Где-то в другой реальности

      Они шли по длинным коридорам, осматриваясь, вслушиваясь…       Наверное, их внешний вид не слишком соответствовал вылазке, в которой они в данный момент участвовали, но Азазелю, откровенно говоря, было всё равно: он неизменно подвёл глаза чёрным, оделся во всё чёрное, и даже дракончик, будучи обычно золотистой татуировкой у виска и соответствуя редким, но таким же золотистым веснушкам у демона на лице — сегодня тоже был чёрным.       Ну а Рафаилу и подавно было плевать: он, как и всегда, нацепил предмет своей гордости — полупрозрачные очки в золотистой оправе со всякими дополнительными аксессуарами, то и дело звенящими при ходьбе, как и длинные серёжки; надел излюбленную белоснежную водолазку и такое же белоснежное пальто… ладно, сейчас уже не совсем белоснежное.       Азазель одобрительно хмыкнул, наблюдая за тем, как хмурится на это ангел, слегка покосившись на него. О, демон обожал, когда Рафаил давал повод для обсуждения его не по-ангельски сложного характера! Вот как сейчас: взял и превратил пейнтбольные маркеры каких-то бедолаг в настоящее оружие. Да, всего на пару минут, и — да, шума от этого было много, а вреда — ноль, однако сам факт того, что сделал Рафаил это из-за глупого синего пятнышка на своём белоснежном пальто… до чего же уморительно! — Знаешь, — продолжая улыбаться, Азазель чуть сбавил шаг, чтобы Рафаилу пришлось замедлиться, а затем и вовсе остановиться. — А довольно неплохой идеей было сделать те маркеры оружием: я бы взял на заметку… — Я их потом обратно превратил! — чуть ли не рявкнул ангел, грозно сверкнув из-под очков глазами, которые иногда казались Азазелю теплее чашки горячего шоколада зимним вечером. — Да-да, конечно. И всё же… заглядываясь на греховность людей, ты проявляешь некие наклонности, — Азазель взмахнул рукой в воздухе, замечая краем глаза, что чёрный лак с катастрофически нужного его образу среднего пальца слегка слез. — Рафаил, мы ведь оба знаем, что где-то глубоко внутри ты на самом деле плохой… — Заткнись! — Рафаил тут же всем телом прижал Азазеля к стене, буквально вжимаясь в него, держа за грудки и сводя рыжие брови от злости. — Я ангел, и я не плохой! Я никогда не плохой! Это слово из шести букв, и я не имею ничего общего с ним-       А уже в следующую секунду он шумно выдохнул и отпустил одежду демона, отклоняясь назад и дёрнув головой.       Рафаил кашлянул, смущённо наблюдая за тем, как Азазель ухмыляется: каков наглец, взял и довёл его своими поддёвками! Снова! И такие срывы происходили всё чаще и чаще, словно демон действительно хотел, чтобы его раз за разом вжимали в стену в попытках достучаться. — Рафаи-и-ил, — Азазель поправил одежду, склонив голову набок, а такая редкая улыбка для вечно депрессивного демона уже померкла. — Если бы ты чаще бывал здесь, то и не стал бы так злиться на людей: они давно изменились в отнюдь не хорошую сторону. — Во-первых, я не злился, ведь попросту не умею, — словно ребёнку, пояснил ангел, важно задрав нос, — во-вторых, может и так, но для тебя-то это радость: то, что люди стали больше грешить. А для меня — больше работы! — Куда уж больше, — демон закатил глаза, — ты же из своего Небесного офиса только по делам спускаешься. А так — сидишь и с растениями своими в саду болтаешь.       Рафаил цокнул языком, повернул голову, однако отвёл взгляд, всё ещё чувствуя себя неловко и слегка потерянно от осознания, что не смог себя снова остановить. — Думаю, это всё дурацкое влияние места: всё-таки бывший сатанинский монастырь, — уже тише произнёс Рафаил, поёжившись. — Хочешь не хочешь, а ощетинишься. — Разумеется, — Азазель снова хмыкнул, даже не пытаясь его поддеть и продолжая разглаживать одежду, хотя на чёрной рубашке и не осталось никаких следов от ангельских пальцев.       К счастью, неловкую паузу прервали довольно быстро: — Господа, простите за беспокойство, но могу ли я вам чем-то помочь?

