Можно у тебя перекантоваться?

      Марат не думал, что Кащей способен несколько дней подряд находится в своей комнате. Парень пытался открыть дверь, Никита закрылся изнутри на ключ. Пытался помахать, покидать снежки в окно, но Никита не реагировал. Единственное, что заставляло Марата облегченно вздохнуть в понимании, что Кащей ещё там не повесился и не вскрылся, это регулярный холод в квартире. Да, из щели под дверью, с самого раннего утра, дул самый настоящий сквозняк. Мужчина своим правилам не изменял. Всегда старался проветривать помещение, даже когда был в ужасном состоянии. Однако Марата злило то, что Кащей не просто не открывал дверь, а даже не отвечал ему на жалкие попытки достучаться (иногда и в прямом смысле) до него. И, благодаря этому, Марат позабыл, что такое сон. Он старался уловить момент, когда же Никита выходит из своей комнаты. Не издавать ни звука, не выходить ни за чем. Это же было невозможно, с точки зрения Марата. Хоть парень и старался не выходить из квартиры лишний раз, но универсамовские заставили его рисовать плакаты. Видимо, всё же украли видик, пока Марат был «занят». Через три дня парень стал выглядеть паршивее. Он будто потерял краски, стал более бледным и…ликвидировал всë содержимое холодильника Кащея. Старался никуда не выходить лишний раз из квартиры, вдруг старший решит выглянуть. Марат потратил все карманные, что у него были с собой. В заначку Кащея лезть не решался, хоть и быстро понял, где она находится. Выходил он только в магазин и, конечно же, покидать снежки в балкон Никите. Один раз парень даже заметил его, пока Кащей открывал форточку. Однако мужчина на него никакого внимания не обратил. Ноль, ровным счётом, внимания на то, как Марат подпрыгивал, чуть ли не до пятого этажа, пытался докинуть снежок, потом ледышку, а далее вовсе и камень, из-за своей вспыльчивости. Но вовремя одумался, когда недовольные соседи выбежали на него с ссаными тряпками и вениками. Парень по ночам и глаз не смыкал, как ему самому казалось, однако каждую ночь одно и то же. Дверь не открывается. Но в какой-то из дней, с самого утра, Марату чудится, возможно из-за сна наяву, что раздаётся привычный, но уже такой редкий и забытый скрип дверных петель. Марат резко разворачивается, сна ни в одном глазу. И действительно. Кащей стоит в дверном проёме, словно и не было этих трех измученных для Марата дней. Мужчина устало и осуждающе смотрит на младшего, но в глазах есть и какое-то сострадание. Прежняя теплота и трепет к Марату не исчезли, однако их перекрыла пелена злости. Злости не столько на паренька, сколько на самого себя. Словно Кащей не хотел видеть здесь одного из группировки, в которой сам теперь не состоит. Мужчина понимает, что это опасно в первую очередь для Марата. Для его, чтоб их, любимого Марата. Он понимал, что нужно отгородить от себя Марата. Понимал, что лучше исчезнуть, но далеко не уйдёшь, когда он всю ночь и весь день караулит буквально под дверью. А если об этом кто-то прознает, то пареньку не поздоровится. Никита оттолкнулся от дверного косяка и подошёл к младшему. Марат широко хлопал глазами, будто стараясь понять, он все-таки уснул, и снится ему лучший сон в жизни, либо у него поднялась температура из-за недосыпа. В любом случае, как реальность он это не готов воспринимать. Кащей коснулся плеча Марата и толкнул его на кровать. Тот и перечить не стал, крайне уставше глядя на мужчину. — Марат, спи, — сказал он, присаживаясь перед парнем на корточки. — Сегодня дела есть, пойдём кое-куда, а пока отоспись, тебе силы нужны будут, — Никита взял Марата за ослабевшую руку, в этот момент ему даже подумалось: «Да что он жрал всё это время?!», но мужчина вовремя вернулся к прежней сути разговора. — Я сейчас схожу, а ты проспись хоть немного, — добавил старший, глядя в слипающиеся глаза парня. Тот еле как кивнул, поэтому Кащей на выдохе произнёс, — вот и славно, — пока вставал и направлялся к выходу в коридор. Мужчина оперся на дверной косяк рукой, глянув на Марата через плечо. Не заболел бы… Подумал он, продолжая движение вдоль коридора. Ну а Марат и не знал, чему теперь верить. Он задремал на те пару-тройку часов, что