felixxx1e: угадайте у кого снова альфа сбежал не дождавшись секса
liaxwinelover: не хочу даже думать о том, какая на этот раз причинаfelixxx1e: асфиксия, лмао
wheeeeemood: АХХАХАХАХАХАХАА че за кринжуля liaxwinelover: alpha moment, кто-то ожидал другого? когда ты перестанешь тешить себя надеждами, что смазливые альфы из бара могут шарить за БДСМ: ] wheeeeemood: тогда планета сойдет с ума или на нас упадет метеоритfelixxx1e: дуры
И улыбается, глядя в телефон, а затем блокирует его, идет к холодильнику и достает красное-полусладкое, решая запить своё «горе». Наверное, и правда пора перестать тешить себя надеждами о том, что если он подцепит потенциального альфу на одну ночь, то он обязательно станет выполнять его сумасшедшие кинки. Даже в клубе его уже не привлекают доминанты, популярные среди посетителей, как жестокие и беспощадные. Сходив на сессию с одним из них недавно, Феликс почувствовал дикое разочарование, и ему пришлось, придя домой, собственноручно душить себя и контролировать оргазмы, чтобы получить хоть какое-то облегчение и мимолетное удовольствие. С большим трудом омега закончил магистратуру, и вместо подработок в интернете теперь нужно было искать работу. Это не составило большого труда, потому что отличники с идеальными рекомендациями очаровывают большинство работодателей. Государственный университет искусств. Звучит масштабно, Феликсу это нравится. Но он навряд ли выбрал работу здесь, если бы не заработная плата, которая существенно отличалась от других. Наверное, Ли уже и забыл, каково общаться с подростками, да и в принципе с нормальными людьми. Его круг общения — Лиа и Хвиин, а также парочка знакомых, которые точно также, как и он, были в теме. Омега глубоко вдыхает и начинает подготовку к первой паре, доставая заранее подготовленные чересчур тревожно-ответственной задницей конспекты. Внутренности скручивает от нарастающего волнения, он нервно смотрит в чёрный экран телефона, оценивая свой внешний вид, и в это же время в аудиторию заходят студенты, громко смеясь и сразу же обращая внимание на Феликса. Омега прокашливается: — Здравствуйте, я Ли Феликс, ваш преподаватель по музыкальной литературе, — он натягивает ослепительную улыбку и продолжает заниматься своими делами, стараясь не обращать внимания на разговоры рядом с ним. И зря. Первая пара проходит гладко. Полностью погрузившись в процесс, Феликс не замечает, как волнение отходит задний план и время заканчивается. Он дает студентам работу на дом и выдыхает, собираясь пойти заварить себе чай, как тут же в аудиторию заходят девушки (по всей видимости первокурсницы), которые громко что-то обсуждают, а несколько из них захлебываются в слезах. У сердечного Феликса глаза лезут на лоб, и он подбегает к группе: — Что случилось? — Бан-сонсэнним, преподаватель по гармонии… — заикаясь произносит бедная омега, — он… назвал всю группу бездарностями и кричал всю пару на нас из-за плохо написанного проверочного теста, а потом сказал, что не допустит к экзамену! — Старшекурсники, конечно, предупреждали об этом кадре, но мы не думали, что он будет сходить с ума с первого учебного дня, — ворчала другая студентка, сидя на парте и болтая ногами в воздухе. В голове что-то щёлкает. «Сумасшедший мужик, которому не дает жена, поэтому он вымещает всю злость на ни в чем не виноватых студентов». Точно. Об этом разговаривала группа ребят перед первым занятием. Омега за несколько минут обсуждения услышал достаточное количество оскорблений преподавателя и жалоб на него, поэтому скинул это на нелюбовь к предмету и личную неприязнь. Ох, как жаль, что всё оказалось гораздо глубже. — Разве нельзя с этим что-то сделать? — удивился Феликс. Он подошел к своему столу, взял бутылку воды и передал ее омегам, — Держите. — Вы думаете, прошлые курсы не пытались? — хмыкает