Аддикция

      Прошла уже неделя. Чимин только и может диву даваться, насколько быстро летит время. Не успел он моргнуть, как апрель сменился летним зноем, а тот минул, приближая прохладное солнце сентября. Омега сидит на полу в студии, которую снимал на протяжении целый двух с половиной лет. Он никогда не задумывался о том, что съедет отсюда раньше, чем окончит университет и устроится на работу, однако вот: сидит в позе по-турецки, укладывая вещи в большую дорожную сумку, потому что два чемодана уже заполнил. Посуда разложена по картонным ящикам, она отправится в совершенно другое место, уже не существуя под покровительством Чимина. Его книги, конспекты и всякие безделушки, скопленные и собранные за такой большой промежуток времени, тоже упакованы с бережностью и ждут своего часа, высятся в стопках коробков посредине студии. Кровать кажется голой и холодной без привычно смятого постельного белья и кучи декоративных подушек.        Тэхёна уже выписали из больницы. Друг делает вид, что с ним всё в порядке, и только присутствие Чимина да крепкое плечо его альфы лечат Кима от болезненной, неприятной потери. Они справятся. И почему-то Чимин чувствует какую-то тёплую грусть, глядя на то, как Юнги, убрав отросшую светлую чёлку заколкой Тэхёна, помогает тому заталкивать большое, просто огромное количество книг в коробку. Они такие трогательные и домашние. И может сперва показаться, что ничего в их отношении друг к другу не изменилось, однако горячие, влюблённые взгляды, стоит им только поднять голову, раскрывают сразу все карты в рукаве. Чимин искренне рад тому, что эти двое осознали свои чувства, что смогли справиться даже с потерей ребёнка, справляются до сих пор, продолжая двигаться дальше.        Пролетел день рождения Ыюна. Чимин с улыбкой может вспомнить восторженное лицо печеньки в момент, когда он, сонный и в большеватой шёлковой пижаме, в обнимку с зайцем, верещал в прихожей их квартиры, прыгая вокруг новенького четырёхколёсного друга. Чимин ощущает радость вместе с ним по-прежнему, даже если маленький омега уже умудрился рухнуть при попытке научиться кататься и счесал колени. Чимину приятно даже просто думать о светлой квартире, где можно наступить на какую-то мелкую игрушку или споткнуться о жёлто-зелёный велосипед.        Он, сложив блузку и осторожно уложив её в сумку, вздыхает. Облегчение от того, как они все вместе съездили к родителям, до сих пор бальзамом лежит на душе. Чимин увиделся с отцом после того, как тот начал реагировать на терапию, смог его обнять, пусть альфа и пах лекарствами и стенами больницы. Самое главное — он чувствует себя лучше, а остальное неважно. Чонгук был рядом. И папа в этот раз смущённо извинялся за свою реакцию при первой встрече, а Чон только улыбался и мотал головой, мол, ничего страшного. И правда, бывает кое-что пострашнее.        Было уютно. Чимин впервые за много лет чувствовал, что возвращается в родительский дом, в родное гнездо, где его любят и ждут. Он ощущал себя тем мальчишкой, которым был до развода родителей, начала ужасов с собственной психикой и искренне этому радовался. Приятно. По-особенному.        — Ты уже упаковал ноутбук? — спрашивает Тэхён, нависая над Паком и потряхивая смешной пальмой, которую соорудил на голове из собственной чёлки и тугой резинки.        