Аста ла виста

      — Дядя, какой на этот раз гениальный план ты придумал?         Он трёт глаза и еле тащится к креслу Доктора. Пять утра, а дядюшка не может оставить попыток подчинить себе эту грёбаную Землю. Зевать нельзя, закатывать глаза тоже, облокотиться на стол — получить свежую, бодрящую порцию криков и недовольного бубнежа.         В последнее время он так сильно сосредоточен на каком-то непонятном проекте, про который Талон знать ничего не знает, а если и пытается, сразу получает миллиард истеричных угроз.         Он останавливается позади кресла и скрещивает руки на груди. Лёгкий морозец пробегает по голым щиколоткам и Талон ёжится.  Сейчас только-только начало теплеть, а дядя почему-то отключил отопление. Экономит? Вряд ли.        — Тебе нужно будет устроить пожар на главном складе игрушек. Не на одном. Сделай так, чтобы горел каждый. И придумай правдоподобную легенду, мне некогда этим заниматься, — Доктор пишет что-то на листе, его шипастая рука со строительным карандашом порхает над листом.        Талон хмурится и цокает, но, когда взгляд падает на храпящего Бешеного кота, настроение падает ещё ниже. Из всего, что он успел сделать — уложить волосы. И то, это было очень трудно, потому что получить кучу смс в три ночи такая себе радость.  Начало дня подсказывало, что в этот раз всё будет как обычно.         Подготовка к заданию, само задание, бой с милашкой Пенни, внезапное появление (уже не очень) Гаджета, его проигрыш и чистка логова. Из аквариума с акулами он научился быстренько сматывать, поэтому это даже труднее, чем спастись от хищной рыбы.        Вдох-выдох.        Сегодня выходит лимитированная, последняя часть Зубрил-Стрелков. Надо успеть купить и спокойно слить все оставшиеся деньги на акриловые стенды с Мэй. Ну по мелочи и брелки с Кирой можно откопать.        Парень ещё раз скептически оглядывает спинку дядиного кресла, пинает пуфик, в котором спит кот и наконец-то сваливает под недовольное шипение.  Дверь за Талоном закрывается. Он щурится, смотрит на портрет Доктора и пародирует надменное лицо.         Когда-нибудь это место будет принадлежать ему, и висеть на стенке будет его изображение с подписью по типу... “Великий и непревзойдённый гений всего поколения, всемогущий Талон Кло.”        Звучит хреново, конечно, но он об этом успеет подумать ещё много раз.  Ковровая дорожка внезапно начинает бесить.         Красный прилично надоел. Хочется чего-то светлого, нейтрального, но точно не той стерильной больничной белизны Управления. Фу. Сейчас бы на улицу... Там свежо, наверное.         Талон неспешно плетётся по коридорам и лестницам. После выхода из раздражающей глаза среды они так и норовят закрыться, хоть спички вставляй.        Солнце начинает подниматься, и вся пыль видна в воздухе.  Всё-таки хочется посмотреть...        Он, не раздумывая, резко сворачивает к переходу в другую часть замка, шлёпает босыми ногами по холодной каменной плитке, наверняка чертовски грязной, и останавливается напротив окна.         С этой стороны виднеется море. Но пока можно разглядеть маленький кусочек светлеющего неба.        Окно не очень большое, впихнули его далековато и высоковато: надо залезть на перила и не свалиться. Спускаться на пять этажей вниз, летя, не хочется.   Эхо собственных шагов немного отрезвляет. Глаза привыкают к сходящему на нет мраку, Талон различает вокруг себя всё что может и примерно прикидывает, как сильно нужно оттолкнуться, чтобы уцепиться за подоконник и не рухнуть. Успешно сломать позвоночник - не та ачивка, которую хочется получить.        Он неуверенно встаёт на край узорчатого заборчика, подпрыгивает, хватается за выступ, на немного дрожащих руках подтягивается; становится на узкую платформу.   Надо же было посмотреть вниз! Сердце пропускает удар: стоит только неудачно наклониться... Сапог нет, будет больно.        Талон сглатывает и спиной приваливается к серой колонне. На всякий случай.  Кло ждёт совсем немного, снова собирается с духом и прыгает.         Успешно забираясь на широкий, надёжный и удивительно относительно чистый подоконник, Талон неожиданно улыбается. Совсем чуть-чуть. Губы сами в стороны разъехались, он не хотел.        Талон садится, прислоняется лбом к стеклу и смотрит, как всё постепенно оживает.       После зимнего, постоянного недостатка света у него начала шелушиться кожа. Теперь можно будет прилично сэкономить на уходовых средствах.        Из-за утренней прохлады прижимает колени к груди и внезапно морщится: солнце светит прямо в глаза, но наконец его тепло греет. Талон разминает подмёрзшие руки, подставляя под лучи.        Там, внизу, зеленеет дремучий лес, начинают цвести дикие кустарники и просыпается мошкара, вредители вроде пчёл и муравьёв, которых ему противно терпеть. Кусающиеся суки... Надо будет закупиться отравой.        Талон обнимает себя и неопределённо смотрит вперёд, на далёкий горизонт.        Он не против просидеть здесь весь день. Или пока есть не захочется.        Сонливость опять подкрадывается сзади и как будто тащит в дрёму.         Сопротивляться нет желания, он прикрывает веки.        Как будет слезать? Да какая разница.         Что-нибудь придумает.        А пока что... Можно поспать.        *  *  *         Будильник Пенни ненавидит и поэтому встаёт раньше положенного на полчаса, подрывается на месте, спрыгивает с кровати и учуяв с кухни вкуснейший запах маминого омлета, от удовольствия жмурится.        У неё в груди поёт новый день: Пенни распахивает панорамные окна, выглядывает на улицу и чуть ли не высовывается полностью. Солнце яркими лучами отражает радугу в каплях на стекле. Оно в небе высоко, но иногда так хочется взять в руки яркий милый шарик...Ей точно нужно заказать тот светильник в форме звезды!        Она с улыбкой до ушей разворачивается на пятках и потягивается, свежий утренний ветер скользит по стопам, обтекает лодыжки и приятно холодит позвоночник.   