***
Чимин уже около часа сидел перед зеркалом в состоянии перманентного ахуя. Вот прямо так его удивила новость, которую он узнал за завтраком, и чуть не задохнулся, потому что подавился бутербродом с риетом. А всё дело в том, что судьба сыграла с ним злую шутку в тот момент, когда позволила ему родиться омегой. И до сегодняшнего дня он, в общем-то, не жаловался. Учился хорошо. Планировал стать психологом, выйти замуж по большой и чистой любви. Только так. Нет. Он не делал замужество смыслом своей жизни. А совсем даже наоборот. Хотел, чтобы всё получилось само собой. Чтобы как в кино или в бестолковых романтических романах. Чтобы раз и на всю жизнь. Чимин родился в хорошо обеспеченной, но не самой богатой семье. Его отец владел недвижимостью. Целым районом с элитным жильём, но с тех пор, как в соседнем районе построили фабрику по переработке льна, цены на это элитное жильё сильно упали, и богачи потеряли к нему интерес, отдавая предпочтение более дорогим и экологически чистым вариантам. А для среднего класса цена все ещё оставалась непомерно высокой. Так что дела стали плохи. Но Чимину до этого не было особого дела. Он жил своей обычной жизнью, так как не был избалован. И вообще обладал идеальной репутацией. Прямо-таки примерной и крайне редкой для золотой молодежи. Омега ни разу не был замечен в скандале, был вежливым и культурным, уважительно относился к старшим и обслуживающему персоналу, не водился с плохими компаниями, не имел беспорядочных половых связей, не сорил деньгами и вообще ничего плохого не делал. Ну прямо ангел во плоти. Нимб пробивал потолок, крылья мешали на сильном ветру. Кто бы знал, что именно эта идеальная репутация сыграет с Чимином столь злую шутку? Сам омега подпортил бы её в тот же миг. Спёр бы жвачку из круглосуточного. И непременно подрался бы с противным Джиёном — омегой, что жил по соседству и раздражал одним своим видом и существованием. А все потому, что в младшей школе тот посмел украсть у Чимина его любимый разноцветный ластик. Кипиш тогда замяли. Чимину купили новый. Но детская обида никуда не делась. Но сейчас Пак Чимин готов стать с этим противным Джиёном лучшими друзьями до скончания веков. Потому что ему предстоит отныне проводить время с человеком, которого Чимин знает только по заголовкам статей. И это не хвастливые упоминания, а множество скандалов, драк, громких и скоротечных романов и далее по списку. Чем Чимин так нагрешил в прошлой жизни, что в этой ему предстоит выйти замуж за Чон Чонгука, омега не знает. Возможно, он был Гитлером, отнимал конфеты у детей. Или отдал Еве яблоко. Чимин точно не знает. Но он явно сделал что-то очень плохое. Спорить с родителями и отпираться он не стал. Просто выдвинул условие, что разведётся, как только дела с деньгами нормализуются. Те возражать не стали и согласились. Они не изверги какие-то. И сами не в восторге от условия, которые выставил председатель Чон. Отец семейства, единственного сына Чон Чонгука и, по совместительству, председатель и единоличный владелец одной из крупнейших компаний страны. Так уж вышло, что отец Чимина обратился к нему за ссудой. Банк такие суммы не выдает, а деньги на строительство в свете последних событий брать было неоткуда. Поэтому пришлось обратиться к более влиятельному партнеру. А тот возьми и поставь условие: женить на своём непутевом Чонгуке их золотого Чимина. Взамен разрешили даже деньги не возвращать. Только бы Чимин взялся за воспитание бестолкового альфы. В арсенале Чон Чонгука имеется абсолютно всё: от романа с замужним омегой, доказательства которого просочились в прессу, до приводов в полицию за драки, стритрейсинг и езду в нетрезвом виде. А уж слухи-то какие ходили про золотого отпрыска семейства Чон. Одно только упоминание оргий чего стоило. И как, спрашивается, они себе представляют перевоспитание этого альфы? Чимину противно даже думать о совместной жизни с таким, как он. Но ради семьи он готов потерпеть. В конце концов, жить они будут в огромном доме, где можно даже не пересекаться. Да и Чонгуку вряд ли будет дело до какого-то приставленного к нему омеги. Так что всё не так уже и плохо, если хорошенько подумать. А время в этом фиктивном браке можно потратить на себя, карьеру и саморазвитие. Да и сумма, за которую его фактически купили, не обижает, а скорее даже льстит. Только вот перевоспитывать Чимин никого не собирается.***