***

      Поиски антихриста затягивались. Даже, скорее, откладывались на какое-то время, потому что мальчик, как оказалось, мог быть теперь совершенно где угодно. А виной тому простое недоразумение…       Азазель вёл свою коричневую Бентли в крайне плохом расположении духа, а Рафаил, сидящий на сиденье рядом, то и дело пыхтел, сложив руки перед собой и поглядывая на непутёвого водителя. Во-первых, он винил его за путаницу с ребёнком, а во-вторых… — Да ты можешь хоть немного скорость увеличить?! Тащимся, словно черепахи! Люди уж точно не так медленно ездят! И вообще, почему это ты за рулём?! — наконец прорвало Рафаила, сдёрнувшего с носа мгновенно испаряющиеся в воздухе очки. — Только у одного из нас есть права, — вздохнул Азазель, даже и не думая прибавлять скорость, — и это моя машина. — Пф-ф, — Рафаил сполз по сиденью лужицей, а Азазель неодобрительно на него покосился. — Сядь прямо.       Ответом демону послужило молчание, и в машине стало ещё тише. — А вот… было бы здорово, если бы твоя машина иногда оживлялась, сама составляла плейлист и включала музыку, — внезапно буркнул Рафаил. — Я не особо люблю отвлекаться от дороги, а музыка отвлекает, — Азазель пожал плечами и крепче стиснул руль, удивлённо косясь на выдающего иногда до крайности странные мысли ангела. — А-а, отвлекает, как же. Зато пассажирам твоим предстоит не поездка, а скука смертная! Мало того, что едешь так медленно, что заснуть можно раньше, чем мы до Лондона доберёмся, так ещё и без музыки!       Демон вздохнул и затормозил прямо посреди пустой дороги, поворачиваясь к Рафаилу и выжидающе изогнув одну бровь. Тот, скрестив руки на груди, посмотрел в ответ. — Что?! — Так ты хочешь, чтобы я включил музыку?       У Рафаила был такой вид, словно ещё чуть-чуть, и его хватит удар, на что Азазель тут же усмехнулся, про себя думая, что ангел никак не может научиться справляться с негативными эмоциями. И что выглядит забавным, когда злится. — Да?! — выпалил тот, эксперессивно взмахивая руками. — Хорошо, — машина наконец возобновила свой ход, а Азазель вернулся взглядом к дороге, — какую музыку предпочитаешь, в таком случае? — М-м, — Рафаил снова развалился на сиденье, — да плевать: включай, какую сам слушаешь.       К сожалению, демон Азазель, любящий человеческую музыкальную группу Muse, не учёл одну вещь, включая свой плейлист на полную громкость: ангелы, — а в особенности этот ангел, — не слушают музыку людей. Рафаил частенько проводил время в своём кабинете на Небе, заполненном горшками с растениями и вином до самых краёв, и из его граммофона почти всегда лилась одна и та же музыка: пение соловьёв. Конечно же, ему и невдомёк было, что… — А-А-А! — Что опять?! — Азазель не признался бы, что испугался, даже под угрозой смерти, но Бентли в этот момент вильнула так сильно, что непристёгнутого демона чуть не скинуло в сторону кричащего ангела. — Что это за чертовщина, демон?! — Это музыка, ты же сам хотел! — Азазель пытался перекричать начинающийся куплет «Starlight», слегка разочарованный в том, что не смог угодить, даже подобрав песню. — Это не... это какие-то… ужасные сатанинские завывания! Это такая музыка звучит у вас в Аду?! — Рафаил потянулся, чтобы выключить музыку, а Азазель протянул руку, чтобы его остановить.       Нет, так не пойдёт, это, всё-таки, его машина. — Ты хотел музыку — я включил, это обычная человеческая музыкальная группа, причём достаточно популярная, был бы здесь почаще — мог бы даже где-нибудь и услышать, но ты же сидишь в своей каморке и!.. — Это мой личный кабинет, и то, что я редко здесь появляюсь, не моя вина!       Они сцепились. Не сильно, конечно, это и серьезной дракой нельзя назвать: они просто пихались, будто дети, не поделившие что-то, но Бентли от их потасовки ускорилась и начала уходить то в один, то в другой бок, пока не послышался чужой крик и глухой удар. Демон и ангел замерли, и машина, ещё до удара притормозившая, тоже остановилась. — Ты кого-то сбил, — осуждающе провозгласил Рафаил. — Мы сбили, — поправил ангела Азазель, спеша выбраться из машины и проверить незнакомку, умудрившуюся попасть им под колёса.

