соната для нас

Каин никому не рассказывал, что умеет играть на фортепиано. Не считал нужным, не скрывал, но когда тема разговора заходила к этому, то отмахивался. Когда-то давно поставил точку на игре на пианино, так больше его пальцы и не касались клавиш. Но стоило в поле зрения появиться инструменту, то тоскливого взгляда было не избежать. Ещё и становился более агрессивным(хотя казалось бы, куда ещё). Потом, конечно становилось неловко за чересчур грубые слова, за то, что перегнул палку. Зачастую под горячую руку попадал Эзреаль, ввиду своей любопытности и тому, что последнее слово всегда должно быть за ним. Другие участники попросту не интересовались, а Эзреаль как вцепился в Каина, так отстать не может. Вечно лезет с допросами, будто может стать подушкой для нытья. Тем более для Шиды. Впервые Эз начал что-то понимать тогда, когда после выступления в клубе, они решили посидеть ещё немного и отдохнуть. Каин уставился на фортепиано в углу и никак не реагировал на своё имя. Эзреаль тут же прицепился, на что чуть не получил фингал под глазом. Эзреаль и Каин не особо ладили. По-крайней мере, на первый взгляд. Если сейчас они повсюду ходят вместе, преимущественно из-за того, что их дуэт на сцене выглядит хорошо и благодаря частым совместным тренировкам стали ближе, то в самом начале это был кошмар. Наедине их нельзя было оставлять, обязательно поцапаются, а зная их характер, могут и подраться. Сейчас глаз радуется, видя, что они более-менее спокойно проводят время, а порой веселятся. Без перепалок не обойтись, но учитывая, что с Каином трудно поладить, удивительно как близко подобрался Эзреаль. Каин невольно погрузился в воспоминания о прошлом, сидя на лавочке возле дома. Сигаретами внутри не хотелось вонять, но закурить очень хотелось. Даже при том условии, что табачный дым был неприятен самому Каину и курить не приносило удовольствия. Зато успокаивало. Рааст что-то говорил, комментировал мысли, но Каин научился игнорировать и его. Тяжело, конечно, игнорировать голос прямо в твоей голове, но возможно, пусть и приносит немалых усилий. Облака на небе сгущались, предвещая дождь, а то и самую настоящую грозу. И судя по поднявшемуся ветру, уже утром вместо дорог будет море. Каин не обращает внимание на слишком громко хлопнувшую дверь и тихое ойканье. Даже бровью не ведёт, краем глаза замечая зелёную копну волос. Эзреаль демонстративно показывает, что запах сигарет ему не по нраву, но возмущение его кончается на непонятном бормотании. Дальше он молчит. Вновь повисла тишина, будто Эзреаль и не приходил сюда. Каин и вовсе успел забыть про появление солиста, но не Рааст, чей голос стал ещё громче. «Посмотри, кто явился. Помнится, утром он сказал, что видеть тебя не хочет?» Каин раздражённо трясёт головой, выкидывает окурок в урну рядом и вытягивает ноги, давая им почувствовать приятное расслабление. Каин не был настроен на разговор, потому молча ждал, когда же Эзреаль заговорит. Не просто так он спустился в легкой одежде морозить себе всё, что можно? Тишина в ожидании начала нагнетать, а на землю уже падали первые капли. — Не спится, так сиди внутри или хотя бы оденься по погоде, — в голосе Каина как обычно звучит недовольство. – Чего вообще вышел? Маленьким принцам не следует сидеть на улице в столь поздний час. Яд так и сочится из уст Каина, но Эзреаль давно привык. Смирился с такой манерой общения. В любом случае, он мог спокойно послать Каина куда подальше и сохранить чисто рабочие отношения. Но какого-то хрена позволяет вытирать об себя ноги. Нет, Каин не позволял себе настолько ужасного поведения. Подбирал бы слова и цены ему не было бы. Шида давно заметил, что Эз довольно нежный, как ни странно. Выражение «вытирать ноги» Каина касается только в том, что порой слишком груб. Невозможно поговорить нормально. А вот касаемо общества, эта фраза была правдивой во всех её смыслах. В конфликт не полезет, даже если его в открытую поливают дерьмом. Посмеётся и уйдёт по-быстрому. Правда после таких сцен ходит подавленный до жути, напоминая брошенного котёнка. Кажется, что начни его успокаивать и расплачется прямо на месте. Наверное, потому-то Каин и влезает постоянно в драки, когда слышит негативные слова в сторону Эзреаля. Или всё началось с того, когда вокалист пришёл весь избитый? Надеялся, что никто его не увидит, но Шида как-раз вышел из своей комнаты и столкнулся с тем, что вообще-то должно быть главным лицом их группы. Дальше с ссадинами на лице приходил только Каин, если знал, что-то кто-то в открытую оскорбляет Эзреаля, но активно отрицал то, что вступался за друга. Просто начали гнать, а Каин за словом в карман не полезет. — Опять всяких уродов наслушался? – Каин посмотрел на рядом сидящего, что так и не проронил ни слова. Эз кивнул, а Каин только вздохнул. Забавляет, что вокалист, пользующий большой популярности, так сильно зацикливается на словах хейтеров. Будто он станет исключением и абсолютно все будут его любить или хотя бы относиться нейтрально. Каин никогда не понимал смысла в том, чтобы мониторить своё имя в твиттере и из множества слов любви и восхищения выбирать именно комментарии