***
Снег, который выпал ещё в начале ноября тонким слоем, сейчас, в конце декабря, уже лежит массивными сугробами на лугах и укрывает величественные горы. Он приятно хрустит под ногами, переливается на солнце и, надо признать, дарит большую часть праздничного настроения. Дом Чонгука находится дальше от центра Андерматта и, к большому счастью, не слишком близко к горам, что спасает его желанное одиночество от большого количества туристов и шума, возникающего от них. Днём двадцать седьмого декабря Чон Чонгук, как человек, которому не надо задумывать о подарках близким или решать, что есть за новогодним столом, о новогодней суете может не думать, спокойно выполняя свою работу. В гостиной, соединённой с кухней, слышно, как приятно потрескивают дрова в камине, разнося по комнате не только тепло, но и приятный запах дубовых дров. Движение огня настолько завораживает, что Чонгук отвлекается только когда на телефон приходит сообщение от Лилиан — его коллеги с работы и, в данный момент, напарника по проекту — она просит скинуть какие-то наработки и черновики с прошлого проекта, потому что дизайн понравился какому-то потенциальному заказчику. Тяжело вздохнув, он отправляет файл и сохраняет документ с новым проектом, закрывая ноутбук. Подходит к кофемашине и, вставив капсулу, переводит взгляд в окно, которое выходит во внутренний двор. После писка Чонгук отвлекается от разглядывания заднего двора своего дома и устраивается прямо перед камином, размышляя о том, что стоило бы выйти и почистить дорожку к дому и дровянику. В этом году ему не надо встречать гостей и ехать самому никуда тоже не надо поэтому ещё вчера он решил, что не будет покупать много еды для праздника. Для него это будет обычный день, просто с немного большим количеством еды, туристов и громких звуков салютов.***
Переодевшись в утеплённые штаны, термокофту и надев куртку с высокими сапогами, Чонгук выходит из дома. Глаза с непривычки немного режет от дневного света и снега на улице, но спустя пару минут, проморгавшись, Чон осматривает улицу: пара туристов, которая решила отдохнуть от катания на склонах Альп — они идут неспешно, прогуливаясь, что даже немного удивительно, ведь дом Чонгука не рядом с центром деревни. Он также видит Хель и Итана — брат и сестра, которые живут со своей мамой и бабушкой через дом от него. — Добрый день, мистер Чон! — кричит Итан и махает рукой в перчатке. Его старшая сестра оборачивается и также машет Чону, с улыбкой интересуясь: — Добрый день! Как ваши дела, мистер Чон? — Добрый день, — отзывается Чонгук и с лёгкой улыбкой продолжает: — Всё замечательно, Хель, спасибо. Идёте из лавки? — Чонгук часто видит их в кондитерской, которая принадлежит их матери. Ребята после школы всегда стремятся забежать туда, ухватить чего-нибудь вкусного и помочь маме, если требуется. — О, нет, мы просто ходили в магазин! Пока мама на работе бабушка захотела приготовить раклет. Так что заходите в гости! — весело предлагает Итан, и они с Хель уже двигаются в сторону дома. — Спасибо, Итан, — Чонгук тепло ему улыбается и уже собирается идти с лопатой на задний двор, как мальчик опять кричит: — Я серьёзно, мистер Чон! Мама обещала навестить Вас перед Новым Годом, она давно вас не видела! Чонгук по-доброму смеётся и обещает сам заглянуть на днях.***
