***
Вместе с провожанием старого года большинство провожали и остатки своего здравого рассудка, иначе не скажешь. В торговом центре, куда приехали парни, было не протолкнуться. Казалось бы, какой безответственный олень будет оставлять покупку подарков на последний момент, но, по всей видимости, Крестед населяли исключительно парнокопытные. Витрины каждого магазина ярко мигали гирляндами, наряженные ёлочки, огромные светящиеся олени, снеговики, машущие руками Дедушки Морозы… В общем, как только владельцы не привлекали внимание прохожих. Тэ мысленно хвалит себя за то, что позаботился о подарках заблаговременно и сейчас не носится как в жопу ужаленный, ища что-то достойное в последний момент. Бедолаги выгребали всё, что было не прикручено, а двое омег достаточно громко доказывали консультанту, кто из них первый заметил последнюю модель калорифера. Тот поначалу пытался разнять уже вовсю орущих разъяренных фурий и объяснить азы математики. Мол, что «один», вопреки логике, никак не делится на «два», но быстро сдался. Вообще-то Тэхён их как никто понимает. Не держи бы его сейчас Чимин и Джин под руки, он бы присоединился третьим и попытался бы победить в честной (нет) борьбе и получить этот проклятый обогреватель, потому что, сука, пиздец как холодно! В воздухе пахло спешкой, раздражением, немного кофе и свежей выпечкой, но никак не обещанным по всем телеканалам «приближением нового года». Где радиоведущий унюхал этот предновогодний антураж, Ким не знает, но точно не в Крестед-Бьютт. Тут вообще не стоит нос наружу высовывать, отмерзнет к херам собачьим и поделом. — Знаете, я уже сомневаюсь, что отправить их в магазин одних было хорошей идеей, — облизал пухлые губы Пак, уворачиваясь от лыжной палки, торчащей из упаковочной бумаги проходящего мимо мужчины. — Доверять этим обалдуям новогодний ужин… Тем более после того, что они сотворили в прошлом году. — О нет, я учел все ошибки прошлого года, — успокаивает его Джин, расстёгивая змейку новенького пуховика от «Fila». — Я расписал всё максимально подробно и по пунктам, так что если они и в этот раз напортачат, то… — замолкает, обдумывая меры наказания. — Да ну нет, с этим бы даже школьник справился. — С ними же вроде Хосок ещё поедет, нет? — интересуется младший. — Ой, будто от того толку больше, — закатывает глаза Пак. — Мы можем закончить пиццей из «Динь-Дон» и сушами «Саки-Сцаки». — «Маки-Таки», — поправляет его Джин. — Да хоть «Сраки-Каки», один хрен, советую вам глянуть меню на всякий случай. Я бы… — Ну уж нет, — обрывает его Ким старший, цепляя куртку на крючок, а другой рукой машет в знак приветствия девушке на ресепшене. — Говорю вам, там подробно, по пунктам написано, что и сколько нужно для каждого салата. Они справятся. В этом году Джин убил хуеву тучу времени, расписав всё от и до, потому что прошлогоднее «картошка для салатов» воспринялась парнями буквально. Сказано «картошка» и куплено «картошка», а как там омеги собирались одну картошину делить на все блюда — это уже их заботы. «Всё для шубы» вообще лежало в отдельном от еды пакете, потому что там была какая-то пшикалка для натурального меха, мини-расческа и краска «голубая шиншила», чтоб её. Джин даже не хотел спрашивать, где они купили всё то скотство и как он должен был из этого готовить ужин. — Хер с ним, — ведёт плечами Чимин, уверенно маршируя к Зои. — Я собираюсь расслабиться и отдать свою голову в эти профессиональные и золотые руки. Джин согласно кивает и направляется в сторону массажного кабинета, где Джефф должен отправить его на пердаллион метров над уровнем неба. Этот афроамериканец и его руки — лучшее, что случалось с омегой в жизни (только Джуну об этом не говорите), как бы двусмысленно это ни звучало. — Салют, Джи-Джи, — отбивает пятюню альфа. — Как жизнь? Как сам? — Надеюсь, спустя девяносто минут будет в разы лучше, — улыбается омега, снимая подвеску и обручальное кольцо, откладывает те на золотое блюдце. — Накинь мне пятнашку сверху, и я разомну тебе не только косточки, — играет бровями, лукаво улыбаясь. Ким хлопает его по плечу, утешая. — Я все ещё замужем, — напоминает, наблюдая за опустившимися уголками чужих губ. — Ладно, попробую в следующем году. — Ты лучше прекращай со своими подкатами, потому что услышь тебя Джун — и пятнашку накинут ему за особо жестокое убийство. А я, знаешь ли, не планировал остаться вдовцом с тремя детьми. — Ты не знаешь, от чего отказываешься, Джи-Джи, — выдавливает из диспенсера несколько порций массажного масла. — Раздевайся и ложись, сейчас я тобой займусь. Бля, не при таких обстоятельствах я планировал это сказать. Омега смеется и машет головой в стороны. Джеффри неисправим. Горбатого только могила исправит, но этого хрен выровняет. Тэ, наконец, заканчивает снимать с себя последние слои одежды, и вешалка при входе стала напоминать его собственный шкаф, ну и пусть. Он проходит вглубь салона, приветственно кивая знакомым мастерам, сворачивает влево и тихо стучит в кабинет. — Входи, — слышит омега и проскальзывает внутрь. — Привет, Тэ, — улыбается девушка в идеально выглаженном кителе красного цвета с двумя рядами пуговиц-шишек. — У нас всего полтора часа, так что сделай что-нибудь, чтобы мой обмороженный еблет выглядел так, будто я только что родился, а не охуеваю от этой жизни уже 25-й год подряд. Клэр смеётся и хлопает по кушетке в пригласительном жесте. — Ложись давай, страдалец. В утробу матери я тебя назад не запихну, но пилинг и пару масочек должны стереть твоё недовольство этой жизнью. — Надеюсь, — поджимает губы омега и ложится. — Может, ты освоила трансфигурацию? Я бы не прочь обернуться в какого-то мохнатого зверя. На улице ебейший холод, — зевает омега, потягиваясь, и наблюдает, как девушка смешивает в специальной таре разные сыпучие и жидкие штуковины, которые должны сделать из его лица попку младенца. — Я аутентичный Рон, дорогой. Боюсь, моих «Крибле-крабле» хватит, только чтобы у тебя вырос хвост. Такое и без всяких крибель-крабель у Тэхёна имелось в арсенале, но об этом омега предпочитает умолчать. — Пилинг так пилинг, — тяжело вздыхает омега, а Клэр вновь заходится хохотом.***
