Призраки прошлого

      Тёмная ночь окутала Грейвсфилд мрачной пеленой, осыпав небо тысячами блестящих звёзд и наполнив воздух освежающей прохладой. Жаркое лето почти подошло к концу, и его место намеревалась занять прохладная осень. На улицах не было ни души. Почти во всех домах был погашен свет. Лёгкий ветерок колыхал густые ветви деревьев и мягкие травинки. Только временами проезжавшие мимо машины нарушали царящую в городе спокойную атмосферу тишины.       Такая же атмосфера царила и в доме семейства Носеда, которую, правда, нарушали едва слышимые, почти незаметные странные звуки, доносившиеся из подвала, в котором Камилла любезно обустроила уютную комнату для Хантера и Гаса. И пока темнокожий мальчик сладко спал на своём мягком диване, не издавая ни звука, его старший друг нервно ворочался под одеялом на своём матрасе и тихо, но тяжело постанывал и корчился так, словно его поразила острая боль.       Что, собственно, было правдой, ибо уже не первую ночь разум бедного парня будоражили кошмары и жуткие образы.       Открыв свои обычно уставшие глаза, Хантер испуганно обнаружил, что стоит один посреди абсолютно тёмного и абсолютно пустого пространства. Вокруг не было ни его друзей, ни дома, ни человеческого мира, словно вся реальность взяла и рассыпалась в прах. Здесь царила гнетущая мёртвая тишина, прерываемая лишь нервными вздохами парня и заставлявшая его напуганное сердце биться всё быстрее и быстрее.       Блондин не спеша пошёл вперёд неуверенными шагами, при этом постоянно оглядываясь и крутя головой. Его не покидало ощущение, что на самом деле он тут не один и что в любой момент к нему кто-то может подкрасться со спины. По его телу начали бегать мурашки, дыхание участилось ещё сильнее, а на лбу выступил холодный пот. Сделав несколько шагов спиной вперёд, юнец вдруг почувствовал, как врезался во что-то твёрдое, массивное и как будто сделанное из металла, ибо по пустому пространству разнёсся звон.       Резко обернувшись, Хантер увидел перед собой огромное чёрное зеркало два метра в высоту и тут же обратил внимание на своё отражение. Почему в зеркале он был одет не в свою новую повседневную одежду, а в прежнюю форму Золотого Стража, что тут же вызвало у него раздражение, ибо это напомнило ему о былой службе Императору, которой он теперь стыдился и которую даже вспоминать лишний раз не хотел.       Едва парень дотронулся до зеркала, как по нему вдруг начали расходиться круги, напоминавшие водную рябь и исказившие отражение. Не прошло и десяти секунд, как круги исчезли, после чего Хантер озадаченно уставился на зеркало, ибо теперь в отражении был не он. Вернее, не совсем он.       Стоявший в зеркале парень был как две капли воды похож на Хантера, только выглядел он куда более взрослым и, как казалось, побитым. Его лицо было уставшим и измотанным, такие же светлые волосы были немного длиннее, а из одежды на нём были потрёпанная и порванная в паре мест белая рубашка, тёмно-зелёные штаны с подтяжками и испачканные коричневые ботинки. Измученный вид парня в отражении заставил Хантера в испуге отойти на пару шагов, а пустой взгляд лишь усилил его и без того сильное беспокойство.       – Кто ты такой? – с неприкрытым волнением в голосе спросил юнец, – Что тебе нужно от меня?       – Я – это ты, – ответило отражение. Его голос, разнёсшийся эхом, был абсолютно идентичен голосу Хантера, что вновь усилило его испуг.        – Что ты такое несёшь? – раздражённо спросил розовоглазый блондин, наотрез отказываясь верить отражению.       – Я – часть тебя, Хантер, – ответил мужчина в отражении, чей голос стал более глубоким и стал пробирать парня до мурашек, – Я всегда был с тобой. Я – твоя прошлая жизнь. Я – твоё отражение. Точнее, ты – моё отражение, – последние слова нанесли Хантеру сильную боль словно острый кинжал, вонзённый в сердце. В его голову тут же начали проникать мучительные мысли о своей ничтожности, не покидавшие его измученную душу с тех пор, как он проник в чертоги разума Белоса.       – Нет, – дрожащим голосом прошептал юнец, – Нет, нет, нет! Я, – он резко почувствовал острую боль в области груди и сжал кулаки, – Я не хочу слышать это! Не хочу, чтобы это было правдой!       – Как бы больно это не было, – продолжил мужчина в отражении спокойным бесстрастным тоном, лишь усиливавшим страх Хантера, – Но это правда и… Берегись! – на его безэмоциональном лице внезапно возник испуг. В недоумении розовоглазый резко обернулся и увидел перед собой то, что он очень хотел бы больше не видеть.       Перед ним стоял Белос в своей монструозной форме – в форме высокого чудовищного скелета с длинными конечностями и торчащими из страшного черепа рогами, полностью покрытого мерзкой чёрно-зелёной слизью, из-под которой просвечивались дьявольские холодные словно лёд голубые глаза. Ещё будучи Золотым Стражем, Хантер отворачивался, когда Белос превращался в это проклятое чудовище, чтобы не видеть, как его «дядя» мучается и страдает. Но сейчас ему было страшно даже вспоминать этот ужасный образ, навевавший на гнетущие мысли о том, что парень мог служить такому монстру и наивно верить, что тот правда может любить его или вообще любить хоть кого-то.       Монстр замахнулся своей правой конечностью, превратившийся в острый серп, и нанёс сокрушительный удар по зеркалу, с оглушительным дребезгом рассыпавшемуся на множество осколков. Успев отбежать в сторону за полсекунды до удара, Хантер с ужасом посмотрел на своего «дядю» в облике чудовища и, напряжённо дыша, начал в спешке отходить от него. Белос резко повернулся к парню и пронзил его своим дьявольским взглядом и разъярённым оскалом, от чего у Хантера ёкнуло сердце.       – Калеб, – процедил сквозь зубы монстр жутким звериным голосом, теперь уже даже отдалённо не напоминавшим голос человека, – Ты посмел предать меня. Снова! – он снова замахнулся своим острым серпом и, издав дьявольский рёв, нанёс мощный удар.       В панике Хантер отскочил в сторону и, когда конечность чудовища застряла в «земле», блондин тут же помчался прочь от своего страшного «дяди». Он бежал так быстро, как только мог, но доносившийся рёв монстра всё ещё резал ему слух и приносил мучительную боль. На секунду повернув голову, испуганный парень с ужасом обнаружил, что монстр несётся прямо за ним, прожигая его душу своими дьявольскими глазами и размахивая своими серпами из конечностей. Паника охватила разум Хантера, заставив его бежать ещё быстрее.       Буквально на пару мгновений закрыв глаза из-за переполнявшего его страха, парень резко остановился и обнаружил, что вместо окружавшей его всего секунду назад тёмной пустоты теперь был мрачный серый лес жутких деревьев, покрытых картинами. Эта местность выглядела точь-в-точь как сознание Императора, куда Хантеру не посчастливилось попасть вместе с Луз. Этот лес доставил юнцу ещё большую боль, напомнив о том роковом дне, когда он узнал страшную правду, полностью разрушившую его прежнюю жизнь. Ситуацию усугубило то, что теперь он снова был в своей форме Императорского Ковена.       Только блондин начал оглядываться, как с боку донёсся спокойный, но в то же время жуткий доболе знакомый голос:       – Хантер, – почувствовав, как сердце сжалось от испуга, парень медленно повернул голову и снова увидел Белоса, но уже в человеческом облике. На нём были его обычные императорские одеяния, а на пожилом утомлённом жизнью лице был всё тот же «шрам от дикой магии».       Испуг Хантера тут же сменился злобой и ненавистью, его лицо исказилось от гнева. Белос же смотрел на него с некой досадой, недопониманием.       – Почему ты убегаешь от меня, Хантер? – спросил он привычным для себя спокойным мягким голосом и начал подходить к племяннику.       – Не приближайся ко мне! – грозно воскликнул юноша, – Иначе пожалеешь! – его переполняла злость, его кулаки были сжаты до предела.       – Почему ты отталкиваешь меня? – снова спросил пожилой мужчина, чьё лицо выражало искреннее непонимание и некую разочарованность. Он снова казался обманчиво добрым и заботливым, снова принял тот образ, в который Хантер слепо верил годами, – Я всего лишь хочу помочь тебе. Я же твой дядя.       – Ты врёшь! – злобно процедил сквозь зубы парень, начав отходить назад от приближающегося «родственника», – Никакой ты мне не дядя!       – Твои слова ранят меня сильнее ножа, Хантер, – с разочарованием вздохнул Белос, остановившись в паре метров от юнца и продолжив смотреть на него тем же мягким взглядом, которым он смотрел на него раньше, – Я ведь для чего всё это делал? Чтобы уберечь тебя, – на его лице появилась неподдельно добрая улыбка, а его взгляд стал ещё мягче, – Я ведь люблю тебя, Хантер.       Услышав эти слова, блондин снова почувствовал страшную боль прямо в сердце. Он понимал, что эти слова были ложью и что на самом деле этот человек не любил его, а лишь использовал в своих целях и в дальнейшем собирался хладнокровно убить и заменить. Парень злился на себя из-за того, что так слепо верил ему. Но ещё сильнее он злился из-за того, что в глубине души он хотел, чтобы это было правдой, чтобы Белос действительно его любил как племянника, или, от чего ему было по-настоящему стыдно, он хотел и дальше верить в эту ложь, не желая сталкиваться с суровой реальностью.       От переполнивших его душу горечи, стыда и злости на глазах юнца потекли горькие слёзы. Он яростно завопил:       – Нет! Ты лжёшь! Ты всё время мне лгал! Ты никогда не любил меня! Я никогда не был твоим племянником! Я… Всего лишь… Всего лишь, – ему было больно говорить вслух эту страшную истину. Он в панике схватился за голову, не в силах сдерживать слёзы. Его привёл в себя всё тот же знакомый голос, донёсшийся из-за спины:       – Гримволкер, – от неожиданности Хантер аж вздрогнул и, испуганно повернувшись, увидел возвышающуюся над ним фигуру Белоса. Он снова был одет в свои одеяния, но теперь его фигура светилась кроваво-красным светом, а его лицо, как и голос, было холодным и надменным. Посмотрев в глаза императора, полные презрения, Хантер почувствовал себя так, словно земля уходит у него из-под ног, как его «дядя» буквально давит на него своим жутким взглядом.       – А я ведь так надеялся, что ты продержишься хотя бы чуть-чуть дольше остальных, – с холодным разочарованием произнёс Белос, – Я искренне думал, что ты был лучшей моей попыткой, – он посмотрел на Хантера с неприкрытым отвращением, заставив того прикусить губу и съёжиться от стыда и страха, – Но я ошибался. Ты ничем не отличаешься от своих собратьев. Ты такая же бледная тень одного жалкого предателя, как и они. Ты всего лишь ошибка, которой не должно было существовать.       Каждое слово из уст мужчины было для Хантера словно удар острейшим кинжалом в самое сердце. Всё его тело сжалось, а на глазах снова появились слёзы. Он тут же опустил голову и сильно зажмурился, не желая смотреть в глаза тому, кто говорил ему страшную и жестокую, но всё равно правду. Парню было невероятно больно, он уже просто хотел провалиться под землю. И, похоже, его услышали.       Внезапно блондин почувствовал, как земля начинает всё сильнее и сильнее наклоняться, он начал против своей воли неспешно отходить назад, его как будто тянуло вниз. Хантеру было всё труднее держать равновесие. Оглянувшись, он с ужасом увидел внизу глубокую дыру, которая была чернее самой тёмной ночи и которая буквально росла, засасывая всё, что её окружало. Снова посмотрев вперёд, Хантер чуть ли не впал в ступор от страха.       