Кащея не было. Однако долго спать у парня не получилось, из-за чистого волнения. Он встретил Никиту в дверях. На удивление, мужчина был в своей шапке, которая с недавнего времени начала смешить Марата, ведь оттопыривала уши старшего, что казалось забавным. — Откуда шапку взял? — Хрипло спросил Марат, разглядывая Кащея. За спиной у него был какой-то старый мешок, который тоже был интересен парню. — А я думал ты меня знаешь, — он взял небольшую паузу, поставив мешок на тумбу, — выторговал, как я люблю. — В мешке что? — Бесцеремонно Марат попытался заглянуть в него, но Никита быстро отвёл старую ткань за спину. — Что в этой старой тряпке, ты узнаешь позже, — он умел интриговать, даже такими странными высказываниями. — Жрать иди, я видел, что ты мне весь холодильник опустошил, пришлось ещё и в магазин до этого, — он потряс мешком, — зайти. Когда Кащей мотнул головой в сторону кухни, Марат понял, что разговор состоится только на улице, а на улицу его не выпустят, пока он не поест. Так и вышло. … Пока Марат маялся на кухне, он увидел в окно Никиту, который несколькими затяжками выкурил сигарету и озирался по сторонам. Замыслил ведь что-то… Подумал Марат, отходя от окна. Он оделся и вышел на улицу. Кащей встретил его с улыбкой. Сейчас Марат выглядел лучше, чем с утра. Немного поспал, хоть что-то съел и вообще был рад видеть старшего. На улице всё ещё светло, даже можно сказать, что солнце в зените. Покрасневшие кончики пальцев уже покалывает. Марат сжимает кулаки и слегка улыбается. Он подходит к Кащею, который тут же подставляет ему локоть. Марат послушно, едва прикасаясь, берёт Никиту за изгиб руки, поглядывая снизу вверх. — Что без меня делал? — Мужчина решился первым нарушить молчание, даже не смотря на Марата, пока они шли. А парень пытался вспомнить, чем же он занимался, пока Кащей заперся на три, мать его, дня, не выходя никуда. Волновался, переживал, боялся. Да много чего, Никит. Хотел бы сказать Марат, но всё же на равне со страхом за своего любимого, стояло и другое чувство. — Скучал, — он старался уловить на себе взгляд Кащея, однако мужчина имел такую особенность, не любил смотреть на тех, кто ему по-настоящему дорог во время диалога. Марат уже отчаялся, но тут ощутил на себе это лёгкое, нереальное прикосновение взора Никиты к своей коже. — Прости, — сказал он, с самым живым, полным сожаления взглядом кариих глаз. А ему уже и не предъявишь, что пацаны не извиняются, тепло ухмыльнувшись подумал Марат, полностью принимая извинения. Кащей перекинул мешок через плечо, а Марат начал рассказывать ему новости с универсама. Рассказал про их новый видео-салон, пускай он и не слишком сильно увлекался помощью в его создании, про заработок и прелестные перепалки между Зимой и Турбо. Никита порадовался за их «небольшой бизнес», а Марат слегка загрустил. — Ты… Не злишься на меня? — Спросил парень, виновато поджимая пухлые губы. — Злюсь? На тебя? — Недоумевающи сказал мужчина, смотря на Марата, который всячески избегал зрительного контакта. — За что мне на тебя злиться? — Ну, тебя же из-за меня, — Марат стушевался, не стараясь строить из себя того, кем не является. Он чувствовал, что с Кащеем можно быть откровенным. Что с Никитой можно быть откровенным. — Тебя отшили… Старший прыснул со смеху и немного дрогнул. Марат быстро повернулся к нему, хвостик на шапке младшего смешно отлетел. — Ерунда какая, Марат, — произнёс он уверенно, — я не злюсь на тебя, даже не злюсь на универсамовских, это так, по секрету, — подмигнул мужчина. — Они все за старшим, за Адидасом следовали. Вот на него ещё можно зуб поточить, но… — Никита замолчал, обдумывая, стоит ли договаривать эту фразу Марату, однако снова заговорил. — Мне, если честно, так поебать уже. Доверенных людей у меня осталось немного, в числе которых, мой дорогой, ты. Он замедлил шаг и уткнулся носом в макушку Марата. Через прокуренную шапку Кащей почувствовал запах волос парня. Он помнил, какие они были жесткие, когда он трепал их. Марат застенчиво отвёл взгляд от Никиты, но тут же зацепился за что-то другое. — Никит, там Айгуль, — парень прошептал, неосознанно сильнее вцепился в локоть старшего. Действительно, у