***
Две тысячи четвёртый год. Нижнекамск. С ухода матери из семьи прошло два года. Ни слуху ни духу. Регина уже перешла в 3 класс. Девочка с лёгкостью зарабатывала успешные оценки, радуя, к сожалению, только себя. Бабушка Регины — Раиля Алимовна, изначально была против ранней беременности своей дочери, и требовала сделать аборт, объясняя этим то, мол зачем молодой девушке жизнь портить. Женщина обозлилась. Вечная агрессия плескалась в адрес девочки, которая сопровождалась оскорблениями и издёвками. Не любила она её и всё. Чего грехи таить. Только дедушка был против этой затеи. Рузиль Георгиевич — единственный понимающий человек в семье. Мужчина всем сердцем любил внучку и поддерживал её во всех начинаниях, которые она совершала. Он всегда был на стороне девочки, защищал от нападок жены. Чем же так Регина провинилась? — Раиля, опять за своё? Хватит над ребёнком издеваться, я только и слышу, как ты кричишь на неё, — оказавшись на кухне, сказал мужчина. Очередной конфликт произошёл на почве того, что Регина совсем обленилась и старшим не помогает, как говорится приходит на всё готовенькое. Девочку всегда ждала приготовленная еда, убранная чистая комната, собранные в корзинку разбросанные игрушки. А что взамен? Ничего, вот именно. Но это был рассказ и видение со стороны Раили Алимовны, ведь по-настоящему всё складывалось по-другому. Женщина отправляла внучку на множество кружков и секций, лишь бы не видеть её всё время. Девочка остановилась на художественной школе и бальным танцам, которые яро обожала. Детские силёнки еле-еле выдерживали школу и внеурочные занятия, поэтому Регина часто уставала и находилась в сонном состоянии. Опять бабушку подвела, ну что ж такое-то? — Рузиль, ну сил у меня с этой дрянью нет, — жестикулируя руками, кричала женщина. — На кой хрен мы её тут держим? Толку от неё никакого. В углу кухни на корточках сидела маленькая зашуганная девочка, которая со страхом смотрела на свою бабушку. Растрёпанные блондинистые волосы лезли в глаза, слёзы катились градом по опухшим пухлым щёчкам. Это не справедливо. Чем же она заслужила такое отношение к себе в столь раннем возрасте? — Ты и так Регишу напрягаешь будь здоров, ну не должна она возвращаться вечером! А ты орёшь как резанная потом, почему она тебе не помогает. Думать просто надо, — Рузиль Георгиевич начал разговаривать на повышенных тонах, ведь перекрикивать довольно сложно. — Из-за Региши твоей от нас Соня Сбежала! Наша единственная дочь. Ул аборт ясар иде, һәркемгә җиңелрәк булыр иде, — в порыве гнева, Раиля Алимовна перешла на родной язык, татарский. — Я устала возиться с ней, за что мне горе эдакое, — схватившись за голову обеими руками женщина начала плакать. Начинает сходить с ума, а маленькая внучка как раз подходит под горячую руку. — Не смей говорить такое, ты уже совсем берегов не видишь, — уводя Регину в ванную, чтобы та умылась, мужчина продолжил. — Виновата в данной ситуации только Соня, и ты прекрасно это знаешь. Не вини ребёнка, я умоляю тебя. И так продолжалось на протяжение всего времени. Бабушка всегда могла найти придирки ко всему. Неправильно одета, неправильно заплела волосы, неправильно застегнула пуговицу на рубашке. И так далее. Ей было абсолютно плевать на чувства и состояние внучки, она ни капельки не испытывала к ней никакие позитивных эмоций. Лишь гнев и отвращение.***
Две тысячи восьмой год. Нижнекамск. Регине тринадцать лет, её жизнь ударилась новым несчастьем. Дедушка болен. Страшная болезнь как рак кишечника настигла Рузиля Георгиевича. И, к сожалению, это была последняя, четвёртая стадия при которой мужчине останется жить не более пяти лет. Девочка не хотела это воспринимать, ведь она безумно боялась. Боялась потерять единственного человека, который был за неё. Боялась остаться с бабушкой, которая её ненавидела. Ингельдеева бросила любимые танцы, и начала совмещать школу с работой, дабы заработать деду на лекарства. Да, получала она копейки, но это не главное. Главное — это отношение к родному человеку, ради которого юная девчонка могла горы свернуть. Со временем Регина начала морозиться от обидных слов бабушки, чаще всего предпринимая единственный способ, который хоть как-то помогал. Зеркалить поведение человека это тема. Сама Раиля Алимовна не ожидала такого, ведь девочка была для неё словно тихой, серой мышью. Пора с этим заканчивать. Никогда. Никто. Теперь она другой человек. Она больше не даст себя в обиду. Она сделает всё, чтобы дедушка провёл последние годы своей жизни хоть в какой-то радости и поддержке. Теперь пришла её очередь заботиться и помогать.***
