Прощай, гуппи!

Океанская гладь сияла синеватым и зеленоватым цветом. В волнах, среди белесой пены промелькнул жёлтый хвост. Затем показался ещё один. Больше. Серый и явными шрамами от длинных острых когтей. Послышался отчаянный жалобный крик, а после... Одинокого жёлтого русала уже сжимали в своей хватке огромные когтистые лапы. Голубая оптика в панике смотрела в ответ на один единственный целый окуляр на изуродованной зубастой морде. Блитцвинг. Этого кона Би узнает из тысячи. Десептикон смотрел на свою жертву, хищно облизывая губы и готовясь насытить сегодня своё брюхо соблазнительным ужином. Он давно уже охотился на этого гуппи. Его желудок урчал каждый раз, стоило ему подумать о сочном вкусе, что из себя представляла эта закуска. Он давно уже исходил слюной, глядя на объект своих мечтаний. И наконец...он мог его попробовать. Длинный скользкий язык высунулся сквозь кривые острые зубы, а после с наслаждением прошёлся по всему серому лицу автобота, оставляя на нём свой отпечаток. Бамблби заёрзал в огромных руках, пытаясь как-нибудь отодвинуться или увернуться от отвратительной глоссы. Но все его попытки оказывались тщетны. На лице юного автобота выступили слёзы, которые тут же были слизаны довольным урчащим хищником, получающим полное удовольствие от всего этого процесса. Брюхо десептикона издало свой утробный требовательный рык. Настало время для сочного ужина. Но сначала... Блитцвинг хищно ухмыльнулся, а после поднёс свои зубы к брюшным нежно трепещущим плавничкам своей жертвы. Такие тонкие, лёгкие, нежные. Самое то, чтобы их оторвать. Блитцвинг впился клыками в нежные отростки, и под громкие вопли вырвал их с корнем. Би кричал, что было мочи. А злобный хищник, только ухмыляясь, на его глазах сжевал его бывшие плавники, а после смачно облизываясь проглотил их одним глотком. Блитцвинг слизал со своей морды остаточный энергон. Это было восхитительно. Но ему хотелось большего. Проводя своими когтями по чувствительной плоти своей добычи, Блитцвинг вскоре остановился около входа в его сокровенную зону. Было так заманчиво. Просто так взять и сорвать резьбу с этого юного автобота. Наверняка - десептикон мог поставить свой оставшийся глаз на это - что малёк ещё ни разу ни с кем не вступал в интимные отношения. Ах, какая жалость, верно же? Блитцвинг хотел бы быть тем первым. Быть тем, кто вторгнется в это нежное тело и наполнит его своим генетическим материалом до самых краёв. Но увы... Аппарат десептикона был слишком большим для этого нежного гуппи. Скорее всего он бы просто разорвал маленького бота на пополам изнутри и вскоре бы тот умер от потери энергона. А Блитцвингу было нужно не это. Не-е-ет, он хотел другого. Он хотел, чтобы его жертва чувствовала каждую боль, что он для неё приготовил. Он хотел, чтобы автобот был с ним до самого последнего момента, пока его плоть...будет медленно и мучительно впитываться его внутренностями. Блитцвинг хищно облизнулся. Его желудок урчал, требуя своё угощение. И он был рад наконец-то наполнить его доверху. Бамблби закричал, когда перед ним распахнулись огромные челюсти, а после его голос стих, потонув в мягкой плоти десептиконского горла. Блитцвинг был огромен, гораздо больше, чем Би. Но он не хотел так скоро заканчивать со своей жертвой. Нет, он хотел вкушать её медленно, впитывая каждый оттенок её сладкого вкуса. Когда голова автобота соскользнула ещё глубже в открытое горло, острые металлические зубы вонзились в его жёлтые плечи, выпуская струи энергона. Би забился в конвульсиях, предпринимая отчаянные попытки спасти свою жизнь и остановить это поглощение. Но десептикона это только забавляло. Слизав выступившую "кровь" автобота, десептикон с новым энтузиазмом сделал следующий глоток, втолкнув свою добычу по самую грудь с свою ждущую пасть. Глотка десептикона расширялась, когда через неё проходило отчаянно извивающееся тело обречённого автобота. И снова последовал укус. И снова он принёс нестерпимую боль несчастному жёлтому русалу. Блитцвинг наслаждался своим ужином, слизывая новую порцию драгоценной жидкости и снова сглатывал, чтобы продолжить свой пир. Следующий глоток был особенно сильным. Десептикон не только проглотил грудь и живот своей добычи, но и протолкнул руками основание её жёлтого хвоста. Десептикон с остервенением смотрел за отчаянно бьющимся в воде хвостом. Его хозяин был уже наполовину съеден и прямо сейчас был на пол пути к желудку. Блитцвинг похотливо ухмыльнулся и хлопнул по основанию хвоста свою добычу, чтобы вызвать у той новую порцию злости и отчаяния. Сопротивления стали