стены дома какой-то парень зажимал Айгуль. Она тщетно пыталась отбиться от него, при этом не используя дорогой скрипки в футляре. Во время того, как Марат общался с Айгуль, он смог узнать, что эта скрипка появилась у Айгуль не из-за долгих уговоров, а по желанию родителей. Они сами купили её, отдали Айгуль, а когда она сказала, что не хочет заниматься скрипкой, закатили такой скандал, что девушке ничего не оставалось, как согласиться. Поэтому отбиваться столь материально дорогим предметом она не собиралась. — М, подружка твоя? — Спросил Кащей, глядя на эту ситуацию, выдергивая Марата из размышлений. Он произнёс это с некой отстранённостью и обидчивостью, но Марат не заметил. — Знакомая, — продолжал шептать он, — надо сделать что-то… Мужчина вдруг помрачнел. Он увидел в фигуре парня нечто знакомое. Шапка набекрень, безвкусный шарф, точно такая же куртка. — Стоять, — в этот раз Никита понизил голос на пол тона, — это с Дом Быта, — мужчина узнал в пацане Колика. — Значит так, разбираться иду я, если это трепло нас рядом друг с другом увидит, вся Казань завтра же узнает, что ты с чушпанами ходишь, — мужчина убрал руку Марата со своего локтя, — спрячься где-нибудь, я разрулю, Колик не такой простой, как кажется. Марат уже хотел что-то возразить, но Кащей быстро оказался в поле зрения Дом Бытовского. Поэтому Марат сразу же спрятался за угол дома, выглядывая, чтобы держать обстановку под контролем. И если вдруг этот «Колик» начнёт руки поднимать на Кащея, то Марату уже не важно будет, кто узнает о том, с чушпаном он или с кем-то, главное, что с любимым человеком. — Эй, эй, эй, Колик, я ж только со «Снежинки», с Вадимом толковал, а ты уже здесь? — Громко сказал мужчина, гордо поднимая подбородок и глядя на ошарашенного апонента. — Ага, как вижу, Кащей, ты тоже тут, — зло усмехнулся парень, косясь то на скрипачку, то на бывшего авторитета. — Ну, со зрением у тебя всё в порядке, как и у меня, — Кащей метнул взгляд в сторону Айгуль, — что с девчонкой делать собрался? — Явно не то, что ты с этим огромным мешком за спиной. Ну не подарки же ты разносишь, в самом деле? — Усмехнулся Роман, глянув исподлобья на Кощеевский мешок. — Детей похищаешь? Вот я и защищаю от тебя, злого такого, маленьких девочек. — Нет, не угадал! — Заговорчески начал мужчина. — В такой замечательный период, как предНовогодние Праздники, я - Кащей Сергеевич Бессмертный, выполняю роль Деда Мороза. Тебе, дорогой мой, не положено ни-ху-я, ведь ты был плохим мальчиком, который пустил слух о том, что меня с Универсама отшили. — Громко договорил мужчина, широко раскрывая глаза, соблюдая свои правила актёрского мастерства. — Прознал всё-таки, — усмехнулся Колик. Марату так и захотелось прописать в его ухмыляющуюся рожу. Но Никита, не обращая ровным счётом никакого внимания, продолжил. — А вам, милая леди, — он скинул мешок из-за спины, а после достал оттуда коробку с шоколадным суфле, — коробок конфет и, — мужчина слегка замялся, но быстро придумал рифму, ему не в первой, — Колику в еблет, а также сопровождение до дома. Никита буквально всучил Айгуль эту несчастную коробку и взял девушку под руку. — Давай, чао, — добавил он, уводя Айгуль. Она, просто хлопая большими голубыми глазками, даже не знала, с кем ей было лучше оставаться. Если глянуть с её стороны, то всё выглядело настолько абсурдно и пугающе, что можно было просто встать и разреветься на дороге. Однако, это было не в её характере. Где-то в далеке разъяренный и обдуренный Колик прокричал «Реально Бессмертный, что-ли?!», угрожающе, однако на это никто не отозвался. Кащей увёл девушку со двора, где их нагнал Марат. Ему пришлось обежать дом с другой стороны, чтобы не попасться на глаза Дом Бытовского. Он отдышался, начиная благодарить Кащея. — Ты-то как? — Обратился мужчина к Айгуль. А она будто только вышла из ступора. — М-марат? Э-это кто? Парень было хотел что-то сказать, но Никита обворожительно улыбнулся, глядя на девушку. — Кащеем зови, не ошибёшься, — мужчина отпустил её и снова закинул мешок на плечо. — Сама до дома доберешься? А то у нас с Мараткой ещё дела есть сегодня. Девушка непонимающе глянула на Марата, который