Омега наотрез отказался от знакомства до свадьбы. Была бы его воля, он бы и на свадьбе с альфой не знакомился. И саму свадьбу пропустил бы с великим удовольствием. Неинтересен ему Чонгук, от слова совсем. Но на свадьбу явиться всё-таки пришлось. К большому сожалению. Рассудив, что сможет хотя бы поесть и перемыть кости гостям с лучшим другом, Чимин всё-таки явил своё великолепие искушенной и не очень публике. И примерно раз шестьсот за всю церемонию закатил глаза. Зачем было звать столько репортеров — великая загадка человечества. Или это они сами приперлись. Но тогда вопросов у Чимина возникало ещё больше. Остальным гостям приходилось улыбаться и принимать поздравления. Это утомляло. Но они, опять же, дарили деньги. И суммы, как Чимин потом подсчитал, были довольно крупные. И до копейки упали на его банковский счет. Своего рода моральная компенсация. Чонгук, к слову, не отсвечивал. Разговаривать не пытался. Лишний раз не пялился и руки не распускал. Отрабатывал на камеру ровно столько, сколько требовалось, и сразу же переставал улыбаться, как только опускался объектив камеры или гость отворачивался. Шикарный зал, украшенный множеством белоснежных цветов, был переполнен людьми. Заученные клятвы озвучены на манер детского стишка, а поцелуй заменен на объятия. Но даже это обоим далось с трудом. Они даже в свой новый общий дом ехали на разных машинах. Чимин держал на коленях сундук с подаренными деньгами, предвкушая, как всю ночь будет их подсчитывать, а утром отвезет в банк. А Чонгук потягивал виски прямо из горла и смотрел на ночной город. Настроение было прескверное. Хотелось только напиться, забыться и лечь спать. А на утро не обнаружить кольца на безымянном пальце. Но реальность полна разочарований.***
Приехав в свой новый временный дом, Чимин выдохнул с облегчением. Машина Чонгука свернула где-то по дороге, и омеге неинтересно, по каким делам смылся его новоиспеченный муж. Чимин выпрыгнул из своего нарядного пудрового костюма, который больше не наденет, и с тоской взглянул на расшитые жемчугом лацканы пиджака. Он бы хотел на свою настоящую свадьбу надеть что-то подобное. Эта свадьба тоже была настоящей. Для всех остальных. Но не для самого Чимина. Омега претворил свой план с подсчетом хрустящих купюр, принял расслабляющую ванну и лег спать, так и не дождавшись Чона. С альфой надо было поговорить. Обсудить правила совместной жизни и наконец нормально познакомиться. Для общего комфорта. Но это могло подождать. Чимин никуда не торопился. В четыре утра Чимина разбудил звук глухого удара, шум падения чего-то бьющегося на пол и последовавшие за этим отборные матюки. Омега и сам выругался себе под нос, потому что догадался, что упала выбранная им лично дизайнерская ваза, которая недолго успела поукрашать просторный холл. К тому же, Чонгук своими телодвижениями посмел разбудить, что карается неправедным гневом. Неохотно стянув с лица шелковую маску для сна, Чимин нырнул ногами в тапочки с пушком и накинул халат в цвет атласной пижамы. Выглядел он как вдова миллионера, которой вот-вот сообщат о скоропостижной гибели престарелого мужа. Стать вдовствующим омегой желание было мощнейшее. Когда Чимин увидел разбросанные по полу осколки и опирающегося на стену альфу, который не мог даже свою голову держать прямо. Не то что стоять без опоры. Скрестив руки на груди, Чимин со всем возможным осуждением посмотрел на пьяное нечто, сделал несколько глубоких вдохов и мысленно сосчитал до десяти, чтобы успокоиться и не начать орать, как математичка на школьного хулигана. — Где ты был? — Чимину все ещё неинтересно, где был Чон, но из всех возможных вопросов этот показался самым нейтральным. — Бегал, — альфа ответил, не поднимая головы, еле ворочая языком. — Но футболка сухая и совсем не пахнет? — Чимин покачал головой. — От тебя перегаром несет. Чучело. — Не обзывайся, — запротестовал альфа и мило надул губы. На большее он сейчас был просто не в состоянии. — Я отмечал окончание своей холостой жизни. — Это вроде на мальчишнике делается, — омега вступил в полемику, хотя и понимал, что спорить с пьяным — занятие бесполезное. Тот даже не вспомнит завтра про этот разговор. — Мне запретили устраивать мальчишник, — с досадой и грустью в тихом голосе. — Боялись, что я что-нибудь отчигучу. — Отчебучишь, — поправил, хохотнув. — И это тоже, — Чон слишком активно кивнул головой, от чего потерял хлипкое равновесие и почти упал, но схватился за стену в последний момент. — До спальни сможешь дойти? — заботливо поинтересовался омега, учитывая открывшиеся обстоятельства. Где будет ночевать Чонгук, его волновало меньше, чем экономика Уганды. Но не хотелось споткнуться об него утром. Чонгук неопределенно кивнул с закрытыми глазами, и Чимин принял это за положительный ответ. Потому что так ему было удобнее. Но стоило ему развернуться и сделать несколько шагов, как