Пенни и не думает спешить, пока часы на туалетном столике не попадают в поле её зрения:        — Ой-ой-ой!       До университетских занятий осталось меньше часа, если ещё хоть немного задержится — опоздает! Сегодня, к сожалению, биологические часы её подвели.  Твою мать, неужели придётся сократить время укладки?!        Но настроение это не испортит. У неё запланировано столько всего, столько дел, идей! Нужно ещё провести планирование на грядущий месяц, чтобы наверняка. Нельзя паниковать или расстраиваться из-за ерунды. Тем более, у Аарона скоро защита, надо его обязательно поддержать. Этот дурачок живёт в двух часах от универа, но чудо-сапоги и тут выручили эту засоню, который валяется до семи, а без пятнадцать восемь уже ждёт её с бутылками мохито в коридоре. И при этом с ахерительными стрелками и желанием не выжить, а выучиться наконец-то.         Завидует ли она? Не совсем, у Пенни есть замечательные ботинки-ролики. Талон только частично имеет к ним отношение: помог с дизайном и испытаниями. Весело было...        Колени они вместе лечили долго...        Как назло, нога подворачивается, когда она об этом вспоминает, и почти падает, но вовремя хватается за ручку шкафа. Жалобный треск дерева заставляет Пенни раздражённо вздохнуть и быстро подняться.          На стуле рядом с письменным столом лежит верхняя одежда, которую ей лень убирать в шкаф.        Она быстро защелкивает лямки красного бюстгалстера, надевает топ, который наготовила еще вчера с вечера, влезает в штаны, одёргивает верх и глазами ищет флакон своих любимых духов, чтобы судорожно не бегать по комнате и не проклинать свою несобранность.        Где можно было оставить их на этот раз. Вспомнить события вчерашнего дня труднее чем попросить дядю Гаджета не рассказывать всем подряд о том, что она в одиннадцать лет расчленила лягушку. О! Пенни да ты гений, они вместе с ремнём валяются на комоде.         Браун присвистывает, хватает ремешок, судорожно щёлкает бляшкой-звездой и садится на пуфик: надо ещё краситься...        На часах десять минут. Значит на макияж пополам с укладкой и завтрак осталось в общем двадцать. Отлично! Успевает.        В дверь кто-то стучит, а потом она открывается и Пенни уже знает, что завтракать будет всё-таки на занятии.        — Penny, tu es revenue tard hier soir...        — Не так как обычно, — она не оправдывается, но всё равно.        — Полночь — это не слишком поздно для тебя? — женщина по-доброму улыбается, — Ты спросила у своего друга, как он добрался домой?        Пенни чуть не заехала себе щёточкой прямо в глаз.        — Bien sûr.        — Что ж... Хорошо. Но смотри, я расскажу всё Джону, если зачастишь со своими прогулками.        —Жизель!         — Смотри не опоздай, дорогуша, — женщина разворачивается, — на первое занятие нужно приходить вовремя или не приходить вовсе.  Разве твой дядя тебе этого не говорил?         Тушь быстро закрывается и летит в ящик, Пенни мастерски мажет губы блеском и легко хлопает себя по щекам:         — Конечно говорил, мамуля.        — Завтракать, я так понимаю, ты не будешь...        — Это ещё почему?        — Твой друг не вернул работающий фен, забыла?         Блять.        — Я одолжу тебе свой и пока что упакую всё в контейнеры...        — Non maman, merci!       — Иди мой голову.        Остаётся послушать мудрую женщину, чтобы не терять драгоценные минуты.          *          Нормально она поесть всё-таки не успела. В целом из-за того, что маман упаковала всё и предусмотрительно завернула в термоплёнку.         Ну, ладно. Не проблема.        Пенни с куском хлеба в зубах (Жизель на полном серьёзе отчитывает её за еду всухомятку, но ей немножечко (нет) и откровенно похуй) и учебной сумкой на одном плече рассекает по центральной улице, пытаясь не врезаться во что-нибудь или кого-нибудь, а ещё не проворонить поворот...        О-о-о! Сейчас надо наклониться и не разбить голову!        Девушка минует слишком низко висящую вывеску местной кондитерской с очень спорной репутацией (кто виноват, что сын владельца перетрахал весь район...). Нет, там всё очень вкусно, на самом деле! Просто слишком много странных и скандальных случаев было на веку этого красивого помещения. Она с Аароном часто шутит на тему того, что скоро тут ещё секс-шоп откроют. Прямо по соседству с детским магазином.        Кайла говорит, что так и сделает, будет первооткрывательницей. Высокое качество, лучшие костюмы для ролевых игр, разнообразие товара! А для друзей скидка.   Неудивительно что Талон в полной мере данное предложение оценил.        Пенни после этого заявления на постоянной основе мысленно примеряет на злющих преподавателей нелепые костюмы горничных или медсестёр. Здорово помогает отвлечься, когда настроение плохое.        Но блин. Тут притон недавно прикрыли... Теперь на практике не о чём поговорить будет.         Пенни случайно замечает время на наручных часах какого-то богатого дяденьки и быстро меняет направление: срезать можно через закоулок. Если опоздает Аарон опять будет прикалываться.         Отовсюду тянутся запахи жареного, варёного, запечённого, рыбы и курицы, плюшек и прочих вкусностей. Пенни стонет от расстройства, нагоняемого нарастающим аппетитом.       Она с облегчением выдыхает, когда минует задние входы ресторанов с верандами, утопающими в молодой зелени, киоски с сувенирами, и ура! Видит главную арку.         Пенни, пока нет машин, моментально пересекает дорогу, тормозит у сканера, и одним движением со щелчком убирает колёсики во внутренний отдел кроссовок. Девушка прикладывает пропуск, ждёт пока эта железная ебатота откроется, и проскакивает во внутренний двор.        Она совершенно не смотрит под ноги, а зря...        — Бу!        От испуга дёрнувшись в сторону и споткнувшись об какой-то сраный камень, Пенни опять летит к земле. Какоё-то проклятье, почему она постоянно падает?!       Правда, её вовремя схватили за руку прямо на половине пути.        — Ты знаешь, что я, сука ты ебливая, с тобой сделаю?! — она кряхтит, держась за локоть шутника.        — Знаю, не боюсь, не каюсь. Ты же не упала?         В мозгу у Пенни что-то щёлкнуло, и она специально дёрнула друга на себя. Талон, не сумев удержать равновесие, вскрикнул и упал прямо на гальку. Она специально немного уклонилась, не позволив прочувствовать роскошь и развалится на себе.         Теперь завыл он:         — Да иди ты... Я тебя полчаса ждал!        — А если бы я нос разбила.        Он даже не задумываясь отвечает:         — Я бы подкинул денег на ринопластику.        Студентка прищурилась, не дав закончить мысль:        — Только попробуй продолжить, тут будешь ждать до диплома.         Аарон-Талон-просто дурак-одногруппник-с наибольшим баллом на потоке поднимается, вытирает рукой лицо, смахивая белую пыль.         — Ладно, вставай. А то опоздаем, — он протягивает руку, и ничего не остаётся, кроме как принять помощь...        Но Пенни вскакивает как ошпаренная, отряхивает штаны и с жутко недовольным лицом идёт ко входу. Сто процентов он занял им места, но опоздание ему не влепят, потому что шмотки он оставил! Гадёныш!        — Да успокойся, нам же к половине сегодня! — Аарон нагоняет её и тянет лыбу, — А ты, лохушка, забыла.         — Благодаря кому, не напомнишь? — правда лохушка.        — Я не виноват, что тебя размазывает после трёх коктейлей.        — Не можешь напомнить значение лохушки?...        — Ну... Знаешь, типа лузерша, но не оно, — парень заводит руки за голову и открыто, во весь рот зевает.        Фу.        — Как там твоя Марина? — Пенни спрашивает не просто так. Половину ругательств, которые он использует, Браун не понимает, но в итоге тоже ими пользуется.        — Она сейчас должна отсыпаться, но я не уверен.         Он останавливается, как настоящий джентльмен открывает для неё массивную деревянную дверь:         — Прошу, миледи.        Если бы не эта дебильная улыбочка, может быть Пенни и поверила бы. А так... Пародия. Показательно задрав нос, и даже не посмотрев на него, она проходит.        — Прошу-у-у, миле-е-е-е-ди-и-и, — племянница всемирно известного инспектора закатывает глаза, — лучше бы предупредил, что надо позже приходить...        — Телефон с беззвучки убери.        Пенни страдающе стонет и вздыхает.         — Сколько сообщений ты написал на этот раз?         — А... Не помню? Ну там под сотку будет точно.        — Интересно, когда рекорд побьёшь, — она хихикает и заходит в просторную аудиторию, — ну что, где садимся?         — Как обычно. Лохи пришли раньше всех и, собственно, хорошие места достались им. Хотя я бы не сказал, что мы выбрали выгодную позицию.       — Лучше бы я поспала...        — Да ну.        — Да ну?         Пенни проходит к третьему ряду, ставит сумку рядом со столом и вспоминает:         — Ничего не кажется странным?         Аарон задумчиво трёт подбородок и пожимает плечами.        — Да... Нет. Вроде. А должен? — он обходит Пенни и садится, закидывает ноги на парту.        — Ты голову мыл давно? — пусть включает мозги. Из-за этого любителя выпить она чуть не сожгла волосы!        — Да взял я его, — парень достаёт электронку и с огромным удовольствием затягивается.        Аарон выпускает почти ровные колечки сладко пахнущего дыма и откидывается на спинку стула.        — Тогда доставай.        — А сама ты не можешь или что?         Пенни удивлённо поднимает брови.        Интересные мысли.        — Рыться в твоём мусоре?         Он кашляет и резко нагибается вперёд:         — С хера ли это мусор?  — Аарон оскорблённо кряхтит.        — То, что он чистый, ничего не меняет.        Кло ворчит и всё-таки тянется к своему рюкзаку. Пенни с интересом к нему наклоняется, заглядывая в адское сборище хлама. За чем не обратишься — всё достанет. Даже их куратор частенько обращается за парой-тройкой листов или мини-принтером.        Какой лут он насобирал на данный момент?         — Анальгин, гаечный ключ, твои, мои пробники, гигиеничка, записная книжка, лайнер, карандаш для глаз, плойка? Ахуеть, идём дальше: влажные салфетки, прокладки, если ты, дура, забудешь, две пустые бутылки из-под сидра, ой, а это, — Аарон вытряхивает из рюкзака ещё что-то непонятное, — дохлый планшет, который надо отнести в ремонт, потому что я не знаю, что мне с ним делать... О. Твой фен.        Живой! Миленький! Пенни вытаскивает его сама и аккуратно убирает к себе.        Аарон как-то странно смотрит внутрь и продолжает копаться.       Бедняга.        — И это только одно отделение...Ты когда разгребёшь?          — Когда найду своего клона, который сделает это за меня. Ха-ха, шучу. Тебя заставлю.        Пенни закатывает глаза и садится на парту, закидывая ногу на ногу.         Идиот.        Ладно, не идиот, просто есть хочется жутко.        — Слушай, как думаешь, я успею хотя бы половину съесть, пока Энджи не пришла? — она задумчиво пялится в стенку.        Аарон продолжает разглядывать бесконечное пространство своего рюкзака:         — А может и успеешь, — он почти с детским усердием пытается нащупать очередную странную штуковину из своего арсенала, аж кончик языка высунул.        — Да ну-у-у...        Друг поднимает голову и с кислой миной передразнивает. Пенни показывает ему язык и с грустью поднимает сумку с пола на стол.         — И что это значит? — недовольство так и льётся, — Ты сейчас лежать тут будешь, а потом ныть, что опять высыпало на лице.        Ну, по факту... Но...        Она решает не рисковать, достаёт учебник и какую-то старую незаконченную тетрадь с первого курса, не трогая контейнеры.  Если разозлить эту старую неудовлетворённую женщину.... Страшно.        Обычно преподша доисторических времён приходит так же за полчаса до начала своих занятий и готовит материал, запускает все устройства и бурчит под нос, ругая студентов за несущественные промахи. Ворчливая, старая... Как же там... Манда! От этой бестии много проблем и ноль знаний. Одни километровые лекции и приторный вишнёвый парфюм, заполнивший каждую частичку дьявольской души.  