Бабочки

      Короткий стук в дверь — Макс срывается с кровати, шлёпает босыми ступнями по полу и тянется к ручке. За порогом Кейт Марш — темные круги под глазами, небрежный пучок волос на затылке и ясное небо во взгляде.       — Пойдешь в душ? — простовато спрашивает Кейт, неловко перекатываясь с пятки на носок.       Макс бесит резкий скрип резины о кожу, но она лишь улыбается — это же Кейт.       Единственный друг, которого ей удалось найти в Блэквелле за целый месяц.       Уоррен не в счёт.       — Пойду, — отзывается Макс, забрасывая на плечо прозрачную сумочку с душевыми принадлежностями и кутаясь в пушистое розовое полотенце.       На часах уже полночь. Макс надеется, что хотя бы в это время в душевой будет пусто — не придется слушать фальшивые выебоны Виктории Чейз, подхалимский смех её подружек и слащаво-приторные сплетни о мальчиках. Пожалуй, она сыта этим по самые гланды.       Именно поэтому они с Кейт подружились. Совсем не потому, что обе — отщепенцы.       Иногда Макс думает, что вовсе не плохо быть той, в чьём спектре интересов только парни. Просто вокруг нет достойных кандидатов — одни Нейтаны Прескотты (психопаты), Джастины Уильямсы (наркоманы) и Уоррены Грэхемы (задроты). И рядом с ними не поражает молния, а тело не прошивает заряд тока — только скука, замешательство и совсем капельку — страх. Иногда Макс до чёртиков хочется испытать хоть намёк на бабочек в животе. Но у неё, кажется, аллергия на насекомых.       — Прошу, — Макс приседает в коротком реверансе, распахивая перед Кейт дверь душевой.       Но Кейт отчего-то замирает прямо на пороге, давится собственным смешком, и Макс любопытно тянет шею.       — Вот же срань…       Макс кажется, что она смотрит на происходящее через запотевшее стекло.       Так вот, как оно — бабочки в животе.       Рэйчел Эмбер запрокидывает голову, путает изящные пальчики в ядовито-синих волосах, стонет почти по-порнушному — высоко и сипло, пока Хлоя — это она, вне сомнений — ведёт поцелуями вниз по её шее, подхватывает Рэйчел под коленки и усаживает на раковину. Макс едва успевает приметить, как рука Хлои, покрытая витиеватыми рисунками, исчезает под подолом полупрозрачной ночной сорочки, как Рэйчел скрещивает ноги на чужой пояснице и шипит сквозь плотно сжатые зубы.       То, как они движутся — естественно, непринуждённо, будто в танце — заставляет Макс нервно сглотнуть. Нужно сказать, кашлянуть, сделать, блять, хоть что-нибудь, чтобы обозначить своё присутствие, но у Макс в горле сплошная засуха.       Рэйчел Эмбер вдруг открывает глаза. Их взгляды пересекаются, и Макс хочется провалиться сквозь землю до самого ядра, чтобы благополучно сгореть в лаве, распасться на атомы.       — Хлоя… — смеётся Рэйчел глухо, но взгляд не отводит. — Хлоя… на нас смотрят.       — Насрать, — хрипит Хлоя, целует молочный изгиб её шеи. — Пусть уёбывают.       Смех Рэйчел — словно перезвон тонких колокольчиков. Она царапает ноготками по чужому затылку, жмётся чуть ближе и томно выдыхает в раскрытые губы:       — Моя кровать очень удобная.       Макс думает, что лучше бы ей никогда этого не видеть. Девушки целуются, и что в этом такого? — поправляется она поспешно. Будто никогда не знала о существовании однополой любви. Вот Кейт наверняка испытала шок.       Рэйчел ловко соскальзывает с раковины и подхватывает Хлою за руку. Когда они выпархивают из душевой, Хлоя только коротко кивает:       — Привет, Макс.       На губах Рэйчел — лукавая усмешка. Макс думает, что Рэйчел расколола её за секунду, разделала под орех, что выражение её лица — понравилось то, что увидела, Колфилд? — кричит, что это Рэйчел застала Макс в неприглядной позе. Никак не наоборот.       — И правда — срань, — заключает Кейт пораженно, когда их шаги стихают.       Они молчат, когда расходятся по кабинкам.       Стоя под холодными струями, пропуская все причитания Кейт мимо ушей, Макс стыдливо ощущает, как сводит низ живота, как внутри предательски горячо и влажно. Перед глазами стоит пелена, и сквозь неё Макс видит лишь переплетение рук, яркие всполохи голубых волос и зарывающиеся в них пальчики Рэйчел Эмбер.       Так чертовски сложно признаться в этом даже самой себе.       Да, ей понравилось.