Чимину охота прыснуть, чем он и занимается: посмеивается над сосредоточенным лучшим другом, который тоже готовится к переезду. Они с Юнги будут жить вдвоём, недалеко от университета. У них в отношениях всё гладко, если не считать момента, связанного с родителями: после выкидыша Кима Юнги напрочь отказывается хоть как-то контактировать с Ычжи или отцом. Изредка берёт трубку, когда звонит Юджон, а тот уже передаёт семье, что с младшим альфой всё в порядке. Брат принял их отношения сразу же, выслушал историю сближения, случайной беременности, а после, по словам Юнги, закатил дома скандал.        Юджон всегда был примером для Юнги, а ещё бедой на голову. Спокойный, трудолюбивый и молчаливый старший сын всегда был в почёте у родителей. Юнги брата любит, но сравнения не терпит и натуру свою менять не собирается, потому поддержка от Юджона оказалась просто невыносимо ценной и важной. Юнги перестал хмуриться, стал более разговорчивым и постепенно возвращал жизнь в нужное русло. Сейчас он уже выглядит таким же, как и прежде — расхлябанным, белобрысым негодяем Мин Юнги, который подшучивает над омегами, дурачится с Чимином. Добавилось только то, как горячо он притягивает ближе своего жениха, целуя в губы.        — Да, упаковал, — кивает, просмеявшись, Чимин, пока друг обводит студию взглядом, убеждаясь, что они ничего не забыли.        — Прекрасно. Осталось только загрузиться, — кивает сам себе Тэ. — Когда хён приезжает?        Чимин берёт лежащий у бедра смартфон, чтобы взглянуть на время.        — Должен через минут пятнадцать.        — Тогда мы успеем, — улыбается Тэхён, показывая ровный ряд белых зубов.        — Что успеем? — моргает омега.        А потом слышит звук щелчка пробки со стороны барной стойки. Вытягивает шею, рассматривая любопытно, как альфа разливает розовое игристое по трём пластиковым стаканчикам — посуда уже давно покоится в ящиках, обёрнутая в бумагу. Юнги ставит бутылку из зелёного стекла на стойку, а после манит к себе омег. И сразу становится так хорошо, так правильно. Как всегда — они трое пьют на знакомой всем кухне. Вот только этот раз — последний.        — Я всего пару глотков, мне ещё за руль, — проговаривает Мин, обнимая подошедшего близко Тэхёна.        Чимин подхватывает свой «бокал», ощущая и слыша, как пузырится в нём шампанское. Юнги вздыхает, окидывает квартиру взглядом, и оба омеги повторяют за ним. Чимин скользит взором по пустой кровати, по чистым полам и окнам без занавесок. По приоткрытой двери пустующей ванной, по гладкой, выдраенной кухне. Пусто. Тихо. Но всё ещё комфортно, пусть и немного непривычно.        — За новую жизнь, — радостно растягивает губы в улыбке Тэхён, не дождавшись слов своего парня.        — За начало интересного приключения, которое нам троим предстоит пройти, — поднимает стаканчик Юнги, целуя омегу в макушку.        — За новых нас, — улыбается Чимин так, что у него болят щёки.        Они и правда за последние месяцы изменились. Нет больше таких масштабных гулянок, нет сумасбродства и крышесноса, нет агрессии, нервозности, многих проблем. Конечно, в какой-то степени прибавилось новых, однако Паку кажется, что эти они тоже преодолеют. Будут рядом. Тэ и Чимин — приклеенные, родные, Юнги рядом с ними — часть закономерно складывающейся картины. Чонгук — тоже понемногу знакомится с друзьями своего омеги, принимая в свой маленький тесный круг.        Троица чокается, стукнувшись глухо пластиковыми краями стаканчиков и проливая немного на пол, из-за чего слышат недовольный голос Тэ:        — Я эти полы надраивал!.. — и все смеются, отпивая по первому глотку.        