парень, присоединившись к обсуждению, — Его с самого начала хотели уволить за подход к обучению, но он умеет убеждать и хорошо общается с ребятами из министерства, поэтому работает тут уже лет шесть. Феликс тяжело вздыхает и мысленно готовит себя к подобным ситуациям, потому что преподаватель гармонии явно не раз отпустит бедных студентов с пары в слезах. И был прав. Потому что такие ситуации происходили настолько часто, что омега хотел пойти к ректору не только для того, чтобы пожаловаться на это, а чтобы потребовать компенсацию за потраченные деньги на воду и бумажные салфетки. Ежедневные игры на нервах доселе чувствительного Феликса уже надоедали, и единственным местом на работе, где он мог отвлечь себя на какое-то время, стал актовый зал, который он и еще несколько человек активно готовили к ежегодному осеннему балу. Омега сдружился с альфой Ли Минхо с хореографического факультета и его парой — Хан Джисоном, который преподавал на их факультете вокал. А еще рассказывающий Феликсу все ситуации с Кристофером Баном, успевшим внушить страх даже преподавателям из других университетов. В общем, Ли окончательно убедился в том, что с альфой лучше не связываться.***
Огни горят приятным персиковым цветом, а милые украшения на стенах и потолке добавляют осеннему балу еще большей атмосферы. Студенты танцуют медляк, пока преподаватели бурно обсуждают прошедшие два месяца учебы, пролетевшие слишком быстро. Но Феликсу скучно: тут нет его излюбленного вина (а пить дешевый алкоголь, купленный в магазине напротив, он не хочет), музыка пришлась не по вкусу, а Минхо и Джисон ушли через полчаса с момента начала бала и речи ректора, слившись в страстных чувствах друг к другу. Поэтому он стоит рядом со столом, который ломится от закусок, и жует несчастную канапе с клубникой и черникой. Налив в пластиковый стаканчик пунша, он идет в сторону выхода из помещения, но врезается в чью-то крепкую грудь и проливает жидкость на черную рубашку и брюки незнакомца. Омега округляет глаза от удивления и глотает ртом воздух: — Боже мой, простите меня, пожалуйста! — вежливо кланяется он, — Если хотите, то я оплачу вам химчистку, мне не сложно. Честно-честно! Юноша боится поднимать глаза на мужчину, его аура давит на восприимчивого Феликса; мозг кричит, бьёт тревогу. Подчиниться, встать на колени, молить о прощении… — Недопуска к экзамену будет достаточно, — с презрением отрезал альфа, глядя на Феликса свысока. — Ч-что? — Группа и ваше имя. — Вы меня неправильно поняли, господин, — вертит головой омега и тяжело вздыхает, — я Ли Феликс, преподаватель по музыкальной литературе… — Джиён никогда не умел выбирать работников, — у Феликса спирает дыхание: про что он? При чем тут ректор, черт возьми?! — всякой посредственности с улицы не место здесь. Мужчина искривляет лицо в отвращении и грубо берет Феликса за подбородок: — Было бы интересно посмотреть на что ты способен, омега, — плескает ядом в лицо, но юноше становится дурно, а его ноги подкашиваются от того унижения, что он только что испытал. Это был он. Профессор Бан. Когда его грубо отпихнули, Феликс еще минуту пытался успокоить ураган эмоций внутри себя. Чёрт, если бы не приглушенный свет в зале, то наверняка можно было бы увидеть мокрое пятнышко на его белых брюках. В голове прокручиваются сотни грязных мыслей, но одна из них должна точно стать реальностью. Кристофер Бан станет его доминантом. Этим вечером Феликс буквально вваливается в квартиру, тяжело дыша в попытках переводить произошедшее. Блять. Этот мужчина слишком горячий, слишком давящий, слишком… Слишком. Пусть он плюнет в него: омега довольно подберет слюну пальцами и послушно проглотит её — или наступит на него. Жадно глотая воду, он осознает необходимость вылить накопившиеся эмоции подругам.felixxx1e: срочно.
нужно встретиться.
