Морепридурки

Он мог любоваться им часами. Ему нравилось раззуваться, задирать штанины повыше и опускать ступни на влажный, прохладный песок. Когда вода касалась пальцев ног, Нагито только смеялся, чуть перебирая ими. Он находил это забавным. Перед ним – миллионы тонн воды, кубические километры жидкости. Каждая молекула тысячу раз попадала в жабры какой-то рыбёшки, снова попадала в море, касалась бортов суден и ракушек на дне – что бы сейчас пощекотать Комаэде пальцы и уплыть обратно, в бесконечное, нескончаемое странствие. А ещё Нагито нравился воздух. Свежий, солёный. От него приятно кружилась голова и туманилось сознание, но это только в первые дни. Один раз Комаэда умудрился уснуть на берегу, и в итоге его через пару часов смог найти Шуичи. Детектив был затасканным, но, кажется, довольным. Практически ничего не говорил Нагито в тот вечер и молча накормил супом с морепродуктами. Ах, эти дивные креветки и кальмары. Комаэда с каждым днём всё больше привязывается к этой местности. День его начинается с завтрака и освежающего душа, а заканчивается тем же – кожу лучше отмывать от морской соли, это чревато раздражением. Он бы остался здесь. С лёгкостью остался, снял бы домик в отдалённом районе и весь день проводил бы на пляже. Сначала в тени, вдали от всех, а с заходом солнца – с ногами в воде. Большего ему и не нужно – плавать он всё равно не научился, хотя и очень хотел. Зато плавать умеет Шуичи. Нагито хотел попросить его научить этому искусству, однако его знакомый каждый раз краснел, мямлил что-то в роде «однажды», а затем пропадал где-то в углу гостиничной столовой. Комаэда уже не удивлялся такому поведению. Немного обидно от упущенных возможностей, но не более. В один день это мифическое «однажды» всё же наступило. Сначала Нагито слышал, как он топчется позади, шурша песком под ногами, а затем объявился и сам Сайхара. Неуклюже сел на то же полотенце, на котором все эти дни теснился Комаэда. – Ты же хочешь научиться плавать, да? – тихо уточнил Шуичи. Он слегка теребил пальцами молнию на своей кофте, которую каждый раз надевал на пляжи и прогулки. Нагито однажды подошёл к нему и пошутил про то, что их вид одежды крайне схож (у Нагито была примерно такая же ветровка, правда, чуть потоньше). Шуичи неловко хихикнул, они познакомились, иии... После этого Комаэду преследовали странные взгляды и периодические преследования. Он знал, что Шуичи каждый раз ходит до берега не случайно. Знал, что тот специально выбирает столик поближе к Нагито, но не тот же самый – а если других мест нет, то он молча тупится в тарелку и предпочитает молчать. – Хочу. А ты научишь? – но Нагито он симпатизировал. Забавный, смешной, неловкий, милый – с очаровательной привычкой дёргать носом, когда ему говорят комплименты. Шуичи прячется под кепку, но веснушки на щеках всё равно красуются. А ещё немного на плечах. А эта очаровательная родинка за ушком. – Научу. Я просто... Не был уверен, что у тебя есть свободное время, – тихо оправдывался Сайхара, пока зеленоватые глаза Нагито его активно исследовали. Аккуратные черты лица, всегда прибранная причёска, эта привычка уводить взгляд и заправлять чёлку за ухо – всё это делало Шуичи особенно привлекательным. – Если бы у меня его не было – я бы не сидел сейчас здесь и не тратил бы его впустую... Ты же знаешь, что не обязательно меня бояться? Нагито произносит эту фразу с улыбкой на лице, а вот Шуичи явно дёргает. Тот нервно улыбается, лицо отображает явный испуг. – ...Я не боюсь... – голос парня дрожит, тот поджимает коленки под себя и обнимает их. – Тогда почему ни разу со мной не поболтал? Никогда не думал, что мне тоже хочется? А теперь будет думать. Шуичи будет ломать над этим мозг, беспокоиться, тревожиться... Как бы унять его тоску? Комаэда осторожно прижимается щекой к его плечу. Ненавязчиво, осторожно. Шуичи всё равно покрывается мурашками и сжимает в кулаке горстку песка. Волны тихо шумят, на горизонте, кажется, заходят тучи. Стоило бы уйти в уютный номер, но так хочется взглянуть, какая буря разразится на море. Буйство природы приковывало к себе взгляды ничуть не хуже, чем штиль. Нагито нравились раскаты грома и молнии – он их безусловно боялся в силу своей удачи, но всё равно питал нездоровый интерес. Ему нравилось выходить из дома в ливень и смотреть тучам в глаза. Расставить руки в стороны, убрать зонт и мокнуть, наслаждаться мокрыми каплями, покрывающими его одежду. Ему нравились снегопады и ураганы, выход рек из берегов и появление отмелей. Шторм – новый экспонат в его коллекции опасных для жизни погодных явлений. Тучи летели через чур быстро. Ветер усилился, развевал волосы Комаэды. Нервишки явно шалили, и даже Шуичи, что до этого сидел, как вкопанный, начал переживать. – Комаэда-сан, я очень ценю ваше мнение, но не лучше ли будет уйти отсюда? – с волнением спросил Сайхара. Их руки переплелись сами собой, очевидно, от инстинктивного страха перед гневом небес. В глазах Нагито имели отблеск далёкие молнии – тот смотрел с восхищением, практически не отвлекаясь. – Ещё пару минут. Через пару минут они оба промокли до нитки. Бежали по узкой, каменистой дорожке в отель, накинув на головы испачканное в песке полотенце. Сзади бушевала полноценная буря: ветер рвал деревья и поднимал вихри из песка на пляже. По небу полетела чья-то, оставленная сушиться сорочка – тут де застряла в ветвях и начала реять, словно гордый флаг. Нагито остановился лишь уже на пороге – с чувством гордости взглянул на чудовищный ураган на улице, а затем Сайхара утянул его в свой номер. Он под пледом. Тёплый чай с корицей в руках, из приоткрытой форточки на балкон завывают остатки ветра. Шуичи снова нервничает, делает вид, что ему что-то нужно в телефоне. Он такой непостоянный. Сначала тащит в свою комнату и сушит волосы этому придурку, а затем вновь стесняется с ним даже заговорить. Комаэда задумчиво разглядывает серое небо за прозрачной дверью. Если к утру погода уляжется – то завтра он снова будет на своём излюбленном месте. А если нет... – Сайхара-кун, разрешите мне сегодня остаться с вами? У него в любом случае есть ещё один объект для наблюдений.