Пока ничего не подозревающие омеги наводили марафет и чистили пёрышки, Намджун, Юнги и Чонгук подъезжали к***
Нет, «Пиздец» это очень ласковое название тому сумасбродию, которое происходило в супермаркете. Во-первых: им пришлось отстоять десятиминутную очередь за тележками. За чёртовыми тележкой, мать его! И, возможно, время ожидания было бы дольше, если бы не Юнги с его отборным матом, из-за которого уши у впереди стоящих бабулек и мамаш с колясками скручивались в трубочку. Трое друзей крепко пожали руки перед входом, желая друг другу удачи, и двинулись в разные стороны согласно пунктам в своих списках. Лица такие, будто на фронт отправлялись, ей-богу. Юнги победно отвоевал пражский торт, который Джин выделил тремя восклицательными знаками. Это особенно пугало, потому что когда что-то выделено восклицательными знаками, значит лучше погибнуть в бою, чем прийти с пустыми руками. Чонгук на «Камень, ножницы, бумага» обыграл альфу за последний кусок филе лосося. Он мысленно пожелал бедолаге удачи, потому что на рыбном прилавке остались маленькие кильки и пару тушек сельди, что, как бы, даже отдалённо не родня семейству лососевых. На голову же Намджуна, как на супруга, помимо основного списка упал ещё и личный Джинов. Чтоб его. У несчастного альфы возник внутриличностный конфликт уже после первого пункта. «Мицеллярная вода», — гласил тот. — Нет, ну с водой-то ясно всё. А мицеллярная, это какая? Ну вот газированная, негазированная, среднегазированная, сильногазированная… — бурчит себе под нос Джун, третий раз делая круг в отделе с напитками. — Вам помочь? — раздается спасительный голос сбоку, и не был бы Ким в браке, тут же кинулся с поцелуями на омегу консультанта. — Хвала небесам, — выдыхает Намджун. — Вы спасёте мне жизнь, — признается и, видя, как его потенциального спасителя заприметили ещё несколько альф с таким же отчаянием в глазах, — решает не медлить. — Мицеллярная вода. Мне нужна мицеллярная вода. Бутыль, а лучше сразу два. Намджун не переживет, если ещё раз, когда бы то ни было, будет послан за этой сраной водой. Пусть лучше у Джина будет запас этого чего-то на всю жизнь. Омега неловко смеётся, пряча улыбку за ладонью. — Вы третий за последние двадцать минут. Почему-то Киму кажется, что первых двух он знает лично. — Вам нужно в косметический отдел, — указывает в сторону. — Сейчас сверните направо, пройдите два ряда и снова направо. Там, на третьем стеллаже, вторая полка снизу, — подробно объясняет тот, пока Намджун выкладывает траекторию движения в голове. — Спасибо. И ещё вопрос, — быстро добавляет, прежде чем парень успевает развернуться к почти дёргающему его за рукав альфе слева. — Мне ещё майонез нужен. Розовый. — Простите? — Ну, белый я нашел уже, — поясняет Ким. — А вот розового нет нигде, а он мне капец как нужен. Нейт, как гласит бейджик, хмурится, пытаясь въехать, на кой чёрт тому розовый майонез. — Ну, для салата, — чешет затылок в попытках вспомнить название. — Там что-то… не помню. Рыба замёрзла? Рыба в кофте? — А, — восклицает, вновь еле сдерживаясь, чтобы не заржать. — Селёдка под шубой. — О, она! — расплывается в улыбке облегчения. — Вот для неё мне розовый майонез нужен. Где я могу его найти? — Розового майонеза не бывает. — Как не бывает? — в ужасе раскрывает глаза шире. Он вытаскивает телефон, листает галерею и находит прошлогоднюю фотографию. Ким несколько раз приближает и тычет парню сотовый практически в лицо. — Вот же, смотрите на салат! Это ваша селедка в куртке! — В шубе, — поправляет его омега. — Да хоть в телогрейке! Шубец-то розовый, а вы говорите мне «нету». — Послушайте, — выдыхает парень, выглядывая из-за экрана мобильника. — Последним слоем в этом салате кладётся свёкла. Из-за этого майонез окрашивается в розовый цвет. Уверяю вас, через пару часов белая шубка со стопроцентной вероятностью превратится в розовую. Нам недоверчиво смотрит на парня, затем на фотографию и снова на парня. — Стопудово? — Отвечаю, — кивает консультант, стараясь звучать как можно более убедительно. — Ну ладно, спасибо тогда и с Наступающим! — успокаивается альфа и машет рукой на прощание, направляясь в сторону косметического отдела. Нейт поджимает губы, сочувствуя супругу этого недоразумения, и разворачивается к мужчине, который уже настойчиво дёргает его рукав. Никакого терпения. — Чем могу вам помочь? — отодвигая свой локоть. — Простите, простите! Извините! — слышится ор сбоку. Чонгук расталкивает всех вокруг с маленьким клочком бумажки в руках и протискивается к омеге. По всей видимости, личный список был не только у Джуна. — Розовая вода! Мне срочно нужна розовая вода! Консультант непроизвольно смотрит в сторону, где только что стоял Намджун. Может, родственники? — Прошу вас, я в душе не ебу, где она стоит, облазил весь магазин вдоволь и поперек, помогите! — Для чего вам розовая вода? — применяет ту же тактику, что и с предыдущим клиентом, — Ну как, для супа с буряком, — совершенно спокойно отвечает Чон, будто не является автором самого конченого вопроса. Омега повторно проводит лекцию о потрясающих свойствах корнеплодов и отсылает альфу в овощной отдел. Он выслушивает благодарности на трёх известных Чону языках и разворачивается к мужчине, лицо которого было точь-в-точь цвета свёклы. — Простите, могу я чем… — А ну рассосались все, я быстренько! — слышится за спинами, и отчего-то омега уверен, что начинается третья серия с ним и свёклой в главной роли. — Здрасте! — тыча фак открывшему рядом рот мужику. — Я это, шустренько, не кипятись. Тут у вас нормальный буряк имеется? Проклятье какое-то с этой свёклой. — Простите? — омега вопросительно выгибает бровь. — В каком смысле «нормальный»? — Да