Ежедневник

***

Тишина. Довольно напрягающая тишина с которой Антон Ковалев не мог смириться. Ему чего-то явно не хватало. Не хватало звуков на кухне, запаха женских духов от именитого бренда, не хватало вечного ворчания, не хватало ее. Странно. Они были знакомы так долго, но никогда не были парой. Анна была у него дома так часто, что казалось, что это Антон приходит к ней в гости, а не наоборот. Он не любил ее как девушку, не хотел с ней отношений, семьи и детей. Но почему же Ковалев не может возвращаться домой? "Антон, я буквально съезжу до магазина, а потом к тебе. Позвони мне минут через десять, я как раз буду продукты набирать, может тебе нужно что-то особенное. Как послушаешь, напиши." Слушая последнее голосовое из раза в раз, Ковалев не понимал, почему же его тело так странно реагирует? Он никогда не любил эту девушку, Анна была лишь другом, который всегда был рядом и помогал в непростых ситуациях. Всем людям свойственно умирать, такова бренность жизни, но по какой причине, его мысли плавают при одном лишь намеке на эту девушку? Антон не спал несколько дней. Голова забита только ею, не давая посторонним вещам проникнуть в разум. Словно на повторе, перед глазами стояла одна и та же картинка, как уставшая Аня рассказывает мужчине о своих проблемах. Тогда было сложно, но по сравнению с тем, что произошло-так легко. Все те кошмары, которые преследовали девушку в то время, теперь казались чем-то несерьезным. Вспоминая каждую фразу, каждое действие, каждое прикосновение Ковалев напрягался. Ему было непривычно жить без нее. -Ты опять лежишь.-осторожно заглядывая в комнату к Антону прошептала Вероника.- Может покушаешь хотя бы? -Мне не до этого.-глядя в потолок ответил кареглазый, не обращая внимания на свою вторую половинку.-Я размышляю... -О Ане?-прикусив губу поинтересовалась голубоглазая, наперед зная ответ.-Она умерла, Антон. Прекрати меня пугать! Ты не ешь толком, не работаешь... Она умерла. Это должно быть больно? Возможно, но Антон просто ничего не чувствовал. Он не плакал ни во время опознания трупа, ни во время похорон, никогда. С момента смерти Анны Ивановой прошло пятнадцать дней, а молодой человек не проронил и слезинки. Он чувствовал опустошение, кажется присущие какому-то горькому событию, которое должно сопровождаться эмоциями. Но Ковалев лишь лежал и вспоминал, не в силах что-либо делать. Стук в дверь. Поймав себя на мысли, что Аня вполне могла забыть ключи на комоде около входа, футболист поднялся с кровати. Понять всю абсурдность он смог только тогда, когда в проеме показалась другая дама, которую, кажется, Антон любил. Но это немного пугало, что смерть близкой подруги никак не хотела зафиксироваться в голове. Эта информация словно ускользала, зато мозг явно издевался над хозяином, выдавая флешбеки их прогулок, как за что-то свежее, недавнее. Это мир стал каким-то другим. Все твердят о скоропостижной смерти Ани, а Ковалев все никак не может с этим смириться. -Ты наконец решил заехать к себе домой?-спросила Вероника, оглядывая занавешенные зеркала по квартире.-Это прогресс. -Я хочу посидеть здесь.-прошептал кареглазый, проходя на кухню.-Я заеду за тобой на работу, не переживай. Было непривычно. Его квартира казалась неживой после смерти Ани. Что уж там говорить, Ковалев казался неживым после ухода подруги. ,разглядывая очередную фотографию, висящую на стене рядом с медалями, футболист улыбнулся. Она-светлый человек, не обидевший в жизни ни одного человека, прожила так недолго. Это бренность жизни. Дотронувшись до кружки с засохшим кофе, Антон вспомнил нечто забытое. Где-то в квартире должна быть тетрадь с рабочими заметками Ивановой. Искать долго не пришлось, она буквально лежала под подушкой в гостиной. Красный переплет, чуть желтоватые страницы и ручка с погрызанным колпачком. Руки предательски тряслись, отчего переворачивать страницу было трудно. Разбирая ее почерк и чуть напрягая глаза для прочтения, сердце Антона бешено заколотилось. С минуту перечитывая то, что стало доступно брюнету только сейчас, тот получил те самые эмоции, присущие человеку при утрате. Слезинки медленно покатились по опухшему лицу, а ладони намокли на ровном месте. Не торопясь приляг на тот самый диван, на котором часто спала Иванова, Ковалев прижал к груди ежедневник, что-то бормоча себе под нос. "Антон. Я беремена. Так получилось, что от моего бывшего мне досталась не только депрессия, но и ребенок. Пока рано делать какие-то выводы, у меня только третья неделя. Да, я в тайне от тебя ездила к нему, в надежде что мы помиримся, но ничего кроме секса не произошло, к сожалению. Я не вижу смысла делать аборт, ведь мне не двадцать, в следующий раз может просто не получиться. Но я не отчаиваюсь! У меня есть ты и Вероника, если что, скину ребенка на вас. Тебя сделаю крестным папой, чтоб мой малыш чувствовал опору за спиной, а Веронику-крестной мамой, чтоб ему рассказали о всех приколах этого мира, ха. Я боюсь рассказать тебе об этом. Поэтому надеюсь, что у меня все получится! Я соберусь с мыслями и этим вечером ты все узнаешь. А если нет, то я просто дам тебе прочитать это, в надежде на то, что ты все поймешь. Я тебя люблю, Антон Ковалев."