Фигура Белоса стала возвышаться над испуганным парнем словно на несколько десятков метров, земля наклонялась всё сильнее, став почти пологой, а серые деревья с картинами вытянулись вдоль неё и с жутким скрипом превратились в холодно-голубые линии, напоминавшие лучи света. Внезапно глаза Императора ярко засияли всё тем же жутким голубым светом, и его тело снова деформировалось в чудовищную монструозную форму, от вида которой сердце Хантера чуть не ушло в пятки.       Пронзив душу юнца своим злобным оскалом, монстр снова превратил свою конечность в острый серп и, высоко замахнувшись, прошипел страшным звериным голосом:       – Передай «Привет» своим собратьям! – и нанёс мощный удар. Хоть серп и снова воткнулся в землю в нескольких сантиметрах от Хантера, от удара он всё равно потерял равновесие и упал прямо в тёмную дыру, издав протяжный крик.       После целой минуты падения парень грохнулся на твёрдую поверхность, от чего он почувствовал резкую боль в спине. С трудом поднявшись на ноги и тяжело отдышавшись, Хантер прищурил глаза и уловил взглядом очертания каменных стен и образований, словно он стоит посреди какой-то тёмной пещеры.       Оглядывая новое пространство, розовоглазый юнец сделал первый шаг и по пещере тут же разнёсся звук, напоминающий хруст твёрдой кости. Осторожно опустив взгляд, парень увидел, как наступил на мёртвую кость чьей-то руки. Юнец в ужасе отпрыгнул назад и увидел перед собой целую кучу валяющихся мёртвых костей рук и ног, рёбер и черепов. Но самое страшное было то, что среди всех этих костей валялось около двух десятков потресканных и сгнивших масок Золотого Стража.       От этой страшной леденящей душу картины бедного Хантера охватила новая паническая атака. Его сердце снова заколотилось как сумасшедшее, а его учащённое дыхание стало таким громким, что каждый вздох разносился эхом по всей пещере.       Внезапно парень почувствовал резкую сильную боль в голове, словно ему прямо в мозг вкололи огромный острый шприц. Схватившись за голову и закрыв глаза, он стал видеть перед собой ещё жуткие картины. Перед ним начали быстро мелькать картины с предыдущими Золотыми Стражами, где каждый из них после тщетной попытки восстать против Белоса встречал свой мучительный конец. Видя образы своих предыдущих копий, погибавших то от острого ножа, то от мощного залпа искусственной магии, то от жуткого монстра, то от жгучей воды кипящего моря, Хантер начал скрипеть зубами и мучительно стонать от сводившей его с ума боли. Из этого жуткого положения его снова вывел донёсшийся из-за спины голос:       – В чём дело, Калеб? – голос до жути напоминал голос Белоса, только был куда более мягким, чувственным и человечным. Резко обернувшись, он увидел в нескольких метрах мужчину с густой бородой, одетой в очень старый, но очень элегантный костюм. Посмотрев на его лицо и особенно на его холодные голубые глаза, Хантер тут же узнал в нём Белоса, а точнее, Филиппа, – Прошлые жизни перед глазами пробегают?       Неожиданно для себя Хантер почувствовал, что не испытывает ненависти или злобы при виде этого страшного человека. Всё, что он чувствовал – это отчаяние. Он уже просто хотел покинуть этот кошмар. И, к его величайшему ужасу, Филипп как будто услышал его желание.       – Не волнуйся, – произнёс он с пугающей мягкостью и заботливостью, под которыми скрывались коварство и безразличие, – Этот кошмар вот-вот закончится для тебя, – его лицо озарила зловещая улыбка, – Когда ты присоединишься к своим собратьям.       От этих слов тело потрясённого до глубины души юнца охватила холодная дрожь. Внезапно он почувствовал, как земля начинает дрожать. На ней внезапно появились трещины, которые стали стремительно расширяться и ползти дальше. Добравшись до кучи мёртвых костей, трещины резко расширились и из них вверх устремились лучи жуткого жёлто-зелёного света и начали подниматься клубы такого же тёмного жёлто-зелёного дыма.       