Котята

Герцог устало вздыхает: снова бессонные ночи, переработки, документация, отчеты, отчет по отчетам... Одиннадцатый Предвестник внес так много разнообразия в его бумажную работу, решив сделать из его кабинета пылесборник для суперважных бумаг, что этого мерзавца хотелось придушить на месте. А после внезапного исчезновения Тартальи из пределов Тюрьмы работы прибавилось почти вдвое: Ризли уже сам не знал, чего хотел: или чтоб Предвестник вернулся и отчетов стало еще больше, или чтоб он не возвращался - тогда официальные депеши со Дворца когда-нибудь перестанут приходить. Когда в Тюрьму доставили еще троих маленьких, очаровательных котят из Фатуи (потому что те слишком мило держались за друг дружку, а Герцог падок на милые вещи), Ризли откровенно хотелось выть. Ежу понятно, зачем они здесь. Ризли не хотел знать, что будет с ним и Фонтейном, если трое котят с короткими лапками пропадут здесь так же, как предвестник... А потом случилось это. Из-за шторма почтовый корабль не смог доставить вовремя корреспонденцию и... Ризли получил больше двух десятков писем от Арлекино. Двадцать семь, если быть точнее. За две недели нахождения котят здесь получалось чуть больше двух официальных писем в день. У Ризли начинала болеть голова только при одном упоминании Фатуи. "Ладно, - говорит себе Ризли, - еще хуже быть просто не может". Просто так - нет, но из-за фатуи - возможно. - Герцог, герцог, у нас проблема! Сиджвин выглядит взволнованной и не может толком рассказать, что случилось. Только показывает на дверь и произносит - "там... там...". Ризли впервые видит ее такой обеспокоенной, мелюзина мотает головой и зовет быстрее вниз. Ризли летит по лестнице, представляя все ужасные сценарии, которые возможны. "Неужели первозданное море заволновалось? Нужна срочная эвакуация. Или опять Фатуи? О, нет!". Перед дверью Герцога оказалась целая толпа зевак и еще несколько сотрудников охраны, а за ними - целые тележки с упакованными посылками. - Что здесь происходит? - Герцог! Это все вещи с поверхности, - зеваки восклицают и охают, - эээ, на имя одного из заключенных, - удивление растет, - это только та часть, что была проверена, остальные, эм, еще в пути... Склад отказался принять такой груз, и теперь его негде хранить. Еще прибыл представитель из Фатуи, и он просит срочной аудиенции с Герцогом. Вперед выходит один из членов организации, как всегда в маске и теплом меховом пальто. В его руках новое письмо, и даже издалека Ризли видит герб Зимнего дворца. "О нет, только не это... " - От госпожи Арлекино была просьба предоставить ответ в самое ближайшее время, иначе... количество посылок будет увеличиваться. Арлекино решила откормить своих котят посылками, чтобы те, став ленивыми шариками, не смогли быть украдены? Или Арлекино считает, что Герцог не в состоянии накормить не только котят, но и людей? Это новый вид благотворительности? Что за бред. Иначе он просто не может объяснить безумный объем посылок. Снова документы, к которым теперь еще и прибавляются официальный ответ, письмо по ответу к месье Невиллету, потому что Арлекино решила просто проигнорировать Дворец, отчеты по посылкам, отчет по отчетам по посылкам... Так больше продолжаться не может! Ризли нужно срочно что-то делать, пока его кабинет не превратился в склад бумаг и ему не начало приходить по десятку писем в день от Арлекино. Не нужно столько посылок, Герцог не собирается морить голодом своих заключенных, котят в том числе. Сейчас это была задача первостепенной важности. Пожалуй, нужен кто-то из котят. Фремине? В прошлый раз на проверке он дрожал так сильно, что едва мог говорить с Ризли и теперь мягко избегал встреч с ним. У Фремине хороший