диванных критиков. Тем более, если понимать, что действительно хорош, а не какой-нибудь посредственный певец. Такое поведение выводило на злость. Так и хотелось врезать, вдруг в голове что-то сместится и Эзреаль поумнеет. — Спасибо, — вокалист шепчет. Повысит голос – расплачется. Каин только вопросительно поднимает брови, искренне не понимая, чему удивляется больше; тому, что Эз умеет благодарить или что он вообще так внезапно говорит это. — Ну, ты постоянно вступаешься за меня, а я каждый раз только возмущаюсь, что не надо было и что ты вообще без мозгов, но мне приятно. Радует, что кто-то может не только требовать от меня успехов, но ещё и защищать. «Как мило и нежно. Меня сейчас вырвет. Каин, врежь ему уже наконец». — Боже, умолкни, — невольно вырывается у Шиды, а ловя непонятный взгляд Эзреаля, отрицательно качает головой. – Не тебе. Тебе могу сказать только то, что ты задрал уже плакать от каждого плохого комментария. Тем более, я тебя не защищаю. Надумал себе невесть что. «Врать нехорошо, Каин». Рааст хихикал, но кто бы говорил о вредности лжи? Уж точно не демону об этом твердить. Каин недовольно цокает языком, сжимая и разжимая руку. Очень жаль, что своему альтер-эго нельзя врезать. Чувствует, как Рааст ехидничает. Аж с себя хочется кожу содрать. Увы, не поможет. Сомнений нет, что если от этого был бы толк, то Каин ходил бы как кусок мяса, зато более спокойный. Каину на мгновение показалось, что Эзреаль хотел извиниться, да замолк. Молодец, сообразил, что это будет лишним. Несмотря на то, что так они часто сидели за разговорами, с трудом тянущими на душевными, но и обычными язык не поворачивается сказать, видеть спокойного и подавленного Эзреаля всё ещё непривычно. Ни агрессии, ни тупых шуток, с которых никому не смешно, ни напыщенного высокомерия. Таким видел только Каин. Даже гордость появлялась. — Чего ты хочешь от себя? – резко спрашивает Каин, внимательно глядя на Эза. – Не говори про популярность или что-то похожее. Популярность у тебя есть, но ты не доволен. Ты всегда не доволен. Постоянно ищешь в себе минусы. Что ты хочешь? — Я просто хочу быть лучшим в том, что делаю давно, — Эзреаль задумывается лишь на несколько мгновений. Часто думал на этим. Ответ на вопрос нашёлся, но одна проблема признать самому себе, а другое озвучит вслух, да ещё и кому-то. – Разве это плохо? «Не поверишь, что я скажу, но я хочу погладить его по голове и почесать за ушком. Он похож на преданного щенка». Каин не отвечает. Невозможно быть абсолютно идеальным где-то, Эз это понимает, но постоянно движется к чему-то более лучшему. Самосовершенствоваться хорошо, но пока это не приносит вреда здоровью, что физическому, что ментальному. Шида смотрит на усиливающийся дождь, а потом на Эзреаля. Понимая, что тот не собирается возвращаться внутрь, снимает свою куртку и накрывает ею вокалиста. Не хватало ещё, чтобы он заболел. Каин-то ладно, каким-то ливнем его не хватит. «Мой успех для хейта им даёт причину». Слова из их песни, которые поёт как раз-таки Эзреаль. Забавно получилось. Острее всех воспринимает любую критику, а поёт о том, что чем больше о них говорят, даже в негативно ключе, тем им лучше. Больше заинтересованных лиц. Плечо резко почувствовало чужое тепло. Каин склонил голову, чтобы взглянуть на Эзреаля, который тут же мирно засопел. «Безобразие! Идти назад не собирался, зато как на тебе разложиться, так вот он! Ну Каин, он так и хочет, чтобы мы его хорошенько…» Каин не дал Раасту договорил, слишком громко цыкнув. С осторожностью взглянул на спящего, надеясь, что не разбудил, но того, походу, из пушки не разбудишь. Казалось, спит чутко, а стоит рядом оказаться Каину или Афелию, то не разбудишь. Этот уровень доверия не мог не радовать, пусть и было непривычно. Выгорание к делу, которым горишь, в котором и был смысл твоей жизни, обычно сопровождается апатией, нежеланием делать что-либо и незаинтересованностью во всём. Но Эзреаль кипит от ярости. Зол то ли на себя, то ли на весь мир сразу. Сохранять спокойствие невероятно тяжело, тем более рядом с Каином, с кем общение – постоянные перепалки. Радует, что такая агрессия у Эзреаля только в дневное время. С наступлением темноты он необычно тихий, предпочитает запираться в своей комнате и сидеть на подоконнике, смотря на звёздное небо и думать о жизни. Тогда становился поэтично красивым. Лунный свет заостряет черты лица, придавая болезненный вид, но даже тогда подобен произведению искусства. И даже не скрывает того, что его ничего не радует. Зайди к нему - не нацепит жизнерадостную маску, как это обычно бывает, но не выскажется. Ни малейшего слова по поводу своего состояния. Но Каин исключение. Он знает больше остальных. Доверенное лицо. Эзреаль всё ещё говорит мало про то, какие мысли его гложат, но хоть что-то. Достаточно того, что Эзреаль не пытается как можно скорее выгнать из комнаты, как это бывает с Афелием. — Что ты делаешь с чувством, что хочешь бросить своё ранее любимое дело? — Эзреалю не хватило сил дойти до кровати и он распластался на полу в позе звезды, пустым взглядом пялясь в потолок. — Бросаю, — глухо отзывается Шида, сидящий в пуфе. — Я не