lollipop

Ынсок честно пытался готовиться к экзамену, изучая конспекты по высшей математике. Сделать это было довольно трудно: у него болела голова после вчерашнего алкогольного трипа с Сончаном, который по пятницам и субботам подрабатывал барменом в клубе и тренировался на друзьях в экспериментах с приготовлением коктейлей; Ынсок не хотел даже знать, что намешал Сончан по случаю их успешной сдачи экзамена по физике. Чувствуя тяжесть в теле, Ынсок постарался удобно расположиться на диване, вытянув свои длинные ноги на журнальный столик. Ничто не могло помешать ему сконцентрироваться на запоминании скучных формул солнечным, субботним днём. Ничто, кроме головной боли, причиной которой теперь был Вонбин. Вонбин сидит рядом с Ынсоком на диване, поджав под себя ноги в коротких шортах, и усердно облизывает вишнёвый чупа чупс, параллельно разгадывая судоку на своём телефоне. Ынсок подозревает, что Вонбин злится на него из-за позднего возвращения ночью в не особо адекватном состоянии (Шотаро привёл Ынсока и Сончана в общежитие, едва не согнувшись пополам под тяжестью двух высоких тел). Всё утро Вонбин старался не пересекаться с Ынсоком и непривычно шумел: то громко разговаривал по телефону с Сохи, то не закрыл дверь в ванную, пока сушил волосы феном, в то время как Ынсок всё ещё спал. К середине дня Вонбин, казалось бы, угомонился и позволил Ынсоку взять его конспекты. И всё бы ничего, но проклятый чупа чупс, методично исчезающий между пухлыми губами с характерным причмокиванием, невероятно отвлекает Ынсока. Он пытается вникнуть в записи, но его взгляд то и дело устремляется в сторону — туда, где Вонбин сосёт вишнёвый леденец, перекатывая слюну на языке. Ынсоку хочется выть в голос. Вместо формул в его голове крутится зрелище гораздо интереснее и слаще. Вонбин причмокивает, высовывая чупа чупс изо рта; Ынсок замечает, что его парень всегда покупает большие леденцы, желая растягивать сладкое удовольствие. Ниточка слюны стекает от нижней губы до подбородка, но юркий язык Вонбина реагирует быстрее, собирая вишнёвую влагу. Ынсок наблюдает за ним, не отрываясь, и чувствует, как кровь, пульсирующая в его висках, медленно устремляется вниз. Он представляет, как вместо чупа чупса Вонбин сосёт член Ынсока, с таким же энтузиазмом наслаждаясь угощением. Вонбин перемещает леденец во рту, задерживая его за щекой, и свободной рукой поправляет сползающую лямку широкой майки. Ынсок глубоко вздыхает, на мгновение закрывая глаза, и вновь смотрит в открытую на первой странице тетрадь, прогоняя развратные мысли прочь из своей головы. Он сползает по дивану чуть ниже, намереваясь спрятаться за подушкой, чтобы не видеть, как зверски Вонбин провоцирует его. Ситуация заведомо проигрышная. Карамель хрустит между зубами и Вонбин с громким хлюпаньем вынимает пустую палочку от леденца изо рта. Он откладывает телефон с полностью разгаданными за пять минут сложными квадратами судоку и поворачивается к Ынсоку, который пытается выглядеть непринуждённо. Как будто не его член натянул спортивные штаны от одного лишь вида сосущего Вонбина. Ынсок чувствует, как диван под ним прогибается с другой стороны — очевидно, Вонбин подвинулся ближе к нему, уставившись пытливым взглядом на бугорок в штанах своего парня. Липкими от слюны пальцами Вонбин справляется с узелком на спортивных штанах Ынсока, медленно сдвигая их вниз вместе с бельём. Ынсок приподнимает тетрадь выше, почувствовав лёгкую прохладу, обволакивающую его стоящий колом член, и смотрит на Вонбина, который стоит на коленях перед его обнажёнными бёдрами. — Что ты- Ынсок не успевает закончить вопрос; ощущение влажного рта Вонбина на члене выбивает его из равновесия. — Не отвлекайся, хён. У тебя в понедельник экзамен. Вонбин исподлобья смотрит на Ынсока, выпустив его член изо рта, для того чтобы заглотнуть ещё глубже, одной рукой оперевшись на напрягшиеся мышцы живота Ынсока. Одному лишь дьяволу известно, что происходит в хорошенькой голове Вонбина, обрамлённой длинными волосами, и Ынсок благодарен всем творцам вселенной, подарившей ему такого фантастического парня. У Вонбина отсутствует рвотный рефлекс — он заглатывает глубоко, помогая себе второй рукой, изредка проходится по всей длине клыками и щедро смачивает слюной. Ынсок думает, что весь его член уже до неприличия липкий и сладкий от слюны Вонбина со вкусом вишнёвого чупа чупса. Пухлые губы становятся краснее; Вонбин облизывает головку, языком собирая проступающую сперму, гладит пальцами вздутые вены на члене и смотрит на Ынсока так, будто хочет полностью съесть свой импровизированный леденец. Ынсок хорошо знает этот взгляд, призывающий к ответным действиям. Конспекты давно уже заброшены за диван и левой рукой Ынсок поглаживает зад Вонбина, обтянутый короткими шортами, пока правой держит его за волосы и контролирует процесс заглатывания. Вонбин выгибает спину, напрягаясь, и буквально ныряет вниз, утыкаясь носом в пах Ынсока. Длинными пальцами Ынсок пробирается под резинку шорт, замечая, что под ними нет белья. Вонбин заранее всё спланировал, зная, что Ынсок не может устоять перед ним. Ынсок чувствует приближение оргазма, его бёдра начинают дрожать, и в этот момент Вонбин резко отстраняется, выпустив член Ынсока из сладкого, горячего плена. Так же внезапно он поднимается с дивана и, смеясь, убегает на кухню. Ынсок в недоумении смотрит на свой красный от напряжения член, покрытый липкой слюной и спермой, и понимает, что Вонбин таким образом мстит ему за вчерашний вечер. Он уже собирается завершить начатое привычной дрочкой, но тут возвращается Вонбин, вышагивая с кошачьей грацией. В его руках — бутылочка со смазкой, во рту — очередной вишнёвый леденец, торчащий бугорком за щекой, а на шортах Ынсок замечает влажное пятно от спермы. Вонбин избавляется от них по пути к дивану и забирается верхом на бёдра Ынсока, поглаживая его налитый кровью член. Он достаёт изо рта чупа чупс; слюна капает на футболку Ынсока и его губы машинально раскрываются, когда Вонбин мягко проталкивает в его рот леденец. Ынсок послушно сосёт чупа чупс, как будто соску, и Вонбин отбирает сладость обратно, взамен подставляя свои пальцы. Мягкими подушечками он гладит язык Ынсока, собирая его слюну с вишнёвым вкусом, и с хлюпаньем вынимает их, заводя руку за спину. Ынсок замирает, наконец, понимая, что Вонбин собирается делать. Он наливает смазку на свои пальцы, присоединяясь к пальцам Вонбина, и открывает его так широко, подготавливая к своему члену, что Вонбин неприлично скулит с занятым леденцом ртом и стекающей по уголкам губ слюной. Ынсок ухмыляется, наблюдая за тем, как ломко крошится Вонбин в его руках, и думает о том, что вишнёвые чупа чупсы определённо самые лучшие.