завтра
в кафе
wheeeeemood: чего слишком резко, давай помедленнееfelixxx1e: это дело катастрофической важности, хви! я не уверен, что доживу до завтра ^_^ лиа не молчи я вижу, что ты читаешь
liaxwinelover: успокойся, придурок я вообще-то завтра работаю но в обед смогу что такого могло случиться за день, ли?!!! wheeeeemood: нашего привереду наконец-то трахнули?) ядумала, что состарюсь быстрее, чем это случится после того секси врача все были не очfelixxx1e: этот секс врач не слышал о стоп-слове и табу. фу фу фу забудь о нем вообще лицом хорош, но в постели… короче завтра в два на нашем месте жду
***
Не помогло. Встретившись с подругами, Феликс в красках описал произошедшее с ним в университете, на что получил презрительный взгляд и вывод о том, что он медленно сходит с ума, раз видит в обычном мудаке доминанта. «Ты просто отчаялся после неудачных попыток замутить с кем-то в клубе» — сделав глоток чая, сказала ему Лиа, и была права. Но, черт его дери, такие, как Кристофер, не могут не быть доминантами! От них всегда исходит особая аура, и, если при виде других альф у Феликса не возникало дикого желания встать на колени и уткнуться носом в чужой пах, то здесь всё наоборот. Будучи потрясенным услышанным, было немного легче сдержать себя перед ним, но факт остается фактом. Профессор Бан стопроцентный доминант. Точек соприкосновения, помимо плачущих студентов, у них было немного, поэтому познакомиться с ним в рамках работы было бы трудно. В столовой Феликс ни разу не видел альфу: по словам других преподавателей, работающих здесь продолжительное время, тот презирал местное питание, предпочитая заказывать из проверенных мест. Поймать его у парковки — тоже непосильная задача. Как бы Ли не старался, не высматривал его, Кристофер имел какой-то свой график, неизвестный никому. Хотелось уже капризно топать ножками и скулить, потому что в груди разрасталось дикое желание снова почувствовать на себе взгляд, переполненный отвращением. Приди он к врачу, он наверняка поставил бы ему диагноз «острая нехватка доминанта», и Феликс не посмел бы его оспорить, принимая это как данное. CB: Надень завтра белую футболку. Феликс давится слюнями, когда видит пуш-сообщение в мессенджере от него. Как на это реагировать вообще? Омега делает брови домиком и бегает глазами по комнате в поисках ответа. Ладошки мгновенно потеют, а киска сжимается от непослушных мыслей; сердечко начинает биться учащенно.felixxx1e: хорошо… понял
но зачем?
CB: Не задавай лишних вопросов, омега. Ты находишься не в самом лучшем положении для этого. Если для тебя это невыполнимая задача, так и скажи. Более разочарованным от этого я не стану. Ну всё. Приехали. Ещё чуть-чуть и у Феликса глаза вывалятся из орбит от шока. Он кусает нижнюю губу, нервно облизывается и блокирует телефон — хватит ему на сегодня контактов с профессором Баном. Было достаточно поздно, а завтра начнется новая рабочая неделя, поэтому неплохо было бы выспаться перед ней и потрясениями, ожидающими его прямо на пороге. Поставив телефон на зарядку и проверив собранную на завтра сумку, омега, переполненный ожиданием чего-то грандиозного, лёг на кровать и закрыл глаза, погружаясь в сон.***
Феликс смотрит своими большими глазами-бусинками на коробочку, перевязанную бантиком и лежащую на его рабочем столе. Рядом ни записок, ни каких-либо других опознавательных знаков. Все мысли сводятся лишь к доминанту, который решил устроить ему ужаснейшие эмоциональные качели, и даже не подозревающему как он влияет на бедного саба, потому что он буквально воет и метается из стороны в сторону от нетерпения, от желания выплеснуть всю накопившуюся покорность и перекинуть с хрупких омежьих плеч ответственность, которую так тяжело нести в одиночку. Открыв подарок, Ли видит то, чего меньше всего ожидал. Зажимы для сосков. Без силиконовых подкладок: обычные прищепки с весомым утяжелителем. По всей видимости, профессор Бан решил не жалеть омегу и проверить его выдержку, и та белая объёмная футболка, которую по приказу надел Феликс, была именно для того, чтобы скрыть наличие зажимов у него на груди: чаще всего он носил прилегающую к телу одежду, не стесняясь показывать себя. Омега осматривает аудиторию на наличие студентов, пришедших пораньше, и других посторонних лиц, закрывает её на ключ и задирает футболку, начиная поглаживать свои пухлые небольшие грудки и розовые соски. Те, сверхчувствительные после долгого периода без стимуляции, встают слишком быстро, алеют и заставляют влагалище судорожно сжиматься и пачкать белые трусики. Покрутив и согрев в руках зажимы, Феликс цепляет их на горошинки и тяжело выдыхает. До жути непривычно. Утяжелитель сладко-больно тянут соски вниз, заставляя колени подрагивать, а рот издавать скулящие звуки. Сколько времени ему придется проходить так — непонятно, но желание подчиняться будущему доминанту и нехватка боли действуют на разум Феликса одновременно, и у него просто нет выбора ослушаться того, о ком он мечтает. CB: Отправь фотографию.felixxx1e: какую?
