***
Махидевран исчезла так стремительно, что Хюррем оставалось бродить в её поисках, осторожно заглядывая в комнаты. С каждым шагом убавлялась уверенность в том, что подруга вообще осталась в стенах дворца и без особой надежды девушка заглянула в последнюю комнату, где, к счастью, обнаружила госпожу. Она чувствовала себя невидимой и ненужной, словно песчинка в огромной пустыне. Что-то внутри нее лопнуло, и сердце начало стучать в такт горячим слезам, омрачая ее душу непереносимой болью. Она пыталась сдержать её, но она так и рвалась наружу, словно бурная река, размывая все на своем пути, оставляя за собой лишь тень надежды на разрешение этой трагедии. — Дорогая моя... — Хюррем опустилась рядом и крепко обняла, прижав к себе с желанием забрать разрывающие эмоции. Не знала, что сказать, как утешить. Мыслей было много и невозможно ухватиться за что-то конкретное. Рыжеволосая сама не ожидала сходу таких новостей, ещё не окрепнув здесь. — Знаешь, я думала ничего нет давно, словно в душе пустыня, но стоило ему объявить никях, как я чуть не провалилась под землю. Правда не это самое главное... — Махидевран глубоко втянула воздух и выпрямилась, быстро смахнув слёзы. — Я боюсь, Хюррем. Очень. Даже не за себя, а за сына. Вдруг она начнёт действовать? Сестра Султана ласково улыбнулась, не без понимания во взгляде и аккуратно, с особым трепетом положила ладони на щёки подруги. Посмотрела открыто, ничего не скрывая. — Не бойся. Отныне я здесь. С тобой и Мустафой. Пусть только попробует кто-либо причинить вам вред. Клянусь, уничтожу собственными руками, — со сталью в голосе девушка пыталась успокоить черкешенку. — Только это и придаёт мне уверенности. Но как бы Валиде не удумала чего-нибудь против тебя... — с опаской ответила Махидевран, сжимая плечи госпожи. — Не переживай. Я ей не позволю, — вполне уверенно отчеканила Хюррем, не относясь особо серьёзно к персоне Хафсы. — Мама, тетя, как вы? Обе не заметили, как в комнату прошёл Мустафа и вздрогнули, а наследник опустился к ногам матери и с беспокойством заглянул в глаза. Поджал губы, заметив следы слёз. — Не волнуйся, дорогой. Уже всё хорошо, — встрепенувшись, бодро ответила черкешенка, дабы не тревожить сына. — Что там внизу? — поинтересовалась Хюррем, вдобавок желая отвлечь обоих. С тяжёлым вздохом наследник ответил: — Повелитель принял приглашение Хатидже Султан. Мы все остаёмся. Кроме Валиде. Она встала в твёрдую позицию и уехала. Подруги переглянулись и обречённо кивнули.***
Пройдя в отведённые им с Рустемом покои, Хюррем замерла и долгим взглядом уставилась на мужа, что непринуждённо готовился ко сну. От неё не укрылось, что мужчина заметил её приход, однако не показал виду, продолжая застёгивать пуговицы ночной рубашки. Почему-то госпожу это разозлило. Прежде, какой бы не была ситуация, Рустем всегда смотрел ей в глаза уверенно и твёрдо, но с приездом в Стамбул резко изменился. Рыжеволосую это тревожило и напрягало. — Что происходит? — прямо спросила девушка и скрестила руки на груди, будто оборонялась от предстоящего ответа. — Ничего. Всё в порядке, — без лишних эмоций ответил супруг, всё ещё не смотря в глаза и подошёл к столику, чтобы налить воды. Хюррем чуть вздёрнула подбородок с желанием выбить честный ответ чего бы это ни стоило, но быстро одёрнула себя, понимая, что любые попытки бесполезны. Пока сам не захочет – не скажет. Это она уяснила прочно за семь лет совместной жизни. — Ладно. Как знаешь. Воцарилось молчание, прерываемое лишь шорохом одежды. Рыжеволосая не спеша переодевалась, а Рустем уже лёг в постель, отвернувшись от неё. Со вчерашнего дня визирь пытался подавить гнетущую волну тревоги. Мысли, которые пронизывали его, полны смешанных эмоций - страх, чувство вины, надежда. Душа требовала свободы, которую не могла найти в течение прошедших лет в браке с госпожой. Она заслуживала правды, только не способна принять ее...***
Глубокая ночь окутывала темнотой окружающий мир, призывая его к покою и сну. Однако для Хюррем, пребывающей внутри своих мыслей, сон оставался недосягаемым. Стены комнаты казались слишком тесными, а в воздухе витала напряженная атмосфера, словно ночь ожидала чего-то необычного. Рядом сопел Рустем, а её взгляд скользил по покоям, и случайные мысли начали таинственно сливаться вместе, образуя плетущиеся круги, подобные темному морю, в котором девушка оказалась наедине со своими самыми сокровенными переживаниями. Она вздохнула глубоко, пытаясь найти ответы на свои безответные вопросы, проникнуть в тайны собственной души. Мир настолько тихий, что кажется, будто хотел прослушать голоса ее мыслей. Ночные звуки, документирующие жизнь после захода солнца, окружали ее как музыка без слов. Треск листьев, стрекотание насекомых и редкий вой собак... В конце концов ей это надоело и госпожа решила хотя бы встать попить воды, но каково было разочарование, когда обнаружилось, что кувшин пустой. Недобро зыркнув на мужа, который последний пил воду, Хюррем задумалась. Хотелось пить, сон всё равно не шёл, а значит появился повод немного пройтись. Благо, когда искала Махидевран наткнулась на кухню и примерно помнила её расположение.***