пример для подражания, не стоит равняться на меня. — А что ты уже забросил в дальний ящик? — Эз неожиданно стал заинтересованным и приподнялся на локте. За несколько месяцев Каин даже отвык от вокалиста с искрами в глазах. «Ты посмотри на то, как засиял. Неужели оставишь без ответа? Какой ты чёрствый». Скажет - не отвяжется. Проигнорирует - почувствует грызущий укол вины. Такая прекрасная возможность отвлечь друга от негативных мыслей, а он не сможет переступить через себя и свою гордость. Каин моментально раздражается. Трёт переносицу, раздумывая над словами. Эзреаль уже развалился обратно, потеряв надежду на то, что узнает об инструменталисте чуть больше. Услышав шорох со стороны не пошевелился и искренне удивился, увидев перед собой протянутую руку. — Фортепиано. Знаю, что ты не отвяжешься и будешь надоедать с просьбой сыграть какой-нибудь «концерт Ля-Минор» или что там обычно просят? Эзреаль широко улыбается. Пожалуй, впервые с момента выгорания. У Шиды, честно признать, сердце пропустило удар, а Рааст громко смеялся над ним. Эз легко поднимается с пола и идёт вперёд Каина. Пианино не нужно их группе. Ёнэ купил его просто, чтобы было. Мало ли, когда-нибудь появится, хотя в их стиль больше впишется синтезатор. С тех пор инструмент стоит пылится. Иногда Афелий перебирает клавиши, разыгрывая мелодия и наполняя их дом своеобразной атмосферой. Но в остальном - бессмысленная покупка. Начинать было неловко. В детстве это давалось легче. Тогда родители хоть как-то одобряли увлечения сына, но относились скептично. После и вовсе прекратили все занятия Каина. Вероятно, это и послужило толчком для побега из отчего дома. Сейчас же просто ощущение, будто тянешь руку к звезде. Вот-вот возьмёшь её, но нет, потому что она слишком далеко. Эзреаль садится рядом и наклоняется, заглядывая в глаза Каина, полные сомнений. Ехидно улыбается и придвигается ещё ближе. — Посмотрю, ты больше не загоняешься из-за ерунды. Тогда иди и успокой Ёнэ. Дел полно, а он парится и думает, как тебя стараться не втягивать толком, — Шида отодвигается от лица Эзреаля. «Такую возможность упустил». Эз от этих слов поник. Неприятно осознавать, что заставляешь кого-то идти на уступки. Как бы Эзреаль не старался оставаться в тонусе, всё равно стал менее эффективным. Если уж ему было тяжело встать с кровати утром, то заставить себя держать лицо на публике тем более. Репетиции вообще стали адом. Изнурял себя ещё больше. Даже идеально отточенные движения ему не нравились в своём исполнении. повторял их из раза в раз, а потом чуть ли в обморок не валился. Он в нормальном состоянии от себя много требует, то в такие заскоки за ним глаз да глаз нужен. Каин вздохнул и положил руку на клавиши. Полная импровизация. Не те песни, которые когда-то разучивал Шида, а лишь то, что чувствовал. Руки сами бегали по клавиатуре, выпуская мысли наружу. Эзреаль, вслушиваясь, совсем поник. Задумался, прочувствовал атмосферу. Погрузился в пучину собственных переживаний. Каин мог спокойно послать Эзреаля, если бы тот донимал просьбой сыграть на фортепиано. Если бы сам не хотел вспомнить какого ощущать свободу. Будто весь мир находится в твоих руках и ты вправе контролировать всё, менять, как тебе угодно. Он скучал по этим чувствам, а судьба будто подталкивала, постоянно кидая в жизнь намёки на пианистов. Шида зачеркнул запрет из своего воображаемого списка вещей, к которым не стоит возвращаться. Мелодия обрывается резко. Эхом раздаётся недоигранная нота, оставляя за собой неприятный свист. Чужие руки слишком неожиданно обвили талию Шиды, что тот на мгновение забыл, как дышать. Недовольное шипение: как можно было посметь прервать игру, да ещё и подобным образом? Каин хотел как-то съязвить, но не подобрал подходящих слов. Тем более после того, как ощутил дрожание тела и услышал тихое всхлипывание. С последним вообще любое раздражение исчезло. И Рааст молчит, как назло. Как нужен, так его нет. Шида не на шутку растерялся. Он не один раз проигрывал в своей голове сценарий, где у Эзреаля всё же прорвало плотину и он жевал свои же сопли. В любом из этих сценариев Каину было бы всё равно. Был бы рядом, но не более. Сейчас всё иначе. Ему не всё равно, но не знает что делать. Разорвать одностороннее объятие, взглянуть в глаза и шептать какие-то глупости, как обычно бывает в фильмах, или зарыться пятёрней в зелёных волосах, нежно поглаживая? «Чего ты сидишь истуканом? Вроде уверенный в себе, а страдаешь непонятно чем». Как же Рааст уже надоел, но был прав. Нельзя сидеть и ничего не делать. Каин осторожно кладёт руку на спину Эзреаля, поглаживая. Тот ещё больше разразился в рыданиях, вгоняя Каина в полнейший ступор. Рааст в голове только смеялся, вызывая агрессию. — Эз? — голос Шиды предательски сорвался, пришлось прокашляться. — Ты чего? Молчание. Всхлипывание прекратилось. Полнейшая тишина. Только Рааст где-то поедает попкорн. Эзреаль выпрямился. В тусклом свете было видно, как блестит лицо от слёз, отчего у Каина внутри всё сжалось. Вокалист нервно засмеялся, почёсывая затылок. — Извини, не сдержался, — добрая улыбка, которую Шида ещё никогда не видел. — Почему перестал