— Почему ты не можешь приехать? — Я сразу начну работать после Нового Года, надо закончить проект. — мама пытает его уже около 10 минут и Чонгук честно жалеет, что вообще взял трубку. В Корее разве не раннее утро? — Чонгук, ты дизайнер. Можешь работать удалённо, ты поэтому и переехал в эту глушь. Тебя не было два года назад — ты был в Нью-Йорке, хорошо. Прошлый год — к тебе приезжали твои друзья, ладно. Сейчас никто к тебе не приедет, ты что, хочешь провести праздник в одиночестве? — отключится — вот чего ему на самом деле хочется. На деле же он говорит: — Не всегда всё бывает так, как мы хотим, мама. Я провожу этот год один, потому что так сложились обстоятельства, — наглая ложь, он не был в Корее более 10 лет и не горит желанием проведать отчий дом. — Мне пора ложиться, если ты хочешь сказать что-то ещё, кроме того, что я уже услышал, то самое время, — Чонгук смотрит на настенные часы и отсчитывает к сеульскому времени, понимая, там около 7 часов утра. Видимо у матери в это время больше всего энергии. Чонгук же просто устал после того, как расчистил снег. Он ввалился в дом спустя почти два часа ведь так оно всегда — идёшь делать одно, а по итогу делаешь что-то ещё. В частных домах с таким не загадывают — в своём дворе всегда дел немерено. Поэтому помимо расчистки снега, он дорубил ещё немного дров, сложив их в поленницу и принёс ещё в дом, чтобы растопить камин. Мама на том конце только желает, причём довольно едко, спокойной ночи и отключается. Чонгук с облегчением выдыхает. К его большому счастью не звонит отец. Тот, в отличие от матери, в выражениях не постесняется. Расскажет подробно какой он неблагодарный, что профессия его не то, дом не то, жизнь не то. И всё, в общем-то, в Чонгуке не то. Он, к его большому счастью, перестал слушать бред своих родителей уже давно. Спать правда ложится с небольшим осадком. В голове неприятно кружат слова матери о одиночестве в праздник, но Чонгук упорно старается выкинуть эти мысли из головы. Он уже один раз праздновал в одиночестве и совершенно ничего не потерял, год потом прошёл даже лучше, чем он планировал. До Нового Года ещё три дня. Всё может измениться.***
Тэхён просыпается от настойчивой мелодии звонка. Она, если вам неизвестно, как и любой другой громкий звук после хорошей вечеринки, не вызывает никаких чувств кроме желания поскорее прекратить противную трель. Ким пытается нащупать телефон, не раскрывая при этом глаз, потому что уверен, что свет в комнате если уж не убьёт его, то лишит зрения как минимум. В это утро Ким Тэхён сожалеет о трёх вещах — о том, что не выключил телефон, о том, что не закрыл шторы в своей спальне и о том, что не поставил себе стакан минералки заранее. Звон мобильного прекращается и Тэхён, так и не добравшийся до него, решает, что звонивший будет иметь совесть и не перезвонит. Наверное, в это утро он жалеет, что так наивен. Звонок раздаётся снова и он, мученически простонав, всё-таки поднимает себя с кровати, телефон лежит на полу возле дальнего угла прикроватной тумбочки и Тэхён сползает с кровати только наполовину, ногами оставаясь ещё в теплоте и комфорте. Он пытается рассмотреть имя нарушителя чудесного сна после хорошей вечеринки, (читать как пьянки лютейшей) но попытки оказываются четны, поэтому он просто принимает вызов и хрипит в трубку: — У аппарата. Кто бы ты ни был лучше бы тебе беспокоить меня по какой-то важной причине. — Тэхён! — бодро звучит голос Сокджина на другом конце. — Ты чего, спишь ещё? — Тэхён не видит его лица, но более чем уверен, что Джин сейчас вскидывает брови и смотрит на экран телефона вопросительно. — Поразительное наблюдение, мистер Ким! Десять из десяти, крутите барабан! — Тэхён всё-таки берёт себя в руки и плетётся на кухню. — Способность язвить ты не утратил даже с бодуна. Похвально. Наён спрашивает, когда ты приедешь. — Тэхён проклятой минералкой давится. Ким Наён — их с Джином страшная сестра. Женщина страшная, мать двоих демонов, не иначе. Наён не умеет слушать других, никогда не признаёт своих ошибок и чужого мнения. После смерти отца она решила, что