Ступая лёгкими шагами, госпожа двигалась вперёд и осторожно прислушивалась к каждому звуку. Возник страх наткнуться на кого-нибудь, даже знакомого, а особенно хозяина дворца, поэтому ускорилась. Длинные ступеньки лестницы, которые были едва освещены тусклым светом, представляли собой своеобразную ловушку для невнимательных и нога Хюррем запуталась в краю ночного платья. Рыжеволосая не смогла удержаться, в считанные секунды стремительно опускаясь вниз. Но в последний момент, когда все казалось безнадежным, кто-то протянул руки и схватил ее, предотвращая падение. Ибрагим, оказавшийся рядом в тот момент, был таким же удивленным, как и сама девушка. Его сердце забилось от стремительного перепада эмоций, но вместо того, чтобы позволить себе паниковать, он сосредоточился на задаче - удержать ее и не дать ей упасть. Хюррем на миг почувствовала нежность в его сильных руках, которые обнимали ее тело и заметила в его глазах мелькнувший мягкий свет и тепло. Она застыла, не в силах оторвать от него взгляд. Все вокруг казалось остановленным: время перестало течь, сердца бились согласованным ритмом, а мир лишился звука напрочь. Ни одно слово не было произнесено, но дыхание между ними было более чем достаточными. Мужчина осторожно поднял госпожу на ноги, его руки мягко обвивали ее талию, словно он хотел уберечь ее от новых падений. Это было так странно и невообразимо, что казалось, не хватает воздуха. Наконец более менее придя в себя, рыжеволосая с благодарностью посмотрела на него и произнесла слабым голосом: — Спасибо. В сознании визиря морок тоже почти развеялся, и он мог быть почти самим собой. Усмехнулся, но отпускать не спешил, а Хюррем, казалось, не замечала горячих ладоней на спине, да и в целом их положения. — Стоит быть осторожней, госпожа. Не успей я, свернули бы свою прекрасную шейку... И сам собой взгляд скользнул ниже, сердце пропустило удар, кожа покрылась мурашками, подобно нежному прикосновению пера, когда грек заметил, что плечо госпожи слегка оголилось. Внутри будто прошёл невидимый импульс, когда Хюррем осознала, что Ибрагим смотрит на неё слишком тёмным и глубоким взглядом, такой ей ещё не доводилось испытывать на себе. Отсветы свечей разбивались об его шрамы, создавая игру теней и контуров, и эта картина будоражила всё её естество. Но вдруг она ощутила лёгкий ветерок по коже и поняла, чем вызвана такая реакция. Щёки обдало жаром и больше ни о чём не думая, госпожа оттолкнула визиря, помчавшись скорее прочь. О воде уже речи не было. Хюррем хотелось убежать как можно дальше и забыть этот нелепый момент в своей жизни.***
Не заботясь о том, что Рустем спал, рыжеволосая ворвалась в покои и скатилась вниз по закрытым дверям. Тишину разрушало её тяжёлое дыхание и благо сон мужа был крепок. Он лишь что-то проворчал и перевернулся на другой бок. Собравшись с мыслями, дочь Султана протёрла лицо ладонями, прогоняя наваждение окончательно и прошла к окну. Смотрела вдаль, пока вдруг не ощутила непривычные мурашки по спине, словно кто-то наблюдал за ней. Госпожа поежилась и отвернулась, пытаясь сосредоточиться на чём-то другом, однако, несмотря на все усилия, странные ощущения не покидали ее. Рыжеволосая решила снова оглянуться в сад, чтобы разобраться в возникшем беспокойстве. И тут она его увидела — движение среди кустов, невидимого наблюдателя. Ее сердце забилось сильнее. Хюррем прищурилась, старательно пытаясь разглядеть тень, но очень некстати она исчезла. Выругавшись про себя, госпожа подумала, что на сегодня хватит приключений и задёрнула шторы. Хотела лечь в постель, как внезапно пронзила нелепая мысль:Может это Ибрагим?...
***
Мрак окутывал комнату, где тянулись завитки дыма. В самом сердце помещения, на высоком и украшенном изысканными резными орнаментами троне, сидел мужчина в золотистом кафтане. Выглядел он довольно безупречно, с высоко поднятой головой и выражением искреннего величия на лице. Глаза блестели, но как остриё кинжала. Подошел молодой слуга, дрожащий от волнения, чтобы доложить своему господину о последних новостях и событиях. — Ну что там? — лениво поинтересовался господин, наверняка думая, что ничего нового прислужник не принёс. — П-приехала Хюррем Султан... Пальцы, до этого постукивающие по подлокотнику, замерли в воздухе. Около минуты мужчина молчал, сгущая напряжение и наконец-то сказал: — Хорошо. Продолжайте наблюдать...