Этот запах снится в самых страшных кошмарах.        Пенни дует губы, подпирает голову руками и с радостью замечает, как в аудитории появляется куратор. Она кивает ей и Аарону, оставляет свои вещи и куда-то выходит.   Эх, теперь ждать пока она вернётся. Джессика сегодня тоже поздно. Наверное, много дел.        Воцаряется умиротворительная тишина. Прибывающие люди в коридоре разговаривают, смеются, гармонируя с шуршанием ремешков и брелков, прицепленных к застежкам на рюкзаке Кло.        Спустя ещё какое-то время вваливается компания из пяти дураков, потом минут через пять главная троица модниц, с которыми у Пенни почему-то сложились неплохие отношения, пара ноунеймов которых тут никогда не было (странный прикид у них. С какого района эти пацаны?). Она задаётся вопросом: а они точно тут учатся?   Девушка поворачивает голову.         Талон тянет шнуры из кармана как фокусник платки из шляпы. Пенни внимательно смотрит на эту забавную картину, и после десяти непрекращающихся громких чертыханий понимает, что ей придётся заставить его разложить барахло. Мучает ведь не только себя. Надоело слушать гадости.        — Может быть ты прекратишь ругаться?         Становится скучно. А есть всё равно хочется.        — Отстань, — незаинтересованно тянет Аарон, запуская руку ещё глубже, — я нашёл две новые видеокарты...        Пенни хочется его ударить. Несколько месяцев назад он купил две суперские, крутые игрушки, а к ним в дополнение новые модели карт, а потом каким-то образом просрал. И ведь доказывал, что засунуть никуда не мог!        — Я знаю, что ты хочешь сказать.  Так что молчи, — видимо, на этом интересные находки не заканчиваются, потому что друг пихает её локтем, вынуждая наклониться и заглянуть.        Три банки самого вкусного энергетика, на котором они выживали, когда проходили практику.        Пенни всё-таки спрашивает:         — А микроволновки у тебя тут нет? А то у меня уже всё остыло.        Талон закатывает глаза.         Она смеётся. Нет, ну правда!         — Девятая группа! — в широком проёме появляется половина тела Джессики, — Ваших преподавателей сегодня не будет. Можете собираться и идти домой! — она смотрит в планшет, что-то в нём отмечает и скрывается.        Пенни одновременно и рада, и недовольна. Зачем спешила? А как же страшный зачёт? А как же четыре семинара?..        Вот же...        Аарон, присвистнув, перекидывается парой фраз с остальными, и остаётся доволен результатами опроса.        — Ну, вот видишь, как всё получилось. А если бы я тащил печку, — Талон с довольным видом снова достаёт электронную сигарету, — был бы скандал.        Да. Были бы крики.        Она отправляет Кайле смс с предложением встретиться в кафешке. Гулять так гулять. Джессика потом всё равно скинет в домашку общий чат. А там и узнают, куда наставники Божьи (Аарон ёбаный гений) подевались...        Ладно, Пенни всё-таки нравится перспектива отдыха.   *        — Ну мы и поцеловались, да. Я вообще думала, что он конченый, но в целом... Нормас.         Кайла, раскинувшись на диванчике почти как королева, пьёт клубничный коктейль из высокого стакана с помощью милой трубочки-сердечка. Сегодня она на стиле. Наверное, пойдёт гулять с Мэл.        — А, то есть твоей девушке всё равно, что ты ходишь на свиданки с какими-то мутными, — Аарон качает ногой, наматывает на палец длинную прядь своих волос, — я извиняюсь, даунами?        Пенни фыркает, и лимонад чуть не пошёл через нос:         — Радуйся, что хоть кто-то в здоровых отношениях, дурак.        — Я бы поспорил об уровне их нормальности... А вообще, где наша любимая рокерша?         Кайла мечтательно улыбается, вспоминая о своей ненаглядной.         На улице сегодня очень тепло и солнечно. Почти лето. Браун жмурится и наслаждается моментом.        — У неё много клиентов сегодня. Кстати, Рон, смотри, — девушка-конфета достаёт из сумки недавно купленную помаду, — урвала за полцены. Там какие-то дурочки пытались её выкрасть, ну я прилично ахренела, отбила. Скидку сделали за красивые глазки, конечно, но! Оригинал.        Последнее слово она произносит тихо, таинственным шёпотом, вынуждая Пенни засмеяться. Кайла всегда делает что-то, что Браун веселит. Она ничего в косметике не понимает, ровный ноль, но разговоры этих двоих очень информативные. И похуй что через час она всё забывает.        Пенни одним глазом наблюдает как Аарон придирчиво осматривает флакон, пока допивает газировку. Интересно, каков будет вердикт? Гуру в макияже, удивительно, не смазливая блондиночка (которая и одевалась бы на отъебись), а фрик под два метра. Кстати, он вроде говорил, что хочет ещё одно тату набить, но Мэл сказала, что свободных окошек нет... Пенни так и не спросила, пойдёт делать у кого-то другого или подождёт.        — Талон, так ты договорился на сеанс, или как?         — Какой сеанс? — он всё ещё вертит помаду в руках, но так и не дав оценку, отдаёт Кайле.        Только присмотревшись к нему получше, Пенни замечает чёрные губы.         — Кайла, если этот снова вернётся в эмо-фазу я не переживу, — Браун говорит с угрозой и ужасом, — Слышишь меня? Не соблазняй...        Она вложила как можно больше отчаяния.        — Ты ахуела?         Аарон удивлённо уставился на Пенни, вцепился в стол. Подруга часто заморгала, а потом начала хохотать:         — Что в этом плохого?         Ого. Хором.        — Вспомни, как ты себя вёл, — Пенни сделала самое что ни на есть лицо каторжницы. — Это было ещё хуже, чем просто пубертат и начёс.        — Я был легендой, по которой ты сохла, — Кло поднял указательный палец вверх, — Не забывай.        Пенни застонала и уронила голову на колени:        — Ты был не просто невыносим, я буквально хотела тебя убить.        — А сейчас что, нет что-ли?         — Сейчас только побить.         — Ожидаемо, — Аарон корчит гримасу и отправляет в рот картошку фри, предварительно обмакнув её в сырном соусе. — Будешь? — протягивает огрызок.        