улыбнулся, доверяя Никите, кивнул ей. Айгуль улыбнулась в ответ как-то смущенно. Переведя взгляд на Кащея, кивнула. Она хотела вернуть коробку с конфетами, но Никита настоял и скрипачка, вцепившись в эту коробку, пошла к своему подъезду, который, к слову, находился не так далеко. Посему Марат и Никита проследили за тем, как она дошла до дома. Как только она скрылась внутри пятиэтажки, Кащей сказал. — Ох, какое счастье, что вы переглядываться перестали, а то ещё несколько секунд и я бы начал ревновать, — мужчина развернулся и побрёл по своим делам. Ревновать… Меня? Пронеслось в голове пораженного Марата, парень покраснел и засмотрелся на Никиту. Мужчина шёл не сутулясь, даже когда на его спине висел большой мешок, всё ещё с неизвестным для Марата содержимым. — Чего застыл, ну? Идём, — оборачиваясь спросил старший. Марат прикусил губу изнутри, чтобы не выдать своего стеснения. На лице Кащея были ссадины, губы разбиты, а нечто серьёзнее было закрыто пластырями, по типу рассеченной брови и переносицы. — К-куда? — Спросил Марат, завороженно разглядывая лицо Никиты. — Гулять, — непринуждённо, как это было и раньше, ответил мужчина, продолжая идти. Марат пошёл быстрее, чтобы сравняться с Кащеем. А Никита замедлился. Парень даже не спрашивал, куда ведёт его Кащей. Возможно, это было опрометчиво, но Марат, кажется, даже не задумывался над этим. В какой-то момент, а именно тогда, когда они проходили мимо телефона, мужчина сказал многозначительное — «А, сейчас», направляясь к нему. — Что? — Вопросил младший, следуя строго за Никитой. — Важный разговор, — ещё понятнее. Он стал набирать номер. Спустя несколько гудков, Кащею отвечают. На том конце провода слышится до боли знакомое «Алло», при чëм Марат даже не смог вспомнить, кому принадлежит этот немного искажённый за телефонными помехами голос. — Вадим, здравствуй, — Кащей сразу воодушевился, когда на другом конце сняли трубку. Вадим… Что-то знакомое… И тем не менее, приложив телефон к груди, чтобы Марат не услышал ничего лишнего, глянул на младшего. Никита мотнул головой в сторону от себя, показывая, что он должен отойти и не подслушивать. Парень выполнил просьбу, отходя подальше и опираясь о стену. До него долетали обрывки фраз Кащея. — Ага, я же только от вас, а Колик уже тут образовался, с девочкой какой-то маленькой обжимается на углу, — говорил мужчина, с видным отвращением к герою диалога. — Ещё нахамил мне, Вадим, сделай что-нибудь со своей скорлупой. А то не по-людски как-то, — красноречивое «Угу» со стороны Кащея, после нескольких секунд молчания. Ещё пара таких же секунд, и трубка оказывается в гнезде. Никита снова улыбается, подставляя Марату руку. — Это кто был? — Спросил парень, вновь хватаясь за изгиб руки старшего. — Жёлтый, авторитет Дом Быта, всё рассказал я про его скорлупу. Скоро Колик жаловаться прибежит к нему, а я уже правду донёс, так что мне бояться нечего, — мужчина ухмыльнулся, не поворачиваясь в сторону Марата. — А ещё мне он напел, что кто-то магнитофон у него, — Никта присвистнул, уже подозревая Марата и универсам. — Не вы ли? Тут парня лихорадочно затрясло. Он побоялся говорить, где они нашли видак, но тут же об этом пожалел. — Ты ругаться не будешь? — Сходу спросил Марат, предвкушая, как Кащей самолично придёт и весь Универсам с ног на голову поставит. Или наоборот? Ведь, когда Кащей мотал срок, тоже всё было не сахар. Хорошо было то, что Вова не выдержал и в Афганистан рванул, а то стало бы всё ещё хуже. Только когда Кащей вернулся, тогда всё вернулось вместе с ним на свои места. Да, Никита пугал. Он это не скрывал, даже делал намеренно, но у него получалось совладать со всеми. Всё было под сильным невидимым контролем, но ты знаешь свои размытые границы и, боясь ненароком их пересечь, даже не подходишь к краю. — Марат, за кого ты меня принимаешь? Я уже не вправе, если ты забыл, — ответил мужчина раздраженно. Парень было хотел что-то сказать, но Никита перебил его. — Извиняться только не смей, ты же пацан, — незаинтересованно предупредил он, всё ещё держа путь куда-то далеко. Всё же, Марату удалось вывести диалог в нужное русло. Да, в нужное – они просто шли и, до того