я на работе, господин Бан.
CB: Ты ещё тупее, чем я думал. Зажимы.felixxx1e: придите и посмотрите сами
CB: Вздумал дерзить мне, щенок? Зарабатываешь на порку. Не включай капризную девочку и скидывай то, что я приказал.felixxx1e: да, господин.
Феликс поджимает губы и открывает камеру на телефоне. Очень стыдно делать такое в стенах института, особенно стыдно делать это для всеми ненавистного преподавателя гармонии по его приказу. Кончики ушей и щёки горят ярко-красным от смущения, трусики уже насквозь мокрые; саб поднимает футболку и нажимает на кнопку на экране: фото получается смазанным, но главное, что чётко видны зажимы, оттянувшие горошинки сосков вниз.felixxx1e: *фото*
CB: Неплохо. Впредь будешь ходить обедать в мой кабинет.felixxx1e: из-за чего, господин?
CB: Ты должен быть благодарен за это. Мне не нравится, когда у саба выпирают кости. Откажешься — напорешься на порку.felixxx1e: сегодня приходить, господин?
я обещал профессору Хану пообедать с ним сегодня
в кафетерии
CB: Нет. Обедаешь со мной. Кажется, ещё немного и омега запищит от счастья. Это именно то, что он хотел: контроль, грубость. Доминантность. За несколько минут общения с Кристофером Феликс почувствовал гораздо больше эмоций, чем когда-либо. Сегодня он будет обедать с ним, под его чутким контролем есть то, что он закажет или приготовит. Время пролетает достаточно быстро: Феликс энергично проводит первые две пары, успевает сделать всё запланированное и старается не позволять себе думать о лишнем, хотя очень сильно чешется. Берется за всё, что предложат, и забивает свободное время любыми, даже бесполезнейшими, делами, чтобы мысли о профессоре Бане не поглотили его с концами. Он даже привыкнул к зажимам, доставляющим мимолетное удовольствие при резких движениях; желание понравиться, быть самым хорошим, послушным тугим узлом завязывается в животе, а киска приятно пульсирует. Стоя перед дверью в кабинет доминанта, омега гулко сглатывает и аккуратно стучится, а, услышав грубое «входи», дергает ручку и делает первые шаги в аудиторию. Первый раз он видит Кристофера настолько близко. Статный, сильный мужчина в строгом черном костюме, всегда идеальный, требующий такого же идеала от других, будоражит внутренности восприимчивого к такому Феликса. Он смотрит на него оценивающе, сверху-вниз, из-за чего хочется съёжиться и стать размером с атом, но омега старается выпрямить спину и быть уверенным. — Подойди сюда, — басит профессор Бан и пальцами подзывает к себе. Феликс садится на колени, ползет к рабочему столу мужчины, а после упирается носом в его бедро, показывая свою принадлежность ему и подчинение. Резким движением с него сдирают футболку: она задевает зажимы, и саб тихо скулит, за что сразу же получает звонкую пощёчину, — Не будь ненасытной шлюхой, — берет пластиковый контейнер и маленькую вилку, нанизывает кусочек мяса на неё и подносит ко рту ещё не отошедшего от удара Феликса: тот послушно принимает еду, прожёвывает её и глотает. — Спасибо, господин. Омега довольно облизывается, замечая стояк, отчетливо выпирающий через брюки. В груди разлилось приятное чувство — он нравится своему доминанту. Сидя в коленях у профессора Бана, Ли готов кричать от радости. Безусловно, он далеко не так представлял обед вместе с ним, но даже в такой унизительной позиции он ловил неимоверный кайф и тёк, как в течку, пачкая бельё смазкой. — Какой услужливый котенок мне попался, — Кристофер удовлетворенно улыбается и треплет омегу по макушке, и чешет за ушком, — Было бы интересно посмотреть, как ты лижешь мне яйца, — Феликс уже готов заурчать, прижавшись лицом к паху доминанта. С сосков