слух, и только заслышав шаги Герцога, он, как мышь, прятался в любую щель. Конечно, Ризли не заставит труда привести Фремине в свой кабинет и любезно попросить его написать письмо дрожащими лапками... А затем к нему сразу же прилетит целая делегация из Снежной, потому что Герцог-негодяй довел котенка до слез и сердечного приступа... Нет, это не вариант. Лини... Пожалуй, он был самым подходящим для этой роли, но... Лини боялся его. Он не мог избежать тех случайных встреч. Ризли смотрел в эти испуганные глаза и видел себя подростком - когда был только он против всего мира. Шрамы зажили, а боль все еще оставалась. Каждый раз, когда они замечали его, котята, сами того не осознавая, жались ближе. Фремине почти всегда оказывался в середине, между братом и сестрой. Лини неизменно подходил первым и брал все внимание на себя. Как артист, Лини хорошо умел прятать свои настоящие чувства, только вот Ризли сам испытал все это на себе и у него не было ни Предвестника, что шлет по пятнадцать официальных запросов в неделю, ни организации, к которой бы он принадлежал, ни брата, ни сестры, ни свободы ходить с глазом бога. Ризли видел, как на него смотрел Лини. Это была самая сладкая улыбка из всех возможных, настолько сладкая, что казалась приторной. Это была застенчивость, как при первой влюбленности, и это была игра на публику для одного зрителя, как настоящее представление. Ризли видел все это, и оно напоминало ему о прошлом. Не больно, но неприятно. Итак, остается только Линетт. Спустя несколько дней и ночей проведенных за работой, Сиджвин пригрозила, что отправит жалобу месье Невиллету, если Ризли не возьмет пару дней отдыха. Затем она милостиво согласилась на одни сутки. Она изначально не поддерживала мнение о переработках, готовя свой специальный коктейль для бодрости. Несколько дней назад Сиджвин пригласила других мелюзин, чтобы начать игру "налепи больше стикеров на Герцога", но Герцог оказался еще в более ужасном состоянии, чем она предполагала. Ризли не спал нормально уже несколько суток, не ел практического ничего и зарос щетиной. Он даже не слышал, как Сиджвин зашла. Это очень плохой знак. Еще чуть-чуть и ей придется отправлять запрос месье Невиллету реально. На все ее вопросы Герцог отмахивался и твердил одно: "Я не могу заснуть". Сиджвин приготовила в этот раз снотворное, которое выглядело как настоящий яд и было с каким-то щупальцем... только вот откуда... Герцог не привык сомневаться в маленькой мелюзине, и поэтому выпил залпом. Закрыв глаза, он снова погрузился в работу: какие бумаги требуют срочного подтверждения, куда отослать, что подписать и что забраковать... Он снова сидел в своем кресле и подписывал акты, вот только буквы разбегались перед глазами, и нельзя было уловить не строчки. Послышался чей-то счастливый смех откуда-то сверху, и чья-то рука опустилась на его документы. Эти пальчики шаловливо пробежались по одежде Герцога, мягко почесав за ушком и приподняв его голову за подбородок. Лини сидел, положив ногу на ногу на самой середине его рабочего стола так, как будто он и есть та самая важная и суперсрочная документация. От одной только мысли, что Ризли нужно как следует разложить все бумаги, видя, как краснеют чужие щеки, хорошо изучить, сорвав первый полувздох, досконально разобраться в их содержимом, чувствуя тепло тела под ним, изучить все подводные камни, задыхаясь между поцелуев, и поставить подпись прямо на шее, чтобы всем было видно и ясно, что документ проработан в лучшем виде... - Ну же, - Лини сбрасывает свою шляпу и смеется, - давайте, Герцог... Его сердце продолжало беспокойно биться во сне, но лучше бы оно оставалось спокойным, когда видело одного из милых котят.