играть на фортепиано? У тебя очень хорошо получается. Может поговорить с Ёнэ и придумаем как совместить нашу музыку и твою игру? Может какую-нибудь соло партию. Думаю, голос Фела под пианино прекрасно подойдёт... Да, пойду к Ёнэ. Успокою его, попрошу не делать мне поблажек и заодно поговорим насчёт тебя. Эзреаль тараторил. Действия его суетливее обычного. Не договорив и половину сказанного, он поднялся и направился к двери, но услышав недовольный вздох Шиды, остановился, схватившись за дверную ручку. Шум сзади заставил заметно напрячься и бешено забиться сердце. Даже неясно с чего. Будто Каин сразу оттолкнёт Эзреаля после того, как увидел слёзы. Глупость полнейшая. «Ну ты взгляни на него, даже у меня появляется эта ваша милая агрессия. Я хочу его сожрать». — Да ты меня уже задрал, — сначала могло показаться, что это обращение к Эзреалю, но была разница между тем, когда Каин обращается напрямую к кому-то, а когда его тараканы в голове напомнили о себе. От неумолкаемого говора демона болела голова. Шида потёр виски, тихо обматерив своё альтер-эго. Существование Рааста для Эзреаля не секрет, но всё равно не может смириться с тем, что Каин частенько говорит с ним. Эзреаль несколько раз глубоко вздохнул, переводя дух и собираясь с мыслями. Кивнул каким-то своим мыслям и упал в кресло у окна. Каин только сейчас обратил внимание на то, что вокалист, обычно помешанный на том, чтобы выглядеть хорошо и не повторяться в образах, со вчерашнего дня не переодевался. Тем более вчера он благополучно попал под ливень. Стало как-то грустно за Эзреаля. Проникся сочувствием. Возможно, Эз и правда достоин больше и не зря сомневается в себе? Пока Каин искал место, где ему будут давать возможность самореализоваться, Эзреаль мечтал о большем. Не просто о самореализации(здесь он мог не волноваться благодаря сильному голосу, харизме и милой мордашке), а о больших возможностях. Популярности и восхищения от людей. Находясь в Хартстилле, он это всё получал, но не в том масштабе, котором хотелось бы. И он не сдвинулся с мёртвой точки, что в итоге и надвинуло его на сомнения в том, точно ли исполнит свою мечту. — Почему ты возишься со мной? Мог бы просто забить и продолжать жить своей жизнью, а как итог тратишь время на меня, — голос звучит каким-то слишком уставшим. Он не поднимает головы и рассматривает лямки на чёрных брюках. — Хм, я тебя люблю может? Так просто сказал, будто это обыденная вещь. Эзреаль, услышав это, подскочил на месте. Удивлённо смотрел на Каина, ожидая, что он скажет, что это шутка, но нет. Шида был совершенно серьёзен. Он наблюдал за реакцией Эзреаля и насмехался над ним. Так легко повергнуть его в шок, что даже смешно становилось. — Я не собираюсь торчать с тобой всю ночь, поэтому бывай, — Каин махнул рукой и вышел за дверь, оставляя Эзреаля наедине с собой. Одной навязчивой мыслью больше. Сам вокалист не понимал, что чувствовал. Никогда не задумывался, был слишком занят тем, чтобы быть идеалом. Губу прикусил настолько, что во рту почувствовался металлический вкус. А что теперь делать? Эзреаль никак не смирится с тем, что есть Рааст, а теперь ещё это непонятное признание. Рухнуть в кресло, подобрав ноги под себя и уставиться в точку на полу. Несомненно, с Каином было комфортнее всего, но ответить взаимностью не мог. Хотя, казалось, что этого никто и требовал. Тогда почему Эзреаль зациклился на этом? Лишь одно желание: уехать куда-нибудь подальше, оборвав связи со всеми. Одним словом, убежать от нахлынувших проблем. Как это уже бывало. Почему Шида Каин вообще решил сказать об этом? Невозможно, невовремя. Везде это злосчастное «не». Сердце бешено билось, а дыхание спёрло. Пару вдохов и выдохов помогли, но тревожные мысли так и не покинули. Утром болела всё. Так и не удосужившись подняться к себе, Эзреаль уснул там же, где и сидел. Всячески избегал Каина, будто это он признался в том, что любит. Шиде вообще было всё равно на это. Только раздражённо руки чесал. Для него ничего не поменялось. Несколько дней у Хартстилла обещали быть свободными, потому все разбрелись кто куда. К'санте, Сетт и Афелий договорились пойти в компьютерный клуб, у Ёнэ остались свои дела(хотя, наверняка просто хотел побыть в одиночестве и спокойно отдохнуть), а Каин и Эзреаль остались дома. Последний сразу же заперся в своей комнате, таким образом минимизируя пересечение с Шидой. Он ненавидел в Каине всё. Начиная от кричащей внешности вплоть до предпочтений в музыке. Но с Каином было невероятно спокойно. Ощущение дома. Сердце так и тянулось к нему, не предупредив Эзреаля. Думая о Каине, в голову сами лезли слова из одной песни. Я ненавижу в тебе всё, так почему я тебя люблю? Пора признать самому себе, что то, что испытывал к Шиде было куда крепче, чем дружба. Про любовь обычно говорят, что она окрыляет, но Эзреаль чувствовал лишь опустошение. Тяжело вздохнув, он стянул с себя чёрную облегающую футболку и со всей злости швырнул ее в корзину в углу. Эзреаль вообще не планировал влюбляться. Неосознанно потонул в работе и собственных целях. Работа, работа. Должен был стать идеалом. Не просто так ведь тренировался после общих репетициий? Эзреаль