В носу щиплет то ли от сентиметнтальности момента, то ли от газированных пузырьков, и Чимин морщится. Слышит пришедшее на телефон смс и проглатывает свою порцию шампанского поскорее. Он уже готов открыть дверь любимому альфе, чтобы тот забрал его из старого любимого убежища в новый светлый дом. С щелчком открывается входная, впуская Чонгука в белой футболке и тёмных свободных шортах. В руках у того ключи от машины, на губах улыбка, и Чимин падает в объятия альфы, сразу же получая поцелуй. Чувствует себя глупым счастливым омегой из мелодрамы. И сейчас даже почти внутренне на эту сладость не бухтит.        Тэхён и Юнги здороваются с Чонгуком, пока тот проходит в кухню и оглядывает пустующее пространство. Бросает взгляд на откупоренную бутылку шампанского.        — Вы заранее новоселье празднуете? — скептично изгибает бровь альфа, вызывая смешки у студентов. Тэ и Мин ещё немного смущаются его, видя преподавателя университета, а только потом парня друга.        — Мы решили: чего ждать, — фыркает Чимин, обнимая Чонгука сзади и упираясь подбородком в его плечо.        — Ла-адно, — тянет хитро альфа, — вот приедем отмечать по-настоящему, я там напьюсь так, что тебе придётся тащить на руках меня до дома.        — Я оставлю тебя спать на диване в квартире Тэ и Юнги, хён! — машет рукой омега, возвращаясь к сумке, чтобы положить оставшиеся пару вещей.        Чонгук посмеивается, начинает подхватывать коробки, чтобы загрузить их в машину, оставленную у подъезда, Юнги помогает ему, чтобы после перетащить вещи Тэхёна. Омеги остаются в квартире наедине. Подумать только: сколько эти стены застали. Сколько слёз, веселья, радости и смеха, сколько приступов Чимина, сколько трагедий Тэхёна. И всё это останется, впитавшись в нейтрального цвета обои, точно так же, как и в их памяти.        — Почему у меня такое чувство, будто мы прощаемся? — вдруг гнусавит от подступающих слёз Ким. Он снова превращается в трогательную плаксу, которую привык знать Чимин.        — Потому что с этим этапом действительно ведь прощаемся, — обнимает крепко Пак его за шею.        Тэ стискивает талию лучшего друга, поглаживает по коже через тонкую ткань домашней майки и вдыхает родной запах волос. Это прощание с теми, кем они были, знакомство с теми, кем ещё станут. Это грустно и радостно одновременно, как солнечный осенний день. Чимин и сам чувствует, как начинает щипать в носу, но моргает, сгоняя слёзную пелену.        — Я тебя люблю. Ты мой лучший друг, ты мой брат. И когда я всё-таки решусь завести ребёнка снова, я хочу, чтобы ты был рядом, — шепчет Тэхён, сжимая Чимина в тисках своих объятий.        — Я тебя тоже люблю, плакса, — Тэхён посмеивается на это, шмыгая носом. — Я буду ждать момента, когда ты, как в дурацких романтических фильмах, будешь рядом, помогать собираться на моей свадьбе.        Тэхён опять всхлипывает, уже во всю силу расходясь в эмоциях, Чимин смаргивает и утирает слезу, утыкается в его шею носом и тоже тихонько шмыгает. Это так приятно — представлять, как дальше будет складываться жизнь обоих, в каком направлении они пойдут дальше. Немного отделяться, когда вы склеены суперклеем — трудно. Осознавать, что дальше вы будете вместе, но каждый в своём коробке, как вещи, которые друзья разложили только недавно. Чимин смотрит в мокрые глаза Тэ, вытирает его заплаканное лицо.        — Моя свадьба раньше, — щурится омега. — Так что ты меня будешь собирать первым.        Чимин посмеивается, утыкаясь носом в щёку лучшего друга. Да, так хорошо и правильно. Он будет с нетерпением ждать.

