США - Моя маленькая семья

Военные вопросы* выбивали из Джеймса все желание работать. Непозволительно большие стопки писем с просьбами занимали все место на большом рабочем столе и с каждым днем становились все больше и больше. Вскоре от любимого «американо» пришлось отказаться, поскольку риск «случайно» разлить кипяток на белоснежные конверты увеличивался в геометрической прогрессии. Да и ставить этот стаканчик было банально некуда, а держать в руках крайне неудобно. Поэтому, не выспавшийся и не выпивший кофеина, Джеймс был очень зол и вспыльчив. От любой нелепой мелочи, он взрывался, как ядерная бомба, и распугивала всех вокруг. К слову не только раздражительностью, но и большими черными мешками под глазами. Как правило, в такие моменты люди обходили вашингтонца за километры, а города так вообще предпочитали скрыться из виду уставших глаз только при появлении Джеймса рядом. Однако из всех, ну может из большинства правил, есть свои исключения. В обед, может чуть позже двенадцати, у Джеймса начинался «обеденный перерыв». Небольшой, всего пол часа, отдых, который заключался в «уборке» стола от «важных» бумаг. С невозможностью сходить за кофе, Джеймс оставался в своем кабинете и не выглядывал оттуда даже на миллиметр. Однако прекрасно слышал, как за громоздкой дверью расхаживали люди и переговаривались явно не по работе, Джеймс уже не раз их отчитывал за это, молодые девушки-секретарши. Сам он не хотел погружаться в эту суету. Хотелось спать и может выпить хоть немного кофе. Ну, еще отправить несносных мичиганцев* куда подальше с их криминальной жизнью. Однако заполненные буквами бумаги скользили в руках, неприятно царапая кожу, и отправлялись в ровную стопку на край стола. Может Джеймс немного замечтался, может слегка уснул, но громкие шаги и знакомый голос он услышал лишь за пару минут до того, как дверь, с громким хлопком, открылась. Точнее ударилась со всей силы о стену и опасно качнулась назад, чуть не сбив с ног гостя. — Привет всем работягам! — весело протянул Нейтан, сверкая белоснежным рядом зубов. Преодолев расстояние до стола, он, не церемонясь, опустил стаканчик с жидкостью прямо посреди бумаг. Пара темных капель разлетелись по столу и Джеймс зашипел от раздражения. — Что Вы здесь делайте? — вашингтонец поспешил убрать документы подальше от рук невежи и выжидательно уставился на прибывшего. — Да ладно тебе, я… — невольно взгляд остановился за плечами Нейтана, где около открытой двери мало-помалу начал собираться народ, заинтересованный происходящим. — Закройте дверь. — Что? — Закройте дверь! — повторил Джеймс, закипая от раздражения. Выразив все свое недовольство, Нейтан все-таки захлопнул дверь. Некоторое время в кабинете царила тишина. Джеймс усердно делал вид, что работает, истекая слюной на божественный аромат кофе. А Нейтан, развалившись в кресле, потягивал через трубочку разноцветный коктейль и следил за птицами через панорамное окно. Иногда Бронкс пускал пузыри обратно через трубочку, Джеймс на это мысленно закатывал глаза. Первым не выдержал Нейтан: — Тебе надо больше спать — выдал он и у Джеймса удивленно округлились глаза. На лице Бронкса проскользнула что-то серьезное, может быть долька огорчения и беспокойства, Анакост не успел рассмотреть. На лицо собеседника вернулся привычный оскал. — Иначе в твоих мешках можно будет картошку возить. Хочу напомнить сейчас не «Великая депрессия*»! — рассмеялся ньюйоркец*. Джеймс на это ничего не ответил, хлебнул кофе и блаженно закатил глаза. Усталость навалилась с новой силой. Поэтому списав все на заслуженный обеденный перерыв, Анакост отложил бумаги и откинулся на спинку кожаного стула. Такие посиделки, что очень не нравилось Джеймсу, входили у них в привычку. Каждый обед, к счастью через день, Бронкс считал своим долгом навестить «скучающего коллегу», который вовсе не скучал, и принести ему стаканчик кофе. Чаще всего Нейтан оставался и болтал без умолку, надоедая столице. В редких случаях они сидели молча, что очень удивляло Джеймса и кажется еще больше раздражало. Иногда, скорее по выходным, с Нейтаном приходила Пенси*. Тогда кабинет наполнялся спорами, криками и смехом этих двоих. Раз в месяц, когда проходили собрания, на их «кофейные пол часа» захаживал Дейл*, с которым Джеймс с удовольствием вел заумные беседы насчет правления. Бронкс в такие моменты сидел молча, как верный пес, следил за Вудсом* и впитывал каждое его слово. А уж когда все троя собирались вместе, кабинет наполнялся чем-то домашним, даже можно сказать, семейным. Джеймсу в целом казалось, что между тремя постоянными посетителями его кабинета есть какая-та особая связь. Что-то такое неуловимое, что делает их больше чем коллеги или города одной страны, что-то, что делает их маленькой необычной семьей. Может поэтому Джеймс никого из них не прогонял. Столица, призванная разгребать проблемы других и заботится о целостности страны, редко находила время на общения и уж тем более на посиделки где-то вне штата. Да и друзей у Джеймса толком не было. Мало кто хотел общаться с взрывной занудной столицей. Привыкший к одиночеству и спокойствию Анакост, вдруг ощутив все эту теплую и уютную атмосферу, не хотел от нее избавляться. По крайней мере избавляться своими силами. Когда Джеймс открыл глаза, прямо напротив за панорамным окном заходило солнце. Пустующий кабинет расцветал багряными красками и Анакост снова прикрыл глаза, вспоминая, что произошло. Он лежал на маленьком диванчике в кабинете, укрытый незнакомой кофтой со стойким запахом виниловых пластинок, кока-колы и чеснока. Губы сами растянулись в легкой улыбке. Его очки были аккуратно сложены рядом на полке, на столе царил полный порядок, а в урне валялись два пустых стаканчика и пара смятых бумаг. Потянувшись, Джеймс сунул руки в рукава кофты и нацепил очки. Прямо на спинке дивана лежал, сложенный в треугольник конвертик. — Спи больше. Иначе в следующий раз получишь кофе со снотворным в подарок. Я не шучу — прочитала столица. В углу слегка криво красовалась статуя свободы и подмигивающий смайлик. А «БроНей» странно грело душу.