***

      После достаточно странной и неловкой встречи с Анафемой, оба существа спокойно и без ссор, в полной тишине и на средней скорости, добрались до магазина комиксов. Перед этим, правда, они заезжали в кафе, но оба просидели за разговором совсем немного: Азазель ел только мясо, которого в кафе не продавали, а Рафаил и не ел вовсе. Это, на самом деле, тоже было несколько неловко.       Азазель вышел из машины, хмурясь, а следом за ним выбрался и Рафаил, раздражённо поправляющий снова устроившиеся на носу очки. — Знаешь, — начал со вздохом Азазель, — в целом мире не найдётся ни единого человека, который описал бы Muse, как музыку, играющую в Аду.       Рафаил на это только фыркнул. — О, — тут Азазель заметил в Бентли что-то, чего раньше там никогда не было. — Что это? — полюбопытствовал ангел, когда Азазель восхищённо уставился на обложку. — Книга, — демон аккуратно открыл её, продолжая своё нехитрое исследование. Не то чтобы он очень сильно разбирался в книгах, но всякую мистику от людей любил. — Не моя, я не читаю, — зачем-то пояснил Рафаил, подходя ближе и заглядывая демону за плечо.       Азазель смерил его скептическим взглядом, а затем развернулся и пошёл в сторону своего магазинчика, не выпуская книги из рук. — Постой, ты же собираешься её потом вернуть? — Не обязан, ты же знаешь. Но, может быть… когда прочту, — Азазель остановился посреди дороги, оглядываясь на замершего на месте Рафаила, переключая всё внимание на него, — а ты? — А что я? — Ну, — демон прижал книгу к груди, оглядываясь по сторонам, — куда ты пойдешь? — А, — Рафаил неловко почесал затылок, — не знаю пока. Куда глаза глядят, туда и пойду.       Азазель посмотрел на книгу, затем снова — на ангела. — Точно не хочешь зайти?       Рафаил только пожал плечами. Он никогда не ходил в его магазин комиксов. Как-то было не до того: он спускался на землю со времён понижения в должности только несколько раз, и каждый раз они либо перекидывались только парой слов, либо и вовсе не разговаривали. Они не были слишком близки, но и незнакомцами называть один другого не могли.       Рафаил всё ещё не знал, что случилось с Азазелем. Почему он пал, почему стал таким, и почему в Аду его так сильно ненавидят, но всё же чтят. Ангел был далёк от мира людей ровно настолько, насколько оставался далёк от демона, очаровавшего его своим шармом, но иногда бесящим своими подколками. И не знал, хотел ли становится ближе. — Ну, как хочешь, — чужие глаза выражали огорчение.       Азазель ушёл, а Рафаил остался на улице. И время, до этого, по ощущениям, замершее, продолжило свой ход. Тут и там сновали люди, проезжали машины: Лондон жил, а ангел — не совсем. Он раскачивался с пятки на носок, долго думал, куда хотел пойти, но на Небеса, до окончания расследования с антихристом, совсем не хотелось, а в мире людей у Рафаила не было никаких радостей.       В какой-то момент ангел сошёл со своего места, направившись в сторону незнакомой двери: ну, раз уж он здесь, и делать больше нечего…       Колокольчик звякнул, оповещая о новом посетителе. Азазель оторвался от чтения, резко поднимая глаза на вошедшего, и звёзды в голубоватом тумане его радужки странным образом завертелись, становясь похожими на обычные зрачки. Кажется, он такого не ожидал.       Кажется, этот ангел не безнадёжен.