помнит, как выходил из зала, а весь дом уже был во мраке. Единственным источником света были фонари с улицы. Эз свалился на пол, хватаясь за голову. Он заслужил это всё? Почему судьба издевается над своими персонажами? Разве нельзя быть счастливым? Получить то, что хочется? Обязательно появится препятствие. Это всё казалось до безумия несправедливым. Все вокруг, казалось, были довольными. Просто смирились с тем, что уготовано им судьбой и ищут счастье в мелочах. Эзреаль разучился тому, чтобы радоваться солнцу. Устал от того, что практически каждый день пытался не выделяться от прежнего себя и веселился со всеми. Но когда он потерял своё прошлое «я»? Эзреаль не знал ответа на этот вопрос, что сжирало изнутри ещё больше. Казалось, что демон сидит не в Каине, а в Эзреале. Из них двоих ненормальным был как раз он. Стук в дверь прошел мимо ушей. Зато прикосновение горячих рук к обнаженной спине ощутилось очень хорошо, что Эзреаль даже вздрогнул. Но стоило услышать над ухом успокавающий шепот, так мышцы расслабились. — Если хочешь поплакать, то не забывай, что через стенку сплю я, — Каин помогает Эзреалю встать с пола и смотрит немного осуждающе. — Что на этот раз? Эзреаль поспешно вытер слёзы, которые даже не заметил и улыбнулся Шиде. С его появлением всё, о чем была забита голова, показалось бредом. Даже смешным. Вокалист не ответил, только уткнулся головой в грудь Каина. — Останься сегодня со мной, — Каину каждый раз больно слышать то, насколько сильно был уставший голос Эза. — Меня мои же мысли сожрут. Шида только кивнул, осторожно остранился от Эзреаля и сел на его кровать. Что уж говорить, Каин тоже вряд ли уснул бы. Рааст совсем разбушевался, не позволяя глаз сомкнуть, но сейчас был тише воды. Вот тварь, не иначе. Эз падает рядом, сразу ложась на колени Каина. — Ты не шутил, когда сказал, что любишь меня? Каин наклонился совсем близко над чужим лицом. В глазах его чертики плясали. Вместо ответа последовал поцелуй. Жадный, страстный. Казалось, что вот-вот и откусит губы. Эзреаль не противился, а наоборот подался впёред. Стукаясь зубами, задыхаясь от недостатка воздуха. Эз не был против, ему нравилось. После может и пожалеет, но сейчас наслаждался моментом. Тонкие и холодные руки Эзреаля потянулись вниз, к краям футболки. Потянув её вверх, пришлось разорвать поцелуй, но как только та оказалась на полу всё началось по новой. Каин накинулся, подобно голодному зверю. Одной рукой он перехватил запястья Эзреаля и поднял их над головой. Сам же оторвался от губ и спустился ниже, к шее. Зубами хватал кожу и оттягивал на себя. Снова поднимался выше, чтобы оставить смазанный поцелуй у края губ и укусить за мочку ухо, обжигая дыханием чувствительную кожу. Эзреаль млел на глазах. Он хотел запустить руку в розовые волосы, но Каин держал крепко. Оставалось только ёрзать, лёжа под Шидой и тереться бедром в области паха. Каин снова спустиля к торсу, оставляя за собой дорожку поцелуев, иногда кусая. В некоторых местах кожа уже покраснела и после будет напоминать об этой ситуации. Не ожидая того, что Каин схватит зубами сосок, Эзреаль вдохнул, забыв выдохнуть. Шида поймал чужие губы и углубился в поцелуй. Эз пахнет чем-то невероятно сладким настолько, что тянет блевать, но Каину нравится. Он готов вдыхать этот запах всю свою жизнь, подобно наркоману. — Сомнения отпали? — Каин шепчет, боится прервать воцарившуюся тишину. Получив утвердительный кивок, Каин ещё раз поцеловал, в этот раз более нежно, и лёг рядом, загребая Эзреаля в свои объятия. «Ну и что это такое? Возбудим и не дадим? Как тебе не стыдно, Каин! Дай я закончу начатое. Так дела не делаются». — Пошёл вон, — прошипел Каин в потолок. Удивительно, но Рааст замолчал. Эзреаль же повернул к себе лицо Каина и вцепился в губы. Он явно не был доволен тем, как все закончилось и требовал продолжения. Слышал бы он Рааста, то полностью согласился с ним. Эзреаль обвил руками шею Шиды, всё стараясь устроиться поудобнее, не прерывая поцелуя. Неожиданно, сидя уже на Каине, он резко отстранился, отвернулся и тихо захихикал, не в силах остановиться. Он перевернулся на спину, ложась рядом и закрыл лицо руками, пытаясь перестать смеяться. Из-за непонимающего взгляда Каина становилось ещё смешнее, что пришлось вовсе отвернуться и сесть на кровати. — Ты где-то головой ударился? — Каин приподнимается на локте, сверля взглядом еле сдерживающего смех Эза. Столько мыслей и слёз, чтобы в итоге осознать, пожалуй, всё. Даже смешно. Только думал о том, что всё несправедливо, особенно включая их взаимоотношения с Шидой, а сейчас нежился с предметом своей ненависти. У обоих губы припухли. Оба испытывают одни и те же чувства. Ненависть и безграничное желание защищать. — Ты мне ещё сыграешь на пианино? — успокоившись, Эзреаль исподлобья взглянул на Каина. Обычно, взгляд исподлобья больше смахивал на недовольство, но никак не на, так называемые, щенячьи глазки. Каин на секунду растерялся. — Да хоть песню сочиню, только нюни при мне не пускай. Смотреть противно, — недовольно хмыкнул и улёгся на кровати, подложив руки под голову. Эзреаль на чужое замечание только глаза закатил