Из трещин резко восстали жуткие руки из мёртвой сгнившей плоти. Вскоре из-под земли восстало несколько страшных полуразложившихся трупов, на каждом из которых была надета маска Золотого Стража. Их кожа была абсолютно мёртвой и чуть ли не во всех местах покрытой шрамами и ранами, их светлые волосы были похожи на зачерствевшие шкуры убитых зверей, а их форма Императорского Ковена была разорванной и свисавшей с их тел словно тряпки.       От этого страшного и чудовищного зрелища Хантер испугался так сильно, как никогда в жизни. Но не успел он что-либо сообразить, как из-под земли вылезли две руки и схватили его за ноги, заставив бедного юнца заорать от ужаса. Руки мертвецов крепко вцепились в ноги парня и даже не думали отпускать его.       Вскоре другие мёртвые Стражи начали подходить к Хантеру с разных сторон и хватать его за разные места. И как бы Хантер не пытался отталкивать их и отбиваться от них, им быстро удалось крепко схватить его и повалить на землю. От сильной хватки мёртвых рук запаниковавший юнец стал дёргаться и кричать словно пребывавший в безумии зверь, как будто зовя на помощь. Но тут не было кого-то, кто мог бы ему помочь.       И когда казалось, что хуже уже быть не может, в метре над Хантером словно из воздуха возник острый нож, чьё лезвие было испачкано кровью. Она пару раз капнула, что заставило сердце бедного парня ёкнуть. Как будто из пустоты возник Филипп, взявший в обе руки нож. Он замахнулся им и, пронзив испуганного до глубины души Хантера своим холодным взглядом, бесстрастно сказал:       – Прощай, Калеб.       Охваченный страхом, дрожащий от переполняющих его чувств Хантер издал протяжный визг, моля о помощи, напряг всё своё тело и, крепко зажмурив глаза и приготовившись почувствовать сильный и причиняющий страшную боль удар, громко и протяжно закричал и…Резко открыв глаза, он понял, что проснулся.       Открыв глаза и резко вскочив с матраса, Хантер нервно огляделся вокруг. Он всё ещё лежал на полу в приятно обустроенном подвале дома семейства Носеда, а рядом на диване всё ещё спал Гас. В комнате царила мирная тишина, которую прерывали лишь его собственные напряжённые вздохи. Парень с облегчением вздохнул, поняв, что это был всего лишь сон и что наяву с ним ничего плохого не случилось. Посмотрев на своего юного друга, сладко спящего под мягким одеялом и напоминавшего тёмного котёнка, розовоглазый блондин по-доброму улыбнулся. Его сердце успокоилось.       Тихо встав с матраса и аккуратными шагами выйдя из комнаты, не желая разбудить друга, Хантер направился в ванную, чтобы взбодриться. Хорошенько умыв лицо прохладной водой, парень посмотрел на себя в зеркало. Несмотря на явный прилив бодрости, его лиловые глаза выглядели такими же уставшими и под ними были всё те же небольшие мешки. Лёгкую настороженность у Хантера вызвали его волосы, которые за несколько недель пребывания в мире людей успели неплохо так отрасти, ибо он всё ещё не мог привыкнуть к ним.       Выключив кран и уже собравшись уходить, блондин резко вспомнил про книгу, которая была нужна ему и его друзьям для того, чтобы найти хоть какие-то зацепки, как Филипп смог попасть на Кипящие острова несколько веков назад без портала. Открыв дверцу тумбочки, которая и была зеркалом, парень тут же взял эту книгу и, посмотрев на её стилизованную обложку и название «Охотники на ведьм Грейвсфилда», ощутил какое-то странное, но неприятное чувство.       