интенсивнее, но десептикону всё это было только в радость. Обхватив руками трепыхающийся хвост, Блитцвинг прикрыл единственную оптику, в после сильными резкими движениями начал проталкивать автобота глубже в свою глотку. Его живот уже начал раздуваться. Брюхо трепыхалось и извивалось, но было ещё не достаточно полным. Блитцвинг ухмыльнулся приятной нарастающей тяжести внутри него, а после довольно втолкнул в свою глотку кончик жёлтого хвоста, и наконец прикрыв оптику сделал финальный и самый значимый для него глоток. Острый коготь десептикона проследовал за опускающейся по его горлу выпуклостью, а после с довольным урчанием Блитцвинг похлопал по-своему теперь отяжелевшему брюху. Его желудок был набит. Автобот идеально наполнил собой его внутренности. Его брюхо и этот гуппи буквально были созданы друг для друга, и теперь они наконец-то были вместе. После такого сытного ужина, Блитцвинг чувствовал, что ему необходимо было отлежаться. Нужно было тихое и укромное место, чтобы в одиночестве и покое переварить свою добычу. Блитцвинг ещё раз довольно похлопал по своим трепыхающимся брюшным пластинам, а после взмахнув хвостом, отправился на поиски идеального спального места. Такое, так удачно, нашлось довольно быстро. Заросли водорослей. Идеальное место, чтобы вдоволь насладиться финалом своей трапезы. Своим массивным телом голодная акула улеглась на зелёную растительность, а после прикрывая оптику, довольно почесала когтями булькающую сердцевину своего корпуса. Там, внутри, под слоями металла, изнывал в булькающей тюрьме маленький проглоченный автобот. С его глаз текли слёзы, когда жгучая кислота проникала под его стыки брони, обжигая и разъедая его нежные чувствительные части тела. Бамблби метался в агонии, когда раздался очередной рёв десептиконского кишечника. В ответ на это десептикон удовлетворённо похлопал по своему брюху, после чего скопление газов внутри заставили его издать громкую впечатляющую отрыжку. Блитцвинг на это только усмехнулся, а после довольно потянулся и продолжил своё приятное времяпрепровождения. После выпуска излишнего количества газов, топливный бак десептикона сковал Бамблби ещё сильнее, а после уровень кислоты и растворительных ферментов начал повышаться. Подвижные стены сжимали и массировали тело ещё живого автобота, подготавливая и размягчая его основу для лучшего поглощения. Затем…в дело решил добавиться и плотно поужинавший десептикон. Своими массивными лапами Блитцвинг стал разминать своё брюхо, подбрасывая его и взбалтывая его содержимое, чтобы поскорее начать впитывать уже не такого подвижного автобота. Бамблби мучился в агонии. Кислота разъедала его корпус. Краски и слои полироли начали отслаиваться и оседать на дне булькающей ямы. Стала пропадать чувствительность у пальцев, когда желудочный сок растворил их нейронные окончания. Чешуя осыпалась, и звонкими монетками стала тереться друг об друга, пока кислота постепенно не растворяла их, превращая в однородную золотую массу. Внезапно Бамблби увидел свет. Розовое сияние озарило стенки его тюрьмы и дало рассмотреть стекающую со стенок слизь. Бамблби охватывала паника. Розовым сиянием оказался энергон, который начал вытекать из его брюшной части, когда кислота наконец пробилась сквозь его броню и начала растворять его внутренности. Автобот даже не заметил, как его начали переваривать изнутри. Смотря на свои плавающие внутренности, Би вскоре потерял связь и со своим правым окуляром. Из получившейся дыры на лице тоже хлынул энергон. Всё происходящее казалось ему адом. Он угодил в самое пекло и теперь медленно плавился прямо в нём. Вскоре и хвост автобота был усыпан дырами, из которых вытекали струи энергона, смешиваясь с остальными полупереваренными частями в желудке десептикона. Бамблби вскоре лишился всех своих органов чувств. Его тело постепенно оседало и погружалось на дно бушующего желудка, прямо в объятия булькающей кислоты. Весь корпус автобота постепенно смешался в одну однородную массу. Жидкий бульон пузырился и бурлил в кишках десептикона, всасываясь постепенно его телом, и распределяясь своим питательными компонентами по всему его корпусу. Последним намёком на жизнь в этом месиве был одинокий шарик света, некогда искра съеденного автобота. Она последний раз вспыхнула и её свет навеки померк. От бывшего автобота остался только хлюпающий бульон. Но и он скоро исчезнет, усвоившись корпусом безжалостного десептикона. Блитцвинг довольно облизнулся, а после издал свою последнюю сытую отрыжку, похлопывая себя по булькающему брюху. Дело было сделано. Прощай, гуппи!