Вопрос идиотский.        — Конечно, — и ест прямо с рук.        — В следующий раз ещё больше откуси, и она подумает, что твои пальцы — это тоже еда, — Кайла отделяет ложкой медовое пирожное, — ну-ка, Пенн, теперь десерт.        — Теперь ахуели вы. У меня диета вообще-то. Это одноразовая акция, — она заваливается на бок, кладёт голову Аарону на плечо.        — Вообще-то кое-кто забил вчера на диету и нажрался, — Талон пародирует настолько хорошо, что ей становится смешно. Опять.        — Ой, а кто мне всё это предложил? Мне будет грустно и скучно, Пенни, милашечка, — её почти скрутило, — пошли со мно-о-о-ой.        — Да я просто так позвал...Ой не выёбывайся и ешь.         — У-у-у, кто-то признал поражение, — Пенни берёт ложку с угощением из рук подруги и без зазрения совести съедает последний кусочек.        — Да-да, белый флаг поднят.        Аарон с любовью треплет светлые волосы на макушке под недовольное мычание их обладательницы со столовым прибором во рту и смеётся, когда она пытается убрать его руку от своей головы. Получается не очень, и он обнимает Пенни, портя причёску окончательно.        Но долго кошмарить её не получается: от бывшего опекуна приходит сообщение. Талон со странным предчувствием отпускает девушку и читает.        — Так, девочки, мне идти надо, дядя опять буянит... Кстати, Пенни, я послезавтра пойду Терминал бить. Ты же про это спрашивала?         — Да, про это, — девушка достаёт из сумки маленькое карманное зеркальце и пытается восстановить причёску. Ну или хотя бы пригладить, — Блин, как мне теперь идти домой?! Я выгляжу так, как будто только что с кем-то подралась.        Аарон таким результатом доволен:        — Не волнуйся, тебе идёт.        Пенни забавно, по его мнению, пыхтит.        — К Мэл? — Кайла допивает свой коктейль и ставит пустой стакан на стол.        — К ней. Ну, я побежал. Удачи, красотки!         Он отсалютовал и растворился в воздухе.        Афроамериканка прикрыла рот ладонью, чтобы не смутить подругу ещё сильнее. Ну какая же она чудная... Талон прав. Ей в хорошем смысле идёт, но на людях так появляться не стоит.        — Не волнуйся, Пенни. У меня есть расчёска.        Браун благодарно кивает.        *        — Что случилось? Тебе купить что-то надо? У Бешеного началась аллергия на корм?! — Аарон почти выбивает дверь с ноги, заваливаясь к дяде в центральную комнату управления, — И почему ты в этой ущербной старой лачуге? Ремонт же закончили давно...        Договорить ему не даёт старческое ворчание:         — Дева Мария, затки его, помилуй мою душу... Несносный мальчишка, зачем ты орёшь?! — Ирвинг хватается за голову.        — Ой, не драматизируй, — “мальчишка” осматривает помещение, которое стоило бы снести к хренам, потому что даже восстановить не получится: всё посыплется, а потом превратится в пыль. А они как бы под водой. И это ещё опаснее.        — Мне надо менять слуховые аппараты.        Вокруг так красиво. Всё в аквариумах, мрак, глубоководные рыбы плавают, куски моря, не искусственного, самого настоящего, нагоняют ностальгию. Водоросли прикольно шевелятся.        — Уже записываю... На какие? Хочешь попробовать те, которые в прошлый раз брать не захотел? Или ещё что-то новое нашёл? — Аарон с ручкой в зубах пытается вытащить из набедренной сумки блокнотик. Вот только молния заела...        — Дурак, это код! Мне не нужно ничего менять! — Доктор раздосадовано стонет.        — А вот язык почистить тебе не помешает, — парень хмурится, — в следующий раз не жди.        — Сбавь свою гиперактивность. Раздражаешь.         Аарон закатывает глаза так сильно, что ему на секунду показалось, что они больше не вернутся на своё законное место.        — Ну так зачем звал?         О! Мимо проплыла акула.        — По нами находится большая комната со старым пространственно-временным коллайдером. Ничего не трогай, я сам был там больше пяти лет назад. На всякий случай возьми фонарик, а то расшибёшься. Сфотографируй его сбоку и сверху, но не приближайся слишком сильно. Понятно объясняю?  Ну вот, другое дело.  — А принести ничего не надо? — на всякий случай уточняет.  — Нет.  — Окей. Скоро вернусь.        — Я не сомневаюсь, — Доктор Кло вздыхает и откидывается на спинку старого потёртого кресла.        Аарон думает о том, что его дядя не дурнее его и улыбается, когда от Пенни приходит фотка с котом на балконе. Животное устроилось между цветочными горшками с какими-то розовыми цветами и смотрит прямо в камеру.        Сейчас надо свернуть налево, а потом прямо до тупика. Он не очень хорошо помнит планировку.        Ладно, он считает себя очень слабым человеком. Перед такой прелестью не устоять. Вот Бешеный Кот, например, таким заниматься не любит. Он никогда не выходит на улицу без необходимости. Всегда спит на своей подушке или коленях хозяина, не проявляет интереса к улице от слова совсем. Ноль осуждения. И понимания, кстати, тоже.        Аарон спускается по крепкой, но проржавевшей лестнице и чертыхается, видя крысу, пробежавшую почти по его ноге.        Аарон, ты любишь животных, ты сильно любишь животных, ты очень сильно любишь животных. Тихо. Тихо. Крыса и крыса, большая и большая...        Брр... Фу-фу-фу! Она же не привита и наверняка переносчица всякой дряни!        Надо было обувать другие сапоги.        Кло морщится и достаёт фонарик, чтобы не разряжать телефон.        — Та-а-ак. Ну вроде это та дверь.         Он прикладывает руку к сканеру, и отпечаток пальца оказывается действительным до сих пор. Удивительно, конечно.        Парень тянет на себя безумно тяжёлый люк, и тот открывается с жутким скрипом.        Тут тоже нужен капитальный ремонт. Ничего, он точно уломает дядю. Иначе их тут просто-напросто может завалить. А он к такому не готов — самый расцвет сил, надо жить, жить, и ещё раз жить.         И крыс всех желательно потравить без участия Бешеного.        