деловое предложение

Сехун не специально. У него такая же степень отчаяния, как и у капитана их баскетбольного клуба. Их озадачили невыполнимым, даже не близким к их профилю, но спрашивать будут сполна. — Вы обязаны выступить на сцене. На заключительной церемонии по поводу вашего выпуска. Слова директора отказу не подлежат. То, что у вас игра, а еще экзамены — он в курсе, но это, как говорится, ваши проблемы. Это «обязаны» — вся команда оттаскивала Чанёля насильно от их непрошибаемого куратора и сжавшейся от воплей менеджера. Сехун не специально пялится. Но оторваться не может. Чанёль долго ругался за углом школы, норовясь по старой вредной привычке затянуться, да только нечем. Куратор следил за этим тщательно, припоминая какой они клуб, припоминая ради чего пашут чуть ли не сутками, тренируясь на износ. Паку пришлось пинать сцену от вселенской несправедливости, периодически рыча на членов команды, что они не выступили против грядущей ахинею. Но разве попрешь тут? Еще и лишат права пойти на соревнования. — Пак. Угомонись, — вздохнул в итоге Юкхей, цокая языком, — мы же не идиоты. Придумаем чего. Поспим пару суток здесь. Тренировки же никто не отменял. Паникуешь, как баба. — За бабу получишь, — негромко успел бросить Сехун, лениво тыкая по экрану телефону, а после закатил глаза, когда раздалось истошное "ой". Получил. Остальные же получили указание о том, чтобы придумать, что они будут демонстрировать на публику, как выпускники спортивного клуба. Сехун не специально пялится. Но оторваться не может. Потому что в центре сцены под динамичную музыку изящно и легко кружит худая, плавная мужская фигура, искренне наслаждаясь происходящим. Музыка звучит громко, эхом отражаясь от стен и разносясь вихрем, погружая сполна в атмосферу. Он следит за каждым четким и уверенным движением, следит, как парня бросает в каждый угол сцены под дерзкий ритм, но выглядит это настолько слажено, будто парень сливается с самой музыкой. Будто сам ее часть. Сильнее поражает то, с каким лицом незнакомец это делает — спокойным, расслабленным. Его глаза чуть прикрыты, улыбка игриво расползлась, кажется, по всей нижней части лица. Сехун не может оторваться ни на секунду. Он даже не вникает в то, как ноги его привели в это место, хотя он только что шел по школьному коридору отдать лекции Бэкхёну. Но теперь стоит около этой сцены, как завороженный, наблюдая как тянутся гибкие руки в сторону, стройные ноги — вверх, а изящное тело вниз, почти задевая подбородком пол, и не может оторваться. — Хочешь? — насмешливо звучит сверху. О сталкивается с чужим горящим взглядом, и… кивает. Рюкзак небрежно сползает с плеча — он отпинывает его в сторону, цепляясь за влажную от пота ладонь. И ахает, когда другая притягивает к себе за пояс, заставляя смотреть уже вниз. Там, внизу, незнакомец казался ему все же выше. — Следуй за мной. Смотри только на меня. Понял? — ухмыляется юноша, не давая вставить и слова. Мгновенно утаскивает по всей сцене в незамысловатом и неловком вальсе. Сехун нелепо перебирает ногами, горбясь от разницы в росте, но его партнера это только веселит. Он ловко тянет его то вперед, то в сторону, то резко отталкивает от себя, но руку не отпускает. Держится за ладонь крепко. Сехун вообще ловит себя на том, что точно грохнется со сцены, если его отпустят. Слишком происходящее кружит голову. У О пол буквально уходит из-под ног на секунду, стоит юноше закружить его вокруг себя, а после резко кинуть его назад, только вот вторая ладонь цепляется снова за худой сехунов пояс, прижимая плотно к себе. Нога сама собой задирается вверх, накрывая чужое бедро. Он слышит короткий хмык, а сам сглатывает. — Расслабься, я не кусаюсь. Это же просто танец, — хохочет танцор, замечая панику в глазах. Но нет. Это нисколько ни она. Просто Сехун, кажется, перевозбужден, забывая дышать, забывая мыслить здраво. Внутри вообще всё перестает нормально функционировать, стоит парню склониться к нему ниже, шепча в губы: — Пока не, — он подмигивает широко распахнувшему глаза Сехуну. Кувырок через себя делает не только отпустивший его партнер под особенно звонкий и крутой бит, но и, кажется, черствое сердце. Подкосившиеся ноги предательски оседают на краю сцены, дыхание сбилось к черту от такой внезапной смены перемены поверхности, а также действий. Наверное, он так на баскетболе не уматывался в течение нескольких часов, как тут за пару минут. — Эй, — хрипит О, откинувшись уже на руки назад, все также пристально следя за этим диким зверем сцены, — как тебя звать? — А надо? — усмехаются в ответ, прогибаясь больно красиво и впечатляюще в спине. У Сехуна фантомно хрустит от этого. Молчание знак согласия, как видимо предполагает парень, а потому все же представляется, замирая на мгновение — в такт музыки, — Исин. Третий класс, а ты… кажется, из второго? Видел, кажется, не помню где. — Баскетбольный матч? На площадке? Эм, за углом школы? Ну, возможно, еще в учительской, — вкидывает мысли Сехун, а после судорожно вздыхает, когда Исин нависает уже прямо над ним, делая вертикальный шпагат. Нет, все же ноги у парня правда длинные, а еще ровные, а еще стройные, а еще… — Не-а. Не то. Но запомню, Сехун-баскетбол, — Исин заглядывает ему в глаза, внимательно и пытливо, будто ждет реакции. — Мне приятнее просто «Сехун», — неловко усмехается Сехун, склонив голову набок, потому что не выдерживает взгляда. — А еще было бы приятно узнать тебя поближе. Не знал, что у нас в школе есть звезда. Я… прости… подвисаю немного, — признается он, пытаясь отдышаться, а также собраться с мыслями. — А надо? — повторяет снова эту фразу собеседник, весело прищуриваясь, а после неожиданно опускается рядом на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с О. — А почему нет, если да? Тем более, у меня к тебе, — Сехун кусает губу и поддается вперед, — есть деловое предложение. Оно стоит не только моей жизни, но и других. Исин заметно теряется от таких слов, приподнимая брови и складывая руки на груди, не понимая к чему клонит новый знакомый, однако, остается в полном внимании. Честно, Сехун и сам не уверен, что это сработает, но попробовать стоит. Даже если капитан Пак будет верещать на всю школу.