***
Турбо ушел обратно к Универсаму только ближе к вечеру, хотя изначально он не хотел уходить вообще. Дарья чуть ли не силой выставляла его из квартиры под предлогом того, что он должен разобраться с Кириллом, чье вранье она напрямую доказала еще утром. Сама девушка достаточно сильно вымоталась эмоционально после длинного рассказа о своей жизни, поэтому планировала сразу после ухода Валеры пойти спать. Дарья провалялась на своей кровати больше часа, и за это время она лишь отлежала себе все бока, а сон так и не пришел. В объятиях Валеры было как-то спокойней, безумно хотелось уснуть у него под боком и крепко проспать всю ночь. А лежать вот так, одной, в тишине и в полной темноте было до безумия тоскливо и даже страшно. В голову снова лезли воспоминания о Мише, а перед глазами стоял образ его изуродованного тела, которое она уже не сможет забыть никогда. Отчаявшись уснуть и почувствовав вдруг острое чувство голода, Даша поднялась с постели и потопала в сторону кухни. В холодильнике еще оставалась жареная картошка с колбасой, которую она не так давно готовила Валере. Поставив сковородку на плиту, девушка собиралась заварить себе чай, как ее отвлек от домашних дел звон дверного звонка. –Кого еще принесло… – недовольно прохрипела Даша, направляясь в прихожую. Увидеть на пороге своей квартиры она ожидала кого угодно, даже Ильдара в своей уродской милицейской форме, но точно не эту парочку. –Здравствуйте, Дарья Сергеевна, – добродушно улыбаясь и без стеснения вламываясь в чужую прихожую, поздоровался Андрей. –Мы, пионеры-волонтеры, пришли проведать вас, – так же как и дружок, Марат улыбался до ушей и уже стягивал с себя куртку. –Вы… – от неожиданности Даша не могла даже подобрать слов, чтобы хоть что-то ответить. Девушка с открытым от удивления ртом наблюдала за тем, как двое подростков, вальяжно раскидав верхнюю одежду по всей прихожей, двинулись куда-то вглубь квартиры. –Вы как меня нашли? – немного придя в себя, Дарья прошла вслед за мальчишками, которые уже нашли кухню, – И нахрена вы приперлись? –Я же говорю, Дарья Сергеевна, мы за вас очень переживали. В вашем состоянии сейчас лучше не оставаться одной, – Марат заглянул под крышку сковородки и прямо руками выцепил оттуда кусочек колбасы, – Вот мы с неравнодушным товарищем и решили вас проведать. А адрес вашего проживания нам выдали в отделе кадров нашей школы. Пальто согласно закивал на слова друга, следуя его примеру и тоже воруя кусочек колбасы. –Во-первых, еще раз назовете меня по имени отчеству, я ударю обоих, – Даша скрестила руки на груди, – Во-вторых, проваливайте! Вы мне тут нахуй не сдались! –Как грубо, Дарья… – Марат осекся, заметив ледяной взгляд напротив, от которого мурашки побежали по коже. Этот цирк, который вихрем ворвался в маленькую квартиру на четвертом этаже, начинал раздражать ее хозяйку. Хорошее настроение подростков и эта показная фамильярность выводили из себя, поэтому девушка с трудом сдерживалась, чтобы действительно не зарядить кому-нибудь из друзей по довольной роже. –Поняли, – заговорил Андрей, видя, как атмосфера на кухне начала накаляться, – Палку перегнули. Но мы, правда, за тебя переживали, поэтому решили заглянуть, проведать. Адрес нам твой правда Флюра Габдуловна дала. А еще у нас есть кое-какие новости, которые тебя точно заинтересуют. Слова Пальто на удивление смогли сгладить обострившуюся на кухне обстановку. Даша немного поумерила свой пыл, успокоив себя тем, что мальчишками двигало лишь благое намерение проведать свою подругу, которая буквально вчера чуть ли не замерзла насмерть на улице от горя. Поэтому девушка молча разделила уже разогретую картошку на три одинаковых порции, а на стол поставила две чашки с чаем. Себе же она достала бутылку вина, которую когда-то давно подарили ее матери, и она пылилась в серванте. –Я вас слушаю, – сев во главу стола, Дарья сделала несколько глотков алкоголя и наблюдала за тем, как подростки уплетают ужин. –Кирилла отшили, – сообщил Марат, – Вы когда с Турбо ушли, к нам дядя Толя заходил, водитель автобуса. Он плакал, говорил, что смог только одного нашего пацана увезти. Тут-то до всех дошло, что он пиздел, глядя нам