и лёг рядом, закинул ногу на Каина и почти сразу же уснул. Непривычная тишина резала слух. Только мирное сопение под боком. Сна ни в одном глазу, а разговаривать с Раастом ни желания, ни возможности. Правда тот всё равно объявляется и разрушает тишину. Эзреаль проснулся слишком резко и хотел было вскочить, но сильные руки удержали на месте. Лучи яркого солнца светили прямиком на лица спящих, заставляя их немного жмуриться во сне. За окном царил хаос. Не какой-то особенный, такой всегда был утром. Машины было слышно особенно хорошо, потому что вчера Эз как открывал окно перед уходом, так и оставил его таким. И сейчас резко подскочил то ли от холода, то ли от непривычного шума. Крепкие руки притянули обратно, из-за чего Эзреаль испугался ещё больше. — Лежи на месте, я только нашёл положение, в котором Рааст не мешает, — Каин звучал слишком сонно. Покрепче обнял и засопел в зелёную макушку. Эзреаль совсем позабыл о том, что засыпал с Каином. Будто ночью он был под влиянием алкоголя, хотя на деле уже довольно давно не пил. Унять лихорадочно бьющееся сердце было тяжело, понадобилось добрых полчаса, чтобы принять всё произошедшее и успокоиться. Каин к тому времени уже спустиля ниже, обжигая дыханием шею, на которой в некоторых местах виднелись покраснения. Эзреаль аккуратно перевернулся, чтобы видеть лицо Шиды и положил руку на талию. Даже в состоянии сна Каин напрягал каждую мышцу. Бывает ли он когда-нибудь расслаблен? Напряжение, недовольство. Совершенно обычное состояние. Эзреаль вглядывался в мельчайшую деталь, а затем просто снова перевернулся, но уже на спину. Всё ли он правильно делает? Не придется ли ему об этом после жалеть? И делает ли он то, что ему действительно хочется, а не действует на поводу импульсивных желаний? Удивительно, как быстро Каин вытеснил мысли об идеальности и собственной никчёмности. Полностью заполонил собой голову Эзреаля. Лежать и плевать в потолок Эз просто не мог. Уснуть не мог, а пошевелиться невозможно. Если постараться выползти из ослабевших объятий, то можно спуститься на кухню и поесть: желудок подавал признаки голода, громко урча. Эзреаль сначала ещё раз попытался уснуть, но потерпев поражения, осторожно поднял руку Шиды и поднялся с кровати. Закрывая окно, Эз поймал краем глаза своё отражения в зеркале. Каин явно постарался над тем, чтобы раскрасить Эзреаля. Пришлось искать водолазку, чтобы у остальных не возникло лишних вопросов. — Ты рано, — константировал Ёнэ, заходя на кухню. — Обычно спишь до победного. Всё ок? Ёнэ посмотрел на скудный завтрак: кофе и несчастный хлебец. Вздохнул, а после достал из шкафа банку с овсянкой. Пока Ёнэ кашеварил, никто из них словом не обмолвился. Эзреаль медленно пил кофе, уставился в стол стеклянными глазами и задумался о чем-то своём. Ёнэ подбирал слова. Всегда был осторожен в том, что говорит, старался говорить то, что считает правильным, но в тоже время не сильно заденет хоть кого-нибудь из группы. Так подумать, чаще всего такие разговоры, наверное, душевные, были с Эзреалем. Первый, кто замечал его подавленность, всегда был Ёнэ. Всегда пытался поговорить, поддержать и дать совет. Но даже в моменты, кажется, отчаяния, Эзреаль не говорил лишнего(по его мнению). Ёнэ ставит перед глазами вокалиста тарелку с кашей и садится сам напротив. — Следующая неделя забита. Я вписал тебя в планы по минимуму, но сам понимаешь, что это трудно, учитывая твою востребованность, — спокойный, успокаивающий голос, тянущийся подобно мёду. — Как раз хотел поговорить. Можешь так не утруждаться и вставлять меня в график как всем удобнее. Хоть пусть вся неделя с пяти до полуночи. От упоминания такого графика неприятно дёрнуло. Нет, Ёнэ всегда отстаивал права ребят и у них всегда было достаточно времени на отдых, но в самом начале был момент такого графика. Придерживался его только Эзреаль, репетируя речь, песни или танцы с самого утра до поздней ночи. Ходил злой, невыспавшийся. После он попросту попал в больницу, с того момента начал немного следить за своим режимом. «Там кормят невкусно. Лучше уж за собой начну следить, чем буду питаться собачьей едой», — объяснил как-то Эзреаль то, почему так не понравилось лежать больнице. — Точно справишься? Если что вдруг, так сразу выгоню на покой. Эзреаль только широко улыбнулся. Ели они в тишине. Афелий, что появился также тихо, как и ушёл, только махнул рукой в качестве приветствия. Доев, Ёнэ забрал тарелку у Эза и загрузив в посудомоечную машину, сказал, что если будет срочно нужен, то звонить, а сам куда-то отъедет. Эз только кивнул и переместился из кухни в гостиную. Всё не то. Эзреалю не нравится, что он стал походить на овощ. Забота со стороны Ёнэ и Каина только усугубляли ситуацию. Непривыкший к тому, что от него не требуют одних успехов и вечной улыбки, Эз расслабился. Полностью погрузился в свои мысли и в глубине души ждал, когда придут и погладят по голове. От этого осознания передёрнуло и стало тошно. Уж не этого Эзреаль хотел добиться в своей жизни. С другой стороны, именно этого раньше и желал. Такого внимания жаждал, но от этих хотелок пришлось отказаться. Каин понимал, что Эзреаль куда