функцию главы семьи на себя теперь берёт она и яро пользуется тем, что ни Тэхён, ни Сокджин, ни Минхёк — её муж — не горят желанием с ней спорить. Тэхёна и Сокджина от сестры и чертей племянников спасает расстояние от Тэгу до Сеула. Что спасает Минхёка от жены и детей — Тэхён даже предполагать не возьмётся. Минхёк на удивление всегда спокоен. Он молчит и терпит, когда Наён говорит, что он не делает ничего по дому, молчит, когда жена говорит о никчёмности его работы, молчит, когда она скидывает всё проблемы и ответственность на него. Молчит и терпит. Почему, зачем и как — ни Джин, ни Тэхён не знают и не понимают. — Она звонила тебе? — прокашлявшись спрашивает Ким. — О, будь уверен, я много лестного выслушал, — Тэхён морщится, Джин на том конце, судя по всему, делает тоже самое. — Я в ту преисподнюю ни ногой, мне хватило прошлого года. Я как вспоминаю, так мне сразу тошно становится, — в доказательство его словам по всему телу проходится волна мурашек. — Я был бы премного благодарен, если бы ты избавил меня от обязательства звонить ей и объяснять причины. — Ким разворачивается и бредёт в ванну, ставя вывоз на громкую связь. — Ну нет, мои милый. Намджун меня еле откачал после 30 минут её монолога, так что справляйся сам. — Кто бы мог подумать, что мой старший брат меня предаст. Ты бы хоть соврал что-нибудь! — Джин на том конце фыркает, пока Тэхён протирает лицо полотенцем и выходит из ванной. — Вообще я сказал, что ты, вроде, планируешь уехать на праздники. Вы же с Чимином собирались ехать в горы. Ну я и сказал, что ты, наверное, уже умотал. — Всяко лучше, конечно. Ладно, если в следующий раз я всё-таки не отвечу, то знай, меня можно искать в квартире с плешью в голове вместо пули.***
Даже разговор с сестрой не был способен испортить настрой Тэхёна. Он, с полным комплектом одежды для катания по склонам и безмерным счастьем, паковал чемодан. Его мало беспокоил долгий перелёт, смена часового пояса и даже неумение кататься ни на лыжах, ни на сноуборде. Всё впереди, ко всему можно привыкнуть, акклиматизироваться и научится. Ким предвкушал как они с Чимином — заведующего педиатрическим отделением в частной больнице и по совместительству его верным другом и собутыльником — прекрасно отдохнут от вечной суеты больницы. Они чудом выбили себе выходные на праздничные дни и теперь собираются провести их на заслуженном покое. Среди гор, чистого воздуха и спокойствия. Всё это уже маячило перед глазами Тэхёна почти день. Ровно до того момента, пока Чимин не прислал ему сообщение: Чимина: Тут дело такое В больнице я С переломом… Официальное заявление: Ким Тэхён просрал свою отпуск.***
— Что значит сломал ногу?! — Ким очень надеется, что передаёт всё отчаяние, что сейчас имеется в нём. — Где ты вообще умудрился? — Ебаные коммунальщики, ну серьёзно! Они не почистили дорожку возле подъезда, ну я и навернулся! Как думаешь, если подать на них в суд, мне возместят моральный ущерб? Они торчат мне за отпуск на горнолыжном курорте! — резонно возмущается Чимин. Тэхён же почти плакать готов: — Ну это дерьмо полное, — Чимин на фоне поддакивает. — Что сказал Ыну? Сколько будет срастаться? — Ким выдыхает: особо он ничем Чимину не поможет — зато Ыну, работающий у них в травматологии, вполне себе. — Да тут дельце такое, — Чимин начинает затихать, Тэхён параллельно напрягается. — Я в какой-то государственно больнице, ну, в городской короче. Но можешь не переживать — врач тут пиздец красавчик, я почти готов вернуться в государственные больницы ради таких врачей! Откуда тут такие? — шёпотом кричит Чимин в трубку. Тэхён только протяжно и тяжело вздыхает.***