что простите, нормальный буряк, говорю, где у вас? Я только этот нашел, но он какой-то белый, не созрел ещё, что ль? — и показывает пакет с корнем сельдерея. Это мозг твой не созрел, Мин Юнги. Парень вздыхает и, видя сбоку своего коллегу, машет ему рукой, подзывая. — Я вас сейчас проведу, — успокаивает он Мина, решая, что проще показать, где лежит причина его сегодняшнего безумия, и ретироваться подальше. В какой-то другой отдел. С батарейками например. — Чак, помоги, пожалуйста, джентльменам, — кивая на всё ещё ждущих своей очереди мужчин. — Пойдёмте. — Отличненько, — улыбается довольный собой Мин. Он почти закончил со своим списком. — И это, спрошу сразу, чтоб время зря не терять. Где у вас тут варят свёклу? Чего, блядь? Омега резко останавливается, оторопев, и Юнги, не успев затормозить, впечатывает тележку в чужой зад, который (сука, ёб твою мать) садится прямо на блядский пражский торт! — Ебись оно конём, торт! — хватается за голову Мин, предвкушая пиздец, который его ждёт от Джина. Последний, сука, пражский торт. Ну как так-то, а. — Могли бы извиниться, — бурчит консультант, мысленно делая заметку уволиться к херам, ну либо никогда в жизни не брать смены в канун Нового года. — Я? Это моя задница размазала торт по всей тележке, что ли? — Хамло, — фыркает. — Не варим мы буряк. — Пиздишь, варите, — оценивающе смотрит на трагедию вселенского масштаба в виде шоколадного крема на всех продуктах. — Простите? — Не прощу, — огрызается Юнги. — Не знаешь — так и скажи. Или ты из-за того, что я в тебя въехал? — Да не варим мы буряк! — вскипает омега, вытирая с задницы шоколадный крем. Будто обосрался. Замечательно. — Блядь, да с каких пор? — Со всегда пор! Я работаю тут третий год, и никогда мы не варили этот чертов буряк, псих! — Да йоб же ж вашу мать, — разворачивает список и тычет пальцем в пункт под номером 57. — Варёный буряк, видишь? Мой омега всегда его тут покупает, а ты мне пиздишь, что не варите! — Господи, — прикрывает глаза и трёт переносицу. — Вам нужно в отдел с готовыми продуктами, — указывая пальцем. — За стойкой с овощами, видите? Там капуста маринованная, огурчики квашеные и фасованный отварной буряк, морковь и картофель тоже найдете там. — О, благодарочка, — лыбится Юнги. — А это не свёкла, что ли? — Нет, — качает головой Нейт. — Понятно, ну держи тогда, а я погнал, — вручает в руки пакет и двигается в указанную сторону. — И это, сорямба за штаны, но ты сам виноват. Это перед ним так извинились только что? Очередное «простите» сбоку вынуждает молодого парня закрыть глаза и сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, а после натянуть максимально дружелюбную улыбку, на которую он только способен. — А где я могу найти свёклу? — интересуется мужчина, чем вызывает нервный смешок. — Нигде. Закончилась она, — выплевывает тот и уходит к сраным батарейкам.***
После того как Джину размяли даже пальцы на ногах, Чимина превратили в идеального пшеничного блондина, а Тэ омолодился на пару лет, парни были готовы приступать к подготовке к празднику. — Не берет, — Пак прячет мобильник в карман, следом за ним и Джинов сотовый отправляется в пуховик, пока омега отрицательно машет головой. Тэ ждёт ещё несколько долгих секунд и… — Да, крошка, — кричит Чонгук, тяжело дыша и, кажется… бежит? — Мы закончили уже, вы там как? — Чонгук, мать твою, быстрее! — слышится приглушенное и очень злое. Кажется, это был Юнги. — Оно сейчас упадёт! — Быстро вы, — кряхтит. — Нам ещё нужно немного времени. — У вас там всё в порядке? — настороженно вслушиваясь в происходящее по ту сторону. — Да, конечно, — слишком быстро отвечает альфа, а громкий хлопок и такой же громкий обозлённый мат напрочь опровергают сказанное. — Сука, прямо в задницу! Сраная ёлка! — Пиздец, оно её проткнуло! — Вытаскивай, блядь! — Ебать дырень! — Чонгук, сука, где тебя носит?! Глаза омеги округляются с каждой новой услышанной фразой. — Что у вас там происходит? — Зая, я перезвоню, окей? Люблю тебя, — быстро заканчивает разговор Чон, скидывая вызов. — Чонгук, стой, нам нужно, чтобы вы нас… подвезли, — договаривает Тэ тише, слыша гудки. — Что там? — спрашивает Ким, видя, как побледнело лицо Тэ. — Пиздец походу, — кусает край губы. — Ну как обычно, — закатывает глаза Чимин. После салона омеги должны были ехать сразу же на дачу к Кимам, но машина Джина внепланово вышла из строя. А парни, по всей видимости, по уши в***
— Боже, кто тут сдох? — кривится Тэхён, закрывая нос руками, когда Джин открыл дверь в дом. — Совесть моего мужа, — подавляя рвотный позыв. — Мы тут сдохнем, если не проветрим, — натягивает повыше шарф Пак и взглядом ищет источник вони. — Бля, может, всё-таки у нас отпразднуем, а? — предлагает Чимин. Их с Мином однушка уже не кажется плохим вариантом. Но потом он вспоминает двухчасовую поездку в автобусе, и вонь не кажется такой ужасной. Уборка заняла почти три часа. Чимин пытался отодрать от пола приклеенных суперклеем солдатиков, оставляя на деревянном паркете некрасивые отметены, на которые Джин не мог смотреть без слез. Тэхён отмывал от стены йогурт, по всей видимости в спешке оставленный на журнальном столике у дивана. Молочные бактерии решили устроить бунт по причине такого неуважения к себе и с характерным «пшик» освободились из бутылки, пачкая всё вокруг. Революция с кусочками клубники. Джин тоже изрядно задолбался, стараясь привести в порядок ванную комнату, где дети захендмейдили стену пластилином, и кухню — от попыток Намджуна приготовить завтрак. Омега совсем забыл, что когда в сентябре слёг с ангиной, то Нам с детишками на две недели уехали, оставляя бацильного Джина лечиться под присмотром его мамы. Тогда-то их уютное жилище и превратилось в поле боя трёхлетки, двухлетки, однолетки и почти тридцатилетки. Ким не злится, зная своих отпрысков — дом ещё в очень хорошем состоянии. Но вот Намджун мог бы предупредить, что тут такой пиздец. Они-то