Сердце писателя

Занятый очередным проектом Дарлинг редко покидал пределы лабораторий и свой кабинет, часто оставаясь ночевать на рабочем месте. Эмили говорила, что это естественное поведение безумного ученого в привычной среде обитания, а Алан считал такой юмор... немного чрезмерным. Пусть и весьма правдивым. — Зашли забрать отчет, господин директор? — спросил Дарлинг, бросив короткий взгляд через плечо и тут же вернувшись к работе. — Мисс Поуп сказала, что оставит его на столе, однако мне нужно для начала просмотреть бумаги самому. Алан едва заметно улыбнулся. Энтузиазм Каспера заражал его так же легко, как шепот иссов заражал ослабленные человеческие умы: эмоциональная волна захлестывала с головой, заставляла жаждать действий. Хотелось творить, совершать открытия, изучать новое и неведомое. — Я зашел забрать с собой вас, доктор Дарлинг, — сказал Алан вместо прямого ответа, позволив себе добавить в речь немного шутливых интонаций. — Даже самые стойкие умы требуют своевременного отдыха. Дарлинг еще минуту или две неторопливо ходил от одного лабораторного оборудования к другому, а затем удовлетворенно кивнул сам себе и подошел к терпеливо ожидавшему в стороне Алану. — Сегодня вечером я не записывался на встречу с господином директором, — в голосе Каспера отчетливо слышалась искра смеха. Похоже, ему было приятно, что кто-то время от времени вспоминал о нем в положительном ключе. И особенно приятно, что этот кто-то — Алан. — Разве вы не проверили свое расписание, доктор? Алан вытащил из кармана лист бумаги, сложенный пополам и покрытый строгими печатными буквами. Крайне знакомый почерк, характерный для одного неугомонного писателями. Дарлинг пробежался по строчкам внимательным взглядом, примерно представляя, что там увидит. — А разве хорошо переписывать реальность ради подобных глупостей? — Дарлинг считал, что существует тонкая грань между благодарностью за проявленное внимание и откровенным фаворитизмом. То, что делал Алан, это немного… Впрочем, ладно, не ему осуждать чужие слабости. — Хоть я и не чувствую за собой внезапного желания оторваться от исследований и уйти из лаборатории. — Изменения должны быть тонкими и естественными, — Алан улыбнулся и обошел Каспера кругом, изучая высокую фигуру в плотно запахнутом белом халате. — Как отношения между людьми требуют последовательного развития, так и хорошая история не может начаться без весомых предпосылок. — Так я для вас очередная интересная история? — Дарлинг вопросительно приподнял бровь. Разумеется, он не собирался загонять Алана в словесную ловушку. На самом деле ему было интересно узнать ход чужих мыслей, увидеть, куда знаменитый писатель, ставший директором полусекретной организации, приведет сюжет на этот раз. Почему-то хотелось думать, что это будет нечто приятное для обеих сторон. — Вас обидят мои слова, если я скажу «да»? Дарлинг немного помолчал, со всей серьезностью размышляя над прозвучавшим вопросом. — Разумеется, обидят, — он взглянул на Алана и добавил: — Я привык считать себя живым человеком из плоти и крови, а не чьим-то персонажем. Алан задумчиво кивнул, принимая слова Каспера к сведению. — Тогда я предпочту не отвечать вовсе, — он осторожно коснулся плеч Дарлинга, поправляя смявшийся воротник. Внезапный жест, выбивающий собеседника из колеи. Причина для того, чтобы ловко сменить тему. — Вам идут длинные волосы, доктор. Часто забываете про стрижку? — Вы пытаетесь сделать мне комплимент, господин директор, или добиться того, чтобы я выгнал вас из лаборатории? Алан тихо рассмеялся и поднял руки выше, обхватывая лицо Каспер ладонями. Игра в словесное перетягивание каната оказалась такой интересной, что он почти забыл, ради чего пришел. Дарлинг весь полнился внутренним жаром, из него ключом била нескончаемая энергия, ударяя по чувствительным нервным окончаниям, и в глазах других людей он выглядел практически как маленькое солнце. — Я ведь уже говорил, дорогой доктор: я здесь только ради вас, — повторенные в таком контексте слова Алана теперь прозвучали крайне двусмысленно, но Дарлинг не стал отстраняться, щедро принимая ласку. — Хочу вблизи посмотреть на ваше сияние. — Тогда постарайтесь не обжечься, подойдя слишком близко, — Дарлинг взглянул Алану в глаза. Глубокие синие омуты прятали внутри чужой души как минимум двух демонов, однако вместо страха он чувствовал лишь предвкушение. Вот, значит, о чем шла речь, когда Алан говорил про последовательное развитие событий? Со стороны наверняка казалось, что Каспер сошел с ума и поддался случайному порыву, очарованный парой сладких слов, однако то была лишь вершина айсберга. Под поверхностью пряталось нечто большее, Дарлинг видел это в тенях за спиной Алана, в неясной игре света на коже, в нежности и настойчивости, которыми его окутывали каждую новую встречу. Алан провел пальцами по волосам Дарлинга, позволяя себе еще мгновение своевольства, и отстранился. На самом деле ему хотелось снять с дорогого доктора очки, заправить самые длинные пряди за уши, открывая лицо, и любоваться этим бесподобным чудесным образом, однако время не собиралось замедлять свой бег лишь по единственному желанию писателя. — Я уверен, что вытерплю любой ожог, — произнес Алан, и двойственность мягкости в его голосе и строгости в его словах казалась самой естественной вещью на свете. — Надеюсь, вы будете ко мне не слишком жестоки, доктор.