Кто бы мог подумать, что идеальный отпуск Ким Тэхёна получится таким? Он, в полном одиночестве, ждёт своей посадки в проклятой Швейцарии. Но даже она всяко лучше компании сестры. Чимин по понятным причинам с ним поехать не мог, Сокджин с Намджуном уезжают на Чеджу и Тэхён летит один. Он один будет рассматривать снег, укрывающий горы. Тот самый который слепит глаза и блестит на солнце и в свете ночных фонарей. Он один будет падать своим мягким местом в попытке научится кататься на проклятых лыжах или сноуборде. Он один будет пить глинтвейн в гостиной арендованного домика. Он один будет смотреть на огонь камина всё в той же гостиной. Ну тут, конечно, если он сможет найти дрова и разжечь огонь. Но смысл от этого не меняется. Он будет один. Ему грустно, ему скучно, ему одиноко. Ему хочется забить на все деньги, потраченные на аренду дома, на экипировку и на билеты. Ему хочется развернуть самолёт силой мысли, заставить его не приземляться в чёртовом аэропорту. Но он вот, стоит на выходе из аэропорта Лугано со своим чемоданом и проклинает чертов прогноз погоды, похолодание к вечеру и снег, который начинает валить как не в себя. Проклинает и тот факт, что до Андерматта ему ехать ещё почти 90 километров. Шли бы к чёрту эти горы и этот отпуск вместе с ними, бурчит про себя Ким.***
К тому моменту, когда автобус останавливается в этой проклятой деревне, в которой он проведёт немного больше недели, Тэхён уже не хочет никакого отпуска. Он хочет лежать в своей постели в Сеуле и смотреть банальные новогодние фильмы. Он замёрз как собака и, наверное, это всё же его вина, но Ким упорно продолжает сталкивать всё на прогноз и ошибку метеорологов. Он, окоченевшими пальцами, достаёт из кармана своего холодного, как оказалось, для зимы пальто, мобильный и молит всех богов, чтобы зарядки хватило для того, чтобы открыть скинутую хозяином геопозицию и хотя бы понять примерно, где находится нужный ему дом. Ким тащит за собой чёртов чемодан и, если хотите знать, по снегу это делать совершенно неудобно. Он продолжает идти вперёд, загребает в свои невысокие ботинки кучу снега пока наконец не добирается до более-менее расчищенной дорожки. Тэхён открывает чат с хозяином дома и успевает взглянуть только на адрес, прежде чем экран телефона гаснет. — Да будь ты проклят этот отпуск, — чуть ли не хнычет Тэхён. — Может действительно не стоило никуда ехать…- размышляет сам с собой, пока идёт ближе к центру небольшой деревни, где теперь ему сидеть ближайшие 10 дней. Обратный билет светит перед ним датой, и он обречённо вздыхает. Был бы здесь Чимин. Зубы неприятно стучат друг о друга, а тело пробивает крупной дрожью. Тэхён берёт себя в руки и решает, что лучше всего дня него сейчас будет оказаться в тепле. Улица Андерматта довольно оживлённая, кругом туристы и местные жители, небольшие магазины с продуктами и сувенирами. Повсюду висят гирлянды, подсвечивая чуть ли не все фасады здания. Милые фигурки оленей, гномов и снеговиков на порогах домой и магазинов, улыбчивые и радостные люди, отвыкающие от суеты больших городов, и один Ким Тэхён. Стоит признать Тэхён всё же облегченно выдыхает. Может он и не сойдёт с ума в одиночестве? Словив взглядом что-то вроде булочной или кондитерской Ким спешит туда. Женщина небольшого роста уже закрывает двери и собирается уходить. Он окликает её, спрашивает про адрес, который он успел запомнить ещё до того, как его мобильный испустил дух. Женщина сначала с лёгким непониманием смотрит на него, а потом на мгновение хмурится, окидывая взглядом с ног до головы. Тэхён и сам опускает взгляд на свои ноги, а потом снова поднимает и смотрит милой женщине в глаза. Что её так удивило? Его вид? Ну да, одет он немного не по погоде, чего уж таить. Да разве ж он