рисуночки и записочки

наверное, назвать это непонятное яркое мессиво, которое ваня всегда с нежностью называл «рисуночком», реальным искусством будет просто невозможно. во всяком случае, яша бы себе не позволила. рисовать она не умела, на ее рисунках невозможно было определить машину и собаку, но мужчина этого не замечал. скорее всего, из-за его «записочек», которые были посвящены не пожарской, даже не их совместному сыну, а юной девочке яше, которая последнее время стала слишком часто появляться в его мыслях. о том, что это неправильно, нечестно по отношению к диане, с которой он состоит в браке, нечестно по отношению к олегу, который был еще слишком мал, что-бы понять всю боль предательства, он прекрасно знал. и он хотел прекратить все это. но не мог. каждая встреча с яшей дарила несколько рисуночков в его коллекцию, спрятанную в рабочем столе вместе с важными документами. а еще дарила смешанные чувства волнения, надежды и разочарования в самом себе. ваня не знает, можно ли назвать изменой обмен небольшими стихами и рисуночками с девочкой, которая младше его в два раза.. но он снова пытается обмануть себя, это не просто записочки и рисуночки, это крепкая привязанность, выворачивающая из него все чувства, подавляющая любовь к жене. это ужасно, это постыдно, это нужно скрывать, не давать волю чувствам. но он не мог сдержать нежной улыбки, видя раскинутые по плечам рыжие волосы, прикрытые глаза, слушая тихо сопение у себя на коленках. он не мог не зарыться пальцами в волосы, осторожно перебирая их. и это было хуже любой измены. девичьи губы он всегда целовал с особой нежностью и робостью, аккуратно, позволяя в любой момент оттолкнуть его. но яша никогда не отталкивала, наоборот, притягивала парня все ближе к себе. обнимались они всегда долго, прижимаясь как можно ближе друг к другу, как в последний раз. и любой раз мог стать последним. не раз рыжая читала сообщение от янковского, в которых он просил забыть его, говорил, что больше она никогда не обнимет и не поцелует его, пытался убедить в том, что все происходящее ужасно неправильно. но потом опять приезжал. записочки отдавал. изредка оставался на ночь. они спали всегда рядом, на одной кровати. когда яшиных родителей не было дома. цветы рыжеволосая не любила, об этом она заявила ване в первый же день, когда они только познакомились и говорили о всякой бессмысленной ерунде. потому цветов она никогда не получала, зато вместе с записочками янковский всегда дарил ей книги, которые девочка очень любила. чаще всего это была классика, преимущественно ремарк, являющийся любимым писателем яши. школьница же не только пыталась рисовать рисуночки, которые дарила ване, она также пыталась вязать. правда, получалось крайне скверно, у нее получился только кривой шарф, который теперь парень всегда носил. об их своеобразных отношениях не знал никто. встречались они часто, но только дома у кого-то из двоих. и пусть они знали, что это все скоро закончится, что никогда они не будут счастливы вместе, как минимум из-за разницы в возрасте, а как максимум из-за жизни вани, им было достаточно ночных игр в шахматы, чтения вслух друг другу, редких поцелуев в висок, сонных объятий, милых записочек и рисуночков, все это грело душу, заставляя ненадолго забыть о скором расставании. иногда они готовили вместе, точнее, яша готовила, а ваня пытался научиться этому непосильному ремеслу, которое, правда, все никак не поддавалось мужским рукам. во время готовки рыжая всегда ходила курить на балкон. янковский не курил, но всегда ходил с ней, обнимая, притаскивая плед, не давая замерзнуть и простудиться. да, скоро они расстанутся. но у них всегда будут записочки и рисуночки, написанные человеком, который не умеет писать стихи, нарисованные человеком, который не умеет рисовать. они оба занимались не тем, зато никогда не строили радужных планов, всегда были честными и искренними по отношению друг к другу и к самим себе.