***

       Свадьба Тэхёна и правда оказывается первой. Ни альфа, ни омега не собираются ничего ждать. Вопреки всему они решают, что самое подходящее время — сейчас. Чимин же взволнован тем, что отдаёт самого лучшего друга замуж, пусть и за второго лучшего друга. Он выдыхает, выбираясь из такси, на котором приехал к новой квартире друзей, которую те сняли. Юнги сейчас, отказавшись от всякой родительской помощи, работает, но даже своё дело в автомастерской отложил, чтобы собраться и подготовиться к приближающейся свадьбе.        Они запланировали совсем скромный праздник. Будут только они с Чонгуком, родители омеги и старший брат Юнги. Чета Мин отказалась от приглашения на мероприятия, даже не купились на уговоры Юджона. Чимин волнуется из-за того, что Тэхёна это может расстраивать, однако, когда входит в прихожую двухкомнатной квартиры неподалёку от университета, застаёт друга скорее в приподнятом, но очень буйном расположении духа.        — Я думал, ты опоздаешь, — дрожащим голосом выдаёт Тэхён, стискивая в руках чашку с чаем.        — С чего бы, — фыркает Чимин, торопливо шагая в светлую кухню, следуя за Тэ. Тот переступает с ноги на ногу и кусает губы от волнения: оно и понятно — впервые выходит замуж, понемногу осознавая, что происходит.        Чимин волнуется, как бы омегу не настигла паника. Он помнит, как выходил замуж его двоюродный брат, и в последние часы перед венчанием его пронзило такой истерикой, причина которой по-прежнему остаётся загадкой, что они всем семейством долго его успокаивали. А после Сион счастливо уже махал им рукой в красивом бежевом костюме, без ума от своего состоявшегося супруга. Тэхён выглядит же взвинченно, но до истерики, слава Вселенной, далековато. Однако он то и дело перешагивает с одной ноги на другую, бросая на друга взгляды.        — Что? — терпеливо спрашивает Чимин, наливая себе чашку кофе.        Он уже бывал в этом жилище. И пусть думал, что имея разные дома и разные почти жизни, не будет с Кимом так близок, всё равно бывает тут часто.        — Я просто думаю…        — Это чревато последствиями, — вздыхает Чимин и отпивает глоток обжигающего напитка, разворачиваясь к нему и опираясь поясницей о край столешницы. — Не говори мне, что ты передумал.        — Нет, ни в коем случае, — мотает отрицательно головой тот. — Я не передумаю. Я люблю его и хочу этого. Просто… насколько сильно изменится моя жизнь?        Тэхён присаживается за узкий обеденный стол и поджимает губы. Видно, что разные мысли лезут в голову до часа, когда Мин и Ким поженятся, и это последнего малость волнует. Хотя малость — слабо сказано. Чимин отчасти может его понять. Он тоже безумно волновался, когда только зашла речь о принятии чувств к хёну. Он боялся проблем, боялся изменений в своих буднях, неопределённость будущего тоже пугала не на шутку. И что теперь сказать такого, чтобы подбодрить Тэхёна? Чимин прочищает горло, пока друг стучит ногтем указательного пальца по кайме чашки с коричневым, крепким чаем.        — Тебе страшно, но это нормально, — Чимин, прихватив свой кофе и оставив его рядом с чашкой омеги, обходит его и кладёт ладони на напряжённые плечи. — И, конечно же, жизнь отчасти изменится. Отношения, брак — всё это ответственность. Это трудно. Могут быть ссоры. Вы можете поспешить.        Тэхён ещё больше напрягается, вскидывает взгляд на лучшего друга, и уже виднеется нарастающая дрожь в губах.        — Скажи, твои родители счастливы? — вдруг спрашивает Чимин. Он боится, что ляпнет нечто странное, а это ещё больше выбьет волнующегося Тэхёна из колеи.        — Да, — кивает тот.        — Несмотря на то, что поженились очень рано, — продолжает Пак. — На то, что рано появился на свет ты. Но они счастливы. И любят друг друга.        Тэхён кивает, пока не понимая, к чему клонит Чимин. А тот вздыхает, подбирая верные слова.        — Вот видишь, а если бы они не рискнули в определённый момент, судьба могла сложиться по-другому.        Тэхён моргает, глядит на Чимина уже более спокойно. Тот же жуёт губу, прежде чем продолжить.        — Если ты будешь бояться и отступишь, то никогда не узнаешь, как может сложиться твоя жизнь. Даже если страшно от неизвестности, даже если есть вероятность того, что что-то пойдёт не по плану. Когда вообще у нас что-то шло по плану, Тэ? — усмехается Чимин, и омега улыбается в ответ. — Ты говоришь, что любишь его. Пока этого достаточно. Конечно, придётся работать над отношениями и построением семьи, баланса и бла, бла, бла, — Тэхён посмеивается от кривляний лучшего друга. — Но есть сейчас ты и он. Вы влюблены, окрылены, остальное приложится. Иногда самые случайные вещи оборачиваются бедой, а в других случаях — именно тем, что было необходимо. Не бойся. Страх тебе ни в чём не помощник.        Тэхён кивает и тепло улыбается. Ему становится легче после слов Чимина. Жить здесь и сейчас, задумываясь о будущем, жить так, чтобы ты был удовлетворён тем, как протекает твоё время. И глядеть вперёд. Судьба — сучка такая, что развернётся к тебе задницей, а ты даже не сумеешь поймать этот момент. И если всё время бояться, можно упустить нечто важное.        Тэ прижимает ладонь Чимина к своей щеке и, успокоившись, выдыхает. Зажмуривается ненадолго, а после, хлопнув себя по коленкам, допивает остывший чай в два глотка. В него явно сейчас никакая еда от волнения не полезет. Чимин торопливо отхлёбывает кофе, пока друг вскакивает на ноги.        — Так, прочь страх, пора действовать. Я, конечно, люблю опаздывать, но не на собственную свадьбу.        Чимин посмеивается, наблюдая за тем, как фурия по имени Ким Тэхён начинает носиться по кухне с рассуждениями. Омега старается поскорее допить из чашки, чтобы приступить к сборам.