сложнее, чем кажется. Избалованный и взбалмошенный парень оказался со склепом в шкафу. И чем больше они жили бок о бок, тем чаще эти скелеты звали в Нарнию. Узнавать что-то новое об Эзреале было интересно, а в то же время противно. Как так получилось, что вечно с дурацкой улыбкой таил в себе все самые неприятные и колющие сердце неприятности? Иногда, Рааст казался ерундой. А может Каин слишком гиперболизирует проблемы Эза и то, насколько он сильно зацикливается на себе? Потому что Эз выглядит беззаботно и счастливо, играя в приставку вместе с Сеттом, когда Каин спустился вниз. Может, первое впечатление не было ошибочным? Эзреаль действительно избалован и некоторые вещи нужны для того, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Победный крик оглушил Каина, что уже привык к тишине, потому что даже звук на телевизоре был тихим. Он недовольно поморщился и сделал глоток крепкого кофе. Судя по звукам за дверью, Сетт и Эзреаль разошлись. И был прав. Всего через несколько минут на его плече повис солист. Каин недовольно спихнул с себя Эза, но промолчал, воздержавшисься от какого-нибудь оскорбления. Эзреаль только расплылся в довольной улыбке, словно кот, и сел напротив, подперев голову рукой. — Чего пристал-то? — первый тишину не выдержал Каин. — Иди по своим делам. Давно не тренировался до упадка, иди вспомни какого этого. — Даже на последних тренировках я был получше тебя, поэтому пей кофе молча. Смотри, не подавись, — Эзреаль перестал улыбаться и сменил позу на менее расслебленную: просто скрестил руки на груди, облокотившись на спинку стула. Каин ухмыльнулся, зная, что Эзреаль и правда после может запереться в зале, оттачивая движения. Сейчас ему мешало то, что эти слова Шиды его разозлили. Выводить Эзреаля на эмоции было отдельным видом удовольствия. Они пилили друг друга взглядом, а напряжение между ними росло всё больше. Эзреаль поправил очки, которые дома использовал лишь в качестве ободка, чтобы чёлка лишний раз не мешалась. Из-за этого у него на голове постоянно было гнездо, над которым Каин смеялся. — Кое-кто обещал мне сыграть, — Эз снова расплылся в злорадствующей улыбке. — Капризная принцесса должна понять, что обещания не всегда выполняются. Тем более, если их даёт тот, у кого демон в качестве суфлёра, — пустая кружка опускается в раковину(кто-нибудь потом уже положит в посудомойку), а Каин скрещивает руки, ехидно смотрит на Эзреаля. — Когда-нибудь я тебе язык вырву за «принцессу», — Эз потирает переносицу. Прозвище, которое ему дали в интернете, тоже не особо нравилось. Кто называет своего кумира «поп-принц»? Неудивительно, что Каин начал хихикать над этим. — Не верить твоим обещанием, которые были даны в более интимной обстановке? Каин только кивнул, перед тем, как уйти с кухни. Донеслось, как закрылась входная дверь — Каин ушёл. Сидеть весь день в стенах дома ему было бы тяжело, прогуляться в выходной звучало как традиция. Эзреалю не понять. Он привык, что слишком занят собой, что в законные выходные только спит. Потому сейчас и пошёл к себе в комнату, чтобы завалиться на кровать, которая, к несчастью, пропахла резким одеколоном Каина. Зарыться носом в подушку и с головой накрыться одеялом совсем не для того, чтобы уснуть с запахом Шиды. До конца недели всё было относительно спокойно. Участники занимались своими делами. Кто-то ездил туда, куда давно хотел, но никак не мог из-за графика, а некоторые предпочли остаться в четырех стенах. У Каина и Эзреаля тоже стало всё более менее стабильно. Днём токсичные стёбы, граничащие с флиртом, а вечером подобие душевных разговоров, которые, на удивление, не заканчивалось поцелуями. Они просто засыпали в обнимку. Эзреаль гордо улыбнулся, когда зайдя к Каину, увидел плакаты с ним. А стоило глазами найти их совместные фотографии, инициатором которых всегда был Эз, то чуть не расплакался. Он думал, что все фото были выкинуты или сожжены, но хранились на книжной полке в рамочках. Каин заверял, что это чтобы метать ножи, но оба знали, что оправдание глупое. А вот начало недели уже сказало, что будет тяжело. Сам подъём в пять утра не оправдывал. Фотоссесия для их нового альбома, который должен быть скоро выйти, проводилась довольно далеко от них, поэтому пришлось выйти из дома ещё за час. Эзреаль грозился весь день ходить голодным, потому что променял завтрак на лишние минуты сна. Ёнэ, конечно же, предусмотрительно взял один лишний ланчбокс с завтраком Эза, но стоило им сесть в машину, Эзреаль сразу же лёг на плечо Каина и засопел. Тот не сопротивлялся, казалось, что даже доволен был. Пробуждение Эза было не самим приятным. Каин просто вылез из машины, предварительно не разбудив спящего. Тот больно стукнулся головой. Выползая, сонно проклинал Каина и пообещал, что в следующий раз уснёт на Афелии. Шида переглянулся с Фелом и понял, что он поступит точно также. Улыбнулся, выслушивая гневную тираду Эзреаля, сопровождающаяся «вы меня не любите, вы меня не цените». Каин хотел придушить стилистов их альбома. Ему в одежде было неудобно. Топ, казалось, был мал, а джинсы натирали бёдра. Поскорее бы отснять и переодеться в свою одежду. Вот Эзреалю всё