***

Первой мыслью после пробуждения Ризли было - "Не может быть". Второй мыслью был отвечающий на другой стороне голос - "Очень даже может быть". Третий голос предательски молчал. Но когда он заговорил, Ризли захотелось выть. Вновь. Из-за Фатуи. " Тебе нравится Лини. Поздравляю!🎉" Глубокое дыхание не помогло, досчитать до двадцати тоже, рядом стоял еще один коктейль из щупалец. Ризли хватает его, выпивает залпом и без сил падает на кровать. Снова.

***

На следующий день, когда Ризли сталкивается с котятами, Лини все также спешит к нему впереди всех, все также говорит не смолкая и улыбается-улыбается-улыбается. Ризли думает: "Ну что тут хорошего?" А сердце екает, в ушах слышится невинный смех, никак не похожий на выученный урок, чуть живая улыбка и теплые пальцы на щеке... Ризли смотрит вновь. Если он сейчас прикоснется к этому огоньку, это спугнет его? Или Ризли будет тем, кто обожжется? А Лини все говорит, и его не смущает даже то, что Герцог не ответил ему еще ни разу. Больше очарования, больше харизмы и чуть дальше от своих. Внезапно Ризли поднимает руку. Лини чуть запинается, но делает вид, что этого не было, и продолжает дальше. Ризли раздумывает еще секунду и мягко хлопает Лини по плечу. На губах Ризли расцветает маленькая улыбка, совсем чуть-чуть. - Молодец. Говорит Герцог и уходит, оставив котят в полном недоумении. Как только удаляются шаги Герцога из зоны слышимости, котята собираются на Срочное Совещание. - Ты видела, что это было? - Он даже не слушал тебя. - Ответил просто невпопад. - Что значит это "молодец"? - Он знает, что мы... - Не знает, иначе не сказал бы "молодец". - Тогда что? - Ты думаешь, у него здесь нет глаз и ушей? - Ты себя слышишь? - Не только я, но еще и чужие, говори тише. - Как я могу говорить тише, когда... - Тсс, - Линетт прикладывает палец ко рту, - Фремине, что ты думаешь? Фремине молчит, пока две пары глаз напряженно всматриваются в него. - Может быть, брата похвалили за выполненную норму?

***

Ризли пытается разобраться в своих чувствах. Ему казалось, что его чувства к Лини и котятам можно выразить одним словом - сочувствие. Он видел их, как видел себя когда-то давно, и хотел, чтобы в его время ему также протянули руку помощи. Вот только Ризли был один, а они были друг у друга, у них была организация и Отец... Ризли смешно с того, как все это выглядит, но... Лини без своей шляпы, без своего грима, в одном одеяле вместе с ним, тихо рассказывающий что-то или наоборот, в тишине... Ризли воет. Вновь. Из-за Фатуи. Снова.

***

Вечером Ризли отправляет одного из стражей за Линетт. Лини смотрел на нее так, будто ее уводили на казнь. Фремине просто забился в угол и молча дрожал. Линетт спокойно следует за стражем, не оглядываясь, иначе Лини может натворить делов. Ей и так пришлось успокаивать брата, имевшего слишком богатое воображение. Страж получил приказ быть мягче, и Линетт целых пять минут пыталась оторвать пальцы Лини от своей юбки. В глазах Лини были настоящие слезы, и Линетт подумала, что он немного перегибает. Она нагнулась и поцеловала брата в лоб, как делала это когда-то давно в детстве. - Спокойно, - тихо шептала она, смотря в глаза, - сиди здесь и жди. Понял? - Да... Она ушла. Лини вытер несуществующие слезы. Герцог не похож на того, кто собирался бы вредить... Отец так просто этого не оставит, как и Лини. Итак, Лини улыбнулся вновь, зашел в самый дальний угол к Фремине и обнял его. Он дрожал так сильно, как будто его била лихорадка. - Все в порядке, все хорошо, тише, - шептал Лини, то ли Фремине, то ли себе.

***

Если Линетт и была заинтересована, то не подала виду. Просто спокойно стояла и ждала, пока Ризли закончит подписывать документы и обратит на нее свое внимание. Он отдает ей одну из многочисленных коробок с присланными вещами и просит написать Арлекино. Также он договаривается, что раз в два дня он будет приглашать Линетт за одной коробкой из запасов. Отдать сразу все не представляется возможным - не хватает места, и Ризли не совсем уверен, но навести немного беспорядка в его экономической системе Арлекино своими посылками сможет. Линетт возвращается словно богиня из мрачного царства смерти. Она говорит о Ризли, о посылках, о письме, но Лини и Фремине ничего не слышат, только сильнее сжимают ее в объятиях. Они взирают на нее своими бездонными глазами, и Линетт понимает, что сейчас говорить бесполезно. Пачка печенья летит на кровать, а Линетт получает две свободные руки, чтобы спокойно гладить родные головы.

***

В какой-то день Линетт не выдерживает. Визиты к Герцогу носят чисто официальный характер, иногда задерживаются, иногда нет, но когда Герцог завален работой, и Линетт остается больше, чем на пять минут одна с Ризли наедине, Лини устраивает трагедию. В первый раз это трогает, в следующие несколько раз смущает, затем приходит раздражение. Она выторговала у Ризли диван, чайный столик и сервиз, несколько видов печенья с поверхности Фонтейна и двадцать минут спокойного времени, после которого Лини устраивает ей представление. Возможно, Лини просто очень-очень соскучился по сцене и ему некуда деть свой артистизм... - Лини, если ты так беспокоишься, то сходи за меня. - Ли, ты же знаешь, почему я беспокоюсь, - Лини подходит к сестре и обнимает ее со спины, - каждый раз, когда ты уходишь... мне страшно. Ты остаешься с ним одна, и с каждым разом все дольше и дольше, - Лини использует запрещенный примем и трется щекой о плечо, - пожалуйста... Линетт вздыхает. Чувствовать заботу приятно, но когда эта забота переходит определенную черту - она становится узником, пусть и из самых лучших побуждений. Так больше продолжаться не может. Она должна что-то срочно придумать. - Хорошо, я поговорю с Ризли.