***

       Когда Юнги и Тэхён подписывают свидетельство, заключающее между ними брак, стоя недалеко от красивой арки из белых цветов, Чимин едва не пускает слезу. Он, вообще-то, вам не в мелодраме, чтобы так сделать, но Чонгук всё равно тихо смеётся над ним, сжимая талию крепкой рукой. Чимин готов вопить поздравления громче всех, когда взлохмаченный Юнги, который случайно растрепал свою укладку, прикусывает пирсинг в губе и глядит на выпрямляющегося Тэхёна. Тот выглядит, как фея из сказки, несмотря на то, что одет в простую блузку с воздушными рукавами и светлые джинсы.        — Поздравляю вас с созданием семьи! — оглашает регистратор, начиная хлопать, а молодожёны подходят ближе друг к другу.        Юнги, зарывшись в волосы омеги пальцами, притягивает его к себе и горячо целует, даже на расстоянии видно, как альфа взволнован, почти до дрожи, но стоит ему коснуться своего, теперь уже, мужа, как всякое волнение исчезает. Они крепко сжимают друг друга в объятиях, пока папа Тэхёна откровенно плачет в плечо своего альфы, а Чимин едва ли не подпрыгивает, наблюдая за ними. Он по-настоящему счастлив. И скромная церемония отпечатается навсегда в его памяти, потому что это — волшебные минуты.        Глядит на Чонгука, который мельком за ним наблюдает, а после обнимает альфу, крепко стиснув за пояс. Возможно, когда-то и… они двое окажутся в такой же ситуации. Жизнь покажет, что там будет дальше, а Чимин пока просто будет верить.

***

       Утро будит их ленивым прикосновением оранжевого солнца. То пробивается через неплотно задёрнутую штору, трогает лицо и веки, отчего Чимин морщится и переворачивается на другой бок. Сразу же утыкается лицом в тёплую крепкую грудь альфы, его сжимают в объятиях, укутывая жаром смуглой кожи. Не хочется раскрывать глаза, Пак по памяти ленивыми движениями кончиков пальцев ведёт по узорам тату на руках Чонгука, наслаждается следами дремоты, которая медленно спадает с сознания.        Он вздыхает, когда Чон возится рядом, окончательно просыпается, но глаза всё ещё отказывается раскрывать. Ощущает мягкое касание губ к шее, открывает больше доступа прикосновениям, которые остаются лишь у ключиц — дальше всё сокрыто за воротом футболки. Из приоткрытых французских окон веет тёплым ветром, он щекочет выскользнувшую из-под одеяла пятку, вынуждая поджать ногу.        Чонгук мягко касается дальше: целует подбородок, добираясь до скул, а после нетерпеливо впиваясь губами в рот Чимина. Тот всё же поддаётся и обвивает руками плечи, позволяя шустрым пальцам забраться под одежду, но тут с грохотом распахивается дверь, вынуждая их отлипнуть друг от друга. Мокрый и солёный Ыюн заваливается в спальню и запрыгивает на постель, удачно не приземлившись на ноги отцу. Чонгук выдыхает, улыбается просыпающемуся Чимину и оставляет последний поцелуй на его губах, прежде чем маленький омега забрызгает их обоих и тёмно-серое постельное бельё из-за влажных волос.        — А мы с дедой уже сходили на пляж! — тараторит Ыюн, вынуждая обоих окончательно сесть. — Там продавали какие-то мармеладки, но деда сказал, что выпадут зубы, если есть много сладкого. А потом он разрешил мне пнуть медузу, но мне что-то не захотелось.        Слушать Ыюна — одно удовольствие. И длится для Пака в качестве его не просто няни, а близкого члена семьи, уже год. Год назад они съехались с Чонгуком, и только теперь удалось выбраться на море. Приятный запах волн и завтрака, который, по всей видимости, уже варганит Чихо, вынуждают желудок заурчать.        — Печенька, — зовёт Чимин, и мальчишка сразу падает ему в руки. Так вырос, уже совсем большой, скоро в школу.        Омеги сплетаются конечностями, нежась в утренних объятиях, которые стали уже традиционными. Чонгук выбирается из постели, чтобы почистить зубы. С кухни снятого домика на курорте слышится грохот посуды — альфа там наводит собственный порядок, пока остальные ещё не выползли из комнат. Они поехали всей большой семьёй: родители обоих, сам Чонгук со своими омегами, младшие братья, которые разносят площадку у дома и вообще почти не появляются — загорелые, довольные. И пусть Чимин хотел бы оказаться с альфой на необитаемом острове, так тоже отлично.        Потянувшись и отлепившись от Ыюна, который тут же скачет в сторону душа под грозными комментариями отца, чтобы вымыться после морской воды, омега чешет растрёпанную голову. Он, по-прежнему оставаясь в белой просторной рубашке, выныривает из-под тёплого одеяла и снова потягивается, чтобы после поискать удобные хлопковые шорты. Впрыгивает в них, уже ощущая с кухни запах кофе.        Ждать себя не заставляет, пока Ыюн и Чонгук заняты водными процедурами, отправляется на кухню. Там Чихо уже вовсю пытается не спалить омлет с овощами, а папа командует над ним, похрустывая кусочком огурца.        — Доброе утро, Минни, — приветствует Сунха, а после протягивает телефон. — Тэ звонил тебе с утра несколько раз.        — Доброе, — зевает омега, целует отца в щёку, уже слыша приближающийся топот печеньки.        Он выходит на крыльцо и садится на единственную ступеньку, отделяющую дом от лужайки с чуть высоковатой травой. Набирает лучшего друга по фейс-тайм и ждёт, пока тот примет звонок. Тэхён долго трубку не берёт, а после всё же отвечает, появившись в ракурсе снизу перед глазами Чимина. На омеге очки в толстой оправе, а сам он куда-то торопливо идёт.        — Ты чего так долго, блин? — возмущается, пыхтит Тэхён, поднимая смартфон, чтобы друг мог его разглядеть.        — Я спал, у меня отпуск вообще-то, — фыркает Чимин, разглядывая чуть взлохмаченного, сильно коротко подстриженного друга, отчего его голову усеивают мелкие кудряшки вместо крупных локонов.        — Если мой муж узнает, что я показал тебе студию до открытия, он мне голову отвертит, — показывает язык омега, отчего Чимин прыскает. Он греет лицо о лучи летнего морского солнца и жмурится, видя, как Тэ бегом поднимается по ступенькам, тяжело дыша.              Друзья строят семью на глазах Чимина, и бояться было Тэхёну нечего. Юнги почти не изменился, если не считать возросшей усердности и желания сделать что-то самому. Вот, сейчас его омега, он же Мин Тэхён, он же, лучший друг Пак Чимина, бежит тайком показывать то, ради чего альфа целый год трудился, не собираясь принимать помощь от родителей или брата.        Тэхён чем-то клацает, и Чимин слышит писк открывающегося электронного замка. Омега снова опускает телефон так, что видно только короткую кудрявую чёлку и край очков. А после останавливается, шуршит пакетами и переводит дыхание. Наводит камеру на себя, а Чимин весь подбирается в ожидании. Так как они семьёй уехали в отпуск, то Пак пропустит открытие, поэтому Тэ и решил показать ему творение Юнги.        