Falsa Destini

Ночь. В небе сияют тысячи звёзд во главе красавицы луны, что в непроглядной темноте готова указать путь заблудшим. В Асгарде царит практически мертвая тишина, лишь откуда-то издали в редкие моменты можно уловить шум тренировок некоторых валькирий. Великий чертог единственное место где даже ночью не утихает жизнь, негромкие разговоры эйнхерий и асов под свет факелов и приятный аромат липовой древесины создавал атмосферу уюта и тепла, что позволяла скрывать истинную картину. В одной из комнат, принадлежавшей семье Всеотца, находилась огненоволосая девочка что крутилась в своей постели пытаясь найти удобную позу для сна и поскорее уснуть. — Элей. Ты спишь? — не выдерживает дочь Тора и прекращая попытки уснуть пытается растормошить сводного брата. Шум из другого угла комнаты даёт понять что юноша не спит и вскоре из под ткани вылазит недовольное лицо красноволосого, что злобно смотрел на юную богиню своими златыми глазами, — Давай посмотрим за тренировкой валькирий? Богиня была слишком воодушевлена затеей тайно посетить тренировку, чего не скажешь о её сводном братце, который после подобного предложения отрицательно помотал головой и упал на подушку, укрываясь пледом с головой. — Ну Элей! — жалобно стонет девушка и встаёт с кровати подходя к постели брата, — Я же без тебя мимо Хеймдалля не пройду, он заметит меня! Девушка продолжает попытки уговорить братца тормоша его, чтобы тот вдруг не уснул. После подобной тряски парень резко садится и достает из под своей подушки блокнот и карандаш, быстро что-то написав на одной из страниц, красноволосый отдает блокнот сестре. "Мы там были прошлой ночью. Я не хочу вновь весь день ходить сонным. Хейм во второй раз меня жалеть не будет" гласила надпись в блокноте Элея. Богиня прочитав это поникла, но от своей затеи не отказалась. — Ну и ладно! Тогда сама туда пойду! — громко проговаривает дочь Тора и принимается собираться, — Если меня поймают это будет на твоей совести. Сборы богин продлились не долго, от чего когда они были закончены та подошла к двери и хотела было выйти из комнаты, как дверь отворилась самостоятельно. В дверном проёме, из которого лился яркий свет от огненных чаш, стояла златовласая богиня плодородия, которая видимо услышала про затеи своей непоседливойдочери. — Мама? — с лёгким испугом и удивлением спрашивает Труд не ожидав того что она будет поймана собственной матерью за попыткой пробраться на тренировку валькирий, — Что-то случилось? — нелепые попытки отвлечь рыжеволосой отвлечь родителя от сути ситуации заставили мальца сидящего на кровати прыснуть, на что тот в следующую секунду получил злобный взгляд от сестрицы. — Ничего особенного, просто вы слишком громко спорили, вот и подумала что у вас что-то случилось, — мягко говорит Сиф входя в комнату детей, — Только вот, услышав разговор я узнаю что ты, Труд, каждую ночь сбегаешь и тайно следишь за тренировками валькирий, да ещё и Элея в это ввязываешь, — с каждым словом мягкий голос Сиф становится грозней, хоть своей мягкости он не терял. Сейчас богиня плодородия своей аурой как никогда походила та ту грозную воительницу, что своей силой никак не уступала богу грома. Труд заметно сьежилась, так как до сих пор помнила наказ матери не ввязывать брата в различные травмоопасные приключения, и тренировки валькирий в ходили в перечень травмоопасных. Элей сидящий на своей постели почувствовал как юной богине неуютно, от чего поднявшись с постели парень подошёл к сестре и встал между ней и матерью, тем самым стараясь возвести невидимую защиту. — Элей, ты же мог пострадать, — с лёгким изумлением от действий ребенка проговаривает богиня плодородия, — Ладно, но сегодня никто никуда не идёт. Откладывая воспитательную беседу с дочерью Сиф решает для начала уложить детей спать. — Давайте тогда расскажу вам что-нибудь, — златовласая богиня закрывает за собой дверь, вновь погружая комнату в полумрак и проходя к постели дочери, — Как насчёт истории о том как Элей оказался здесь? Труд, ты же так и не знаешь полной истории его появления. Богиня садится на постель дочери и хлопает по бокам от себя, таким образом приглашая детей к себе. Труд на предложение матери охотно соглашается ровно как и на предложенную историю, которую ещё ни разу не слышал полностьюа, хоть Элей в их семье уже почти два года. Парень хоть и не питал столь сильного интереса к выбранной истории, ведь был её главным героем, согласился, так как любил слушать любые истории Сиф не обращая на их содержание. Когда дети устроились по обе стороны от богини плодородия, последняя начала рассказывать. Элею история была не особо и интересно, ведь мать в любом случае для большего интереса обязательно местами её приукрасит, да и по неизвестной тому причине, он уже какую ночь проживал те дни в своих снах.