Две тысячи девятый год. Нижнекамск. Деду становилось только хуже. Регина окончательно забила на учёбу, начала пропускать занятия в школе, проводя всё время с дедушкой. Девушка брала часто с собой плеер с песнями, который очень поднимал настроение мужчине, ведь он обожал музыку. Ингельдеева была большой фанаткой группы Агата Кристи, и никогда не пропускала выпуски новых песен. Рузилю Георгиевичу очень понравилось. Регина радовалась вне себя. Осенним тихим вечером в больнице, девушка включила очередную песню, которая сильно запала в душу дедушки.Да будет день, да будет свет Я проживу эоны лет Пока пойму, что у меня Есть только ты, и только я Что мир лишь сон, где мы не спим Познаем страх и вместе с ним Шагнем в огонь, напьёмся слёз И повернём земную ось, мы как вода
— Региша обещай, что если будешь слушать эту песню, то всегда вспоминай обо мне, — сказал мужчина с охрипшим голосом. — Обещаю дедуль, — незаметно смахнув слезинку с глаза, прошептала девушка. Она сдержала своё обещание. Смерть наступила быстро. Почти ровно через три месяца после их искреннего разговора. Рузиль Георгиевич был настоящим борцом за жизнь. Кажется, будто по-настоящему рухнул мир, который был для неё всем. Теперь она осталась совсем одна. У бабушки по сей день нет ни одной позитивной нотки, в сторону девушки. Никакой поддержки, никаких утешающих слов. Теперь Раиля Алимовна изменила свою тактику поведения. Если раньше она унижала и оскорбляла, то сейчас она делала вид что внучки не существует. Проще сказать, игнорировала. Ведь она потеряла мужа, а эта мерзкая девчонка никак не должна мозолить ей глаза. Теперь Ингельдеева часто не ночевала дома, ведь она терпеть не могла эту квартиру. Девушка проводила часы с временными друзьями, ведь она понимала, что не сможет связывать себя с ними оставшуюся жизнь. Флэшбэк. Две тысячи девятый год. Нижнекамск. Регина сидела в обшарпанном падике, вливая в себя бутылку крепкого алкоголя. Позади светловолосой сидела девушка с чёрными словно уголь волосами, которая перебирала что-то в руках. — Регинка, хочешь со мной ну это? Закинуться короче? — предложив подруге данную затею, брюнетка приобняла ту за шею. — Хуй его знает, потом не оторвусь. — Да ладно тебе, щас раскумаримся и ты в миг забудешь о проблемах. Помогает. И в правду. Она нашла единственное утешение в порошковом наркотике, который потихоньку, но убивал её. Ничто Регину не заботило, ведь в любой момент она могла принять очередную дозу и забыться. «Как же я докатилась до жизни такой? Прости меня дед, я подвожу тебя.» — проносилось в мыслях Ингельдеевой пока она перебирала волосы пальцами, трясясь от очередной словленной панички. Совсем было страшно. Страшно от себя, от своего внешнего вида. До принятия веществ Регина имела безумно привлекательную миловидную внешность: голубые глаза, песочного цвета светлые волосы, которые были словно шёлк на ощупь. Вздёрнутый ровный носик, пухлые милые щёчки на которых оставались ямочки, когда она широко улыбалась, и естественные розовые губки. Ну очень симпатична, ничего не скажешь. Но с принятием наркотиков образ сильной и милой девчушки исчез, а осталась лишь только опустевшая грустная Регина, у которой потух мир в глазах. Волосы начали выпадать, кожа бледнела, с быстрой скоростью сбрасывался вес. Она забывала себя. Она теряла настоящую себя. Вечно так продолжаться не может. Ещё чуть-чуть и она перестанет слышать своё сердцебиение. Ломки пожирали её изнутри. Абсолютно ничего не хотелось.***