***

- Герцог, - говорит Линетт, расположившись на мягком диванчике, купленным для нее, - почему бы вам не позвать Лини вместо меня? - Есть какие-то проблемы? Линетт лениво ест шоколадное печенье из новой посылки от Арлекино. Новое пирожное поверхности ей не понравилось. "Не считая того, что мой брат готов тебя придушить за каждую лишнюю минуту, то нет". - Нет. Да. В общем, я хочу предложить вам сделку. - Не заинтересован. Линетт усмехнулась про себя. - Я знаю, что Герцогу Ризли нравится мой брат. Рука Ризли застыла над документами. В голове тысячи вопросов и ни одного ответа. Герцог молчит, и Линетт принимает это за согласие. - На самом деле, - продолжает Линетт, - я не была до конца уверена, но увидев вашу реакцию, могу сказать, что мои предположения оказались верны. - Видно ли это посторонним людям? - она замолкает, чувствуя на себе тяжелый взгляд. - Скорее всего нет. Чтобы это заметить нужно быть близким либо к вам, либо к нам. А теперь, я предлагаю вам сделку, от которой вы не сможете отказаться. Линетт тихо подошла к рабочему столу. Ризли не сводил с нее взгляда. Обычно он был поглощен своими документами и мог заставить ждать ее по четверть часа, чтобы поставить одну подпись, отдать коробку с печеньем и отправить обратно, теперь пришла очередь Линетт отыгрываться за свое потраченное время. - Полчаса - столько времени Лини будет сидеть у вас, ожидая посылку. Каждый день. И один раз в четыре дня вы обеспечите мне встречу с мисс Клориндой в эти полчаса. Когда сделка была завершена, Линетт довольно улыбнулась - впервые за все время - и улеглась спать на диванчике, который скоро уйдет во владение ее брату. - Разбудите меня через час, - Герцог молча смотрел, - Лини нужна причина. А если я задержусь дольше обычного, это станет спусковым крючком. - Ты не боишься оставлять своего... брата наедине с человеком, которому он нравится? - Я знаю, что вы не причините Лини вреда. - Откуда такая уверенность? - Вы такой же как я. Вы сами чувствовали на себе чужие руки и не допустите этого с Лини. Герцог молчит, потому что возразить нечего. Когда Линетт вернулась спустя полтора часа, потому что Герцог правда забыл ее разбудить, Лини не находил себе места и успел сгрызть ноготь на указательном пальце до крови. Лини обнял ее, живую и невредимую, усталость и нервное напряжение слились в один нездоровый порыв, и Лини заплакал по-настоящему. "Переборщила, нельзя было так... но назад уже не вернуть", - думала она, утешая брата.