ехали сделать влажную уборку, а в итоге ухайдокались так, что еле на ногах стоят. А от мыслей, что ещё нужно готовить новогодний ужин, хотелось рыдать крокодильими слезами или напиться. Второе предпочтительнее. — Ёб твою мать! — верещит Тэхён, резко закрывая холодильник и припечатываясь к нему спиной. — Ты чего? — оборачивается Джин, вытирая потный лоб сгибом локтя. — Там пиздец. — Ну хочешь, я сам помою, — предлагает старший. — Ты можешь заняться кухней, тут почти всё, осталось только натереть стаканы и столовые приборы, — кивает головой в сторону запакованного праздничного набора посуды и тянется к ручке холодильника, тут же получая мокрым полотенцем по ладони. — Ауч! Да что такое? — Хён, не открывай, — испуганно вертит головой в стороны. — Клянусь, там сидит трейлер к фильму «Живое», оно нас к херам сожрёт. Чимин оставляет отскабливание солдатиков, на всяк пожарный берёт с собой орудие защиты в виде карманного ножика, которым орудовал последние пару часов, и с интересом плетётся в сторону кухни. Он останавливается у двери, оставляя себе пути отхода, а то мало ли какое скотство из холодильника выскочит. — Не преувеличивай. — Я, ебать, нехило преуменьшаю! — верещит тот и вновь товчет Джина мокрой тканью, когда тот пытается отодвинуть младшего от дверцы. — Да больно, прекрати! — Хён, мы с Чонгуком подарим вам новый! — выпаливает омега, и хозяин дома заинтересованно поднимает бровь. — А этот давайте скотчем обмотаем, и будем молиться, чтобы оно не выбралось, — предлагает Тэ и отходит подальше от греха. Джин думает, что, наверное, стоило дать Тэ какое-то более щадящее средство для отмывания пятен со стен, потому что хвалёный «SOS сперей-актив 3000 чего-то там», с пятнами от йогурта не справляется, но вот с человеческими мозгами очень даже. Ким решает не спорить и капитулирует, подымая руки вверх. В конце концов, на кону новый холодильник. Омега осматривает нижний этаж и решает, что достаточно. Солдатики с горем пополам отодраны, так что никто не проткнет ногу; вонь от испорченного йогурта, а также пятна от него ликвидированы; кухня вымыта, ванная тоже. В общем, обитель выглядит весьма сносно. Осталось только постелить чистую постель и можно приступать к готовке салатов, украшению дома и наряжанию ёлки, но для всего этого нужны альфы, которые до сих пор не соизволили выйти на связь. Джин улыбается образовавшейся в мозгу идее и плетется к антресоли, чтобы через минуту вернуться в зал с аперолем и тремя бокалами. — Предлагаю немного отдохнуть, — игриво машет бутылкой, привлекая внимание друзей. — Так это другой разговор, — улыбается Пак, развалившись на огромном мягком кресле. Ноги и руки гудели от усталости. Тэхён умащивается рядом на чистейшем диване и кутает ноги в плед. Дом ещё не прогрелся. Старший наливает в бокалы жидкое расслабление мандаринового цвета и кидает несколько листиков свежей мяты. Он подкидывает несколько дровишек в камин и усаживается рядом с Тэ, получая от него кусок клетчатого плюша. Тепло, уютно, и пахнет жженым деревом. Только альф не хватает. — За наступающий Новый год! — поднимает бокал вверх Тэхён, улыбаясь пришедшему на телефон эсэмэс. «Мчу к тебе, крошка».***
Джин держится за голову руками, рассматривая содержимое пакетов, только что разложенных на столе. Он был бы рад, если бы весь набор этого несочетаемого тотального пиздеца ему мерещился от градуса в крови, но нет. — А я говорил! — вставляет свои пять копеек Чимин и в один мах допивает содержимое бокала. Намджун с Юнги искренне не понимают, что не так, и переглядываются в надежде на подсказки друг друга. — Господи, я же дал вам настолько подробную, сука, инструкцию! Да в Икее для сборки мебели дают меньше указаний, чем я вам! Как? Как можно было так облажаться? — А что не так? Мы же вроде… — Что не так?! — взрывается омега, хватая корень петрушки и запуская его в сторону нихерашечки непонимающих бедняг. — Это что?! — М-морковь? — предполагает Юнги, беря овощ с пола. — Ну да, морковь. Джин переводит взгляд на Чимина, а тот лишь жмёт плечами. Овощеводство — незачёт. — Дорогой, тебя не смутил цвет этой «моркови»? — ласково интересуется Пак, понимая, что все запланированные салаты пошли по пизде. Юнги крутит в разные стороны так называемую «морковь» и не понимает, почему к нему вообще придолбались. — Ну бледновата немного, это проблема? — Да, блядь, это проблема, потому что это корень, сраной, петрушки! — переходит на ультразвук Джин, а Чимин кусает пухлые губы, чтобы не заржать. Он знал, что будет именно так. Старший проводит рукой по лицу и убирает волосы назад. — А это? — пиная ногой мешок и вытаскивая оттуда продолговатый овощ, похожий на картошку. Намджун гордо расправляет плечи. — Я взял много, а не как в прошлом году. Чтобы нам точно хватило, — хвастается, но с каждым словом теряет уверенность, глядя на лицо супруга. — Самая дорогая, какой-то хороший сорт, наверное. — Это батат, — шипит, а Намджун чешет щеку. — Это хорошо? — Нет, Намджун, нет! Это не хорошо! Это сладкая картошка! Как мы будем жрать оливье и селёдку под шубой со сладкой, мать его, картошкой?! Джин обреченно стонет, и взгляд его падает на термопакет с мясом. Может, не всё потеряно? Омега открывает тот и практически плачет. — Это что? — Мясо для запекания, — отвечает Мин. — Индейка, как ты и просил. Омега кладёт на стол ногу, затем вытаскивает пакет с крыльями и филе. — Я её, по-вашему, должен заново собрать, что ли? Скрепками предлагаете её скрепить? Что за птичье лего?! И это парням повезло, что Джин не обратил внимания, что крылья куриные, а так называемое филе — свиная вырезка. Чимин сзади не сдерживается и смеется, а когда старший разворачивается, то тот кивает на край стола. Ким хмурится и тянется за пакетом, в котором… Скрепки. — Да вы, блядь, издеваетесь. — Это не для мяса! — пытается спасти ситуацию Намджун. — Ага, так для этого предназначена другая роль? А ну-ка, удиви