О том, что принято и чего хочется

– У вас в антихайпе так принято? На коленях у Замая – донельзя довольный и, что всего страннее, абсолютно трезвый Слава. Ваня качает головой и пьет любимый коктейль Леонида Парфенового сквозь пластмассовую трубочку. Коктейль притащил, почему-то, Слава, и даже сказал, будто бы себе, но так за несколько часов разговоров ни разу к нему и не прикоснулся, а потом вообще всучил Ване в руки и возмущённо цокнул, что он обнаглел переводить товар и совершенно не понимает намеков. На кухне темно и холодно, – Ваня сам открыл окно, чтобы было удобнее курить в форточку. На столешнице телефон играет что-то из ежемесячных, кажется, под столом валяется Славин неразобранный чемодан, а в голове у Вани полный сюр и "говорила мне мама, не уходи из оксибатора!". Шизофрения, как есть шизофрения, Ваня этого всего попросту не вывозит. Слава улыбается с невыносимым добродушием, будто они старые друзья, и совсем ненормально хихикает Андрею в плечо. – Да ты не ревнуй, без тебя не начнём. Ваня цокает языком, дескать, ха-ха, как смешно, хотя ему, конечно, даже близко не забавно. Не забавно, что посреди дружеской попойки с разговорами про стримы и новые треки вдруг объявился Слава; не забавно, что он такой вежливый и милый, что хочется поиграть в Мирона на том идиотском баттле и потрогать за волосы; и уж точно не забавно, что ни капли непонятно, где проходят границы этой их ебучей постиронии. Антихайп его ломает даже не планируя и Ване от их романтическо-дружеских игрищ плохо-плохо-плохо. Андрей целует Славу в макушку, но руку почему-то тянет к нему, к Ване, и смотрит очень уверенно, как будто точно знает, чего хочет и когда. Ваня бы сейчас всё отдал, чтобы тоже хоть что-то во всем этом балагане знать: и коктейль этот с трубочкой, и их ебаные парные кроссовки, и даже замайско-забойскую вывеску, хоть она не его совсем. – Хочешь остаться? Андрей гладит по ладони и у Вани сердце натурально уходит в пятки. Он смеётся, – ни то весело, ни то истерично, сам уже не разбирает, и кивает, не понимая даже, зачем. Уйти легко, уйти безопасно, уйти... – Это неприличное предложение? – Оно самое. Андрей кивает совсем не шуточно, не в стиле "дай поцелую, вот фанаты ахуеют" и сжимает на мгновение Ванину руку. От него веет такой непробиваемым спокойствием, что Ваня вдруг отчётливо понимает, почему этот человек может быть хорошим отцом. А ещё понимает, что спокойствие это ему ничего хорошего, на самом деле, вовсе не сулит и... На холодной кухне становится вдруг ужасно жарко. – Только чтоб не как с поцелуями, никакого наебалова! Слава напряжение улавливает, разумеется, тут нельзя не уловить, но относится к нему с каким-то совершенно очаровательным философским равнодушием, и от этого Ваню даже немного попускает. Правда, чего волноваться? Секс есть секс, будь он хоть сто раз с мужиком. Мужиками. Двумя. Из антихайпа... Хорошо, если он это вообще переживет! – Мы не настаиваем, Вань. Хочешь, хоть сейчас клипы Оксимирона включу! – Какие такие... – начинает было возмущаться Слава, но ловит взгляд Андрея и вздыхает, послушно кивая, – Ладно, понял. Никакого насилия, мэн! Не хочешь? Не надо! Ваня смеётся громче, теперь уже точно истерически. Андрей снова гладит по руке и глядит так по отечески заботливо, будто предлагает не разложить его на этот самом столе во имя антихайпа, а... А что, собственно, конкретно он предлагает? Ваня на секунду так теряется, что даже забывает, как дышать. Потом, к счастью, всё таки вспоминает и даже старательно делает несколько вдохов подряд, – теперь уже даже Слава теряет былую беззаботность и с волнением вглядывается в его лицо. От этого почему-то становится ещё страшнее. Как-то очень не вовремя вспоминается, что этот наглый, улыбчивый, флиртующий напропалую Слава с Андреем знаком дольше, чем планета Земля вокруг солнца вращается и... – Нет, серьезно, вам не впервой? Андрей и Слава переглядываются: как-то у них это очень запросто получается, полная, мать его, синхронизация, и пожимают плечами. – Туры бывают оооочень весёлыми... Слава снова хихикает и Андрей даже слегка краснеет, Ваня в принципе никогда не видел такого зрелища. Он думал, чувство стыда при принятии в антихайп отнимают сразу же вместе с паспортом, чтобы неповадно было, и контракт дают подписать с тысячью пунктов, где самый главный: полное и беспрекословное подчинение местному хану. Ваня ничего не подписывал, больно оно ему надо, но... – А как... Ну... Кто... – Да ты не волнуйся, ну что ты, мы малышей не обижаем! Сейчас, подожди ка-секунду... Слава вскакивает с колен так резко, что Ваня даже опомниться не успевает, тянется к его губам и... Мир замирает. *** – У вас в антихайпе так принято? На коленях у Замая – Ваня. Жмется поближе, прикрывая от света заспанные глаза, и тихо мурлыкает, когда чувствует руку, ласково шарящую по коленке. Слава бесстыдно улыбается и заваривает чай, напевая себе под нос что-то про нифм тумана или очередную девочку-не-пиздец, Ваня не разбирает спросонья. Потом прерывается, поворачивается через плечо и говорит до ужаса серьезно, будто отличник на экзамене: – Только с теми, кто любит припевы. Ваня запрокидывает назад голову и обреченно стонет. Андрей фыркает и сует ему под нос телефон: Ванечка Светло сообщает о скором приезде и обещает испечь что-то вкусное, раз их так много. Да, у них определенно так принято.