отстранённый и холодный нрав Кащея, превратился вновь в нечто доброе – разговоры ни о чем. Вокруг вдруг стало появляться больше деревьев, тротуар превратился в заснеженную тропу. Марат и не заметил, как пейзаж вокруг менялся с городского на более лесной. Однако, выйти из своеобразного транса у него вышло только тогда, когда Кащей его позвал. Он с улыбкой обернулся на Марата, который был завлечен разглядыванием заснеженного, покрытого льдом озера, за спиной мужчины. — Держи, — он достал коробку из мешка. Она была в картонной бумаге, которую порвать не составило бы труда, но Марат, по какой-то причине, решил её слегка потрясти. — Открывай, дурачок, — Никита вздохнул, — это тебе не подарок на День Рождения. Марат улыбнулся и расковырял упаковку ногтем, а после открыл картонную крышку. В коробке оказались белые коньки. Парень озадаченно посмотрел на Кащея, на подарок, снова на Кащея. — Что смотришь стоишь? Надевай, — сказал старший, выуживая вторую коробку из мешка, а уже его кладя в качестве подстилки на снег. — Я кататься не умею, — тихо, как-будто это стыдно, произнёс Марат. — Я научу, — ответил Никита, садясь на пустой мешок, который простой тканью лежал на снегу. — А тут разве можно? Я слышал, тут только лыжники… — Пока никто не видит, можно всё, — с улыбкой сказал мужчина, глядя на Марата снизу вверх. Однако он быстро поднялся на ноги, блеснув лезвиями коньков. — Обувайся, буду тебя учить. Марат, осторожно опустившись на снег, подтянул к себе коробку, выудил из неё коньки. — А ты романтик, — тихо сказал парень, прощупывая драную ткань под собой. Кащей ничего не успевает на это ответить, ведь Марат понимая, какую глупость сморозил, снова начинает говорить. — Мне коньки, немного, велики… — Дак ты сказал 41-й размер, — это даже больше похоже на утверждение, чем на вопрос. — Сороковой, — отвечает недоумевающий Марат. Парень пытается встать на ноги, но получается не сильно хорошо. Он, с трясущимися коленями, подходит к старшему, разъезжаясь ногами в разные стороны. — Ах, хрен с ним, велико не мало, завяжем шнурки потуже, — сказал мужчина, опускаясь перед Маратом на корточки. — Я у Жёлтого по скидочке закупил, попрошу поменять потом. Младший краснеет, когда ему открывается вид на внушительную спину Кащея. Когда мужчина опускается перед ним и начинает завязывать шнурки на обуви Марата. Когда Никита зашнуровал ботинки парня, он поднял голову и посмотрел на Марата снизу вверх. Он заметил, как сильно младший раскраснелся, поэтому взял его за руки. У обоих ладони были холодные, возможно, у Кащея были даже холоднее, но он спросил. – Замёрз? – Никита свёл руки Марата вместе и дыхнул на них. Парень ничего не ответил, просто оставаясь таким же застенчивым. – Ладно, – Кащей поднялся, не отпуская запястье Марата, освободив одну руку. Мужчина утянул его за собой на лёд и, если бы он не придержал Марата за талию, то парень бы гарантированно растянулся на поверхности замерзшего озера. Кащей прижал Марата к себе, сплетая пальцы и соприкасаясь ладонями. Вокруг будто струилась музыка, Никита вёл этот своеобразный танец, влюблённо смотря на Марата. А младший уже почти перестал смущаться, полностью принимая это. Никита отталкивался ото льда одними только кончиками заточенных лезвий коньков, а от Марата особой подвижности не требовал. – Чтобы получился красивый и чувственный танец, не обязательно на льду, нужны отточенные движения, – вдруг тихо сказал Кащей, продолжая смотреть на младшего Суворова. – Но, к большому сожалению, я на льду уже не был давно, а ты, как я понял, впервые. Он улыбнулся, а Марат понял, что раньше его пытались научить кататься на коньках, но вспомнил, как в детстве плакал, оказавшись без опоры и поддержки родителей или брата на открытом льду. А сейчас Никита сильно прижимает его к себе, не заставляя даже поднимать ноги, чтобы передвигаться. В заключении, Марат чувствует, что находится в полной безопасности в руках, казалось бы, взрослого человека, бывшего криминального авторитета. Кащей двигался размеренно, то в бок, то вперёд, кружа примерно на стабильном расстоянии от берега озера. Поверхность льда, покрытая снегом, который разрезали лезвия на