аккуратно снимают зажимы и медленными, успокаивающими движениями поглаживают их холодными пальцами. Саб недовольно жмурится, морща веснушчатый носик, от горящих красных горошинок, отдающих тягучей болью, — Неприятно, да? Потерпи немного, — его берут подмышками, садят на стол и внимательно разглядывают. Феликс ёрзает. В руках профессора Бана каким-то чудесным образом (на самом деле обычной ловкостью рук и предусмотрительностью) оказывается тюбик с заживляющей мазью. Выдавив небольшое количество на кончики пальцев, Чан разогревает её и наносит на кожу, — Так, сколько ты уже в теме, котенок? — Почти семь лет, господин. — Умеешь удивлять, — хмыкает Крис, — Но никто не смог успокоить твою душу? — Они не обращались со мной так, как вы. Чан рассмеялся. — А как же тематический клуб? — Последнее время доминанты там разочаровывают. — Имеешь смелость критиковать их? — Когда мне приходится душить себя самостоятельно после сессий — да. — Жадная до грубости малышка слишком разбалована, — профессор Бан сжимает киску омеги через тонкую ткань джинсов, чем вызывает судорожные вздохи, доносящиеся сверху, — Сколько у тебя ещё пар? — Осталось только разобраться с документацией. — Хорошо, котенок. Возьмёшь её с собой, у меня большие планы на вечер, — бережно натягивает на Феликса его футболку и опускает парня на пол: он шатается, пытаясь найти равновесие, — Буду ждать тебя на парковке. Омега ярко улыбается, несколько раз кивает, кланяется и быстро убегает из аудитории. Прислоняется спиной к двери, старается успокоить дыхание, но получается из рук вон плохо. Всё ощущается как сон, из-за которого не хочется просыпаться. Профессор Бан оброс тайнами в глазах Феликса ещё больше: такой, казалось, недоступный, внушающий страх всему университету, готовый растоптать тебя в пыль, гладил его по голове и называл котенком. Судорожно собрав все нужные бумаги в одну толстую папку и закинув тетради в сумку, Феликс выбегает к парковке и ищет глазами знакомый силуэт. Привстает на носочки, насколько это позволяют его ботинки, и взвизгивает, когда на него плечо ложится тяжелая рука и немного сжимает его. — Меня ищешь, малышка? — ухо опаляет чужой до боли знакомый шёпот. — Вы напугали меня, профессор Бан. — Не в твоем положении упрекать меня в чем-то. — Вы отвезете меня к себе? — Да. Ты интересен мне не только как саб, и я хотел бы узнать тебя получше. Губы Феликса складываются в удивленное «о», а сам он глупо моргает глазами, пока его берут за руку и волочат к машине, сажают на пассажирское сиденье. — То есть, у тебя есть ко мне чувства? — приходит в себя омега. — Поговорим об этом позже, котенок. Поездка в неизвестном для Ли направлении проходит в комфортном молчании. К нему не пристают, не пытаются есть ложечкой его мозг, давая передохнуть, за что он очень благодарен Кристоферу. В голове творится хаос: Феликс медленно соображает, координируется в пространстве, а где-то на середине поездки вообще вертелся по сторонам, не в силах понять, где он. Всё смешалось в один единый раствор эмоций и чувств, в которые он погрузился с головой. Когда он поднял взгляд, саб увидел огромный многоэтажный дом и, усмехнувшись про себя, подумал о том, как это подходит строгому и педантичному Чану. Раньше ему не приходилось бывать в подобных местах — нравилось что-то более спокойное, размеренное, поэтому он с интересом разглядывал застекленные здания. Феликсу помогают выйти из джипа и ведут, словно ребенка, ко входу в дом, а после заводят в лифт и молча открывают дверь в квартиру. — Раздевайся и проходи на кухню, прямо и налево, — Кристофер спешно переодевается и проходит вглубь квартиры. Феликс