое количество времени. Первого номера не волновало, что Жан оказывал ему меньшее сопротивление, чем его друг. Он не упускал возможности причинить боль за их сопротивление и острый язык Веснински. Особенно Морияме младшему очень нравилось издеваться над французом, смотря на его боль и отчаяние, так как Веснински не смотря на все пытки не был настолько эмоционален. Отдельное же удовольствие самопровозглашенному королю доставляло заставлять смотреть на чужие пытки Кевина, о дружбе которого с третьим и четвёртым номером он узнал лишь год назад… Что ж, они и так смогли слишком долго скрывать от Тэцудзи и Рико этот факт.       — Я думаю ты правильно всё сделал, Кев, не волнуйся и иди к себе, — попытавшись мягко улыбнуться другу произнёс Моро. Чувство вины друга он считал лишним, когда-то они с Рико и впрямь были очень близки и Жану казалось, что и до сих пор Кевин не мог принять те изменения, что произошли в Морияме младшем. Слишком поздно Дэй заметил, как меняется японец и насколько его действия переходят всевозможные границы. Второй номер не стал спорить с последними словами Жана и молча ушёл, захлопнув за собой дверь и оставив рыжего и тёмноволосого наедине…