***

Лини улыбается. Так приторно, что Ризли сводит зубы от превышенного количества сахара. Лини сидит так, словно готов сорваться в эту же секунду и убежать. Ризли старается не смотреть на своего гостя. - Прошу, отдайте мне коробку с печеньем и я пойду. Ризли не нужно смотреть на часы, чтобы понять, что полчаса еще не прошли. К тому же мисс Клоринда посетила их сегодня впервые... Головная боль снова усиливается. И причина всегда одна, правда в этот раз более конкретная. Лини сидит, вытянувшись по струнке в напряжении, от чая отказывается, как и от любых сладостей. Он ждет нападения или чего-то такого, уличающего Герцога в чем-то непристойном и недостойном его положения, но последний... действительно разбирает какие-то бумаги и не похоже, что он просто делает вид. Лини не знает, сколько времени он тут сидит, но, кажется, целую вечность. На часах проходит чуть больше десяти минут, и Герцог предлагает вновь чай со сладостями. Лини смотрит удивленно, нехотя соглашаясь. Когда Лини возвращается чуть позже положенного, на целых две минуты, Линетт устраивает ему представление, все в лучших традициях - с заламыванием рук, слезами на глазах, мольбой на коленях, чувством оскорбленного достоинства - и цепляется за его пояс дрожащими пальчиками. Лини смущен, потому что Линетт никогда так себя не вела, а еще Линетт слово в слово повторяет все, что говорил Лини. Он думает, что сестра немного переигрывает, пока не понимает, что вел себя точно также... Пресвятая Царица, как же стыдно... Следующая неделя пролетает незаметно, за ней другая. Линетт, на удивление, наслаждается небольшими визитами мисс Клоринды и та, кажется, тоже. Ризли приходится задерживать Лини больше, чем на полчаса, иначе это было бы странно - отпускать как с урока домой. Постепенно чужая спина расслабляется, печенья становится все меньше, и все больше проявляется дурная привычка - залезать на диван в обуви. Каждый свободный раз Ризли любуется украдкой. Герцог не поднимает слишком часто взгляд, боясь потерять то хрупкое равновесие, что установились между ними. Лини теперь чаще всего молчит, потому что прерывать человека, который занимается работой кажется ему верхом недостойного. К тому же... он видел, как Линетт незаметно начинает собираться к тому времени, когда Лини самому нужно уходить. Он чуть-чуть опаздывает к Ризли однажды, точно зная теперь, что Линетт встречается с кем-то в то время, как Лини берет на себя весь огонь. Видимо, она получила особые инструкции от Отца, жаль только, что не поделилась... хотя, Лини даже немного стыдно, за то, что он так бурно реагировал на эти "посиделки" с Герцогом. Спать хочется страшно, Лини накрутил себя до невозможного, но теперь, зная, что его Линетт в надежных руках, он снова почувствовал усталость. Уже несколько ночей он не мог спать спокойно, Линетт приходит всегда до него, так что Фремине не долго будет один. А этот диван и мягкие подушки так и манят к себе. Вроде бы в начале их не было? Впервые Лини позволяет себе расслабиться и засыпает прямо на диванчике в кабинете Герцога. Ризли не верит своим глазам - чтобы этот страж, стоглазый Арон - заснул в его присутствии? Значит, Лини больше не чувствует опасности от Ризли. Лини недовольно ежится на диване и сжимается еще сильнее, дрожа. Кажется, ему холодно. Ризли встает тихо, как только может и накрывает маленького, замершего котенка своей курткой. Ризли едва касается его волос своей рукой и проводит подушечками пальцев по щеке и, словно, обжигаясь кончиками губ, одергивает руку. Качает головой и тихо уходит, чтобы предупредить Линетт и мисс Клоринду, что у них есть еще дополнительных полчаса. А Лини не спит, Лини не дурак, чтобы спать у врага на виду. Вот только куртка Герцога да его касания, говорят, что он... ха, явно испытывает крайний вид симпатии и привязанности к нему. "И что же мне теперь делать? Пресвятая Царица, как же хочется домой".