заторможено снимает пальто и берцы, смотрит на себя в зеркало, отмечая свой потрепанный внешний вид: волосы похожи на птичье гнездо, глаза усталые и одежда сильно мятая. Проводит рукой по лицу, хлопая несколько раз по щеке, и делает первые шаги в сторону кухни. За барной стойкой сидит профессор Бан со стаканом воды в руке. Он сразу же замечает стоящего в проходе саба и пальцами подзывает к себе, словно щенка. — Садись, — кивает на высокий стул напротив него. Омега неуверенно, маленькими шажками подходит ближе и садится. Старается не смотреть на Кристофера, перебирает пальцы, деря заусенцы, и поджимает губы, — Посмотри на меня, котенок. Не укушу, по крайней мере сейчас, — Феликс поднимает глаза на доминанта, — Как я уже говорил, я заинтересован в тебе не только как в сабе. Я хочу реальных отношений с тобой, хочу свидания и ухаживать за тобой. — Вы… если честно, тоже меня привлекли. Дело не в том, что у меня давно не было хорошей порки или доминанта рядом, — вздыхает, — Вы похожи на надежного человека, хотя, признаюсь, с первого дня в университете я боялся вас. Слишком вы безжалостны к студентам. — Банальная ответственность должна воспитываться с детства, а не во взрослом возрасте, как у них, — Чан делает глоток из стакана, — Держать своих партнеров в страхе не в моей компетенции, котенок. Всё, что происходит в рамках сессии, не выходит за её пределы. Я могу с легкостью проецировать всю свою силу и строгость и в жизни, но ты быстро выгоришь. Такое нужно получать в меру, понимаешь? — Да. Я не прошу делать это двадцать четыре на семь. Для меня это способ отдохнуть от ответственности и получить удовольствие, — профессор понимающе кивает. — Я не собираюсь проводить сессию прямо сейчас, ты не готов и всё ещё отходишь от моего подарка. Но в пятницу будь готов. Хочу посмотреть, на что ты способен.***
У Феликса под ложечкой сосет от нетерпения. Сидя на коленях перед дверью в спальне в ожидании своего доминанта, он прокручивал в голове тысячи разных сценариев исхода сессии. Так легко брошенные, но уверенные Крисом слова о предстоящей игре после работы, а также четкие указания, что нужно сделать омеге перед его приходом, взбудоражили изголодавшиеся по боли тело и разум. Хотя, казалось бы, еще чуть-чуть и Феликс сам приполз с ошейником и поводком в зубах, и смотрел на альфу глазами кота из «Шрека» пока неловко просил выпороть его. Сам от себя не ожидая такой реакции, Феликс весь рабочий день просидел словно на иголках — у него или играло шило в заднице, или Чан со всей своей силы завел его моторчик, потянув за веревочку на спинке. А отправленное им сообщение в какао-токе добило окончательно: CB: Буду в 6. Попробуй не разочаровать меня, как делаешь это обычно. Боже. Надо было слышать пищание переполненного доминированием Феликса на всю аудиторию. Пусть его смешивают с грязью, называют отродьем, пиздят на сессиях и ведут с ним себя грубо: получить от этого кайф стоит дорого, а истекающая смазкой вагина и возможность кончить ещё дороже. Омега маленьким ураганчиком несся по университету к выходу, подмечая, что до прихода Кристофера осталось полтора часа, а когда добрался до дома, окрыленно приводил себя в порядок. Феликс отдаленно слышит тяжелые шаги доминанта, гулко сглатывает, поудобнее устраивается и заводит руки за спину, опуская глаза в пол. Нельзя. Не имеет права смотреть на него. Между ног позорно течет смазка, выдавая Ли с потрохами, во рту ужасно сухо от волнения, и, кажется, его немного потряхивает. Деревянная дверь открывается: перед взглядом омеги два лакированных ботинка. Большая ладонь ложится на пушистые волосы нижнего, позволяя