Сюрприз для Чарли

Лишь бы не покраснеть... Джон с лёгкой улыбкой поглядывал на сидящую рядом Чарли — ту самую Чарли! Его лучшую подругу из далёкого-далёкого детства, которая восхищала его ещё тогда, когда он был несмышлёнышем. Кто ещё согласился бы поиграть в страшном лесу? Кто другой рассказывал бы удивительные истории об оживших роботах! В те далёкие годы Чарли жила как в волшебной сказке, а Джону повезло быть её другом, прикасаться к чуду. Тогда все эмоции, весь фейерверк чувств не помещался внутри маленького мальчика — и у Джона впервые в жизни случился поцелуй. Получилось слишком быстро и совсем не по-взрослому, но ему вполне понравилось. И Чарли помнит! А это особенно приятно. Встретиться спустя десять лет, больше половины их жизни здорово, а вот молча сидеть и не использовать драгоценные моменты уединения — не очень здорово. — Э-э, а ты вспоминала Харрикейн, когда переехала? Не самый оригинальный вопрос, но лучше придумать не удалось. Зато Чарли немного оживилась, вынырнула из размышлений. — Нет. Нет! Машина утонула в неловкой тишине секунд на десять. Джон растерянно силился выдумать новую тему, и Чарли, видимо, смутилась от резкого ответа. — М-м-м, ладно. Иногда вспоминала, хотя гнала все эти мысли прочь. Однажды даже сказку попыталась выдумать про, ну, пиццерию на конкурс, но ничего не вышло. — Ух ты! А что за конкурс? И про что сказка? — А, — она махнула рукой, пытаясь принять беззаботный вид. — Был хэллоуинский конкурс детских рассказов-страшилок, журнал один проводил. А я же выросла среди аниматроников, вот и выдумала монстра-Фокси, только ещё более страшного. А вот это уже интересно. Джон даже неосознанно продвинулся ближе, весь обращаясь в слух. — Я представила его таким жутким. Что, если бы у него был бы не маленький не очень страшный крюк, а настоящий серп, как у Человека с крюком? Что если бы Фокси горел изнутри, как выкарабкавшийся из адского пламени демон? — тут Чарли остановилась. Джон практически видел, как она возводит стену, сквозь которую он уже не пробьётся. — В общем, ты же у нас был писателем, а не я. Хотелось выиграть приз, конечно, но не вышло. И всё. Конец истории. Оу. Вот это фантазия. Джон ненадолго прикрыл глаза (благо, дорога позволяла) и попытался представить чудовище из страшилки. Реальный Фокси пугает будь здоров (и ещё как! Он бы не стал называть его крюк «не очень страшным»), а тут такое адское отродье. Ух. Дальше ехали в тишине. Видимо, Чарли решила, что слишком открылась, или, может, подумала, что её посчитают ненормальной. Впрочем, Джон не возражал против небольшого перерыва в общении. Смотрел на дорогу, с головой погрузился в продумывание зарождающегося плана. Где-то там впереди их ждала заброшенная закусочная (если она всё-таки существовала), и машина тихо катилась по пустынной дороге. Часы пролетели, как облака сильным ветром по небу. И вот уже Джон ненадолго попрощался с подругой. Вернулся в номер. Глянул на блокнот на столе. На настенные часы. Сейчас перерыв до половины седьмого, а потом они встретятся и направятся на вылазку в пиццерию — так зачем терять время? Раз — Джон рванул к столу. Скорее, у него всего час! Ручка в руке, взгляд на бумагу, и вперёд. «Над полем взошла голодная луна, и её бледный свет озарил далёкое от города кукурузное поле. Осталось сгореть семи ночам, и чудовищный Хэллоуин поглотит всю землю от горизонта до горизонта». Так, начало есть, уже неплохо. Как там рассказывала Чарли? Перед глазами вспыхнул образ горящего безжалостного Фокси. Вперёд, пишем дальше. «...разве кого-то может напугать лиса? Лисы-плутовки живут в сказках и не совершают ничего злее мелкой шалости, пушистые лисички радуют везунчиков, сумевших повстречать их в дикой природе. Но такая напугала бы любого, кто по глупости покинул бы безопасный дом и ступил на земли зла. В тот слишком тёмный час слабый свет звёзд отразился на железных прутьях, составляющих уродливый каркас существа, в котором можно было бы узнать лиса, лишь прищурившись, а то и закрыв оба глаза. Быть может, сам тёмный дух Хэллоуина и породил монстра, да такого, какого ещё никто не встречал. А, может, и встречал, да только никому не сумел рассказать — кукурузное поле молило о крови, и серп неизменно хватал любого, кто забредал в угодья тьмы». Ещё, ещё! Джон почти чувствовал, как бежит через кукурузу от чудовища из собственного рассказа, как ноги проваливаются во влажную землю, как трещит огонь внутри каркаса. Уже почти финал! Ба-бах! Джон вздрогнул, когда будильник совершенно неожиданно взвизгнул мелодией. Час почти истёк, ему пора собираться, помыть голову, погладить костюм. Почти на ходу дописывая последние строки — «Утро первого ноября прогнало с лица земли всех чудовищ. Кукурузное поле снова притворилось самым обычным, и только ночами среди листьев горел серебряный глаз, выискивающий новых жертв» —, торопливо принялся одеваться. Пора выходить! И вот уже машина Чарли завелась и покатила вперёд к отелю. Совсем скоро они встретятся, и Джон протянет ей блокнот с рассказом, предложит им вдвоём поучаствовать в конкурсе. А когда она согласится (никаких сомнений, точно согласится!), то и на кофе позовёт. И всё получится! Смущённо улыбаясь, Джон торопливо ехал дальше. Вперёд, вперёд.