***

Лини сидит на диванчике в кабинете Герцога, заваленный подушками, и все еще в его куртке. В голове перекати-поле, ни одной мысли, но теперь все становится на свои места: и эта забота, даже нежность, которая проскальзывала во взгляде, небольшая улыбка... И что теперь Лини делать с этой информацией? Претвориться, что... - Ты проснулся? Лини подпрыгивает на месте, чашка прыгает вместе с ним. Герцог отходит на шаг назад. Лини так сильно погрузился в свои мысли, что не услышал шагов Герцога. Лини пытается смотреть открыто, но предательский румянец выступает на щеках. И Ризли вдруг понимает, что Лини все понял. Лини явно неудобно, хоть он скрывает это. Ризли хочется открыть окно и выть, выть, выть, пока не сядет голос, но вместо этого он садится в свое кресло. - Я хочу услышать твой ответ. Ответ - мне надо время - тоже принимается. - Какой ответ? Что вы хотите? Герцог устало вздыхает. Это больно, но усталость пересиливает даже головную боль. - Хорошо, давай расставим все точки над i. Лини, ты... - Нет! - Лини закрывает уши ладонями, - нет-нет! Может быть стоит пошутить и сказать, что это все была дурацкая шутка? Лини боится отношений. Хотя Ризли выглядит так надежно... Нет, не думать! Лини лишь сильнее кутается в куртку и спасается бегством. Он оказывается в бараках всего через пару минут, перед глазами все плывет. - Лини, с тобой что-то не так. - О-о чем ты говоришь, Линетт? Все в порядке. Линетт наклоняется очень близко к уху Лини и шепчет: - Тебе ведь нравится Герцог Ризли. - Линетт, ты все неправильно поняла... - О, так все-таки нравится? - Зачем ты устраиваешь мне допрос? Линетт устало вздохнула. - Если я не спрошу тебя прямо, ты будешь целую вечность убегать от самого себя, а это не пойдет никому на пользу. А выразив свои чувства вслух, ты сможешь понять себя лучше. "Как-то все это слишком подозрительно", - подумал Лини. Он хотел развернуться и уйти, но крепкая рука сестры легла на его плечо и сжала до боли. Снова этот взгляд, полный жалости. - Хорошо, хорошо, - Лини сдался под таким напором, - да, Герцог Ризли... очень красивый... Я вижу по твоему лицу, что ты мне не доверяешь. - Заметь, не я это сказала вслух. Еще. - Что еще? - Скажи, что тебе в нем особенно нравится. - У него прекрасные серебристые глаза с небольшим отливом и маленький шрам под левым глазом... - Пресвятая царица, Лини! Я прошу тебя быть серьёзным. - Я серьёзен! - Ты сам веришь в это? - Хааа, хорошо, я скажу... у Герцога... такие сильные руки, понимаешь? Я... видел его на спарринге однажды. Совершенно случайно, клянусь! Герцог не оставил оппоненту и шанса, наступая на него, и затем, совершив ложный выпад, заставил играть по своим правилам. - Хм, почему-то мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь. - Тебе только кажется, Ли. Линетт сверила его холодным взглядом с головы до ног и о чем-то задумалась, вот только этот взгляд не предвещал ничего хорошего, и Лини нужно было срочно искать предлог, чтобы уйти. - И что бы ты хотел? - Хотел, что бы что? - Лини, пожалуйста, не прикидывайся идиотом, тебе это не идет. Я спрашиваю, что бы ты хотел сделать с Герцогом и его руками. Небольшой румянец заливает щеки Лини, он складывает руки в жесте молитвы и закрывает ими лицо: - Дорогая моя Ли, пожалуйста, не разбрасывайся так словами. Я знаю, что ты не отпустишь меня, пока я тебе не скажу, так что... - Лини забормотал вполголоса, но это совсем не то, что нужно было Линетт. Она подняла взгляд чуть выше и попросила повторить еще громче. А затем еще и еще, пока Лини не вытерпел и не воскликнул: - Мне нравится обниматься! В таких объятиях не жаль было бы умереть! Довольна? - Да ты настоящий романтик, братик. Вы уже "обнимались"? - Что? О чем ты? Нет! Лини все еще прятал свое лицо. - А вот смотря на куртку Герцога на тебе, выглядит по-другому. Куртка Герцога? Не может быть... Лини захлебывается от смущения. Он просто сбежал, оставив Герцога без объяснений, так и еще куртку прихватил... Ситуация отчаянная, хуже быть не может... - А ты хочешь? Сердце Лини пропустило удар. "Голос Герцога. Но что сам Герцог будет делать здесь? Правильно, нечего ему здесь делать: Лини, куртка герцога и его объяснение не в счет." Лини вдруг почувствовал накатившую на него усталость. - Ли, мне кажется у меня начались галлюцинации, мне надо поспать... Линетт хихикнула и позволила Лини наконец обернуться. Сверху, на балконе, опираясь на перила, стоял сам Герцог Ризли и довольно улыбался. Он повторил свой вопрос, но Лини не слышал его. Лини побелел так сильно, что Герцог спрыгнул вниз, чтобы отвести его в лазарет к Сиджвин. Лини все еще стоял не двигаясь, уставившись на Герцога в нескольких шагах от него самого. Герцог протянул руку и потрепал Лини по голове. И тут словно что-то щелкнуло в голове, шестеренки закрутились быстрее, и Лини повернул голову в сторону маленькой предательницы, которая все знала, но сделала вид, что они наедине. Линетт развела руками, а Лини как будто снова вспомнил весь их разговор, и его лицо начало покрываться багровыми пятнами. Сначала сказал нет, сбежал, а потом хочет умереть в его объятиях... Вот это постоянство. Ему захотелось остаться одному, желательно на необитаемом острове с потерей памяти за ближайшие четверть часа. Герцог поднял Лини на руки. Кажется, он что-то говорил, но Лини не уверен. Он помнит только то, что они оказались в кабинете Герцога, и он попросил называть его Ризли. - Отпусти... ребра сломаешь. - Хм, разве ты не говорил, что умереть в моих руках - лучшее счастье? Послышалось недовольное сопение, и Ризли понял, что перегнул. Он расслабил объятие, но не настолько, чтобы отпустить Лини. - Лини, - позвал он. Лини спрятал голову у него на груди, тогда Ризли позвал его еще раз. А затем еще и еще, пока Лини не возмутился: - Что?! Он был очарователен: раскрасневшийся, такой открытый и уязвленный сейчас. Ризли поправил свою куртку на нем, защищая. - Лини, посмотри на меня. - Не хочу, - не сейчас, когда лицо все еще пылает. - Лини, пожалуйста, - Лини тяжело вздыхает, но дает Ризли мягко коснуться себя, большой палец провел по щеке, сам Герцог чуть наклонился, - разреши себя поцеловать. Сам Лини чуть приподнялся на носках, ведь кто он такой, чтобы отказывать Ризли.