Закрыв дверцу тумбочки и снова посмотрев зеркало, юнец внезапно увидел в отражении не себя, а Калеба, смотревшего на него таким же пустым и измотанным взглядом, как и во сне. Не успел парень и звука издать, как отражение сменилось, и в зеркале был уже Белос, чьё лицо было искажено от гнева. Но уже через долю секунду в зеркале снова оказался Хантер с длинными волосами.       От испуга парень вскрикнул и отскочил на шаг назад, уронив книгу. Сердце юнца снова стало биться быстрее. Его головой завладела пугающая и неприятная мысль о том, что с этими волосами он становится похож на Филиппа. Чувствуя из-за этого нарастающую злость, он резко достал из тумбочки ножницы и начал нервно и яростно обрезать свои волосы.       Когда он уже состриг большую часть, его внезапно прервал тихий и мягкий голос:       – Хантер? – слегка испугавшись, блондин повернулся и увидел в дверях Уиллоу со слегка растрепанными волосами, одетую в лёгкую розовую маечку и коротенькие зелёные шортики. Щёки парня тут же покрылись румянцем. В последнее время он всё чаще замечал, что каждый раз, когда эта ведьмочка находится рядом, он тут же начинает чувствовать смущение, но в то же время какое-то спокойствие, что и заставляло его краснеть. Но сейчас он чувствовал себя ещё и глупо, поскольку девушка застала его за неумелой попыткой подстричь волосы.       – С тобой всё хорошо? – поинтересовалась Уиллоу нежным и заботливым голосом. Этот голос заставил Хантера успокоиться и расслабиться, отбросив почти всё своё напряжение.       – Да нет, Уиллоу, – неуверенно произнёс он, стыдясь рассказывать о своём кошмаре, – Я тут… Просто… Мне не спалось и я… Решил умыться…       – И подстричься? – перебила его девушка, посмотрев на валяющиеся на полу светлые волосы, а потом на смешную причёску блондина, – Извини, конечно, но у тебя не очень получилось, – она по-доброму хихикнула, вызвав у Хантера, помимо новой порции смущения, лёгкую улыбку.       – Слушай, – сказал он, отвернувшись от смущения, – Мне… Неудобно просить, но, – он посмотрел на неё и неловко улыбнулся, – Ты не могла бы мне помочь?       – Хи-хи, конечно, помогу, – добрым голосом сказала Уиллоу, взяв в руки ножницы, – Мне уже доводилось стричь своего папу, когда я была маленькой, – в ответ на это Хантер издал лёгкий неловкий смешок и неуверенно присел на унитаз.       Уиллоу взяла его светлые локоны и принялась их стричь. Она легко и умело обращалась с ножницами и всё время смотрела на Хантера с заботливой и ласковой улыбкой. Хантер, в свою очередь, сидел, съёжившись от смущения, и с явным неудобством смотрел на девушку, иногда отводя взгляд вниз. Его щеки так и продолжали гореть смущённым румянцем. Но в глубине души ему было очень приятно, что о нём кто-то проявляет заботу, причём кто-то, кто точно не причинит ему зла.       Через пару минут Уиллоу закончила стричь и довольно заявила:       – Ну всё, дружок, готово! – Хантер неуверенно встал и посмотрел в зеркало. Он снова увидел свою обычную короткую шевелюру и на секунду улыбнулся. Не неловко или неуверенно, а искренне. Уиллоу умилилась, посмотрев на парня.       – Ну, ладно, я пойду тогда, – она отдала ему ножницы и уже собралась уходить, как вдруг Хантер прервал её.       – Уиллоу! – она повернулась и вопросительно посмотрела на юнца. Хантер снова смутился, не желая открывать ей все чувства, которые он испытывал к своим друзьям и лично к ней, поэтому, вздохнув, сказал с едва заметной, но очень милой улыбкой, – Спасибо тебе.       – Хи-хи, пожалуйста, – с умилением хихикнула девушка и покинула ванную, – Доброй ночи!       Оставшись наедине, Хантер с облегчением вздохнул, чувствуя искреннюю благодарность Уиллоу. Не за то, что она помогла ему подстричься, а за то, что она помогла ему успокоиться и отогнать от себя преследующие его кошмары и страхи. Улыбка парня стала ещё шире от осознания того, что у него есть верные друзья, которые точно его не бросят. Даже если узнают, что на самом деле он всего лишь гримволкер.