первый здесь такой? — Боже, ты же совсем, наверное, замёрз! — после неловкой паузы спохватывается она и берет Тэхёна под локоть. — Странно, чего это он тебя не встретил? — Тэхён уже хотел ответить, сказать, что они с хозяином и не договаривались о встрече, он обещал отдать ключи уже возле дома, провести по нему небольшую экскурсию, да и вообще кратко накидать что тут и где, но женщина не даёт ему и слова вставить. Лепечет за его внешний вид, говорит, молодец, мол, красавец конечно, но куда же так выряжаться в такой-то холод. Она говорит ему не переживать, говорит, что его сейчас отогреют, возле камина посадят, чаю предложат, опять кидает странное: — Он парень гостеприимный, ну да ты, наверное, и сам знаешь, — отмахивается она. Тэхён же, немного вмазаный после перелёта, переохлаждения и всего стресса, пережитого им за последние несколько дней не догоняет вообще ничего. — Простите, а вас как зовут? — неловко интересуется он, успевая вставить пару слов между лепетом женщины. — Ох, ну конечно! Я так распереживалась, что ты замёрз, что совсем забыла обо всём. Я миссис Мэдисон Хубер, ваша соседка. — Меня зовут Тэхён. Ким Тэхён. — представляется он. Женщина говорит, что очень рада знакомству и зовёт к себе на чай. Тэхён пытается сказать, что ему неловко, но все отказы женщина обрубает на корню. Они подходят к улице, где домов поменьше, чем в самом начале деревне, но они расположены чуть ближе к горам. Миссис Хубер указывает на дом, на первом этаже которого горит свет, а сам фасад украшен длинной гирляндой. Оставляет его, желает хорошо отдохнуть после долгой дороги и опять говорит, что очень ждёт на чай и обязательно угостит его выпечкой. Тэхён немного ошарашен. Он приехал буквально недавно, а эта милая боевая женщина относится к нему как к близкому родственнику, которого не видела несколько лет. Ким списывает всё на европейское гостеприимство и теплоту души местных жителей небольшой деревни у подножия гор. Он рассматривает небольшой дом в два этажа. У него красивый фасад, украшенное и почищенное крыльцо и уютные огни в комнатах на первом этаже. Он открывает невысокую деревянную калитку и затаскивает за собой чемодан. Тэхён видит почищенные дорожки к дому и куда-то на задний двор и подходит к крыльцу. Его пальцы подрагивают, и он не понимает точно, от холода это или от лёгкого, непонятно откуда взявшегося, волнения. Ким выдыхает пар изо рта и стучит в дверь несколько раз. Ким Тэхён просто хочет спокойно отдохнуть пару дней и уехать обратно в Корею. Дверь открывается и на его удивлённый взгляд отвечают таким же, но больше даже шокированным. Тэхён точно уверен, что они с Чимином снимали дом у Макса. Он был со светлыми русыми волосами, карими глазами и ровным носом. Подозревать неладное Ким начинает, когда видит перед собой не европейца, а корейца. Тэхён понимает, что их с Чимином наебали. Тэхён исправляется. Учитывая, что сюда приехал один он, а Чимин валяется с переломом, наебали, и причём по-крупному, наверное, всё-таки Тэхёна. В этот вечер Ким Тэхён сожалеет о четырёх вещах в своей жизни — о том, что не выключил телефон, о том, что не закрыл шторы в своей спальне, о том, что не поставил себе стакан минералки заранее и о том, что повёлся на заверения Чимина, что сайт нормальный, а не лохотрон. Тэхён просто хотел спокойно отдохнуть и уехать домой. Судьба помнит другое его желание. Не быть одиноким.***