Вместо эпилога

Странно. Лини ведет себя сегодня очень странно. Видимо, он сильно волнуется о предстоящей встрече. По долгу службы Арлекино и Герцог были знакомы, но сейчас их отношения должны выйти на более тесный круг. И Лини явно нервничал. Внезапно он остановился и обхватил лицо Ризли руками: - Чтобы не случилось, просто будь со мной во всем согласен, понял? Ризли кивнул, как будто что-то понял. - Просто... просто скажи "да". Ризли не знает, нужно сказать "да" сейчас или позже. Лини первый отводит взгляд, слишком он волнуется и переживает, небось в миллион раз прокручивает в голове, как надо... Ризли кладет поверх рук Лини свои, чтобы сильно не сбегал, прикрывает глаза и ластится. Нежно прикасается то к одной руке, то к другой. - Ты что делаешь? - Лини шипит, - мы посреди улицы. "Но первым, кто начал, был ты", - думает Ризли, но вслух ничего не говорит. В пустом укромном уголке им будет очень хорошо вдвоем. Всего пара минут, близко-близко к друг другу, пока Лини не перестанет вырываться. Лини проиграл спор. Лини должен. Лини сделает. Лини открывает дверь, сердце бешено колотится в груди. Он видит Отца, и все, что он может, он выпаливает: - Отец! Я-я привел жениха в наш дом! - сильно зажмурившись, Лини видит круги перед глазами, а затем все медленно проясняется. И мисс Фурина, и месье Невиллет, и Путешественник... Лини кажется, что он сейчас сгорит со стыда, вот сейчас просто побежит на любой мост и спрыгнет, чтобы избавится от этого позора. Ризли потрясен не меньше, он видит, как дрожит нижняя губа Лини - такого он еще не замечал за ним. "Что ж, - думает Ризли, - пора брать огонь на себя". - Кхм, Лини, - маленький котенок поворачивается к нему, и на его лице написано большими буквами - "спаси". Ризли на самом деле не хотел такой театральности, но что поделать. Герцог встает на одно колено перед Лини, пока тот в ужасе осознает, что Ризли делает, и: - Лини, ты разделишь со мной клятву вечности? Брошка. В виде наглого серого кота в коробке, с небольшим высунутым язычком и небесного цвета камушком в ошейнике. Чистейшая драконья слеза. Ризли совсем немного удивился, когда пришел к месье Невилетту рассказать о своих планах, а тот уронил пару капель на его глазах и отдал почти-национальное-сокровище с пожеланием хорошей семейной жизни. - Лини, - повторяет Герцог, - я жду ответа. "Пресвятая царица, - думает Лини, - я сейчас заплачу". Лини закрывает лицо руками и шепчет лишь одно слово в полной тишине: - Да... А затем Ризли улыбается так ярко и солнечно, подбрасывая его в воздух, вокруг слышатся хлопки и крики. Арлекино присматривается к Ризли. Она не собирается отказываться от него, только потому что он не Фатуи. Теперь Ризли - тоже часть Семьи. Семья - это священно, и Ризли придется выучить это. Она ласково манит его пальчиком. Сначала пряник. Арлекино лохматит волосы Ризли, что приводит его слегка в замешательство, а Лини обвивает его руку и шепчет что-то про принятие в Семью. Арлекино сажает его по праву руку от себя, рядом - Лини, напротив - котята, а чуть дальше... - Что ж, жених, будем знакомиться.