меня. — Канапе? — тише добавляет Мин, а Чимин начинает бояться за сохранность своего парня. — Прости? — Ну пластиковых шпажек я не нашел и подумал, что если разогнуть скрепки, то… Джин выставил руку вперед, прося замолчать. Хватит, от нервов его начинает подташнивать, и блузка неприятно прилипает к спине. В зал заходят хихикающие Тэхён с Чонгуком, волоча перед собой коробки с подписью «игрушки». — Хён, вот, можно наряжать ёлку! — пищит краснощекий Тэхён, пока Чонгук умащивается в кресле, широко разводя ноги в стороны. — Натрахались? — улыбается Пак. — Мы не… — В моей машине? — перебивает Намджун, испепеляюще глядя на Чонгука. — Блядь, малой, если ты осквернял мою куколку, я тебе член в узел завяжу, понял? — А ты хотел, чтобы Тэхён себе сраку отморозил на сугробе, что ли? — Да ни хуя я не хотел, какое дело мне вообще до его задницы! — Никакого, — в один голос отвечают Джин и Чонгук. — Но мы не… — Да ладно тебе, Тэ, — перебивает Чимин. — Трахайтесь на здоровье. Намджун просто завидует. — Чему? — Просто каждый ваш секс заканчивается его беременностью, — кивает в сторону Джина. — Вот ты и бесишься, что люди умеют делать это без последствий. — Ты сейчас назвал моих детей последствием неудачного траха? — Такт — второе имя Чимина, — складывает руки на груди Юнги. — Когда будем начинать готовить? — интересуется ничего не подозревающий Тэхён. — Так, стоп! — хлопает по столу Джин. — Ты и ты, — тыча на Тэ и Пака. — Идёте со мной наверх стелить постель, а потом спустимся обратно и украсим ёлку. А вы, — оглядывает альф. — Делайте что хотите с этим. — И разворачивается в сторону лестницы. — В каком смысле «что хотите»? — хмурится Юнги. — А в самом прямом! Я умываю руки! Вы купили это, вы и готовьте ужин! Я не собираюсь выдумывать, что съедобного можно приготовить из этого всего! Может, хоть тогда вы будете думать, прежде чем кидать в корзину что ни попадя! — укоризненно оглядывая друзей. Тэхён клюёт Чонгука в щеку, шепча тихое «Удачи», и плетётся за Джином на второй этаж, Чимин делает то же самое. Да начнется пиздец, часть два.***
Тэ с Паком справились со второй гостевой комнатой. В ней летал аромат чистой постели и морозной свежести. Тэхён проводит пальцами по простыни, ощущая, как та холодит кожу. — Мальчики, писаем в стаканчики! — врывается старший, держа в руках подарочную коробку, три одинаковых, всем знакомых упаковки из аптеки и одноразовые стаканы. Младшие переглядываются. — Мне казалось, что мы обещали в этом году без… — Обещание аннулировано! Они вывели меня из себя! У них была своя маленькая и совершенно дебильная традиция, которую начал Джин. Несколько лет назад, как раз перед Новым годом, омега почувствовал изменения в своем состоянии. Сонливость, какая-то апатия, желание лизнуть мокрый ботинок… В общем, все симптомы на лицо, и Пак с Тэ настоятельно рекомендовали сходить к врачу или хотя бы сделать тест на беременность, но Джин боялся всего этого до дрожи в коленях. — Может, само как-то пройдёт? — Что пройдёт? Думаешь, оно рассосётся, что ли? Волнительно слишком, руки тряслись, губы сохли, и вообще. Страшно, короче, было. Тогда Пак и Тэ поддержали друга, мол: всем вместе не так страшно. Вот и прижилось. Уже третий год подряд Джин, Чимин и Тэхён делали тесты на беременность и, не дожидаясь результатов, кидали те в коробку. Эдакая лотерея. А после, когда все изрядно пьяненькие и расслабленные, парни вытаскивали коробку и вводили своих альф в стресс. Нет, не то чтобы те не хотели детей, просто бесил этот способ омежий. Никто ведь потом спать спокойно не мог, потому что, сука, непонятно, кто из этих троих в положении! — Я вообще не вижу смысла в этих тестах, — ерничает Пак. — Мы ведь и так знаем, что тут у нас кто-то живет, — и, сюсюкаясь, тянется к животу Джина, который в ужасе распахивает глаза. — Сплюнь, придурок! Я три года беременный хожу, хватит! — А я то что, это Намджуну говори, чтобы прекращал. Тэхён хохочет. Первый год было волнительно, второй раз все удивились, а на третий решили, что это закономерность. Типа скупиться, украсить ёлку, приготовить ужин, напиться, обменяться подарками, узнать, что Джин беременный. Стабильность. — Знаешь, положительный тест у тебя — это такая же традиция, как и делать эти самые тесты в принципе, — подхватывает волну Тэхён, получая весьма пугающий взгляд. Он видел этот взгляд несколько минут назад на первом этаже и вообще-то не хотел становиться его причиной. — Ну уж нет, в этом году я точно пас. — Так ты говорил в позапрошлом году, — напоминает Чимин. — Да и в прошлом тоже, — уточняет младший. Джин открывает рот, но Тэ с Паком его перебивают. — Позакрывали свои пиздаки! — кричат хором, передразнивая старшего, а тот на это лишь закатывает глаза. — Ой блядь, всё! Шуруйте! — вручая каждому коробочку и стаканчик. Тэхён мысленно извиняется перед Чонгуком за будущее умертвление его нервных клеток и вызывается открыть марафон первым. Когда с планом мести было покончено, парни спустились в зал и, игнорируя достаточно громкий мат и возню, доносящуюся из кухни, принялись разматывать ёлку и распаковывать коробки с игрушками. — Если кто-то удумает пойти к ним помогать, — щурится старший, кидая на друзей недоверчивый взгляд, — это будет расцениваться как дезертирство. А вы знаете, что делали с дезертирами во времена Гражданской войны, — предупреждает тот, открывая коробку. Финита ля комедия. Внутри картона с многообещающим «игрушки» действительно были игрушки. Только не ёлочные, а старые детские, которые Джин отсортировал на выброс. — Пиздец. — Неа, пиздец это вот, — кивает Пак в строну кипы сосновых веток вместо ёлки. Пиздец, часть два. Может, скрепками?***