Двадцать восьмое декабря Чонгук проводит как обычный и спокойный день. Он делает небольшую зарядку, после завтракает и, взяв с собой ноутбук, бредёт на второй этаж и садится за работу. Он заканчивает работу над своей частью проекта, скидывает законченный вариант Лилиан и откидывается на спинку стула в своём рабочем кабинете. Разминает затёкшую шею и поднимается на ноги. За окном уже стемнело и Чонгук, вздохнув, спускается на первый этаж. Он смотрит на улицу через окно и замечает молодую семейную пару, идущую с пакетами из небольшого продуктового магазина. Он и сам включает гирлянды, которые подсвечивают дом и пару фигурок на пороге и поляне во дворе. Бредёт на кухню и проверяет холодильник. Что же, завтра ему тоже придётся идти в магазин. Чонгук включает телевизор, разводит камин и бредёт на кухню, заваривая чай, а после возвращается в гостиную и смотрит новости. Его вечер банальней обычного. Через пару минут в дверь стучат и Чон удивлённо поворачивает голову в сторону прихожей. Он встаёт, оставив кружку на столике, и бредёт к двери. Неужели миссис Хубер всё-таки пришла на чай? Она ведь обещала, должно быть после работы решила заглянуть. Чонгук открывает дверь и замирает. Перед ним стоит не менее удивлённый парень с чёрными волосами, которые слегка скрыты за бежевым шарфом, его пальто смотрится даже как-то нелепо на фоне кучи снега за спиной, огромный чемодан, который он держит в покрасневшие пальцах, вызывает не меньше вопросов. Его янтарные глаза отражают свет от гирлянды на улице, разливая на лице тёплый свет. — Здравствуйте? А вы… к кому? — вдруг просто домом ошиблись и приехали к кому-то из соседей? Такое ведь уже бывало. — Ну, ехал в арендованный дом, — парень поджимает губы и оглядывает его с головы до ног, возвращаясь обратно к глазам. — Здесь же не живёт Макс, да? — с некоторой надеждой спрашивает парень. — На этой улице вообще никого с именем Макс нет. Вам точно нужен именно этот дом? — Это же 16 дом? — уточняет парень. Чонгук только кивает — Ну пиздец, — заключает и выдыхает. — Может, ты всё-таки ошибся? — Чон переходит на неформальное общение. — Сомневаюсь. Меня проводила миссис Хубер. Довела прямо до калитки, — парень указывает большим пальцем себе за спину. Чонгук неловко молчит и окидывает парня взглядом снова. Раз миссис Хубер проводила его, значит, ошибки точно быть не может. — Ты, случаем, не знаешь, тут автобусы ходят? — Чон кидает взгляд на часы: — Нет, уже нет. Первый пойдёт завтра часов, наверное, в восемь или девять, — Чонгук оглядывает улицу и видит подающий снег. — Скорее в девять, — и утвердительно кивает сам себе. — А такси сюда ходит? — Сейчас уже нет, слишком поздно. Дорогу, скорее всего, не расчистили ещё. — Ну пиздец, — заключает парень и сжимает переносицу двумя пальцами. — И отели, конечно же, все заняты, да? — Ну так, сезон. — пожимает плечами и этим всё объясняет. Парень смотри на него так, как будто он испортил ему жизнь своими словами. Чонгук, честно, не совсем понимает, что происходит. Он видит подрагивающие и покрасневшие пальцы, красный нос и, он более, чем уверен, что ноги у парня тоже окоченели. — Заходи, — он коротко кивает и проходит в сторону, когда парень, видимо, уже собирается уходить. Тот удивлённо смотрит на него, замирает и поднимает брови. — Ну а куда ты сейчас пойдёшь? — тот слегка колеблется, а потом всё же затаскивает чемодан в дом. Чонгук ставит перед ним теплые домашние тапочки и проходит на кухню. Он заваривает чёрный чай и ставит его на стол, когда парень неловко проходит в кухню и садится за стол. — Меня зовут Тэхён, — представляется Ким и отпивает немного тёплого. Он чувствует себя максимально неловко, собственно, как и хозяин дома, но уж лучше так, в тепле, чем непонятно где. — Я должен был приехать со своим другом, мы сняли дом здесь — как сейчас мы понимаем, твой дом — хотели отдохнуть тут, еле выбили себе выходные на работе, уже подготовили чемоданы, — он коротко вздыхает и на эмоциях не может себя сдержать, решаясь