Сильнее грозы

      Рави с детства боялся грозы. Когда он слышал раскаты грома, то ему казалось, что небо вот-вот упадёт на него всей громадой, придавив своим страшным весом. Поэтому в такие моменты он хотел лишь одного — спрятаться, и, свернувшись в клубочек где-нибудь в укромном уголке, изредка подвывая от ужаса, переждать ненавистные раскаты грома. В те долгие минуты у него было ощущение, будто ему не хватает воздуха, он дышал часто и поверхностно, тщетно пытаясь утихомирить собственный страх. Но в этот раз всё произошло не так как обычно… Они сидели на кровати с Пра Плэнгом, и Рави уже не чувствовал себя одиноким, в этот раз страху не удалось сковать его сердце полностью. Но всё равно Рави ощущал какое-то странное волнение. Пра Плэнг был рядом, такой надёжный, такой сильный, что Рави не смог не искать в его руках защиты от грозы. И при очередном, особенно сильном раскате грома, забыв обо всех правилах приличия, неистово прижался к твёрдой груди Пра Плэнга, обхватив его руками. И тут же почувствовал, как напряглось мужское тело под его ладонями, и как руки Пра Плэнга ласково обняли его в ответ. Мягкий голос сообщил, что верит в слова Рави о том, что он уже не раз видел чью-то неуспокоенную душу в этом доме. Рави неловко. Не нужно было вот так бросаться в объятия Пра Плэнга — стыд какой! Он отстраняется. Странно. Сейчас в его сердце нет страха, но почему тогда ему не хватает воздуха? Пра Плэнг смотрит на него как-то ново, словно без слов спрашивает разрешение, и дышит так беспокойно, будто тоже боится грозы.       Рави сам не понимает, почему так доверяет, закрывает глаза и ждёт. Чего? Того, чего ждал последние несколько дней, хотя так и не признался себе в этом.       Их первый поцелуй. Такой нежный, такой трепетный. Рави никогда раньше ни с кем не целовался в губы, он не умеет, он не знает, что нужно делать. Но его губы тут же отзываются на прикосновение губ Пра Плэнга, будто созданные специально для этого.       Всё ещё не веря, что его не оттолкнули, Пра Плэнг отстраняется. Он дал шанс вскочить, сбежать и по истечении шестого месяца расстаться навсегда, но Рави всё ещё здесь. И на его лице смущение, но вместе с тем и ожидание. И Пра Плэнг чувствует, как искрит между ними воздух. — Впредь называй меня Пи’Плэнг, — просит он. — Да, — Рави улыбается какой-то новой улыбкой. — Пи’Плэнг.       Собственное имя, слетевшее с губ Рави, звучит для Пра Плэнга так приятно. И будто разрушена последняя невидимая стена между ними. Ни Рави, ни он сам не хочет больше ждать. От этой мысли Пра Плэнг мягко улыбается прежде, чем снова завладеть губами Рави.       Рави кажется, что его сердце сейчас разорвётся. Не знавший, что такое поцелуй любви, Рави переполнен эмоциями — удовольствие, смущение и желание большего плещутся в нём, заставляя нежно гладить руки Пи’Плэнга, расстёгивающие его одежду, поощряя их действия. Отблески фонаря играют на обнажённой груди Пи’Плэнга, и Рави чувствует, что у него пересохло в горле, он сглатывает, и тут же язык Пи’Плэнга ласково вторгается в его рот. Рави с удовольствием принимается эту игру и пока ещё с некоторым стеснением приоткрывает рот ещё шире, чтобы Пи’Плэнгу было удобнее пить его дыхание, смешивая слюну и взаимное желание быть ещё ближе.       Рави, кажется, не контролирует своё тело, иначе как ему не стыдно так выгибаться навстречу Пи’Плэнгу, притягивая его к себе.       Совсем скоро он ощущает обнажённой спиной прохладный шёлк покрывала, Пи’Плэнг продолжает целовать его, и Рави чувствует приятную тяжесть его тела на своём, и это так правильно. Они до конца раздевают друг друга почти вслепую, не прекращая целоваться.       В какой-то момент влажные губы Пи’Плэнга перемещаются на шею Рави, а затем и на его грудь. Рави едва ли не подбрасывает от острого удовольствия, которое расползается от низа живота приятным теплом к каждой клеточке его тела. С его губ слетает неконтролируемый стон, и он тут же зажимает себе рот ладонью, и, распахнув глаза, смотрит на Пи’Плэнга.       