Искупление любовью

— ОСТАНОВИТЕ КАЗНЬ! Крик был настолько громким, что с окружных деревьев разом вспорхнули все птицы. Фил обернулся, насколько это позволил ему направленный на одного из напавших меч, и решил, что видит гонца. На стремительно приближавшемся коне восседал укутанный в угольно-черное силуэт — даже когда он остановился, едва успев дернуть поводья, из-под капюшона плаща ни на миг не показалось его лицо. «Гонец» спрыгнул с коня, едва не переломав себе ноги, выпрямился и назвался Регулятором, первым в истории Ада уполномоченным по правам человека. Ни Филу, ни Жоффруа ни о чем не сказал его титул, но оба они, быстро переглянувшись, его запомнили; пиглины же лишь расхохотались, будто им только что рассказали пошлую шутку. Регулятору смешно не было. — Отпустите его немедленно, — приказал он, показывая на замершего с кинжалом у горла Жоффруа. Жоффруа согласно заморгал и даже почти решился, упаси его Ииг, кивнуть. — Подонок выразил неуважение к членам королевской семьи, — выплюнули Регулятору, оказавшемуся куда ниже всех присутствующих, поверх головы. — Выдумывая титулы и препятствуя казни, ты выражаешь его тоже. Проваливай, пока не нажил себе проблем, сопляк. — Вы не вправе никого казнить, просто схватив на улице за руку, капитан! — именно под эти свои слова Регулятор вцепился пиглину в куртку. — Вы позорите наше королевство страшнее любого чужеземца!.. Названный капитаном без колебаний взял его за горло. Регулятор ахнул, пытаясь подцепить в ответ сдавливающие его шею пальцы, но не смог ничего поделать и просто привстал, с трудом оторвав от земли каблуки сапог, на цыпочки. Фил вытащил наконец из-под кинжала своего друга; тот тут же принялся проверять, не резануло ли по его коже лезвием. Ясно было, что надо вмешиваться — пришедшего Филу и Жоффруа на помощь человека могли в любую секунду задушить. — Капитан, — прошептал он. — Отпустите... — Ты посмотри, — разъяренно обратился капитан к солдату, — какая сука!.. Он скинул с головы Регулятора капюшон, схватил его за волосы и дернул за них назад, пытаясь поставить перед собой на колени. А затем замер. В глазах его заплескался такой панический ужас, который Филу и на войне доводилось видеть нечасто. Солдат, начавший было хохотать, закрыл рот и как по приказу упал на колени. Не перед капитаном, нет: капитан, будто придавленный к земле неведомой силой, через мгновение упал на колени тоже. Регулятор снова выпрямился, пошатываясь и не зная, за что ему схватиться — за волосы или за горло. Видно было, что от такого обращения у него нарушилось в организме все, что только могло. — Я не молю о пощаде, — запресмыкался перед ним, невысоким и тонким, сильный и широкоплечий капитан. — Я молю о прощении, Ваше Высочество. Молю, чтобы хотя бы в смерти на меня снизошла ваша милость, хоть и знаю, что я не вправе искать себе там покоя... — Встаньте... — Я молю вас о прощении, Ваше Высочество, лишь потому что раскаиваюсь... — Капитан, пожалуйста, встаньте! Под капюшоном скрывалось знакомое Филу лицо. Он видел его на портрете в темном высоком коридоре, на одной из первых пиглинских открыток, в очертаниях угольных рисунков на дикой столичной ярмарке; сто раз видел, но с огромным трудом узнал — ну разве могло это лицо существовать взаправду? Миловидное, такое нежное и ухоженное, будто все художники мира сговорились рисовать вместо принца Ада какую-то вполне определенную земную принцессу. — Вы меня слышите? — зарывшийся носом в землю капитан наконец вскинулся, глядя во все глаза на принца. — Я приказываю вам встать! На этот раз он послушался. Подорвался с места, как ударенный, и тут же опять замер. Принц перевел в гробовой тишине дыхание. Сморгнул с угольных ресниц слезы, зарылся тонкими холеными пальцами в растрепанные волосы; нахмурился, массируя кожу головы. — Нет, — заговорил он снова, — так не будет. Как угодно, но только не так. Будете не кровью искуплять свою вину, а любовью, капитан. На весь мир нам крови не хватит. Герр... Принц посмотрел на Фила, видимо, сочтя его главным, и Фил пропал. — Месье, — радужки глаз его были настолько чистыми, что почти светились. — От лица нашего королевства я прошу у вас и вашего спутника прощения за эту кошмарную выходку. Я приглашаю вас обоих проследовать за мной в замок. А вы... Внимание его вновь переключилось на не решавшегося даже дышать капитана. — Именно своим примером вы покажете всем вам подобным, как следует принимать гостей! Явка с повинной к папе!.. Родословную Блейдов Фил знал не слишком хорошо, но выражение лица капитана сказало ему о «‎папе»‎ очень многое. Он дернул Жоффруа за рукав и, малодушно не сводя с пухлых губ принца взгляда, мягко шагнул к нему ближе. Принц посмотрел на них, подметил их потрепанный вид и разозлился сильнее прежнего. — Немедленно!