Диснеевская принцесска

Жизнь с Парис Геллер подобна хождению по канату, с которого вот-вот сорвешься, и идешь ни жива ни мертва, только посмотришь вниз — тебе конец. Жизнь с Парис Геллер — это как вечный, непрекращающийся квест, когда в лютую зимнюю вьюгу пытаешься отчаянно добраться поскорее до дома, чтобы согреться горячим чаем у теплого камина. Казалось бы, Рори Гилмор знает ее уже лет сто, но все же не устает открывать для себя все новые и новые грани (той, кому однажды, рискнув всем, сказала «да»). С Парис сложно всем, кто ее знает — так было в Чилтоне, в Йеле, такова она и на работе, и лишь двоим во всем мире знакомо иное ее лицо: Рори и малышке Нэнси. С ними железная леди может себе позволить побыть другой — мягкой, нежной, человечной. (И такие моменты дорогого стоят). Если бы Рори кто-нибудь сказал бы еще в Чилтоне, что в будущем она свяжет с Парис Геллер свою жизнь, она бы, наверное, у виска покрутила бы. Шутка ли — вот с этой, которая являлась главной занозой в ее заднице весь первый школьный год (пока они еще не стали подругами). А вот теперь она печет яблочную шарлотку к возвращению Парис с работы и радуется выходным. Ну и кульбиты же ты, судьба, делаешь порой. «Потому что ты тихая. Ты мило смеешься, извиняешься, ты выглядишь так, словно тебя одевают маленькие птички», — сказала как-то Парис в старшей школе, сравнив Рори с ранними диснеевскими принцессами. Тогда Гилмор придала этому мало значения, но Парис не ошиблась ведь: не ошибается и теперь, спустя десять лет совместной жизни называя ее своей персональной диснеевской принцесской. Геллер ли не знать, что в такой нежной, хрупкой, милой Рори — недюжинная сила: когда Парис узнала о своей беременности в девятнадцать от Ашера, которого вскоре не стало из-за сердечного приступа, когда родители осудили и отвернулись, лишь Рори оставалась рядом. Рори поселила подругу у себя — благо, Лорелея во всем ее поддерживала, поддержала и тогда, когда Рори решилась признаться во всем старшим Гилморам. А когда родилась малютка Нэнси, именно Рори убедила Парис принять-таки помощь от детей и внуков Ашера, что пожелали участвовать в воспитании девочки и помогать материально. «Она и моя дочь», — твердо сказала Рори и, по сути, взяла на себя большую часть обязанностей, чтобы Парис имела возможность не жертвовать карьерой врача, о которой мечтала с ранних лет. К тому моменту обеим было яснее ясного: это отнюдь не просто дружба, как им казалось все это время. К счастью, обе поняли это одновременно (и так своевременно, ведь теперь их было не только двое). (А когда четырехлетняя Нэнси впервые назвала Рори мамой и сравнила ее с диснеевской Белоснежкой, обнимая за шею тоненькими детскими ручонками, Парис впервые по-настоящему поняла, что все это было не зря). — С тобой, Парис, порой бывает просто невыносимо. — И я тебя тоже, Гилмор. И, оставив невесомый поцелуй на губах жены, Рори спешит скорее в детскую: нужно еще успеть Нэнси сказку перед сном рассказать.