себе потрепать их и почесать за ушком. В следующую секунду его бедра грубо раздвигает носок обуви, позволяя Кристоферу увидеть маленькую лужицу, образовавшуюся под Феликсом, и беспорядок, который он натворил. Сверху слышится недовольное цоканье. Доминант садится на корточки вровень с покорным лицом омеги, не смевшим поднимать глаз; он берет двумя пальцами его подбородок, вынуждая посмотреть на своего верхнего. Кристофер смотрит холодно, с отвращением. Так, что в животе скручивается тугой узел и хочется бесстыдно скулить, словно преданный щенок. — Посмотри, что ты натворила, шлюха, — проведя двумя пальцами по щёлке, Чан подносит их к губам омеги, — Открой рот, — рычит и грубо сует в рот. Феликс мычит, причмокивает, с упоением обсасывает чужие пальцы до тех пор, пока его не отдергивают и толкают на пол. Над омегой возвышается крупное мускулистое тело, смотрящее на него безжалостно. — Ненасытное, нетерпеливое отродье. Может, мне вывести тебя на лестничную клетку и показать всем, какой ты на самом деле? Или заснять тебя, такого жалкого, нуждающегося, а потом отправить в чат университета? Как же жалко будет, когда не только я и твои подружки будем знать о скелетах в твоем шкафу, верно? — Феликса резко поднимают с пола и несут к гимнастическому коню. Коленями надавливая на влажную киску и держа раскрытыми ноги омеги, Кристофер берет с крючка несколько веревок и привязывает лодыжки и запястья нижнего к ножкам снаряда. Сложно оставаться спокойным и дышать ровно; пот медленно скатывается по щекам сабмиссива к уголкам губ, хочется капризно повилять бедрами и захныкать как ребенок, которому не дали сладкого, но Феликс чувствует строгий взгляд и подавляющую ауру, исходящую от Кристофера. Тушит пожар в своей груди и прислушивается к шуршаниям за спиной. Но дом двигается слишком плавно, омега не в силах предугадать его истинные помыслы. Феликса пробирает крупная дрожь, когда Чан прикладывает к его лицу собачий намордник из железных прутьев и закрепляет на затылке. Он неприятно давит на щёки, не позволяя открыть рот и издавать звуки. Кристофер не дает своему сабу погрузиться в размышления или забыться — по спине, вызывая мурашки, проходится толстый кнут и в тот же момент рассекает нежную бархатную кожу на ягодицах. Феликс бегает глазами по стене перед собой, стискивает зубы, издавая жалкий скулёж. — Ничтожество, — Чан делает два резких удара по спине, — Услышу ещё один звук из твоего поганого рта — вылетишь из этой комнаты. За этим следует череда ударов по всему телу, оставляющая за собой кровоподтёки, синяки и следы. Саб извивается, пытается вырваться, однако стойко молчит. Всё его лицо красное, в слезах, а губы искусаны до крови. Но ему никогда не было так ахуенно, как сейчас. Феликса пиздят качественно и беспощадно, удовлетворяя все его мазохистские желания и кинки, обращаются как к пыли под ногами, и, черт возьми, это приятно. Кажется, ни один из предыдущих верхних не удовлетворял Ли так, как это делает Кристофер. — Хороший щенок, — гладит по голове доминант и любуется исполосованной спиной Феликса, довольно облизываясь. Он отвязывает затекшие конечности саба, немного разминает их и закидывает омегу на плечо, неся к большой кровати, — Покажи два пальца, если всё в порядке, — увидев знак, довольно хмыкает и ставит Феликса в коленно-локтевую, заставляя прогнуть спину. Саб упирается щекой, на которой четко отпечатался намордник, в подложенную Кристофером подушку. Матрас под ним прогибается, и Феликс ощущает руку в латексной перчатке на своей вагине, рвано выдыхает и вертит бедрами в поисках стимуляции, за что ему прилетает хлесткий