обуви, скрежетала. Этот звук, чужое дыхание и своё собственное занимало мысли Марата. Он понимал, что влюбился, что это, вроде, взаимно, но... Кто они теперь друг другу? Да, тот ещё вопрос задал себе парень, глядя на тонкие губы напротив. И вдруг, Никита делает резкий поворот, отталкиваясь внешним ребром лезвия конька, и чуть подаётся вперёд, сравнявшись с лицом Марата. Мужчина улыбнулся и выдохнул клуб пара на потрескавшиеся губы младшего, медленно приближаясь, словно спрашивая разрешения прикоснуться. Марат закрыл глаза, полностью доверяясь старшему, который лишь усмехнулся. Он прильнул к мокрым и обветренным от постоянного облизывания устам парня, подминая их своими сухими губами, уже не едва касаясь кожи, а напирая. Нет, Марату так совсем не нравилось. Он ещё только разбирался в своих чувствах, ведь первый поцелуй, с тем же Кащеем, у него произошёл на прошлой неделе. И тогда он ещё не понимал, понравился ему поцелуй или нет, а сейчас же всё было чётко. Ему не нравились покусывания и подминания губ, проникновение языком в его рот. Да и в целом всё событие поцелуя. Однако, он не пытался отстраниться. Всецело доверяя более опытному человеку, Марат просто держал глаза закрытыми и старался не делать лишних движений, боясь какого-то осуждения. Как только мужчина перестал напирать, а потом вовсе и разомкнул их губы, произнёс. – Так то лучше, – искренне улыбнувшись сказал он, – ладненько, пора научить тебя кататься, – улыбка превратилась в какую-то злую, хитрую. Кащей отпустил Марата, который, почуяв что-то неладное, схватился за его рукав. – Эй, не бойся, – прошептал он, сочуствующе отвечая на Мараткин обеспокоенный, полный тревоги и страха взгляд. – Я не дам тебе упасть, – заверяюще произнёс Никита, кладя свою руку поверх руки Марата, которая клещом сомкнулась на его плаще. И младшему ничего не оставалось, как поверить. И была это больше не вынужденная мера, а скорее самая настоящая симпатия. Кащей терпеливо обучал Марата просто стоять на коньках без дрожи в коленях, что оказалось ещё той задачкой. Ко всему прочему, катанию мог помешать даже небольшой слой снега, присутствующий на озере, где проходит дорога для лыжников. Но Никита справлялся со своей задачей, как мудрого преподавателя, на все сто. Спустя минуть двадцать, он уже мог спокойно оставить Марата на льду, зная, что он не упадёт просто так. Парень же был очень доволен, чувствуя то, что он уже не зависит от старшего, хотябы на озере. Подойдя к Марату, Кащей взял его за руки и начал идти спиной вперёд, ведя Марата. – Хорошо, теперь оттолкнись, – задумчиво сказал мужчина, внимательно наблюдая за движениями Суворова. Обычно, когда Никита был чем-то занят, он всегда понижал тон и говорил как-то гнусаво, полностью погружаясь в процесс, как и сейчас. Марат сделал первый шаг и, именно тогда, Кащей отпустил его. Парень почувствовал себя чуть ли не обманутым, когда нога подвернулась и он почти растянулся на льду. Никита вовремя подхватил его, сдержав обещание, не дав ему упасть. Марат сильно перепугался, но возмущаться не стал. Спустя ещё несколько минут упорных тренировок и бросков, которые оканчивались одинаково, мужина обречённо сказал. – Ой, всё, – раздражённо и негласно отрёкся старший, отъезжая к берегу озера. – Эй, а как же я? – Язвительно, но больше растерянно вопросил Марат, распахивая глаза. – Сам доедешь, – прикрикнул мужчина, даже не оборачиваясь. Так и вышло. Когда Кащей сел на этот бренный мешок, Марат попытался к нему подъехать. Слегка пошатываясь, но у него получилось. Кащей только похлопал рукой по свободному месту рядом с собой на грязном мешке. Марат послушно опустился рядом с ним. – Что случилось? – Спросил парень, глядя на Никиту, который смотрел куда-то вдаль, причём так грустно, что Марату захотелось прижаться к нему и сказать, что всё будет хорошо. – А тебе вообще, – мужчина замялся, будто подбирая слова. – Не противно со мной? Марат посмотрел на Кащея, будто он сказал какую-то глупость. – Что?! Нет конечно, ты мне очень, – парень вдруг остановился, понимая, что хочет сказать. – Нравишься... Только вот кто они друг для друга, он спросить не успел. Кащей улыбнулся и повернул