высказать всё хотя бы этому мужчине. Он вызывает чувство доверия, но Киму всё ещё неловко. — И где твой друг? — участливо интересуется мужчина. — Мы подошли к кульминации этой истории. Сейчас будет самое интересно, но давай уточним… — он замолкает, глядя на Чона, намекая, что хотел бы знать его имя. — Чонгук. — Отлично, Чонгук. Давай уточним, что тебе хочется услышать прямо сейчас — всю душераздирающую историю или почему в твой дом ломился незнакомец? — Чон же только легко улыбается. — Думаю, я смогу подождать и сначала послушать всю историю, — пожимает плечами и садится за столом напротив. — Как я уже и говорил, мы навострили лыжи, всё с Чимином организовали, но малину нам подпортили несчастные сеульские коммунальщики. Чимин сломал ногу, но если ты сочувствуешь ему то, право, не стоит. Он по собственному желанию сейчас лежит не в частной клинике, где у него, как у работника, большая скидка, а в какой-то государственной больнице, а всё только из-за того, что там какой-то красавчик-врач и Пак совершенно не желает казать от туда носа, пока нога не срастется, — Тэхён выдыхает и отпивает ещё чая, давая Чонгуку переварить всё сказанное. — Я мог бы не поехать, остаться в Сеуле, но тогда был большой шанс, что ко мне приедет моя сестра, а это последнее, чего бы я для себя хотел. Я не поехал со своим братом на Чеджу, чтобы не портить ему романтику и всё такое, а в Андерматт приехал, потому что решил, что раз всё оплачено, то можно отдохнуть наконец, от этой сраной больницы и развеется. Но, как оказывается, меня наебали на деньги. Не только меня, конечно, Чимина тоже, но раз его тут нет, можно ли вообще считать, что ему нанесли ущерб? Да и вряд ли он там расстраивается, — продолжает размышлять Тэхён. — Наверное просто пытается склеить доктора. — Ким наконец-то заканчивает свой словесный поток и поднимает глаза на Чонгука. Тот, конечно, не ожидал такого объема информации. — Если ты ехал сюда, почему не посмотрел прогноз погоды? Серьёзно, ботинки и пальто? В горы? — Чонгук скептически выгибает бровь. Немного не те вопросы, которые ожидал Тэхён. — Ну, я проебался, но предпочитаю считать, что прогноз погоды и метеорологи просто мне слукавили. — Ладно. Что там с домом? — О, — Ким шарится рукой по карманам в попытке найти телефон, но тот оказывается забытым в кармане пальто. Он кидает взгляд в сторону коридора, но мысленно решает не идти за ним. Смысла то нет — разряжен. — Мы с Чимином были немного весёлые после его дня рождения. Ну он и говорит поехали в горы. Ну чего, поехали. Он нашёл какой-то сайт, там были разные дома. Он показал мне твой, но на картинке внутри он был другим, понятное дело. — Ким осматривается и кивает сам себе. — Я сказал ему, что лучше и надёжнее всё же забронировать отель, но Чимин был настойчив. Так бывает, когда он выпьет, — отмахивается и продолжает: — Начал заливать мне мол, зачем тебе отель, среди местных всегда интереснее, самобытнее и туристов меньше. Знал бы он, в каком я дерьме сейчас, — Тэхён тяжело вздыхает. — У меня есть скрины и размещенным объявлением и, думаю, есть скрины диалога с тем самым Максом, — он показывает кавычки пальцами. — Не знаю поможет это чем-то или нет. Я бы показал, но телефон умер. Так я, собственно, и встретил миссис Хубер. Удивительной широты души человек. — Да, она довольно открыта. — Уже пригласила меня на чай, но ты её опередил, — Тэхён поднимает кружку и, перед тем как отпить, салютует Чонгуку. — Не выгонять же тебя. Да и местность ты вряд ли знаешь, — объясняет свою доброту. Тэхён осматривает его внимательнее и находит Чонгука очень даже симпатичным мужчиной. У него отросшие чёрные волосы, крупноватый нос, довольно широкие