Венки

***

Рождество часто описывают как волшебное время года. У меня больше причин, чем у большинства, испытывать смешанные чувства по поводу подобных заявлений. Рождество не всегда было временем радости и счастья на протяжении всей моей жизни. Точно так же «волшебный» не является безоговорочно положительным описанием в мире, о котором я узнал с тех пор, как обнаружил, что диета Холмса столь же уникальна, как и его профессия. Несмотря на это, в декабре 1894 года у меня были все основания испытывать огромную благодарность и радость. Холмс вернулся после трёхлетнего изгнания в... Ну, ни он, ни Майкрофт так и не объяснили, где он был. Я видел, как Холмс исчез в невозможном дверном проёме, возникшем по волшебству в склоне обычного на вид холма в 1891 году. Как раз этой весной мы с Майкрофтом помогли Холмсу вернуться в наш мир через совершенно другие врата, хотя и такие же невозможные. Возвращение Холмса в мою жизнь – и возможность помочь ему вернуться к той жизни, которую он создал как «Шерлок Холмс» – было таким мощным волшебством и источником такого счастья, какое я, вероятно, когда-либо испытывал. Я почувствовал, что полон хорошего настроения. Миссис Хадсон тоже была в прекрасном настроении. Она с головой ушла в праздничную выпечку и крутилась на кухне больше, чем когда-либо прежде, готовя вкусные угощения, а также сытные блюда, чтобы помочь мне вернуть часть потерянного веса. Бейкер-стрит была украшена всей праздничной зеленью, какую только можно пожелать: остролистом, плющом и вечнозелеными ветвями, яркими ягодами омелы и боярышника и другими растениями, которые я не так легко узнавал. Я подозревал, что кое-что из зелени действительно может быть очень необычным в более традиционных семьях, но я не сомневался, что всё это служит не только украшению, но и благотворной цели. Возвращение Холмса было единственным подарком, о котором я мог мечтать, но я понимал, что Холмс, скорее всего, подарит мне что-нибудь рождественским утром. Я тоже приготовил для него подарок. Мы оба вместе готовили подарок для миссис Хадсон, а также подарки для домашнего персонала. Во всей этой суматохе приготовлений 21 декабря наступило раньше, чем я об этом узнал. Как и две посылки от Майкрофта Холмса, одна адресована его брату, другая мне. Их доставил один из служащих клуба «Диоген», курьер, с которым я сталкивался раз или два раньше. Он выглядел как молодой парень, скорее как более респектабельная версия одного из мальчишек из нерегулярных отрядов Холмса, но в глубине души у меня были сомнения. Тем не менее, он, безусловно, принял монету, которую я ему предложил, с такой же готовностью, как и любой другой посыльный, и, весело насвистывая, спустился обратно по лестнице. Холмс взглянул на свёртки и отложил трубку. − Ах, − сказал он с лёгкой улыбкой. − Сегодня день зимнего солнцестояния. Мы с братом обычно обмениваемся подарками в эту ночь. Я посмотрел на свою посылку, а затем на Холмса в некотором смятении. − С его стороны очень любезно прислать подарок и мне тоже. Признаюсь, я этого не ожидал. Должен ли я был отправить подарок и ему? Холмс покачал головой. − Он никогда бы не ожидал такого, хотя, должен признаться, я взял на себя смелость включить рождественскую открытку, которую вы ему написали, в доставку, которую я организовал как раз сейчас. Нет, это свидетельство высокого уважения, которое мой брат питает к вам, и признание той роли, которую вы сыграли в моём возвращении. − Его взгляд был тёплым, когда он посмотрел на меня. − Майкрофт знает так же хорошо, как и я, что сегодня у него не было бы брата в мире, если бы вы не поступили так, как поступили. Одно это заслужило бы его уважение, но ваши действия за последние три года подтвердили, что вы чем-то сродни члену семьи. Мнение, с которым я от всего сердца согласен. Я покраснел. − Спасибо, Холмс. Для меня это честь. − Х-м-м... − Уровень эмоций и настроений был выше, чем хотелось бы кому-либо из нас, особенно поздним декабрьским днем, когда все домочадцы были заняты работой. Миссис Хадсон должна была подать нам ужин примерно через час. Холмс знал об этом и любезно сменил тему. − Тогда, может, откроем наши подарки? Признаюсь, мне любопытно узнать, что Майкрофт прислал вам. − И мне. Мы оба развернули внешнюю упаковку и обнаружили картонные коробки одинакового размера. Я открыл свою и обнаружил миниатюрный рождественский венок искусной работы. Сладкий запах сахара и цитрусовых подсказал мне, что это марципан, а не настоящие вечнозеленые растения. Сосновые шишки были шоколадными, с ягодной пастилкой внутри. По всему венку были аккуратно прикреплены предметы, похожие на леденцы или шоколадные конфетки, завёрнутые в яркую фольгу серебристых, золотых, красных и зелёных оттенков. Рукописная записка от Майкрофта подтверждала, что это были шоколадные конфеты от производителей в Бельгии и Франции, а также здесь, в Англии. − Очевидно, мой брат считает, что нам обоим нужно прибавить в весе, − заметил Холмс. Он наклонил коробку, чтобы показать мне содержимое. В ней тоже был венок, хотя его зелень на первый взгляд была очень настоящей, в отличие от моей. Сквозь листву просвечивали блестящие ленты из... Одна из лент слегка шевельнулась, и я услышал слабый намёк на неземной стон. Другие ленты засветились ярче. − Холмс. Это?.. − Венок из призраков, − подтвердил Холмс с довольным видом. − Только что пойманных и всё ещё живых. Мои дистиллированные эссенции достаточно питательны, но ничто не сравнится со вкусом пойманной живьём добычи. − Он потянулся за лентой, а затем остановился. − Мой дорогой друг, вы не возражаете?.. − Вовсе нет! Просто убедитесь, что вы оставили достаточно места, чтобы съесть немного ужина миссис Хадсон, иначе она будет разочарована. Итак, Холмс проглотил один из своих «призраков», а я попробовал кусочек марципановой сосновой ветки и одну из самых вкусных шоколадных конфет, которые я когда-либо пробовал. У неё была серединка, которая одновременно напомнила мне о хорошем шотландском виски и бабушкиных ирисках. Поистине волшебно.