Взгляд Пи’Плэнга совершенно восторженный, он так рад, что его мальчику настолько хорошо. — Не сдерживай себя, Рави, — низким голосом произносит он в покрасневшее ушко, — мне тоже это нравится. — Правда? — грудь Рави всё ещё беспокойно вздымается от его сбивчивого дыхания, и Пи’Плэнг успокаивающе поглаживает её. Рави так сосредоточен на собственных ощущениях, что пока не прочувствовал, насколько сильно желание Пи’Плэнга. — Да, — выдыхает Пи’Плэнг, — я мечтал о тебе так долго.       Это признание внезапной горячей волной толкает Рави к Пи’Плэнгу. В его руках так хорошо. Сидя так удобно обнимать друг друга, особенно когда так предусмотрительно под спиной Рави оказывается подушка.       Внезапно Пи’Плэнг прижимается особенно сильно, и Рави ощущает горячую твёрдость внизу, такую же, как его собственная. А когда правая рука Пи’Плэнга сжимает их обоих, размазывая давно выступившую смазку, Рави уже не то, что не хочет, но и не может сдерживать стоны.       Пи’Плэнг решает, что в этот раз они не готовы к чему-то большему, поэтому просто поласкать друг друга таким образом будет достаточно. — Рави, хочешь прикоснуться ко мне? — хрипло спрашивает Пи’Плэнг между поцелуями, убирая свою правую руку.       Рави теряется. Он не ожидал, что ему так быстро нужно будет что-то делать в ответ, кроме того, что просто принимать все приятности от Пи’Плэнга. Когда-то на этой кровати он говорил, что если захочет с кем-то переспать, то уж точно не с Пи’Плэнгом. Проблема была в том, что он вообще ни с кем никогда ничем таким не занимался. И сейчас просто не знал, что и как делать. — Я… Я не знаю, как… — и Рави смущённо опускает глаза, хотя лучше бы он этого не делал, и его взгляд, подобно испуганной птице, устремляется обратно на лицо Пи’Плэнга, а щёки заливает жар. — Не бойся, — в глазах и мягкой улыбке Пи’Плэнга всемирное понимание состояния Рави, — просто делай то, что я делаю с тобой. — А если тебе не понравится? — шелестит в ответ. — Рави, ты сейчас со мной и это как сбывшаяся мечта, поэтому, что бы ты ни сделал, мне понравится. — Хорошо, Пи’Плэнг, — Рави нравится произносить это имя, он чувствует, что уже это будет приятно.       Чужая горячая плоть в своей ладони ощущается немного странно, но думать об этом нет времени. Рави, словно прилежный ученик, повторяет рукой движения за Пи’Плэнгом, и удовольствие несётся по его телу. В какой-то момент Рави становится интересно, что будет, если он ускорит темп, и он делает это. И эти действия заставляют Пи’Плэнга буквально захлебнуться воздухом, а потом застонать. И у Рави срывает тормоза — он больше не боится, он кожей чувствует, какую власть сейчас имеет над Пи’Плэнгом, и это ощущение невероятно подстёгивает его. Интересно, а что будет, если сложить два козыря вместе? — Пи’Плэнг, — горячо выдыхает ему на ухо Рави и тут же впивается влажным поцелуем в шею.       И Пи’Плэнг просто растворяется от этих неожиданных действий своего совсем не невинного мальчика. Удовольствие слишком сильно, чтобы сдерживать его ещё хоть немного. И со стоном Пи’Плэнг выплёскивается в ласкающую его руку. — Как ты быстро учишься, Рави, — отдышавшись, произносит он. — Просто у меня хороший учитель, — и Рави не может сдержать игривое превосходство во взгляде. Но от ответной улыбки Пи’Плэнга у него в животе всё переворачивается.       Пи’Плэнг старше и он не хочет, чтобы сейчас Рави оказался «сверху», и сможет удивить его.       Рави не успевает ничего понять, как оказывается уложенным на спину, а губы Пи’Плэнга накрывают самую чувствительную сейчас часть его тела. Рави запрокидывает голову на подушку и распахивает глаза. Никто не говорил ему, что это может быть так хорошо, его нижняя часть тела неконтролируемо выгибается навстречу горячему рту Пи’Плэнга, а пальцы судорожно вцепляются в прохладный шёлк.       И оказывается достаточным нескольких движений губ и языка Пи’Плэнга, чтобы перед глазами Рави замелькали звёзды.       За окном по-прежнему беснуется гроза, и слышатся раскаты грома, но сейчас Рави нет до них никакого дела. Конец.