Праздничный стол выглядел весьма сносно. Более того, Джин бы даже сказал «невъебительно», но спешить не хочет. Вдруг сглазит? Ребята дружно окружили плотно заставленную разными блюдами поверхность, во главе которой с гордо поднятыми головами стояли альфы. Справились. — Вы реально сами это приготовили? — нарушает тишину Пак, принюхиваясь к (о боги!) вкусно пахнущем мясу. Свиную вырезку парни запекли в фольге с чесноком и душистыми специями, предварительно «запечатав» мясо на сковороде, дабы сохранить все соки. Куриные крылышки обильно смазали соусом из соевого соуса и мёда, украсив сверху семенами кунжута, а ножки индейки по старинке замариновали с майонезом, горчицей и тертым яблочком. Салаты, закуски… Блядь, но как? — Ага, — довольно улыбается Намджун. О том, что Нам, как в жопу ужаленный, на всех парах несся обратно в супермаркет за нормальной картошкой и морковью, парни благополучно умолчали. — Впечатляет, — не скрывая удивления, шепчет Ким, пристально рассматривая каждое блюдо на наличие подвоха. Странное чувство: капец как хотелось попробовать и одновременно с этим капец как не хотелось. И хочется и колется, как говорится. — Но я реально в шоке. Вы, оказывается, просто притворились недалёкими, а на самом не такие уж… — Хосок так и не приехал? — перебивает поток «комплиментов» Тэхён, поглядывая на запястье. Начало девятого, по-хорошему уже стоило бы садиться за стол. — Я звонил ему, сказал, что к девяти будет. И не один, — играет бровями Юнги, а комнату заполняет хоровое «О-о-о». — Раньше он никого не приводил на праздники, — тянет Чон, цедя из бокала Тэ недопитый апероль. — Неужели наш Хосоки влюбился? — предполагает Джин, наблюдая тень улыбки на лице Юнги. — Сколько они с этим парнишей вместе? — спрашивает Пак, подкидывая поленья в камин. — Второй месяц, а по Хосоковым меркам это звать замуж, не иначе, — вертит головой Мин, глядя, как любовь его жизни загоняет занозу в палец и театрально визжит. — Какой был рекорд? — недоверчиво тычет пальцем в селёдку под шубой на столе и получает за это обиженный взгляд супруга. — Девять дней, — отвечает Чонгук, хлопая по коленке, подзывая к себе Тэ. Алкоголь разогнал тепло по телу, и появилась острая нужда им поделиться с одним очаровательным омегой. — Не терпится с ним познакомиться, — в предвкушении трёт ладони Джин, оставляя несчастный салат в покое. — Ой, только давай без вот этого твоего блиц-опроса, ладно? — шипит Пак, пока Юнги клеит пластырь. — Да уж, в этот раз как-то обойдёмся, окей? — вторит Юнги, с силой удерживая руку извивающегося почти супруга. — Я что-то не понял, — хмурится Ким, оглядывая каждого сидящего в зале. — Вы это сейчас о чём? — совершенно искренне изумляется парень, видя осуждение в глазах друзей. Чего, блин? — Как же, не понял он, — закатывает глаза Чон, отставляя пустой бокал. — Кто родители? Где работаешь? Какая группа крови? Сколько альф было? Какие намерения по отношению к Хосоку? — загибает пальцы свободной руки Пак, имитируя строгий голос старшего. — Ты забыл про наследственные заболевания, генетическую предрасположенность к полноте и наличие братьев или сестёр, — добавляет Юнги, наконец заканчивая с оказанием первой помощи и целуя страдальца в больной палец. — Точно! — А ещё о готовности к детям и о предпочитаемом способе их воспитания, — заканчивает Тэхён, получая самый укоризненный взгляд, на который Джин был способен. — Во-во, точняк! Это моё любимое! — сквозь смех показывает палец вверх Чонгук. — Ой, а не… — Позакрывать бы вам пиздаки! — хором заканчивают за омегу друзья, вынуждая Кима закатить глаза так, что те вполне могли рассмотреть черепушку изнутри. — Хер вам! Я хотел послать вас в задницу! — фыркает тот и складывает руки на груди, обиженно откидываясь на спинку дивана. За какие грехи ему посланы такие токсичные друзья? Комната в который раз наполняется смехом, и парни заходятся в новом приступе, когда Намджун получает пинок по рёбрам за то, что пытается обнять брюзгливого омегу. Спустя несколько минут Ким всё же сдаётся, припадая к любимому боку. Ещё около сорока минут парни весело беседовали, обсуждая моменты уходящего года. Он был потрясающим, каждому было что навеки сохранить в закромах памяти и что забыть, никогда не открывая ящик воспоминаний. Но, как ни крути, осадок почти минувшего года оставался приятным. За оживленной беседой парни распили ещё несколько бутылок алкоголя, что было весьма некстати, учитывая отсутствие завтрака, обеда, да и ужина тоже. Прежде чем ожидание заставило открыть следующую бутылку, в дверь звонят, а следом, не ожидая приглашения, та открывается и внутрь с огромными пакетами вваливается Хосок. — С наступающим, сволочи! — кричит старший Чон и похлопывает по филейной части стеснительного омегу, который так и остался топтаться у входа, впуская проклятый мороз в с таким трудом обогретый домик. — Двигай попкой, малыш, ты умеешь, иначе отморозишь, а сегодня по расписанию нужно её жарить, — и играет бровями, на что паренёк шипит, прикладывая палец к чужим губам, умоляя заткнуться, либо говорить потише, ну или хотя бы не орать так! Но, судя по громкому хохоту, доносящемуся из зала, реплика одного придурочного альфы разнеслась далеко за пределы коридора. — Ебать, ребята, — влетает Хо уже наполовину раздетый. — Знакомство это конечно важно и вся хуйня, но он сначала вам расскажет, каких дятлов сегодня встретил на работе, — тот балансирует на одной ноге и стаскивает заснеженный ботинок, оставляя мокрые следы на и без того пострадавшем паркете. — История чумовая, отвечаю! Я думал, машину обосцу от смеха, клянусь! — возбуждённо рассказывает Чон, скидывая излишки одежды на пол, напрочь портя идеальность убранной комнаты. — Ну чего ты там застыл? Топай к нам! — Гостеприимство определённо не то, чем ты его покорил, — машет головой Джин. — Я бы показал тебе, чем я его покорил, да ты замужем, — моргает глазом Чон и гаденько улыбается. Зал вновь заполняет хохот. — Я тебе моргалку сейчас вместе с покорялкой знаешь куда засуну? — рычит Намджун, притягивая омегу к себе. — Расслабься, — хлопает того по плечу Юнги. — Хосок уж точно не первый в очереди на отрывание покорялки, — выпаливает Мин и получает шлепок от Пака и тихий визг заткнуться. — Чего? — щурится Нам, а Джин бледнеет на глазах. Чертов Чимин со своим языком-помелом. Кажись, Джеффри таки похоронят. В закрытом гробу. Жаль, массажист от бога. Омега после очередного зова Хосока сцепляет руки в замок и несмело проходит в зал, разряжая сгустившуюся обстановку, и тут же чувствует цепкую хватку на своей талии. Шесть пар глаз устремляются на парня, три пары из которых в немом***
