Знает лес красоту небес

А значит, если мы найдем замерзший гейзер, лед на котором замерз относительно недавно, мы сможем его пробить и выбраться от сюда - прихрамывая говорит немец. - Мы сможем выбраться?! - обрадовался Ежик - лучше не радоваться раньше времени, мы еще ничего не нашли. *** - Ну мы долго еще тут шастать будем? - Крош еле тащил свою же тушу в тяжелом скафандре. Ходить по спутнику законы физики которой много чем отличались от законов Земли было сложно и утомительно. Тем временем чем больше вечерело, тем подозрительно холоднее становилось в скафандре. Путь освещал лишь холодный свет самого спутника. - Крош мы считай только начали - Спокойно ответил Ежик. - Уже пятнадцать минут прошло! - - Нашел! - вдруг вскрикнул механик что шел чуть дальше детей. Когда они подбежали они увидели небольшое, хорошо выделяющееся кольцо лда, внутри которого был более тонкий и прозрачный лед. Диметр его был почти полтора метра. Достав подобие меча или катаны и с силой воткнув его в замерзший гейзер тот вздохнул. - Ну, держитесь, идем на взлет - после этих слов тот начал вытаскивать меч медленно поворачивая его в сторону. Из трещин резко хлынула вода, с бешеной скоростью начал трескться лед под ногами, началась большая тряска. Огромный поток воды начал выталкивать героев вверх, прочь. Ежик успел схватится за край и держал под собой Нюшу, стараясь поднять ее к краю. Вода начала затапливать расщелину. Потоком с огромной силой на поверхность выкинуло Кроша, ударив его о землю. Рядом не так быстро оказался Бараш. Пин же, оказавшись у края, успел воткнуть меч в лед и удержатся на нем. С трудом, вытащив Нюшу на край и забравшись сам, он осмотрел всех. Пока поэт приводил в чувства Кроша, Ежик и Нюша помогали немцу забраться на край. - Ойй, вот это полетали, елки маталки - очнулся Крош и схватился за голову. - Все нормально? - взволновался механик, и все еще похрамывая подошел к кролику - да, только чую, нам всем в умнолете такую взбучку устроят - инженер нервно усмехнулся. *** - Кому я говорил не выходить из шаролета? Самому себе? А если бы вы не выбрлись вовсе? - Упрекал ученый пока все четверо укутавшись в теплый плед и дрожа, попивали горячий чай. - Н-ну что ты, Лосяш, все ж-же нормально - сказала Нюша, но попытки успокоить биолога не увенчались успехом. - Этот тоже хорош - продолжил он, показав пальцем на механика, который спокойно перевязывал ногу эластичным бинтом. Казалось, он вообще не слышал Лосяша, а просто погряз в своих мыслях. - Без предупреждения ушел на поиски, ни слуха не духа, так еще и ногу подвернул где то. Мы вообще для чего правила безопасности состовляли? "Перед тем как покинуть Умнолет, человек обязан оповестить об этом всю команду или отдельную личность" кто это писал? М? - - Лосяш, кхм.. Ты же вроде сам говорил что при критических ситуациях правила безопасность можно нарушать? - окончив с перевязкой тот стал медленно попивать свой горячий кофе, засыпая на ходу. - А я не к тебе обращаюсь! - вывернулся он - я господам "следящим" говорю - ответил ученый на что вновь получил тихий смешок со стороны механика. Единственное о чем мог думать механик при такой усталости, это о том, как хорошо. О том как он ценит и любит каждого человека на этом борту не смотря не на что, наивно, слепо любит за то, что они есть. Ему нравится слушать истории Карыча, Карл Карыч прожил жизнь, полную чудесатых и опасных приключений. Он начхал на правила, чужие, выдуманные законы. Случалось и так, что ему приходилось идти на преступления, чтобы жить так, как приказывала вольная душа музыканта. Жил для себя. Прислушиваясь иногда только к избранным. Потому что часть своей драгоценной жизни он посвящал этой кучке невыносимых людей. Он – это шторм. Непредсказуемый и необычный. Упреки Совуньи пусть и могли весьма сильно трепать железные нервы механика. Но от вида милой старушки, которой наверное, единственной не плевать на здоровье других. Становилось теплее на душе. Для нее чужих нет, а здоровье родных ей важно. Ей плевать кто ты, Немец, Механик, Изобретатель, Интроверт, Трудоголик. Это все бирки, что вешают без разбора. Для нее каждый будет родным сыном, внуком, родной дочерью и внучкой. Ей плевать на предателей и воров. Ведь терять ей нечего. Самое дорогое что у нее есть это воспоминания, драгоценнее родных она не найдет. Что говорить о Лосяше. Наверное этот неряшливый, пухловатый и всегда рассеянный вид запомнится механику на всю его оставшуюся жизнь. Ни с кем он не говорил часами или того хуже до утра о таких мелочах, о которых даже говорить не следовало. Никто кроме него не поймет его тягу узнать все и больше. Ни с кем другим он не положит свою голову на алтарь науки. Если в них горит один и тот же огонь, то он обязательно спалит все до тла. Если уж разговор дошел до детей. То Пин, будучи 25-летним мужчиной, гением физики, механики и прочей научной бредятины, никогда не упустит шанс провести время с детьми послушать их мнения, фантазии и своеобразные доводы. Пусть они считают его старшим братом, это даже приятно, что он, он и никто другой, окозался для этих оборванцев родным человеком, пусть и не буквально. Интересно, как у Пина выходит так хорошо общаться с подростками? Наверное, вся проблема была еще в том, что он тоже все еще был ребенком.