Аарон заходит в огромную комнату, заваленную ящиками, металлоломом, здоровыми деревянными конструкциями, большущими эллипсами, похожими на динамики и ещё каким-то барахлом.        О. А выключатель можно переключить, или перемкнёт и всё здесь погорит?        М-да. И как ему через всё это перелезть? Остаётся только разбирать завалы и молиться, чтобы получилось хорошо сфотографировать.        Он осторожно нажимает на рычажок, тянет его вниз, и тут же очень тусклые рыжие лампочки в конце противоположной стены загораются.        Ура, не перемкнуло!        Аарон трёт руки и оглядывается.        С чего бы начать?         *  *  *         — Талон! — она, как всегда, вовремя.        Не то чтобы он ожидал чего-то другого.         Почти закончив устанавливать взрывчатку, парень оборачивается и без интереса разглядывает миленькую, низенькую и очень сильную блондинку. Снова встретились, какая неожиданность. Настроения шутить почему-то нет.          Талон хмыкает.       — Соскучилась?        На лице у Пенни столько эмоций, невысказанных слов, что желание поддеть неохотно, но появляется.        Он улыбается своей лучшей улыбкой, заводит руки за спину и медленно подходит к девчонке. В одной, как влитой, лежит жвачкомёт, в другой — зажигалка. Нужно проявить креативность и пока Пенни не видит, поджечь фитиль.         Дальше всё сработает как надо. Если она не выкинет что-то, или не прилетит Гаджет с собакой.        — Оставь свои шуточки для кого-то другого.        Он замечает, что у неё новые серёжки-бабочки, да и резинки атласные. Идёт. Очень неплохо, но, наверное, Пенни просто забыла всё это снять.        Ладно, ему надо успеть всё до десяти. Некогда возиться.        — Красивые серьги.        — Серьёзно?         Талон двигается вправо, с удовольствием подмечая, как соперница от неожиданности дёрнулась, молниеносно выпускает заряды, и кидает зажжённую только что бумажку в сторону ящиков с динамитом, прикрытых легко возгораемой тканью.        Вообще там их всего две штуки, на всякий случай.        Пенни этого не замечает, она пытается избавиться от липкой розовой массы на ногах.        Стоп... А, чёрт, ей самой отсюда до взрыва не выбраться.        Ну, до того момента, как здесь всё потушат, ни одного стоящего товара не останется. Значит, можно потащить привлекательную соперницу за собой и спасти от непоправимых последствий. Ожоги — это не круто, и будет грустно, если Пенни получит серьёзный урон.        Талон быстренько достаёт растворитель, пшикает на жвачку и хватает стажёрку за руку. Пенни возмущённо визжит, пытается ударить его по голове.        — Что ты творишь?!        Хотелось бы ответить, да не судьба.        — Спасаю твоё прекрасное личико, — вырывается само.        Талон дает сто баксов на то, что сейчас она похожа на помидор. И ещё пару на то, что потом отхватит за комплименты.        Отчётливый запах гари сигнализирует об опасности.        Они преодолевают коридор, и сзади что-то грохочет.         Бам-бам-бам. Пошла цепная реакция, значит цель выполнена.        — Для чего всё это?! — Пенни пытается вырвать свою руку, — В чём смысл? Отпусти меня!        Отпустить?         Талон ухмыляется, сжимает ладонь на её запястье и протаскивает дальше, в главное помещение, чтобы потом, так и быть, резко толкнуть вперёд. Пенни с криком падает на пол и, поднимаясь, потирает плечо. Глаза у неё, конечно, красивые — почти горят от того, как сильно хочет прибить его.         Кло самодовольно взирает на неё снизу-вверх и продолжает улыбаться.         — Думаю, на этом наша встреча окончена. Мне ещё много чего сделать надо...        Он отскакивает, когда Гаджет на своих роликах пролетает ровно там, где парень стоял несколько мгновений назад.         Их пёс бежит следом.        Так, всё. Точно сматывается.        — Не тоскуй без меня, и в следующий раз приоденься получше, — Талон топает, запуская реактивные ботинки. А ещё быстренько нажимает на кнопку запуска. Лень мотаться по городу, когда можно сделать всё в одно движение.          Пенни встаёт, продолжая сверлить его обиженным взглядом.         — В следующий раз я тебя закрою в клетке.        Как мило. Он посылает ей воздушный поцелуй и благополучно(!) улетает через открытое окно.        Вот так вот просто, безо всяких травм или чего похуже.         Тёплый ветер треплет тяжёлую кофту, становится жарковато.         В небе очень хорошо, если не обращать внимания на то, что голову припекает.  Талон не успевает добраться до центрального района, как уже браслет вибрирует. Это может быть только один человек. Ну или рассылка. Но сообщение о прибытии заказа пришло три часа тому назад...        Звонок дяди настораживает, он отвечает в полёте.        — Да? Чего ещё? — опять выходит слишком грубо. Хотя по-настоящему Доктора это давно не задевает. Ему лишь бы дай повод поорать.        — Ты удивительно хорошо справился с сегодняшней задачей, — Талон скептично выгибает бровь, — Делай что хочешь, но, чтобы я тебя сегодня в Замке не видел. Понял?         Сука. И так всегда. Сначала вроде хвалит, а потом плюёт в душу.        — Понял.        Главный злодей МетроСити что-то там хотел сказать вдогонку, но не успел. Талон отключился.        Ага... Хер там. Он просто влезет через окно, заберёт консоль и другие принадлежности. Необязательно маячить перед камерами. Если дядюшка не хочет его видеть — пф, да пожалуйста. Специально для таких фокусов оно открыто день и ночь, все триста шестьдесят пять дней в году.        Талон включает навигатор и радуется, что до пункта выдачи меньше пятисот метров по прямой и вниз столько же.          Довольно быстро сбавив скорость и успешно приземлившись, парень чуть ли не влетел на почту, дёрнув ручку так, что она, кажется, треснула. Никого особо не было, сотрудника долго не ждал.         — Паспорт?         Кло подаёт документ без лишних разговоров, подтверждает номер и всю эту возню переживает относительно спокойно. Хотя руки чешутся жутко.        