Две тысячи десятый год. Нижнекамск. Случилось то, чего Регина никак не ожидала. Спустя восемь лет объявилась мать. Сначала она звонила, передавала какие-то подарки и деньги. Ингельдеева ничего не принимала, ведь она считала эту женщину настоящей предательницей. Какой смысл от этих презентов? Разве она была рядом в сложный период в её жизни? Она помогала неизлечимо больному отцу? Нет. Не горела желанием общаться, а тем более прощать. Раиля Алимовна все уши прожужжала, мол с матерью нужно наладить контакт, а Регина в никакую. Скорее она хотела поскорее избавиться от внучки наркоманки, чтобы наконец то вздохнуть спокойной старческой жизнью. — Сколько можно отравлять себе и мне жизнь? Лучше бы к матери езжала, она тебя второй год зовёт уже. — Она бы ещё через лет двадцать объявилась, причём как ни в чём не было. Не надо мне счастья такого, — тихо сказав, Ингельдеева закрылась в своей комнате. Бабушка Регины понимала, что в состоянии внучки есть её вина. Она долго терпела, пыталась стать мягче. Только это было бессмысленно. Не было у Регины к ней доверия, никакого абсолютно. Да и понятно почему. Последней каплей стало очередное невменяемое состояние девушки, которое женщина никак не могла контролировать. — Сонечка, доченька приезжай. Сил у меня с ней больше нет, она вообще от рук отбилась, — жалобно говоря в трубку телефона, Раиля Алимовна упрашивала дочку. —Может Москва как-то повлияет на неё, я даже и не знаю. Теперь в жизни Регины наступил новый этап.***
Две тысячи десятый год. Москва. София Рузильевна забрала Регину с собой. Лучше было бы, конечно, жить ни с кем из этой сумасшедшей семейки, но выбора нет. — Региночка, давай вылезай из машины. Сейчас буду квартиру показывать, где ты будешь жить, — говоря ласковым тоном, выдала женщина. Ей хотелось наладить отношения с единственной дочкой, ведь за собой чувствовалась вина. Сильная вина. — Угу, — буркнув себе под нос, Регина вышла из старенького автомобиля, направляясь вслед за матерью. Трёхкомнатная уютная квартира очень понравилась Ингельдеевой, это тебе не двушка в пятиэтажке в Нижнекамске в которой не делали ремонт со времён совка. Красивая мебель, приличный ремонт и отдельная комната всё равно не делали Регину счастливой. Не сложились отношения. Девушка даже не могла называть Софию Рузильевну мамой, поэтому чаще обращалась к ней как «Соня». Они часто ссорились. Женщина никак не могла понять, как помочь перестать употреблять, поэтому часто срывалась на дочку, не видя границ. — Сколько можно? Я для чего забрала тебя? Тут тебе и школа нормальная, квартира, да и просто отношение! Пылинки с тебя сдуваю, ты даже не хочешь сделать ничего, — пока София Рузильевна сотрясала воздух, Регина смотрела на мать с безразличием, будто она на последнем издыхании. — Сонь, отвали а. Учить меня надо было в детстве, а не с хахалями скитаться, пока бабка меня унижала постоянно, — не выдержав, девушка высказала всё что думает. Получив смачную пощёчину, голубоглазая обычно уходила гулять до поздна или же закрывалась в своей комнате, чтобы ту никто не трогал. Кстати, о школе. Мать перевела её в учебное заведение, которое было поблизости с домом. Школа была вроде нормальная, не считая того в какой класс её зачислили. Женщина средних лет, которая вела литературу и была по совместительству новой классной руководительницей 9 «А» объявила классу о новой ученице, придерживая Ингельдееву за плечи. — Ингельдеева Регина, теперь будет учиться с вами. Не сказать бы что с классом девушка нашла общий язык, но было не всё так плохо. Даже подружек нашла, с которыми курила и обсуждала насущные проблемы. Она влезла в дуэт двух лучших подруг: Оли и Даши. Несмотря на то, что Будилову называли стервой и лицемеркой, Регина любила с ней общаться. А с Дашей были мягкие и комфортные разговоры, словно нашёлся тот самый человек по душе. Короче общением Ингельдеева точно не была обделена. Даже казалось, что жизнь налаживается, если бы не один молодой человек, из-за которого Регина бесилась всё время.***