— Вообще они нормальные, отвечаю, — в который раз повторяет Хосок, забинтовывая Нейту пострадавший локоть. — С ебанцой немного, но чего ты ждал? Ты знаешь меня не первый день, какие ещё у меня могут быть друзья? — Ладно, давайте всё же сядем за стол, — обиженно бурчит Джин. — Начало одиннадцатого, мы к хуям пропустим праздник. Намджун, увлечённый изучением всех соцсетей Джеффри, неохотно угукает, Юнги, держащий у глаза замороженную глыбу чего-то, что нашел морозилке, обходится лёгким кивком, а Чимин, заново переклеивающий пластырь, мычит что-то нечленораздельное. — А где Тэхён? — оглядывается Джин, не досчитавшись друга. — Полагаю, там же, где и Чонгук, — гаденько улыбается Юнги. Намджун резко отбрасывает телефон в сторону и пулей летит к окну, открывая то настежь, сметая карниз. — Вы, блядь, в пубертатном периоде, что ли, застряли, а? — горлапанит тот, наблюдая за неприличным пошатыванием своего форда. — Суки, хоть каплю зародышей ваших детей на сиденье оставите, и я вас поубиваю нахуй! Окно сзади опускается, и в проёме показывается растрёпанная голова Чона. — Братан, не ссы, все тип-топ, отвечаю! — успокаивает Чонгук уже пунцового от злости друга. — Мудло, сука! А ну вытягивай свой тип из его топа, хрен озабоченный! Сколько можно? И с хера ли в моей машине, а? Негде ебаться больше? — А что, предлагаешь им в Матизе долбиться? — давит смешок Юнги. — Да хоть под кустом! Меня-то хули это волнует?! — Отъебись, — вновь слышится с улицы. — Мы делаем твоим детишкам друзей! — Чего?! — слышится вовсе не томный стон, а скорее адский ор. — Не-не-не, а ну-ка кыш! — отпихивает в сторону Чонгука омега, слыша стихающий мат Намджуна. То ли оттого, что Джин таки затащил его внутрь, то ли оттого, что Чонгук закрыл окно машины. — Каких, в сраку, друзей? В смысле детей? — Не дрейфь, всё под контролем, — уверяет того альфа. — Не верь ему! — доносится голос Джина с улицы. Омега выбежал за Намджуном, который, к слову, нёсся к своему форду с вилами. — Я слышал это как минимум три раза! — продолжает орать Ким. — Двум из них ты помогал выбирать имена! — Ладно, — тяжело выдыхает Хосок, массируя переносицу. — Возможно с «немного» я приуменьшил. Ебанцы у них дохуя, — криво улыбается Чон, потому что слово «охуевший» только что приобрело человеческий облик. — Ты что, сука, установил лимит на карту? — раздается неистовый вереск Чимина после пришедшего оповещения на телефон. То ли ещё будет.***
Когда Джин наконец предотвратил убийство бесячих, но дорогих сердцу друзей, Намджун убедился в стерильности своего излюбленного пикапа, а Чимин доорался до безлимита на карте, отдыха на излюбленном Гоа и чего-то там от «Burberry», все в целости, но не совсем в сохранности уселись за стол. 23:58 шептали наручные часы Юнги, пока Джин носился по кухне, напрочь забыв подготовить бокалы для сраного шампанского. — Да я их точно видел тут в прошлом году, — в который раз открывая верхний ящик кухонного гарнитура. — Минута, Джи, хер с этими бокалами, давай уже хоть что-то. Провожать Старый и встречать Новый год пришлось с тремя стаканами из двух разных наборов, двумя детскими кружками с эльфами и суперменом, одним винным бокалом, так и не вымытым после апероля, и двумя чашками, когда-то подаренными на работе с глупыми надписями в духе: «День-пиздень» и что-то там «Писька». Что именно было закрашено маркером на кружке знает, наверное, только сам Бог и, возможно, Намджун. Потому что именно он еле сдерживал смешок, глядя на чашку, которую неловко держал Нейт. Когда наконец-то парни сели за стол, все были настолько голодные, что аппетит вызывали даже салфетки с нарисованными апельсинами. — Мне крабовый, пожалуйста, — просит Тэ, кивая на тарелку слева от Чона. — Тебе шубу, ляль? — спрашивает Мин, накладывая несколько ложек салата. — Оливье или Мимозу? — уточняет Хосок, но в итоге решает положить всего по чуть-чуть. — Винегрет без лука и с кислыми огурцами, как ты любишь, — улыбается Намджун, отсыпая с миски треть салата. Парни невольно замирают, когда омеги отправляют по первому кусочку разных блюд в рот. Юнги с Джуном нервно покусывают губы, а Чонгук ковыряет дырку на штанах. — Очень вкусно, — улыбается Джин, отправляя вилку в рот и тут же набирая ещё. — Да, потрясающе просто, — подхватывает Пак с набитыми щеками. — Приготовишь мне такой дома? — просит Тэ у до сих пор нервничающего Чонгука. — Действительно вкусно, пальчики оближешь, — шепчет Нейт, неловко прокашливаясь. — Правда? — хором уточняют альфы, переглядываясь между собой, не до конца веря, что у них получилось. Парни кивают и в подтверждение своих слов просят добавки. О том, что колбаса в винегрете должна быть в оливье, в крабовом уместнее свежие, а не кислые огурцы, а селёдка под шубой на то и «селёдка», чтобы на самом дне покоилась тушка семейства сельдевых, а не шпроты, которые, кстати, должны быть на канапе — омеги решили умолчать. В конце концов — это извращение и правда было вкусным, так зачем портить момент? Главное, чтобы срачка не напала на всех сразу. Вдоволь наевшись, парни удобно устроились у камина. Чонгук перебирал омежьи волосы, нежно шепча что-то на ушко, Джин вырисовывал непонятные узоры на Кимовой груди, Чимин устроился на коленях Юнги, обнимая того за шею, а Нейт скромно уложил голову на плечо альфе. — Мы совсем забыли о подарках! — взвизгивает Джин, подрываясь с места. — Точняк, — оживляется Чонгук, толкая ногой Юнги, на что Тэ с Чимином