удар, отдающий в бусинку клитора. — Дрянь, — Чан грубо сжимает чувствительную горошинку, заставляя омегу проскулить и потечь еще больше. Альфа берет скотч и вибратор-массажер, приставляет его к текущей дырочке, привязывая к пухленькой ляжке, нажимает на средний режим, а затем отходит к окну. — Ты можешь кончить только от моего члена в своей узкой пизде, ясно? Он достает пачку сигарет из кармана брюк, открывает окно нараспашку и закуривает, украдкой глядя на сабмиссива, извивающегося под приятной стимуляцией. Феликс скулит, кусает губы, сжимает пальчиками простынь и рыдает. Перед глазами мерцают черные пятна и звезды удовольствия. — Жалкий, — смеется Чан и закуривает, не стесняясь выдыхать клубы дыма прямо в комнату, — Постучи несколько раз о кровать, когда захочешь кончить. Через брюки отчетливо виднелся колом стоящий член альфы. Он пульсировал и неприятно давил; хотелось грубо взять саба за холку и выебать до потери сознания, чтобы тот до конца жизни понял своё место — у ног доминанта. И его внутренний зверь довольно воет, показывая зеленый свет, потому что Феликс два раза с небольшой периодичностью стучит по матрасу и трясётся от невозможности кончить. Кристофер достает из тумбы у кровати презервативы, подходит к кровати и резко сдергивает вибратор с ляжки омеги, после снимает намордник. От резкого прекращения стимуляции Ли хнычет, капризно вертится, желая дотронуться до себя. — Хочу, чтобы ты кричал от удовольствия, котёнок. Твоя маленькая текущая девочка создана только для моего члена, и только я могу её трахать, — доминант с легкостью вставляет два пальца в дырочку: она издает характерные хлюпающие звуки. Феликс протяжно стонет, — Она засасывает мои пальцы, — смеётся, — Так и хочет быть хорошенько выебанной, да, котенок? — Г-господин, пожалуйста… Умоляю, трахните меня… — А ты заслужил? — Крис расстёгивает ремень на брюках, снимает их, отбрасывая куда-то в сторону, достает налитый кровью член. Он зубами рвет фольгу, раскатывает презерватив по стволу и аккуратно пристраивается к текущей вагине. Толкается в узкую теплую дырочку, издавая удовлетворенный стон, и сразу же начинает набирать быстрый темп. Феликс громко взвизгивает, дергает ножками и подмахивает бедрами, подстраиваясь под грубые толчки. Ему нужно совсем немного, чтобы кончить. Он рыдает, шмыгает носом, сжимая подушку и покрывало в кулачки. — Пожалуйста, я хочу кончить, господин! Разрешите, пожалуйста, — омега судорожно тараторит и вертит головой в разные стороны. Ощущает себя глупым и жалким, но невероятно наполненный покорностью. — Кончай, котенок, — срабатывает как спусковой крючок. Феликс кричит, кончая на чужой член, таранящий чувствительные стеночки. Вслед за ним изливается в киску саба Чан, закатывая глаза. Он медленно выходит, снимает презерватив, кидая его в сторону мусорки, обнимает Феликса, переворачивая его к себе на грудь, и ложится на мягкие подушки, — Ты как? Омега мямлит что-то невнятное и недовольно хмурит брови, причмокивает губами. Он очень устал и нуждается в отдыхе. Ниже пояса творится полный беспорядок, он голый и истерзанный, но ужасно счастливый лежит на груди доминанта. Тот старается кончиками пальцев втирать заживляющую мазь в кожу на спине и заднице, любовно одевает его и несет в свою спальню. Кажется, спустя долгое время он нашел именно то, что искал. Теперь его душа будет спокойна, а подруги не будут выслушивать длиннющие порицания в сторону ужасных альф. Рядом с Кристофером он чувствует спокойствие и защиту: он похож на цербера, верного защитника, со стороны кажущегося устрашающим, а внутри способного на нежное и светлое. Феликс обрел гармонию.