Он с предвкушением закусывает губу, отдаёт деньги за доставку и ждёт, когда вынесут двадцатисантиметровую фигурку его любимой героини из одноимённой стрелялки. Она не так популярна сейчас, конечно, но это вообще неважно. Красавица по скидке досталась, Талон отдал больше за погрузку и гарантию целостности, чем за Фиррен.         — Подождите немного, — мужчина в кепке похож на размякшее мороженое. Вялый и выглядит не очень. Почему не брать на работу кого-то более привлекательного? Разве на это страшилище можно смотреть без отвращения?         Однако сейчас важно другое.        Да-да-да! Наконец-то!         Его сокровище ставят на столик, и Талон без раздумий подхватывает увесистую коробку, как вдруг этот мужик просит остановиться. Один раз послушать можно: оборачивается без особого энтузиазма.        — Не хотите взглянуть на эти брелоки? Они тут давно лежат, но заказчик как будто испарился.        Что ж, теперь ему интересно, что там.         Талон осторожно ставит коробку обратно, подходит к кассе и заглядывает в пакет, который сотрудник держит открытым.        Ебаный джекпот. Это определённо лучший день в его жизни.        *        — Тогда я говорил тебе не появляться сегодня! Где ты шлялся неделю?! — Доктор Кло рвёт и мечет пока племянник молча смотрит в пол.        Наверняка дядя обыскал все щели...        Вроде странно, что его это волнует. А вроде не кем помыкать и гонять туда-сюда. Талон отстранённо пожимает плечами, пока думает, что игра свеч стоила: брелки куплены, пара лимиток получена задаром, Зубрилы от и до пройдены, уши восстановились и менталка вроде как пришла в норму. На небольшое количество времени, но всё же. Интересно, что будет, если дядя Си узнает, на что он спустил больше ста двадцати тысяч долларов?         Крик — конечно. А если коллекцию найдёт? Шантажировать будет? Поломает всю? А те девочки со съёмными элементами? Ух, они самые дорогие и красивые... Акварельные. Талон поднимает глаза на дядю и видит на столе полуголую Альбедо, и ещё несколько стендов. Он никогда не смотрел аниме. Она чисто из-за внешки понравилась. Собственно, с неё всё и началось.        Был готов к этому. Рано или поздно всё вскрывается. Да и прятать огромную коллекцию целых два года... Отлично получилось. Пора прощаться с куском своей жизни.        Талон не может представить, что будет дальше, но на душе как-то пустовато.         Кошка прямо копирует хозяина: брезгливо обнюхивает Киану.         — Почему ты об этом спрашиваешь? — Талон вздыхает и складывает руки на груди. — Типа тебе всё равно, умру я или нет на одном из твоих поручений, а из этого раздуваешь непонятно что.        Доктор Кло поперхнулся и развернулся к нему. Сто процентов сейчас пошлёт куда подальше, а фигурки и плакаты полетят в камин или мусорный бак. Для своего удовольствия он может позвать сюда всех агентов ПСИХ и начать раздавать его девочек этим неотёсанным долбаёбам. Это гораздо хуже, чем если бы дядя их перекрошил.         — Не думаешь, что ты не в том положении, чтобы мне хамить, а? — мужчина не нашёл что сказать. Ну и ладно.        Талон наклонил голову вбок и усмехнулся:          — Вопросом на вопрос?        Было ошибкой посмотреть ему в глаза.        Доктор вскакивает и угрожающе приближается:         — Тринадцатое убежище, живо. Или от этого, — мужчина указывает на фигурки, — ничего не останется. Я весь твой мусор спущу на перемолку. Ту бумажную порнуху тоже.         Парень кусает щёку и старается удержать рвущееся наружу желание кинуться на него с кулаками. Он продолжает играть с Доктором в гляделки.        Честно, это страшно.        — Что там нужно делать?         Это одно из самых странных мест подконтрольных семье Кло. Жутковатое, пустое, непонятное.        — Не поднимая головы убираться. Вычистишь вручную всё логово. Пять этажей, все склады, мой кабинет тоже. Тряпка, веник, швабра. Без пылесоса и прочего. Там есть камеры.         Блять. Бля-я-а-а-ать. Талон не вздыхает, хотя очень хочется, только отводит взгляд, и поворачивается к выходу.        Дядя просто не успел высказать ещё и за находки. Он лишком рано вывел его из себя.        Прощаясь со своим трудом, лучшими воспоминаниями и вообще всем, что связывало Кло-младшего и этот бездушный материал, Талон осознаёт, что это гораздо печальнее облысения. Господи, побрейте машинкой или старыми ржавыми тупыми ножницами, но сохраните пластиковых женщин. Пусть они будут целы и невредимы.        Талону холодно. Его бьёт мелкая дрожь, и он наконец понимает значение слова горе.        *        Он ненавидит это место всеми фибрами своей жалкой душонки.         Он ненавидит родственничка с больной головой и почти хочет его пристрелить...        Талон швыряет спортивную сумку с вещами куда-то в пыльную кучу.        Как же заебало! В чём его проблема? Что с Доктором не так, и что не так с ним? Где хоть какие-то объяснения? Почему всё это происходит?         Талон со всей дури пинает пустой деревянный ящик, а потом пищит от боли и хватается за ногу: неожиданно больно.         Приходится сесть и смахнуть выступившую в уголках глаз влагу.        Надо сосредоточиться и взяться за работу. Или он надолго здесь застрянет.  Подросток снова прижимается к грязной стене, упирается подбородком в ноги и опускает голову. Пересидит полчаса и пойдёт. Поступит по-другому — на половине прогресса психанёт и всё испортит. Такое уже было. Талон себя знает.         Итак. Здесь плохо ловит сеть, придётся пожить недельку без интернета. Но есть куча повербанков, тёплая одежда на всякий случай, интересные офлайн игрушки — тоже. Вода и еда туда же. Всё, хорошо упакованное, лежит в сумке. А вот про людей дядя ничего не сказал. Они вообще здесь есть? Или ограждение от социума — своеобразное наказание?         Вау, садизм Доктора Кло выходит на новый уровень, браво! Он не удивится, если здесь нет ни одного нормального, целого зеркала или работающего умывальника. Твою мать!        Он его убьёт!        Талон сжимает кулаки, и от злости, кажется, пойдёт пар из ушей.         