переглядываются. — Так, всем сидеть, — строго командует Джин. — Сначала мы, — и, улыбаясь, подходит к имитации ёлки, поднимает небольшую коробочку и спустя пару шагов ставит её на журнальном столике. — Эм… Это мне? — неуверенно спрашивает Джун, кивая на стол. — Не только, — ведет головой омега, а Чимин с Тэ выбираются с нагретых местечек и подходят к Джину, усаживаясь рядом. Альфы недоверчиво осматривают адское трио. — Блядь, ну нет, — стонет Мин, понимая, что грядёт пиздец. — Ну да, — кивает Чим. — Вы же обещали, — проводит рукой по лику Намджун. — Крошка, это подстава, — качает головой Чонгук. — Что происходит? — шепчет Нейт. — О, эта ежегодная хуйня, которая заставляет их головы покрываться сединой, — кивает на друзей. — А их — наслаждаться величием, — указывая на омег. — Ладно, тут нужно как с восковой полоской, — подымается с дивана Юнги и тянется к коробке. — Быстро и решительно. — Откуда он знает, как нужно с восковой полоской? — интересуется Нейт. — Ой, ты не хочешь этого знать, поверь, — кривится Хосок, вспоминая то, что вот уже год как пытается развидеть. Юнги открывает коробку и вытаскивает первый тест. — Одна, — оглашает Мин, кладя тот на стол. — Дурень, ты хоть знаешь, как эти тесты делаются? — шипит Чимин, подкладывая салфетку. Юнги пропускает чужое нравоучение мимо ушей и вновь тянется в коробку. — Одна, — повторяет то же самое и укладывает второй тест рядом. — Хера себе у вас игры, — шокировано раскрывает глаза Нейт. — Нельзя там в покер или картишки, например? — Так веселее, — смеётся Хо. — Ну, мне по крайней мере. — А кто… ну… — мнется омега, не зная, как правильно сформулировать. — Проигрывал? Ну или выигрывал, — поправляет себя Нейт. — Намджун, — кивает на бледного друга с испариной на лбу. — Три года подряд. Юнги вытаскивает последний тест и глупо пялится на него секунд тридцать. — Ну не тяни! — подрывается Ким, вырывая у того из рук причину повысившегося давления. — Две, — сглатывает Нам и подымает глаза на супруга. — Две, Джин! — восклицает альфа ни то радостно, ни то с пиздец каким испугом, непонятно. — Поздравляю! — вскрикивает Тэхён, обнимая старшего. — Я опять стану дядей! — скачет Чон, после чего укладывает руки на животе друга. — А кто это тут у нас? — Братан, поздравляю, конечно, но скажи мне, ты принципиально игноришь существование презиков или хочешь понизить процент депопуляции? — хлопает по плечу Юнги. — Так, а ну завалили все! — верещит Джин, расталкивая всех от себя. — Я чё-т не вдупляю, я что, один сцал на эти тесты, что ли? Схерали вы нас поздравляете?! Я не беременный! — Ты так говорил в прошлом году. — Да, и в позапрошлом тоже, — напоминает Тэ. — Нужно будет выставить машину на продажу. И квартиру, да. И торопить подрядчиков с домом, надеюсь, к лету успеем переехать, — бубнит себе под нос Намджун, напрочь позабыв о существовании кого-то ещё. Он скоро станет отцом в четвертый раз! — Так, стопэ! — хлопает по столу Джин, привлекая к себе внимание. — Ещё раз повторяю. Я. Не. Беременный. Уяснили? В этот раз точно не я! — Не нервничай, тебе нельзя. — Завали! — Почему Джин так уверен, что он не беременный? — спрашивает Нейт, кидая в рот дольку мандарина. — Репутация у него, мягко скажем, залётная. — Первая стадия, — совершенно спокойно диагностирует Хосок. — Отрицание. — Слышь, психолог, — кидает предупреждающий взгляд Ким. — Будь добр, заткнись! — Он нервный, — шепчет омега. — Гормоны, — так же тихо отвечает Хо. Джин закатывает глаза. — Да может, это вообще Чимин! Или Тэ! — пытается вразумить друзей. Те будто напрочь забыли о существовании ещё как минимум двух потенциальных кандидатов на роль будущих папаш. — Так быстро? — удивляется Чонгук, глядя на сидящего на кресле Тэхёна, вспоминая их перепихон в машине. — Ой блядь, — кривится Джин. — Тебе лучше пока не плодиться. — Солнце? — вопросительно выгибает бровь Чон, осматривая Тэ с ног до головы. — Да не, не я это! Из кухни доносится грохот, и парни вмиг замолкают. — Что это? — настороженно прижимаясь к Хосоку. — Бля, мы походу разбудили ту херь из холодильника, — испуганно пятится назад Тэ. — Отвечаю, оно нас сожрёт. — Какую херь? — Да в душе не ебу! Мы убирали, а он что-то увидел в нашем холодильнике, — жмет плечами Джин. — Испугался и просил не открывать. Намджун хмурится пуще прежнего и оставляет планирование бюджета на уже четверых детей. Он плетётся в кухню, игнорируя возгласы Тэхёна, и через пару минут парни слышат звонких смех. — Всё, вызывайте экзорцистов, — бледнеет Тэхён, ненавидя свою буйную фантазию в этот момент. Чимин, сидящий за столом, накладывает себе третью порцию селёдки под шубой. Хотя, если быть точнее, шпротов под шубой, и лениво ковыряет вилкой салат. Он попробовал всего по чуть-чуть и обожрался, кажется, до следующего Нового Года, но ему можно. — Ладно! Если это не Джин и не Тэхён, — перебивает галдёж Мин и поворачивается к Нейту, наклоняя голову вбок. — Ты дебил? — чеканит Хосок. — Он только приехал. — Ну и что. — Не сцал он на ваши тесты, — поясняет Чон. — Ты ж не сцал? — всё же решает уточнить альфа, сам не понимает нахуя. Массовый тупизм. — Нет. — Вот, — кивает тот. — Он не сцал. — Тогда получается… — хмурится Мин и расширяет глаза в удивлении, находя ими жующего птичью ножку Чимина. Шесть пар глаз устремляют взор в ту же сторону, а Пак спокойно откладывает косточку в тарелку и, ничего не комментируя, подходит к ёлке, находя им же оставленную коробочку. Омега берет ту и под внимательными взглядами подходит к своему альфе, протягивая подарок. — Это тебе, — робко улыбается Пак. — Чимини, ты мне ничего не хоч… — Открой, — перебивает его Пак, облизывая губы. Юнги прожигает взглядом пёструю коробку в руках и чувствует, как пальцы покалывает от… От предвкушения? Мин не тянет, снимает крышку и цепенеет. Внутри лежат маленькие кроссовочки, точная копия его Джорданов, снимок узи и записка, гласящая: «Встретимся в августе, пап?»