голову на Марата. – Ну тогда держись, – он хищно ухмыльнулся и повалил парня к земле. Они улыбнулись друг другу, Никита уже хотел поцеловать Марата, но ещё с тех двух раз понял, что младшему это не сильно нравится. Однако парень уже подготовился к поцелую, закрыв глаза, так как не хотел расстраивать Кащея, который и так для него много сделал, своими глупыми «хотелками-и-нехотелками». Никита быстро смекнул и прикоснулся носом к кончику носа Марата. Тот быстро проморгался и вопросительно посмотрел на старшего. – Ч-что ты делаешь? – Заикнулся Марат, также не отрывая глаз от мужчины. Кащей отстранился, приподнимаясь на локтях. – Эскимосский поцелуй, – он вновь едва коснулся носа парня. – Думаю, тебе так больше нравится, – он навис над Маратом и уже более настойчиво потерся носом о его. – Да, – улыбнулся младший, – да, нравится. – Он уже хотел прильнуть к Кащею, но тут вдруг оттолкнулся от земли, выпрямился и сел рядом с Маратом. – Хватит миловаться, поздно уже, – и вправду, уже стемнело. Однако зимой солнце заходит быстро, так что сейчас не больше пяти вечера. Никита поднялся на ноги, тогда и спросил. – Обувь твоя где? Один палёный кроссовок «Adidas», с четырьмя полосками на внутренней стороне валялся на середине озера. Марат присел и показательно метнул взгляд в ту сторону. – Щас, – Кащей цокнул, но всё же направился за кроссовком. Находу схватил его и, сделав пару реверансов, остановился примерно на том же месте. Марат это заметил окликнул его. Мужчина сразу же отмер и вернулся к младшему. – Особо не рассиживайся, там лыжники, – проговорил Никита и кинул кроссовок в парня. – Эу, по аккуратнее, – прошипел он, переобуваясь. И, действительно, когда Марат поднялся и посмотрел на озеро, буквально на его середине, где только недавно был Кащей, шли медленные, как черепахи, лыжники. Никиту вообще не пришлось ждать, будто он и не надевал коньки. Однако с озера они уходили в спешке, Кащею пришлось буквально тянуть за собой Марата, который будто с корабля после дальнего плавания сошёл, вот так его шатало. ... Как только они снова оказались около пятиэтажек, направляясь к квартире Никиты, он заговорил. – Я к Вадиму схожу, мне с ним обговорить по поводу скорлупы надо, ты дома посиди, хорошо? – Он глянул на Марата, спрашивая с теплом, к которому парень привык. Мужчина ни с кем не общался так, как с Маратом, и парень это понимает. Он кивает. ... Около «Снежинки» Кащей глубоко вдыхает и выдыхает несколько раз. Как же ему не хочется идти в это место. Это два с половиной «п». Почему же два с половиной? Потому что возвращаться к этой «приторно-притворно-правдивой» физиономии небыло ни времени, ни желания. С их личного инцидента, который, Готов уверовать, чтобы Бога поблагодарить, никто не увидел. После этого Никита многое понял, а вот Вадим, судя по всему, нет. – Кащей! – Сразу воодушевился мужчина, увидев, что Никита решил принять его приглашение. – Вадим, – он быстро скопировал и отзеркалил улыбку Жёлтого. – Ну что ты, порешал со скорлупой? – Конечно же, тебе налить чего-нибудь? – Спросил Вадим, слегка прищурив глаза, смотрел на Кащея. – Вон он, – усмехнулся мужчина, метнув взгляд куда-то вправо. – За барной стойкой теперь, разливает весь день. Ну нет, спасибо, от него я ничего принимать не буду. – Не, не буду, ты меня переговорить звал, че там? – Поинтересовался Никита, снимая шапку и перекладывая на стол, за которым сидел Жёлтый. – Да так, – он неприятно зыркнул на немногочисленных присутсвующих в помещении людей. – Вышли, – твёрдо сказал мужчина, а пацаны тут же повылетали наружу. Один только Колик где-то за барной стойкой запнулся и чуть не упал, но вовремя покинул кафе. – А теперь можно и переговорить, присаживайся, – Вадим тепло улыбнулся Никите, разглядывая его помрачневшее лицо. Сейчас Кащей почувствовал, что запах перегара, который должен был исчезнуть вместе с пьяными людьми, никуда не пропал. Остаётся только догадываться, пьян ли сейчас Жёлтый, или же в этом помещении всё было настолько запущено, что запах алкашки и пьянчуг уже въелся в стены кафе. Никита больше склонялся ко второму варианту, ведь напиваться - точно не стиль Вадима. Но также он