плечи, он примерно одного роста с Кимом и у него красивые руки. Чонгук старше него, это видно по небольшим морщинкам. Тэхён кивает сам себе — да, Чонгук неплох. Мягко говоря. — Тогда я искренне надеюсь, что ты не маньяк, который притворяется добрым соседом, — смеются они уже вместе. — В таком случаи мне стоит надеется, что ты не маньяк под видимом заплутавшего туриста, — легкий смех Тэхён снова разносится по кухне, Чонгук же просто улыбается. — Что же, можешь остаться переночевать. — Спасибо, Чонгук, честно. Я думаю, я бы мёрз на улице, если бы не ты. И я был бы ещё больше благодарен, если бы ты дал мне зарядку для телефона, чтобы я мог хотя бы включить его и заказать билет. — Конечно. — Чонгук кивает и уходит по лестнице вверх, скрываясь в темноте второго этажа. Тэхён оборачивается к гостиной и видит включённый телевизор и горящий камин. Он встаёт со стула и подходит ближе к нему. Поленья немного трещат в огне и Ким протягивает к ним руки. Он сидит так пару секунд, как загипнотизированный смотрит на огонь и переводит взгляд на большие окна. Видит перила порога и фигурки на газоне перед домом в куче снега. Тэхён задумывается, что если бы снял отель, то совершенно точно бы не уехал отсюда до окончания отпуска. Сейчас ситуация другая. Чонгук и так пустил его к себе домой из жалости и элементарной доброты и пользоваться ей чрезмерно не хочется. Он, погрузившись в свои мысли, не слышит, как Гук спускается с лестницы и смотрит на него. Чон думает о совершенно глупом предложении, но отчего-то, глядя на парня в своей гостиной, его посещают мысли, что он может встретить Новый год не в одиночестве. Он может предложить Тэхёну остаться, но не уверен, захочет ли тот и не посчитает ли его каким-то психом. Лица парня не видно, он смотрит в окно, что-то там разглядывая, а Чон задумывается о том, что он, наверное, совсем дурак. Он также осторожно проходит дальше и садиться на диван, кладёт зарядное на столик и Тэхён поворачивает на этот шум. — О, я не заметил, как ты вернулся. Сейчас, — он поднимает на ноги и идёт в коридор. Возвращается уже с телефоном и Чонгук решает. Была не была. — У тебя есть обратный билет? — Тэхён поднимает на него растерянный взгляд и отвечает: — Да, восьмого января. — Если хочешь, можешь остаться. — его голос немного дрожит в конце, он сам не понимает почему. Наверное, он всё-таки ненормальный. Тэхён его совершенно не знает. Он же дурак, чтобы соглашаться остаться в доме совершенно незнакомого ему человека, на десять дней. — Я правда могу? — неловко спрашивает Ким после нескольких минут молчания. Чонгук кивает и пожимает плечами: — Я в этом году не поеду к друзьям и у них не получается приехать. Так что, оставайся, если хочешь. Горнолыжная трасса тут недалеко, магазины тоже. — Чон замечает бегающий по его лицу взгляд и напоминает сам себе: Тэхён не дурак. Тэхён, на деле, тот ещё дурак. — Тогда я останусь, — твёрдо говорит Ким. Чонгук даже немного в шоке. Ощущение, что Тэхён все решил ещё до предложения остаться. Что там думал Чонгук? Его посчитают ненормальным? Ну, он не видит и грамма осуждения в лице напротив. Он просто кивает головой и поднимается на ноги. — На втором и первом этаже есть гостевые комнаты, можешь выбрать любую, — из-за неловкости Чонгук протирает ладони о штаны и проходит к лестнице. Ким отвечает, что был бы рад, если смог бы жить на втором этаже. Они с Чоном поднимаются наверх, вместе затянув чемодан Кима. Чонгук кротко показывает, где ванна и неловко застыв, желает спокойной ночи и уходит к себе. Наверное, они оба придурки полные. Один предлагает незнакомому парню остаться в своём доме. Другой соглашается на предложение незнакомого парня остаться в его доме.