Этап первый. Подшучивания и издёвки. Наступила большая перемена, кабинет химии опустел. Регина осталась сидеть в классе, повторяя материал перед предстоящим уроком. Девушка любила химию, и часто получала по данному предмету положительные оценки. Перелистывая тонкие страницы учебника, Ингельдеева почувствовала, как в её спину прилетает что-то лёгкое. Повернувшись, светловолосая увидела, как за последней партой сидит быдло-нацист Вадик, и смеётся, кидая в девчонку новый шарик из скомканного листа тетради. — Ты нормальный? В жопу себе эти мячики засунь, — с агрессией выдала девушка. — Смотри не расплачься, а то мамочка опять бросит, — залезая под кожу, Исаев продолжил усмехаться. — Ну ты и придурок, — встав из-за парты, Регина выбежала в коридор. И так почти всё время. Один он единственный кто пытался привлечь внимание девушки, и делал это так чтобы та точно разозлилась и вышла из себя. Вадиму нравилась такая реакция, поэтому почти каждый день 9 «А» наблюдал за их разборками. Регину было легко вывести из себя, она не контролировала всплески своей агрессии и эмоции. Наверное, это пошло из детства, по правде говоря, оно было не из лучших. Ингельдеева не совсем понимала, почему Исаев так к ней относится. Можно пересчитать тысячу случаев между ними двоими, когда девушка хотела начистить скинхеду физиономию. То за волосы дёрнет, толкнёт грубо, или портфель спрячет. Ну и как не обращать на такое внимание? Прицепился как липучка, надоел прям. Она старалась не контактировать с ним. Но всё без толку. Будто парень прожить ни дня не смог, если бы не пошутил над одноклассницей. Вадим не мог объяснить даже самому себе, почему она так его раздражала. Или это было лишь прикрытие? Конечно нет, она же наркоманка и к тому же агрессивная. Кому нужна такая девчонка? «Такая дура. Не хочется отдаляться от неё. Вот нахрен перевелась?» — проносилось в его мыслях. Сам того не принимая, Вадим стал часто думать о Регине, она буквально заполонила его мысли. Определённо чё то надо в жизни менять, но не сейчас. Всё постепенно.***
Регина обожала те промежутки времени, когда обходилась без наркотиков. Она правда старалась бросить, но время от времени ломки настигали и побеждали. Конечно, становилось мерзко от себя, но ничего уже не сделаешь. Все замечали её подвешенное состояние, когда Ингельдеевой абсолютно ничего не хотелось. Потухшие глаза, неживой вид и сплошная агрессия ко всем подряд. Не контролирует себя. Грубит любимым друзьям и постоянно избегает. Просто не хочется, чтобы её видели в таком виде. Сейчас она снова придёт в себя и станет той самой улыбчивой и милой Региной. Но есть одно «но». Память не стираема, и никто не забудет этих выходок. Стыдно. Безумно стыдно. А Исаев никак не успокоится. Ему казалось очень смешным задеть чувства любого человека, он не осознавал последствий. Может человеку не приятно? Да что говорить, ведь его фашисткой башке этого не понять. — Слыш, Ингельдеева. Уже на человека не похожа, заканчивай, а то боюсь тебя, — сделав вид, что тот её боится, Исаев усмехнулся. — Исаев, тебя это ебать не должно. Отвали от меня, — сказав абсолютно безразличным тоном, Регина отошла от нациста подальше, но тому было всё равно. — Идиотка, блять. Иди снюхни первую попавшуюся дорожку, недоразвитая. Заебали торчки, всех бы истребил. — Раз я тебя так раздражаю, не лезь ко мне. Что ты ко мне прилип? — девушка повысила тон, и уже все одноклассники слышали, как они ругаются. Была бы отличная возможность, сказать Регине всё как есть, но не мог. Слишком она бесила его в этот момент. Бесила и нравилась одновременно, как изучить эту чёртову девчонку? — Я хочу, чтобы все поняли какая ты дура. Видишь, уже с тобой никто кроме Будиловой и Харитоновой общаться не хочет. Объяснить почему? Или сама догадаешься? — Как же я тебя ненавижу, иди ты нахуй, — нервный срыв поглотил Регину настолько, что контроль потерялся. Взяв с класса первый попавшийся учебник, девушка