Оба омеги вздыхают, и друг переключает камеру на внешнюю. Изображение фокусируется, и у Чимина вырывается восхищённых вздох. Студия прекрасна, нельзя отрицать, что вкус у засранца Юнги, который всё держал в тайне до последнего момента, отменный. Чёрные стены и белоснежный потолок довольно просторного помещения делают его более вытянутым кверху. Большие картины, сделанные широкими мазками, с изображением Эль Диабло и Санта Муэрте дополняют тёмное помещение яркими, почти кислотными красками. В углу стоит большой бархатный диван, напротив — столик с журналами. Колонки молчат, но Чимин знает, что скоро из них начнёт литься музыка. А в углу, ближе к окну во всю стену, стоит сложенная кушетка и шкаф с принадлежностями. И Чимин понимает, что именно задумал Мин — тату-салон. Он восхищённо вздыхает, оглядывая интерьер, буквально видя в гладкой тёмно-серой плитке отражение погоды за окном любимого Сеула.        Тэхён разворачивает камеру снова к себе, и на его лице отображается искреннее нетерпение. Он ждёт реакцию лучшего друга.        — Как тебе? — выдыхает он, оставляя пакеты и проходя к окну — Чимин видит, как на него падает много солнечного света.        — Прекрасно. Я буду его первым клиентом! — тараторит, оказавшись под впечатлением, Пак. — И как он умудрился столько молчать?        — Жук он, — смеётся омега, зачёсывая волосы назад. — Вы приезжаете через пару недель?        — Ага.        — Соскучился страшно, — посылает воздушный поцелуй Тэхён. — Ждём вас домой.        Чимин улыбается в ответ, прежде чем попрощаться, а после заканчивает звонок. Сидит на ступеньке, наслаждаясь тёплой погодой, жмурит глаза и довольно морщит нос. Быстро погружаясь в мысли, Чимин вспоминает, с чего всё началось — с пьяного секса с лучшим другом. После этого жизнь омеги закрутилась с такой скоростью, что несколько месяцев пролетели, как неделя. И многое изменилось. Чимин не жалеет ни о чём. Он доволен тем, как складывается его жизнь, тем, с каким настроением дальше по пути движется. Доволен тем, что в его окружении любимые люди.        Он откидывается назад, опершись на выставленные за спиной руки и выдыхает. Чувствует, слышит, как открывается дверь и выходит альфа, он тихо спускается и присаживается рядом, вынуждая Пака приоткрыть один глаз. Чон выглядит расслабленным, когда целует его невесомо в губы, и Чимин готов урчать от удовольствия. Он принимает с благодарным кивком чашку протянутого кофе, принюхивается — сразу понятно, что варил папа, а не отец. Жизнь идёт туда, куда ей необходимо, а Чимин готов следовать, даже если она уже приготовила для них необъяснимые, странные, печальные или счастливые подарки. Они молчат, им довольно комфортно проводить время вдвоём в тишине. Нет нужды искать тему для разговоров, она сама найдёт его и Чонгука.        Просто кладёт голову на крепкое, сильное плечо любимого мужчины. Зажмуривается снова, ощущая соль в воздухе и запах кофе. Ему хорошо. Пусть так будет всегда. Пусть будет человек, который необходим и появляется в самый нужный момент, чтобы сломать барьеры, преодолеть трудности вдвоём, справиться с тем, что казалось тёмным, непроходимым лесом.        Когда они соприкоснулись, когда нахлестнулись друг на друга, Чимин рассыпался от ужасного, пожирающего изнутри чувства. Он не понимал, как ему поступать, какая сторона является верной, не знал, как справиться с самим собой. Но Чон, оказавшись рядом, научил, подтолкнул, показал. Сам что-то узнал от Чимина, раскрылся, позволяя себе прекратить прозябать во мраке. Спасение? Судьба? Какая разница. Они оба живут по принципу: «Нет выхода только из гроба».