всем в глаза, а Ералаша просто бросил, зассал. На этих словах костяшки тонких пальцев побелели, а ногти впились в мягкую ладонь, от того, как сильно был сжат кулачок девушки. Внутри с новой силой разгорелась чувство непреодолимой ненависти. –Значит, я была права, – процедила сквозь сжатые зубы Дарья. Перед глазами яркими кадрами предстали картинки того, как этот подонок сбегает, оставляя Мишу умирать одного на асфальте. В попытке справиться с накатившими эмоциями и хоть как-то их заткнуть, девушка в несколько больших глотков опустошает бокал и вновь наливает его до краев. –Права, – согласно кивнул Марат, с испугом в глазах наблюдая за тем, как Дарья залпом осушает еще один бокал, – И благодаря тебе нам удалось избежать конфликта с Разъездом. Кащей тебе за это спасибо передавал. –Но это еще не все, – в разговор вновь вклинился Андрей, который уже успел доесть картошку и теперь копался в пиале с конфетами, – Ильдар, тот мент, что ведет дело о смерти Ералаша, сказал, что это Хади Такташ виноваты. Там их целая толпа была, но главный у них был Равиль Исаков. Его ищут уже, чтоб дело завести. –Кащей завтра должен сходить к их старшим, – подхватил Марат, – разузнать что да как. Потом уже будут решать, что делать… –Это все? – тихо спросила девушка, смотря расфокусированным взглядом куда-то сквозь подростков. Ее мысли сейчас были где-то очень далеко от этого места. Парни синхронно кивнули, встревоженно переглянулись и наблюдали за реакцией Дарьи. Она же какое-то время просидела, молча буравя взглядом стену, потом небрежно собрала посуду со стола, сгрузила ее в раковину и снова наполнила уже третий бокал. –Тогда проваливайте, – все также тихо прохрипела она, опираясь спиной на кухонный шкаф. –Даш, мы же пришли тебя поддержать, – попытался возразить Марат. –Ты русских слов не понимаешь?! – девушка окончательно вышла из себя и перешла на крик, – Чыгып китегез моннан! Так понятней?! Спасибо за проведенную акцию милосердия и жалости, а теперь пошли вон! Оба! И сюда больше не возвращайтесь! Подростки ретировались из квартиры за считанные минуты, потому что настолько разозленной девушку они еще не видели. Дарья захлопнула за ними дверь. Перед глазами все немного плыло, ведь за последний день она выпила алкоголя в несколько раз больше, чем за всю жизнь. В теле чувствовалась приятная расслабленность, а вот воспаленное сознание рвалось внутри, кричало и царапало кожу изнутри. По раскрасневшимся от вина щекам снова потекли слеза. Эта сладкая парочка друзей, сама того не подозревая, вернули воспоминания о том, как к ней в квартиру примерно также заваливался Миша. Он приходил без повода, часто обитал именно на кухне, подтаскивая куски еды из сковородки или кастрюльки на плите, нес какую-то ахинею, как Марат, и рассказывал последние новости Универсама. Сегодня видеть все то же самое, но в других лицах и осознавать, что Миша больше так не заглянет в гости, было до безумия больно. Даша вернулась на кухню, и ее взгляд упал на обеденный стол, где стояли только одинокая бутылка вина и кружка Андрея с недопитым чаем. Девушка снова потянулась к алкоголю, намереваясь довести себя до такого состояния, что покалеченное подсознание, наконец, сможет замолчать. Несколько больших глотков опустошили бутылку больше чем наполовину. –Чтоб вас всех… – утирая градом льющиеся слезы, прохрипела девушка. Горло саднило от крепкого напитка, голова болела то ли от количества выпитого, то ли от назойливых мыслей. Даша попыталась сесть на стул, но не рассчитала свою траекторию и случайно столкнула со стола кружку с чаем. Хрупкий фарфор звонко разлетелся на мелкие осколки по всему полу. Несколько секунда Дарья расфокусированным взглядом смотрела на разбитую посуду. А потом в ее голове что-то щелкнуло. Она, споткнувшись об ковер, на непослушных ногах подошла к серванту, в котором хранился праздничный сервиз. Миша любил его разглядывать, когда приходил в гости, и постоянно просил достать хотя бы одну кружечку, чтобы выпить чай именно из нее. А Даша всегда отказывала, говорила, что он ей очень дорог и пить из него можно только по особым случаям. –Ну вот и настал тот самый особый случай… Она берет