запульнула его в сторону Исаева. Вадим не ожидал такой реакции, и пошатнулся в сторону. Слава богу, что потасовку быстро замяли. К Регине мигом прибежала Даша, которая увела её на первый этаж, подальше от Вадима. Усадившись на скамейку, Харитонова начала: — Регишка, ты чего такое устроила? — поглаживая подругу по волосам, поинтересовалась девушка. — Ты сама будто не слышала. Заманал меня нацик этот, ещё чуть-чуть и я бы сама на него набросилась, просто ты подлетела вовремя. — Он сохнет по тебе, мне рассказывали. Думает часто о тебе, вот пристал. А принять этого не может… Ну, дебил короче. Регина ожидала услышать всё что возможно, но только не это. Она была очень удивлена. Зачем скрывать чувства методом оскорбления? Неужели нельзя нормально общаться? Не укладывалось в голове.***
Проходили дни, недели, месяца. Регина полностью начала осознавать, что её жизнь катится ко дну. Пора меняться. Больше никаких наркотиков. Ведь девчушка совсем молодая, только шестнадцать исполнится. Спокойная жизнь стала дороже чем вещества. Ингельдеева с трудом поборола себя, чтобы не швырнуть голову куда подальше. Меньше конфликтов с матерью. Ингельдеева согласилась работать с Софией Рузильевной над их отношениями, как бы больно не делало прошлое и другие воспоминания. Да, она не доверяла ей на все 100%, но очень хотела. Ведь кроме мамы у неё никого и не осталось. Регина должна научиться прощать и избавляться от негативных эмоций.***
Этап второй. Трепет и влюблённость. Вадим и Регина не общались лично с того момента, когда девушка чуть не пробила его голову учебником по алгебре. Будто они никогда не были знакомы. Исаев наблюдал за одноклассницей лишь со стороны. Она похорошела. Такая красивая. Волосы пшеничного цвета блестели, а ямочки на щёчках добавляют огромный шарм её внешности. Скинхед не осмелился подойти первым, ибо думал, что останется отвергнутым. Регина первая девушка, которая серьёзно засела в его голове. Он долгое время пытался выкинуть её образ, поведение и прочее. Но всё тщетно. Лишь на уроках они переглядывались. Оля и Регина сидели за одной партой, заливаясь заразительным смехом. Физика так правда влияет на людей? — Ингельдеева, мне надоели твои разговоры. Давай пересаживайся, вот с Исаевым свободное место, — вымолвила недовольным тоном физичка. — Только не с ним, Наталья Николаевна я больше не буду разговаривать и смеяться, — умоляюще затараторила девушка. В то время на лице Вадима заиграла ухмылка, ведь его очень забавляло поведение одноклассницы. Пока Регина пыталась уговорить училку чтобы та её не пересаживала, Исаев отодвинул стул в сторону, на случай если они будут сидеть вместе, то не соприкасались хотя бы. — Регина я жду. С недовольством в лице, Ингельдеева аккуратно взяла свои вещи и переместилась на другую парту. В лицо она не смотрела, лишь слышала тихие усмешки в свой адрес со стороны одноклассника. Было как-то неловко. Регина боялась лишний раз повернуться, потому что она чувствовала, как скинхед смотрит на неё. Время тянулось как на зло медленно, от урока прошло только 15 минут. Девушка абсолютно не слушала о чём вещает физичка, ведь этот предмет вряд ли понадобится в её жизни. — Дай ручку. Из мыслей выбил знакомый голос, который несколько раз повторял одну и ту же фразу. — Чего? А, сейчас. — девушка протянула Исаеву свою руку, только в последнюю секунду она осознала, что настолько задумалась что перепутала элементарные вещи. Стало стыдно и неловко за себя. — Ой, извини. На короче. Ингельдеева достала первую попавшуюся ручку из своего пенала и кинула в сторону Вадима. В глаза смотреть она ему не старалась, ибо опозорилась она знатно. — Балда. Верни как было, — Исаев резко схватил девушку за руку, и потянул её под парту, чтобы остальные не увидели. Скинхед аккуратно переплел пальцы их рук, поглаживая складки нежной кожи Регины. — Вадь, — тихо шепнула девушка, но её тотчас прервали. — Не порти момент, лады? Так они просидели до конца всей физики, пока не прозвучал ненавистный звонок. Ещё в начале занятия девчонка хотела убежать на край света, лишь бы не сидеть с быдло одноклассником, но её мнение поменялось. С того момента они начали заново общаться, только в этот раз их отношения очень поменялись. Вадик больше не задирал Регину по серьезке, провожал до дома. Часто молодые люди могли зависать в курилке, но при этом он всё равно продолжал подшучивать над ней. По-дружески, конечно. Только одно не поддавалось объяснению. Тот случай на физике бред или правда что-то значит для него? Будто пропущенный эпизод или вырванная страница из книги, ничего не поймешь.***