послышался новый грохот. Чон поскользнулся на осколках от разбитой им же вазы и обреченно лежал на полу в неестественной позе, а из пальца одной руки крупными каплями вытекала кровь прямо на белоснежный ковер. Который, конечно же, тоже выбирал Чимин. — Вредитель! — выругался омега. Понаблюдав за этой картиной и закатив глаза, попытался поднять альфу с пола, пока тот ещё что-нибудь не перепачкал и не разбил в попытках переместиться. Чимину пришлось неслабо повозиться, прежде чем Чонгук оказался на двух ногах. Альфа оказался слишком тяжёлым. Ещё бы. Мышцы тяжелее жира. А Чонгук высокий и сложен отлично. Мускулы пробиваются через ткань рубашки. Пуговица на груди вообще весь день грозила отлететь и попасть кому-нибудь в глаз. Чимин даже успел пожелать себе такую же крепкую нервную систему, как эта несчастная пуговичка. Кое-как дотащив альфу до дивана, потому что тот был ближе всего, Чимин неаккуратно бросил его, как картофельный мешок, и тяжело вздохнул. Сколько раз ему ещё придётся проделывать такое? Повторять желания не было, но чутье подсказывало, что придётся. Чонгук, может и не алкоголик, но слухи врать не могут. В отрыв уходит с завидной регулярностью. Улегшись поудобнее, Чон подмял подушку под себя и, проваливаясь в сон, поблагодарил: — Спасибо, сладкий, — и причмокнул губами, укладываясь поудобнее. — Как оригинально, — Чимин закатил глаза. Его от природы сладкий запах часто заставлял окружающих людей давать ему разные милые прозвища. Но они с Чонгуком не близки. Они вообще друг другу никто. И завтра омега непременно ему выскажет по этому и всем остальным поводам. На глаза попался пострадавший палец, из которого торчал приличных размеров осколок и омега, в очередной раз закатив глаза, потопал за аптечкой. Взяв теплую руку альфы в свою, Чимин раскрыл пальцы, чтобы удобнее было обрабатывать рану, и не смог не отметить, что у Чонгука даже пальцы хорошо сложены. Длинные, тонкие, с ухоженными короткими ногтями. Мягкая кожа и вся рука почти в два раза больше чиминовой. Так что омега позволил себе не торопиться. А закончив, ещё некоторое время полюбовался спящим альфой, который выглядел как ангелочек. Безмятежное выражение лица, весьма привлекательные линии скул, приоткрытые влажные губы и черные волосы, разметавшиеся по подушке. Чимин даже позволил себе к ним прикоснуться. Ради эксперимента. Хотелось убедиться, что на ощупь они такие же мягкие, как и на вид. Омега разозлился, что такой красивый человек на самом деле является такой занозой в заднице и позором семьи. Не может он быть… нормальным? И вести себя хоть наполовину приличнее? Спит тут ангельским сном, слюни на подушку пускает, а утром опять вляпается в какую-нибудь передрягу, и Чимину придётся краснеть. Это так отчетливо представилось, что омега не выдержал и со всей силы ударил спящего альфу ладошкой по лбу. Ибо нефиг. Дал бы подзатыльник, но к затылку было не подобраться. Чонгук дернулся и попытался вскочить. — Что случилось? — едва фокусируя взгляд на омеге, поинтересовался Чон. — Тебе кошмар приснился, — с ехидной улыбочкой соврал Чимин. — А чего голова так болит? — потирая лоб. — Так похмелье у тебя, придурок, — резко вспомнив причину, по которой вообще ударил альфу. — Не обзывайся, — вновь надув губы. И всё-таки это очень милая привычка. — А ты не зови меня сладким, — парировал Чимин. — Ты пахнешь сахарной ватой, — вновь укладываясь поудобнее, с полуулыбкой аргументировал. — А ты пахнешь мускатным орехом. Как прикажешь тебя назвать? — Любишь, когда тебе приказывают? — альфа поиграл бровями и ещё раз получил в лоб. Да так сильно, что подняться уже не смог. Отрубился. — Алкоголик, — показал язык Чимин. — Не обзывайся, — передразнивая, повторил интонацию альфы, кривляя голос. Позднее, оказавшись в своей кровати, омега не мог заснуть обратно. Потому что день был долгим и насыщенным. А потом ещё и этот непутевый Чонгук. И зачем он только красивый такой? У него даже родинки милые. Это подстава, которую Чимин не ожидал от себя самого. Когда омега увидел альфу в костюме от Brioni и с идеальной укладкой, он уже тогда заметил, что Чон хорош собой. Надо быть слепым, чтобы не заметить. Но и в этом случае можно пощупать и не разочароваться. Однако даже пьяный Чонгук не лишен своего очарования. Одна эта его привычка дуть губы чего стоит. Милота да и только. Чимин порычал в подушку. Агрессивно скинул одеяло и так же агрессивно во второй раз поднялся с кровати. Заботливо отнёс спящему альфе стакан воды и таблетку обезбола, которую нашел в аптечке. Отругал себя ещё раз за излишнюю мягкость и заботу и только после этого смог, наконец, заснуть.***