Мистический случай на почте

      В квадратном помещении почтового отделения, значительную часть коего сожрали стойки работников да шкафы с открытками и едой (какого черта вообще она тут забыла?) за надежным стеклом, было и без того довольно уныло, но в трех бесконечных очередях постоянно кашляли бабки да деды, разбавляющие молодых и зрелых работяг, отчего становилось еще более не по себе… Привитая с воспитанием сердобольность нашептывала мне на ухо пропустить пенсионеров вперед, но если пропускать всех, то так я никогда не смогу получить письмо, а оно из налоговой — потом проблем не оберешься… Потому, с переменным успехом заглушая голос совести, я делала так же, как и подавляющее большинство пришедших сюда после работы граждан: залипала в телефон. Лента новостей пестрела пластиковыми фотками с сусальным эстетизмом, пустыми эффектными фразами, отфотошопленными портретами. Мне не столько нравились подобные посты, сколько было приятно осуждать их авторов. Довольно непривлекательно, если задуматься…       Случайно проскочившее в мыслях словцо сподвигло оторваться от экрана смартфона и глянуть мимолетом в зеркало справа, щедро забрызганное грязным талым снегом. В отражении на меня смотрели усталость, бледность, недосып и недоедание, меланхолично машущие из темноты моих зрачков, изливающих под кожей чернила прямо в мешки под глазами. Тут радоваться было нечему, но зеркало подсказало, что впереди меня — пустое место, так что я уверенно шагнула вперед, раз человек передо мной очередь, видать, от нетерпения покинул…       — Ой! — глухо выдохнула я в толстый мягкий материал. Мужчина в коротком пальто цвета дубовой коры обернулся через плечо, до которого я доставала макушкой, снисходительно улыбнулся покрасневшей от стыда, отступившей обратно на шаг мне. Расстояние не рассчитала?.. Точно надо больше спать! — вот только как… — Извините… — смущенно буркнула я, прижав смартфон к пуховику на груди так, словно в телефоне хранились военные тайны.       — Не стоит извинений, все в порядке, — сверкнули темно-коричневые, почти черешенные в здешнем освещении, радужки из-за волнистой воронóй челки.       На волосах, воротнике, плечах на удивление спокойного статного незнакомца полеживали снежинки, хотя у всех присутствующих таяли практически сразу, едва попадая в столкновение между духотой и жаром потеющих тел. Его длинные тонкие руки висели по швам, не прятались нервно в карманы, не сжимали телефон. Высоко поднятый сероватый подбородок и идеальная, как у голливудского киноактера, осанка не позволяли поверить, что этот человек тоже всего лишь ожидает свой черед. Казалось, он экзаменует работников, а за компанию и всех посетителей почты. И, судя по умиротворенному выражению бледного лица, по чуть приподнятым уголкам бесцветных губ, оценки он собирался поставить хорошие, даже мне, вырвавшей случайно его из мыслей.       — Ну и очереди, да? — криво улыбнулась я, вновь испытав укол совести за невнимательность и повлекшую ее оплошность. — Голова кругом — буквально!       «…потому и врезалась Вам в спину» — не надо ж договаривать, он поймет?..       — Разве это очереди, — в проблеске печали поджал он губы, оборачиваясь ко мне на этот раз вполоборота. — Вот в Советском Союзе были очереди — на несколько часов еще в лучшем случае, а про худший и говорить не стоит. А тут — так, мимолетное ожидание. Порой в занимательной компании, — кивнул он, глядя мне в глаза, точно меня и имел в виду.       — Ну, компания компанией, но хотелось бы провести эти сорок минут дома, поесть после работы, ногам дать отдохнуть… Вечер и так короток: скоро ночь — тревожный сон, а потом опять на работу — и все по-новой…       — Так дело не только в усталости? — искренне заинтересованный, уже всем телом повернулся ко мне он. — Во времени как таковом? В его нехватке по жизни?       — Н…Наверное, да, — пожала я плечами. Давно позабытый телефон повис в пальцах непонятно для чего подобранным по дороге камнем. — Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в очередях.       — А если бы она не была короткой? — величаво сцепил он руки за спиной. — Если бы у Вас в распоряжении была целая вечность? Пресловутая бесконечная жизнь. Как бы Вы тогда чувствовали себя в этом месте?       Забродив взором по чужим ногам, я провалилась во впервые заработавшую на полную катушку фантазию. Бесконечная жизнь… и часовая очередь на почте…       — Все познается в сравнении, — вынырнула я обратно с куда большим запасом воздуха, чем погружалась. — Богачу проще потратить десять тысяч на покупку, чем обычному человеку: для него это будут «какие-то десять тысяч», а не «целые десять тысяч». Со временем должно быть так же. Да и если я, имея вечную жизнь, вдруг вынуждена буду пойти на почту, значит, получать или отправлять буду что-то действительно важное, верно?       — «Получать», — широко, но все же с сомкнутыми губами, улыбнулся он, однако я шутку не поняла. — Вы говорите, что жизнь слишком коротка для очередей, а для негативных переживаний? Вы ведь тратите время не только в очереди, но и в усталости от нее, в раздражении. Почему бы не попробовать поверить, что время у Вас никогда не закончится, а пришли Вы сюда потому, что сами так решили, сами это выбрали. А не оказались вынужденными стоять среди таких же лишенных выбора людей.       Смотря на него, случайного философа в толпе работяг, с приподнятыми бровями я неосознанно усмехнулась. К счастью, его не обидела. В последний раз мне предлагали попредставлять что-то еще в начальных классах во время какой-то игры. Важно задрав нос, я тоже сцепила пальцы в замок за спиной и, осматривая по левую руку закипающих людей, театрально пропела:       — Ох уж эти смертные людишки с ограниченным сроком жизни!       Носатая бабка в платке осуждающе зыркнула, и я, прыснув, отвернулась к зеркалу. Отсмеявшись вдоволь, я подняла взгляд на зазеркалье: мои чернильные осьминожьи мешки уже не так уж и темнели, на щеках играл румянец, от улыбки сверкали потолочными лампами глаза. Я взглянула на поверхности застывшего озера туда, где еще несколько секунд назад стоял поддержавший меня незнакомец, но зеркало, как и в прошлый раз, показало передо мной лишь пустоту. Сердце пропустило удар и больно сжалось… С вытаращенными от испуга глазами я глянула перед собой! — лишь дядька в замызганной черной куртке, за которым и стоял мой собеседник… Покрутив головой по сторонам, я так и не нашла как сквозь землю провалившегося философа. С тягостным вздохом шагнула вперед, на этот раз без инцидентов. Подержу ему место в очереди: может, еще вернется?..