нипочём. Носится из стороны в сторону в слишком открытой одежде(из верха могли вообще все убрать, ничего не поменялось бы) и шуршащих штанах, которые были длинные настолько, что можно запутаться. Каин почесал глаз под повязкой и наблюдал за тем, как Эзреаль мечется, переживая. Наконец он остановился перед Каином, осуждающе на него взглянул. — Что? Если ты паришься из-за того, как всё пройдёт, то совсем головой ударился. Не в первый раз, тем более не в последний, — Каин демонстративно зевнул, показывая всю свою незаинтересованность в происходящем. — Каждый раз одно и тоже. Переживаешь ты, а виноват я. — Нечего с таким спокойным видом стоять, — хмыкнул Эз, схватил Каина за руку и двинулся с ним в сторону гримёрки. В ней было тесно. Небольшая комната заставлена вещами. Но этого было достаточно им обоим. Стоило двери закрыться, как Эзреаль сразу же взял в свои руки лицо Каина, хватая губы. Шида немного опешил, неожидая такого напора, но на поцелуй ответил. Чувствовал въевшийся яблочный вкус, целуя Эзреаля. Постепенно двигались к столику, на который в конечном итоге уселся Эз, обвив ногами талию Каина. Он был весь в нетерпении, не целовал, а сжирал. Кусал губы, проводил языком по зубам. Вообще никак не хотел разрывать поцелуй, но нехватка воздуха вынудила. Каин наклонился к шее Эза, но тот отстранился. Не сейчас, уж точно. На бледной коже особенно хорошо будут видны укусы Шиды. Они довольствовались поцелуями. Портили труды парикмахеров, взъерошивая волосы друг другу. Крепко сжимали, оттягивали головы назад, чтобы оставить еле весомый поцелуй. Эзреаль хотел большего, но понимал, что сейчас они не могут. Скоро нужно будет выходить на площадку, а они целуются в гримёрке Эзреаля. Остановил это безобразие, возбудающее обоих, Каин. Какое-то время стоял, смотря в довольные глаза Эза, а затем молча вышел. Наблюдая за тем, как Ёнэ и Эзриаль позируют для их совместных фотографий в качестве промо, Каин поймал себя на мысли, что костюм Эза не так уж и плох. Бесполезный галстук, за который так и хотелось притянуть. Укороченная рубашка с коротким рукавом и расстёгнутым горло. Штаны-парашюты дополняли образ, хотя должно быть смотреться не очень. Но на Эзриаля напяль костюм шута, выглядеть будет отпадно. Каин хотел сожрать Эзреаля. После работы они отправились не домой, а в клуб рядом. Утром об этом пожалеют, потому что будут чувствовать себя максимально невыспавшимися. Но их не это волнует. После нескольких часов, проведённых за выпивкой, их вообще ничего не волнует. Поэтому вечер они заканчивают в тёмном переулке, царапая друг друга и оставляя засосы. Эзреаль слишком пьяный, чтобы пытаться сдерживать стоны. У него чуть ли не всё тело чувствительное, поэтому ничего не заставляет труда каждый раз поднимать голову и целовать, заглушая стон. Эз еле на ногах держится(как же хреново ему будет утром, никакие средства не помогут), а Каин ещё может сделать вид трезвого человека, когда они вернутся домой. Осталось лишь дотащить пьяное нечто. То, что интервью будет проходить буквально напротив их дома не могло не радовать. До обеда могли спать спокойно, потому проблема заключалась в том, чтобы не ударить лицом в грязь, потому что ночью надрался в хлам. Эзреаль в одежде удивляет своей худобой, гибкостью и, может, элегантностью, а стоило ему полностью раздеться, так Каин голову потерял. Даже не понимал, он ли делает всё или Рааст не удержался от представления и воспользовался затуманенным разумом Каина. Вещи разбросаны по всей комнате Шиды. На полу валяется тюбик со смазкой, а Каин периодически выпадает из жизни. Он частями помнит то, как повалил Эза на кровать и сначала кусал его плечи и живот, а затем начал активно раздевать. Зато помнит, как Эзреаль выгинался, сжимая пальцы на затылке Каина. Как стонал столь ненавистное ему имя и как он двигался навстречу. Свободной рукой он царапал спину, как только мог. Умолял ускорить темп, но Каин будто бы назло дразнил. «Как же долго вы шли к этому», — ехидничал Рааст в голове Каина. Кажется, что он наслаждался процессом больше этих двоих. Шида игнорировал любые слова альтер-эго. В душе только продолжилось. Долгие, страстные поцелуи под горячей струёй воды. Вид Эзреаля снизу с языком наружу, приоткрытый рот — всё это сводило с ума Каина и туманило разум ещё больше. Ещё один невероятно долгий поцелуй, после которого душ отключили, а сами Эзреаль и Каин снова оказались в кровати. Но на этот раз, чтобы попытаться хоть немного поспать. Эз уткнулся носом в грудь Шиды и уснул, наслаждаясь тем, как его волосы нежно перебирают грубые пальцы. — Не думал, что буду любить тебя, — сквозь сон прошептал Эзреаль и покрепче обнял Каина. Признать, эти слова согрели душу. Его полюбили со скверным характером в купе с демоном в голове. Точно также как и он любил ненавистную избалованность и чрезмерную любвеобильность. Уже утром Эзреаль узнает, что Каин сам поговорил с Ёнэ. Он согласился на то, чтобы добавить в их альбом соло Шиды. Песня, полностью посвящённая Эзреалю, сыгранная на пианино и максимально отличающаяся от тематики альбома. Всё интервью Эз будет сидеть красный и смущённый, ожидая выхода альбома.