в трясущуюся руку сразу несколько блюдечек и с силой швыряет их об стену. Внутри все вздрагивает от громкого звона, а сердце ускоряет свой ритм. Красные от слез глаза загораются азартом. Следом за блюдцами летят чашки, тарелки и даже небольшой заварочный чайник. Раскрашенные куски фарфора буквально за несколько минут превращаются в бесформенную кучу мусора. Звон разбитой посуды, словно пение птиц, успокаивает. Даша сгребает всю посуду, которая только была на кухне, и бесцельно бросает ее то в стену, то сразу на пол, наблюдая, как мелкие осколки разлетаются в разные стороны. На искусанных губах появляется улыбка, а из горла вырывается истерический смех. Когда заканчивается вся посуда, которую можно было разбить, девушка хватает ящик со столовыми приборами. Ложки, вилки и ножи с характерным звоном летят вслед за тарелками на пол. –Сука! – прокричала девушка, падая на колени и цепляясь тонкими пальцами за волосы, – Сука, да как же так! Да не может быть такого! Он же был еще таким маленьким! Таким открытым, светлым… таким… таким… Даша начала захлебываться в собственных слезах и задыхаться от вставшего кома в горле, который не позволял сделать новый вздох. Колени саднили от боли, несколько десятков мелких осколков фарфора, которыми был усыпан весь пол на кухне, впивались в нежную кожу. Но эти болезненные ощущения показались девушке приятными. С болью уходили тревожные мысли. Кое-как девушка смогла заползти обратно на стул, руками хватаясь за спасительную бутылку. Сделав еще несколько глотков вина, она вылила немного жидкости на свежие порезы. Ранки на коленях защипали, а белые носки тут же окрасились в розовый цвет. Сердце постепенно успокаивало свой ритм, а голова окончательно пустела. Слезы на щеках медленно высыхали. –Прости меня, – тихо прохрипела Даша, оглядывая весь тот беспорядок, что устроила, – Прости меня, Миша. Я должна была уберечь тебя от этого. Должна была оградить, ведь знала, чем все закончится. Но я обещаю, что обязательно восстановлю справедливость. Обязательно…***
Вся улица собралась, чтобы проводить в последний путь Тилькина Мишу. Адидас собрал пацанов и повел их к дому Ералаша, потом еще долго договаривался о чем-то с водителем автобуса, который должен был отвезти гроб на кладбище. Турбо раньше всех остальных подошел к пятиэтажке. Он еще со вчерашнего вечера не находил себе места, хотел сорваться и прийти к девушке посреди ночи, но решил дать ей время, чтобы побыть немного в одиночестве. Сейчас он стоял на пороге маленькой квартиры и во все глаза смотрел на Дашу, которая встретила его с веником и совком в руках. –Проходи, – даже не взглянув в его сторону, еле слышно сказала она, сразу же уходя вглубь квартиры. Парень молча разулся и прошел вслед за девушкой на кухню, наблюдая за тем, как она немного прихрамывает при ходьбе. –У тебя все в порядке? – спросил Турбо, а потом увидел тот хаос, что творился на маленькой кухне. На полу негде было ногу поставить, чтобы не наступить на осколки битой посуды. Возле стола красовалась небольшая красная лужица. Валера замер в проходе и не мог даже звука издать, бешеным взглядом бегая из угла в угол комнаты. Дарья же невозмутимо принялась сметать веником осколки в большую кучу. –Да, у меня все хорошо, – ответила она, ловко орудуя совком, – Сейчас тут закончу, и можем идти на похороны. –Даш… – Турбо сделал буквально один шаг навстречу к девушке, но замер на полпути, всматриваясь в осунувшееся посеревшее лицо, – Что тут произошло? –Ничего страшного, – Дарья, как ни в чем не бывало, улыбнулась и впервые за все это время посмотрела Валере прямо в глаза, – Я случайно уронила пару тарелок. –А если честно? – спросил парень, замечая на столе единственно уцелевшую пустую бутылку вина. –Мы уже опаздываем, – Дарья снова ушла от разговора, – Поможешь тут прибрать? Валера тяжело вздохнул, но согласно кивнул и взялся за веник. Знал, что если девушка сама не захочет, то ничего не расскажет даже под угрозой смерти. Но на душе у него нарастало тревожное чувство, что помочь ей будет куда сложнее, чем он думал. Боль от утраты оказалась слишком сильной, и сейчас Турбо боялся, как бы она не свела Дарью с ума.