понимает, что Вадим мог. Для храбрости. – Ты пьян, – просто констатировал факт мужчина, забрав свою шапку со стола. – С чего ты взял? – Наигранно вопросил Жёлтый, поднимаясь из-за стола и подходя к Кащею. Они были примерно одного роста, поэтому подойдя, для мужчины взять чужие руки не составляло труда. – Вадим, всё прошло, мы друзья, – мужчина напротив Никиты непонимающе склоняет голову. – Без привелегий, если ты не понял. Кащей чувствует, что от Жёлтого несёт перегаром, поэтому и отталкивает его. Хотя нет, есть ещё одна маленькая причина. И эта ма-а-аленькая четырнадцатилетняя причина - Марат. Если бы Марата не было, то возможно, Никита бы согласился. Но если бы Вадим не был пьян. А то потом ещё мозги ебать будет... Жёлтый будто протрезвел в моменте. Можно было так подумать, если не знать его. Зрачки Вадима сузились, сам он подтянулся, выпрямился и не мог посмотреть Кащею в глаза. Он отпустил пальцы Никиты и сделал шаг назад. – Ладно, ладно, как... – Вадим замялся и с некой надеждой смог на секунду дольше задержать взгляд на глазах Кащея, но, не найдя в них ответа, продолжил. – Как скажешь. Ему стало стыдно за своё неоправданное поведение. Было всё так давно, а он целоваться сейчас полез. Упустил он свой шанс лет как пять назад. Потупив взгляд в пол пару секунд, Вадим отмер. – Я вообще звал тебя на счёт видака спросить, – он указал рукой на стол, за которым сидел, предлагая сесть. Он достал пачку сигарет, достал одну себе, чиркнул спичкой и положил пачку на стол. Теперь когда Никита знал, что Жёлтый не будет приставать, а будет говорить по делу, сел. – Универсамовские у кореша моего отжали, мож знаешь что? – Спросил Вадим, сразу посерьёзнев. На это Кащей только усмехнулся, выуживая себе сигаретку. – Мне-то откуда знать? – Его позабавил такой контракт эмоций на лице пьяного друга, который после протянул ему коробок спичек. – Никита, я не шучу. Видак они спиздели, а отшили тебя недавно, – сказал Вадим, наклоняясь к столу корпусом. Он явно на что-то намекал, к чему-то приводил, к чему-то столь очевидному, что Никите было даже лень задумываться. Он только сделал сильную затяжку и выдохнул, выпуская дым в лицо Жёлтого. – И что ты от меня хочешь? Нападай на них, мне-то что? – Брови он поднял высоко на лоб, высказывая своё безразличие на группировку «Универсам», но после добавил с явным раздражением. – Теперь у них там «Адидас» главный! – Мужчина не выдержал своей злобы и ударил по столу кулаком, что даже пепел с сигареты упал на гладкую поверхность предмета мебели, заместо пепельницы. – Мхм, не кипятись, – решительно сказал Вадим, явно о чём-то задумываясь. – Своих я уже направил давно, они уже с видаком возвращаться должны, – он поднял взгляд на Кащея, который будто хозяин положения и всего кафе, развалился на стуле, делая долгие затяжки. – Просто хотел узнать я, кто инициатор, хорошо хоть не ты, – слегка улыбнувшись произнёс Жёлтый. Никита потянулся к пепельнице, пару раз ударив по сигарете указательным пальцем, сказал. – Это всё, что ты хотел? – Больше было похоже на утверждение, чем на вопрос, однако Кащей, как «порядочный» гражданин, подождал ответа. – Ну, – он стушевался, – да. Наберешь мне как-нибудь? Кащей понял, что из «этого» диалог во что-то полезное уже не выльется. Поэтому, зажав сигарету между зубами, обратно надел свою шапку и вышел из-за стола. – Ну Никита! – Прикрикнул Вадим, пока следил за Кащеем взглядом. – Давай, до встречи, – быстро попрощавшись, Никита только зашёл в освещённую красным светом, как заметил смутно знакомое девчачье лицо. И, спустя секунду, слышит удивлённый голос Жёлтого, который вдруг вскрикнул. «Это что?» Дальше мужчина и слушать не стал, а просто вышел на улицу и облегченно выдохнул дым халявной сигареты. ... Вернувшись домой, он увидел, как Марат суетится. Когда парень увидел Кащея, сразу подскочил к нему и прижался, что было сил. – Чего случилось-то, Маратка? – Удивился Никита, отодвигая от себя младшего, хватая его за плечи, заглянув в глаза. Парень сглотнул и свёл брови домиком. – Айгуль пропала. И в этот момент мужчине стало ясно, что же за знакомое лицо он видел в красном освещении входа в кафешку Жёлтого.