А потом вспоминает, что не оставил Фиррен в Замке, и она, целая и невредимая, находится там, где её никто никогда не увидит.        На смену ненависти приходит разочарование.        Талон заполняет лёгкие отборной пылью и кашляет, вцепившись в свои предплечья.         Будут синяки.        Фу блять, ещё и ногти отросли, а он не успел их подстричь. Так ещё не взял никаких ножниц. Судьба наказывает его за те ебучие брелоки? Он не должен был их брать? Или это за все кражи, порчу имущества и разрушения города?         Да в рот ебал, судьбы не существует.                Уже крыша едет.        Талон заставляет себя подняться, взять сумку, и открыть карту. Иначе заблудится. Он отчаянно всматривается в тонкую ветхую бумажку. Ну, вроде как... Получается до уборной идти ещё очень долго.         И то, не понять, какая это уборная. Ванная или комната уборщика.        Талон остервенело трёт уставшие от напряжения глаза, лицо, и становится ясно, что сначала нужно всё осветить, а только потом искать какие-то тряпки и мыть полы.  Он снова вспоминает о своих прекрасных дамах, наклейках и статьях, модах, которые он создавал специально по просьбе разработчика, фиксил кучу багов в дыре, которую и игрой назвать сложно...        Бессилие убивает. Хочется опустить руки и забить на всё.         Талон отгоняет эти мысли, отчаянно пытаясь найти другую тему для размышлений. Надо переключиться на гадкий внешний мир.        Здесь очень тихо и очень темно. Просторно, но... Интересно, Пенни с её клаустрофобией сильно испугалась бы?         О.        Пенни.         Жаль, нельзя ей написать. Он мог бы создать какой-нибудь фейк и пообщаться с ней безо всяких проблем. На “ты”, спросить, как дела или что-то другое. Про то, как она ухаживает за волосами, или режим сна. У Талона то режим не может сложиться. Он мастер на все руки, нужен везде и сразу...        Обычный человек, обычный диалог.         Она, по сути, единственная, кто знает его лично и близко.        Если их отношения вообще можно обозначить как близкие.        Нет, серьёзно, если она использует какой-нибудь дешманский шампунь для своих довольно хороших на первый взгляд волос... Талон забьёт на всё и пойдёт показывать блондиночке нормальные средства. Он заставит её их купить даже если та окажет сопротивление, даже если ему придётся потратить свои карманные, которые он наскрёб на прошлой подработке.        Откуда такая решительность?         Талону с самого себя смешно.        Он вроде как хотел скинуть её с обрыва.         Ну и вообще было много случаев, когда он подвергал её смертельной опасности, и только чудом Пенни оставалась жива.        Удача дяди подсобила? Если бы ей можно было делиться, Талон непременно выпросил бы для себя небольшой кусочек...         Наебать её не было бы большой проблемой. Достаточно всковырнуть тему с дядями, семьёй, смыслом жизни и всё.         Девочку разболтали, ключик подобрали... Нечестно, но он когда-нибудь играл по правилам? Определённо нет.        На душе всё ещё пусто и грустно. Талон идёт медленно, варясь в серой каше скомканных мыслей.        Парень случайно поворачивает голову и теряется в пространстве. О Пенни думать никогда нельзя, она постоянно все мозги вышибает. Однако с ней никогда не бывает скучно.        Так, а это что за дверь... Её на карте нет.         Талон достает карманный, но очень мощный фонарик и выдыхает: вроде это то место. Остаётся только войти.        *        Он раскладывает вещи в ещё большей темноте: всё-таки... Это вообще другой отсек, но браслет показал, что где-то в нескольких метрах есть возможность добраться до рубильника.         Приходится лезть через какие-то странные сооружения, он получает кучу заноз и царапин; но Талону становится реально жутко, когда он натыкается на ебучий крест с ебучим распятым Христом.         Куда он попал.       Парень сглатывает, пытается отползти подальше, но вместо этого цепляется краем сапога за что-то, в чём он застревает.         Паника подкатывает к горлу, и пока он пытается освободиться, что-то громко передвигается.        Как если бы был запущен механизм.        Внезапно, сбоку вспыхивает огромный разноцветный диск, похожий на портал, и последнее, что он помнит — дикий гул, то, как схватился за телефон и невероятную скорость, благодаря которой у него получилось вытащить ногу.        * * *        Аарон отодвигает последнюю тяжеленную коробку, спиной подпирая старый хлам, ногами уперевшись в пол. Но она, сука, почему-то совершенно не хочет двигаться! Вот хоть на голову встань, ни в какую!       Он злится и в итоге с силой толкает её назад.        Ой. Что-то ударилось об пол.        Ха-ха, это не приведёт к какому-то пиздецу, верно?         Да?       Печальный опыт заставляет напрячься.       Аарон прислушивается, и вроде как ничего, кроме странного, нарастающего шума не происходит...        Ему это не нравится. Очень-очень не нравится.       Наверное задел рычаг.         Кло готовится рвать когти, когда эта громадная херня включается, но он застывает с открытым ртом. Надо бы бежать, отойти в конце концов. Не выходит. Он продолжает стоять слишком близко.        Дотаскался. Дядя убьёт. Если племянничек, конечно, выживет... Талон невесело думает о том, что фотки так и не сделал...        Круги светятся, и самый большой подозрительно мигает.        Аарон готов драться. Становится в боевую позу. А может оттуда выскочат пришельцы с бластерами, кто знает, что будет дальше? Или ещё что-то.       Но он определённо не готов к тому, что в него влетит какой-то пацан, предварительно больно ударившись об руку.        Аарон от неожиданности кричит, машинально разводя руки в стороны, и падает на живот, а этот — развалился сверху.          И всё бы ничего, да только мошка, вылетевшая из ядрёной залупы — его копия.   Пять лет назад он выглядел точно так же.        Ахер нельзя никак убрать, и поэтому первое, что Аарон говорит незваному гостю, когда тот открывает глаза с таким же охуевающим взглядом...        — Пиздец.