Знает лес красоту небес

— Пин — со стороны послышался шёпот, обернувшись он увидел Карыча, что тихо ставил на прикроватную тумбочку стакан с горячим, успокаивающим чаем. — Как ты? — — Кар, это пиздец — прохрипел он — Кхм. Ожидаемо — -Когда Лосяш очнулся? — посмотрев на мирно сопящего билога прошептал пилот. — Еще вчера, увидев в каком ты состоянии тут была истерика, хотя. Истерика тут была почти почти у всех — — Налетался — — Не то слово, ты даже спокойно реагируешь — — у меня и так сил нет истерить- Пилот сел на койке пытаясь не разбудить ученого. — Так, мальчики вы кушать будете? — Громко и четко сказала Совунья, от чего проснулся Лосяш. — Пин — тихо сказал ученый и обнял пилота — прости, прости, прости, прости, прости, прости, прости — Наблюдая за этим, Карыч вновь решил смыться на завтрак. — Лосяш…Лосяш- громко сказал пилот что бы тот обратил на него внимание — не извиняйся, твоей вины тут нет, солнце. — убирая мешающие светлые пряди волос с измученного лица ученого, тот слабо, как мог, улыбнулся. — прости — шепотом сказал ученый и уперся головой в грудь немца, иногда шмыгая носом. Тот лишь поцеловал его в рыжую макушку и обнял в ответ одной рукой. Просидев они так примерно минут двадцать, им все же пришлось поесть под упреки Совуньи. С небольшом трудом пилот встал, благо ноги были в полном порядке, одел кофту поверх майки что бы никто не видел забинтованную половину руки, и с самым измученным лицом вышел к остальным. Кто то ахал и вздыхал, кто то пытался не обращать внимания. Но летчику было уже попросту все равно, все равно что думают другие, не отрастить же ему теперь руку заново? Сев за небольшой стол тот устало объявил: — сегодня придется чинить шаролет всем, один я не справлюсь — его глаза забегали будто он боялся просить помощи друзей, это не осталось не замеченным ими же. — конечно дружище о чем вопрос? — поддержал друга музыкант — щас усе устроим, ты не волнуйся так, хе — — Какая для тебя работа Пин? ох-хо ты отдыхать должен! — — ща тут все состроим быстренько! — младшие тоже решили поддержать капитана. На лице летчика появилась едва заметная улыбка от поддержки друзей, он впервые за долгое время почувствовал себя дома, по настоящему, дома *** Через некоторое время во всем шаролете кипела работа, все убирали, строили, мыли. Через часа 3-4 весь шаролет был как новый. Когда все встало на свои места, было решено продолжать путь на энцилад, все скафандары были готовы. Лишь Пин, сидя один в каюте, работал над своим протезом, он не позволяет сделать из себя инвалида, а потому, протез бы ему необходим, и он поставил себе цель, сделать его до того как они доберутся до энцилада. Пусть писать и чертить левой рукой было неудобно, он был уверен что помощь ему не понадобится. Так за вечер, родился первоначальный чертёж руки, который вскоре, воплотиться в жизнь