Исаев предложил встретиться Регине вне школы, мол чтобы она помогла ему с какой-то домашкой. Девчонка была не против, поэтому их путь направился к дому Ингельдеевой. Матери дома не было, работала она до позднего вечера, соответственно никто бы не помешал. — Чай будешь? — получив положительный ответ, светловолосая поставила чайник. Пока вода кипятилась, девушка зашла на балкон, чтобы перекурить. Оперившись об перила, голубоглазая вертела сигарету в руках, всматриваясь в вечерний зимний закат. Внезапно Ингельдеева почувствовала сильные руки Исаева на своей талии, которые по-хозяйски разместились и прижали к себе. — Чего на тебя нашло? Вне школы ангелок сущий, — засмеявшись, Регина ухмыльнулась и положила свои руки поверх его. — Слышь, хочешь сказать, что тебе не нравится? — Мне как-то не очень, честно, — Регина захихикала и кинула ироничный взгляд на Вадима. — Дура, — отодвинув светлые волосы вбок, Исаев оставил нежный поцелуй на гладкой белой коже девушки. — От дурака слышу, — резко развернувшись, Ингельдеева обвила руками шею скинхеда.***
Этап третий. Привязанность. Исаев долго не мог принять то, что он влюбился в девушку. Никогда он не испытывал столь крепких и сильных чувств к обычной девчонке. Были ли у них отношения? Нет. Хотел ли он видеть её с собой каждый день? Да. Привязался? Определённо да. Каждый раз парня охватывала дикая доза ревности, когда Регине уделяли внимание другие мальчики класса. Хотелось каждому начистить ебальник. Но он не мог этого сделать, дабы не оказаться ревнивым долбоёбом у неё на глазах.***
В этот день Регина пришла ко второму уроку, потому что проспала. Что бы ни с кем не пересекаться, девушка решила уединиться в курилке. Светловолосая машинально достала пачку сигарет и с удовольствием закурила. Под рукой был mp3 плеер, на котором Ингельдеева негромко включила музыку, чтобы было не так жутко. Вдруг чьи-то быстрые шаги нарушили спокойную идиллию девчонки, от чего она быстро затушила сигарету и зажала её ногой. Увидев Исаева перед собой, Регина первым делом с огромным облегчением выдохнула и сумела лишь кивнуть в ответ. — Прогуливаешь? — засмеявшись, бритоголовый уселся рядом с одноклассницей. — Не дождавшись ответа, Исаев приблизился к девушке чтобы уловить музыку, которую она слушала. — Ну я ко второму пришла. А ты тут хули делаешь? — натянув улыбку, голубоглазая ухмыльнулась. — Перекурить хотел. Чё слушаешь? Из наушников девушки доносилась Агата Кристи «Сердцебиение». Регина сдержала своё слово, и время от времени переслушивала песню, которую они так искренне любили с дедом.Не хочу другой судьбы Где есть не я, где есть не ты Благодарю сейчас и здесь За всё, что нет и всё, что есть Мы как вода в море Кровь в жилах Боль в сердце Нож в спину Двое как крылья Сон в руку Миг счастья Жизнь в муках
Девушка всегда воспринимала эту песню с тоской и болью. На грустном лице отразилось разочарование, преследующее её на протяжении всей жизни. — Слышь Регина, тебе плохо что ли? — впервые назвав её по имени, парень кинул переживающий взгляд. — Нет. — Не пизди. — Да, мне плохо. Морально. Я устала от всего и не чувствую себя счастливой, только лишь одинокой — сделав глубокий вдох, девчонка смотрела в пол. Исаев аккуратно погладил Ингельдееву по спине и покрыл её губы нежным чувственным поцелуем. Когда воздуха уже не хватало, парень отпрянул и с теплотой взглянул в её голубые глаза. — Ничё, вместе прорвёмся.