***

Ребенок что выглядит младше своих истинных лет блуждал в доль стены, отделяющей Асгард от Нового Мидгарда. Вглядываясь в каждую щель и трещину, ребёнок искал хоть какое-то окно которое позволит взглянуть на жизнь асов. Ни для кого не секрет, как мидгардцам был интересен Асгард и его Асы-боги во главе с Одином. Среди мидгарцев ходило множество слухов об Асгарде, но не многие из них могли оказаться действительными. Увы дитя знало все слухи вскользь, да и расспросить о них подробнее он не мог из-за немоты. Отсутствие голоса позволяло ребенку отлынивать от работы по возведению Нового Мидгарда, да и отсутствие опекуна, что остался в Мидгарде с началом Фимбулвинтера, позволяло всякий раз сбегать за пределы территории города. Ребёнок был свободен, из-за желания опекуна, подарить сироте более лёгкую жизнь под теплой защитой асов в сравнении с холодом Мидгарда, от чего в скорее желание привело опекуна в объятия Хель. О смерти опекуна Элей узнал случайно, да и спустя относительно большой промежуток времени после его кончины. Данное известие никак не потревожило струны души ребенка, что за всю свою осознанную жизнь так ни к чему и ни к кому не привязался. Фанатики Норн, или же покойные старейшины в Мидгарде, говорили что ребёнок проклят и проклятие это искажало его восприятие и судьбу. Подобные проклятия в сути своей было очень сложными и не привязывались к физическим предметам, от чего снятие проклятия было практически невозможным. Пытаться снять проклятие никто не стал, тем самым пустив судьбу ребенка на самотёк. Ребенок уже не раз гулял в доль стены, от чего первое время шел быстро, чуть ли не бежал вдоль исследованных трещин. Солнце уже практически находилось в зените, что означало скорое обнаружение отсутствия ребенка, а до этого момента дитя планировало добраться до башни Нифильхейма, прилегающей разрушенным мостом к храму Тюра. Чаши башни миров уже виднелись в поле зрения мальца когда его взгляд зацепился за одну из трещин в стене, в то время как кода почувствовала лёгкое дуновение ветерка будто бы исходящее из самой щели. Подойдя ближе к трещине стало понятно что она сквозная, да и ширины её было достаточно чтобы Элей мог протиснуться. Только вот решение лезть туда не казалось столь хорошим и правильным, любопытство кристалл о желании пролезть через щель и увидеть дом Асов, в то время как здравый смысл пытался подавить желание вызванное любопытством. Полезет туда – встретиться лицом к лицо с неизвестностью, что может привести к летальному исходу, не полезен – найдут другие и пустят слух, что в любом случае дойдет до ушей асов и тогда единственный безопасный проход на родину асов исчезнет. Размышления дитя прерывает едва доносящийся голос, зовящий ребенка. Видимо пропажу Элея заметили раньше времени. Мальчишка молниеносно лезет в свою сумку и чем-то там шебуршит, от быстроты рук, что шастали по плетеному изделию, в поисках нужных предметов, из сумки начали выпадать листки среднего размера, что видимо использовались для общен6с окружающими. Когда же вокруг сироты уже было очертание круга сложенного из бумаги, что с ветром постепенно исчезал унося пергамент в сторону разрушенного храма Тюра, из сумки были вытащены две темные перчатки, которые тут же были одеты на руки. Когда ладони были защищены от возможных острых каменных выступов в щели, голос взрослого стал слышаться ещё отчётливей. — Элей! — доносится из далека взрослый голос, который заставляет ребенка начать действовать ещё быстрее. Быстро подобрав ещё не унесённые ветром листы бумаги и неаккуратного запихнув их в сумку, ребенок бежит к щели и протискивается в нее. Как бы не выглядел проход со стороны, понять его искривлённость полностью не возможно, от чего попытки быстро скрыться в зазоре мед скал были довольно травмоопасны, за счёт резких изменений пути, что иногда могли подобно обрыву резко идти вниз или вверх. Голос что не так давно звал ребенка, вскоре стал становиться всё тише, то ли из-за того что искатель прошёл мимо прохода, то ли из-за отдаления ребенка от входа в щель. Когда голос взрослого стих окончательно ребенок выдох продолжив своё путешествие в сторону Асгардав более спокойном темпе. Некоторое время спустя, наполненное резкими сменами плоскости пути и боли от мелких царапин на руках, ребенок всё же находит выход на один из небольших каменных утёсов Асгарда, с которого как раз открывался неплохой вид на тренировочные полигоны и некоторые важные строения родины Асов. Картина представшая пред взором восхищала ребенка, чей мир был довольно сильно ограничен взрослыми из-за собственного "недуга", но следом за восхищением пришло и осознание рискованности в нахождении здесь. Гуллтоппр – верный слуга страда Асгарда был в народе известен своим чутким обонянием и способностью в кратчайшие сроки находить незваных гостей Асгарда, что каким-то образом смогли обойти всевидящий взор Хеймдалля. Не долго думая, ребенок разворачивается и мчится обратно к стене, одна из трещин в которой и позволила ребенку оказаться на территории Асов, надежда и вера в то что животное не учуяло ребенка разгоралась всё сильнее с приближением к изворотливому пути обратно. Буквально в метре от щели паренька откинуло за воротник в абсолютно противоположную сторону, подобно противному дождю затушив только разгоревшуюся веру в незаметность ребёнка. Его заметили, возможно ещё до того как он смог выбраться из прохода, это не казалось столь удивительным событием, ровно как и наступление Фимбулвинтера, после смерти Бальдра — одного из сыновей Бога Воронов. Отлетев в один из крупных валунов ребёнок не слабо ударился головой об камень, что стало понятно по медленно стекающей с затылка теплой и относительно вязкой жидкости – крови. Сознание тут же начало гаснуть, а взгляд туманиться. — И что же мне делать с названным гостем? — слышится голос приближающегося бога, в голосе которого отчётливо слышится злорадство и издёвка, что явно давала понять как вся эта ситуация веселит стража. Хеймдалль присаживается перед ребенком, так что бы он мог видеть глаза незваного гостя и иметь возможность прочитать мысли его угасающего сознания. Перед "падением в темноту" ребенок хоть и размыто но смог разглядеть поймавшего его бога, чьи русые, практически блондинистые, длинные волосы, что были собраны в высокий хвост на пару с яркими кислотно пурпурными глазами, создавали ему образ дьявола, что пришёл за душой очередного грешника, коим в этот раз является Элей. — "Будь у меня возможность, я бы стёр это злорадство" — думает ребёнок и проваливается в бессознанье.