Взаимность

– Если ты приходишь ко мне лишь для того, чтобы поговорить, отдохнуть и успокоить нервы, а я уверена, что это так: больше не приходи. Раз нас ничего более не связывает, чем разговоры по вечерам...что ж, я не вижу смысла в этом. Мужчина улыбнулся своей привычной плутоватой улыбкой, произнося: –Договорились. После этого он к ней не приходил. Вломиться в её квартиру было чем-то обычным. По началу она возмущалась, говорила что-то по поводу личного пространства и других вещей, на которые Ханма не обращал внимания, а она всё больше злилась, забавляя его. Со временем она привыкла. Эмилия, после того, как вместе с Такемичи Ханагаки ввязалась в заварушку со временем, метаясь туда-сюда, и параллельно познакомившись в неформальной обстановке с Ханмой Шуджи, смогла ощутить в полной мере бессовестность этого парня. Он никогда не признается, что те слова, что она произнесла той ночью, больно полоснули словно лезвием где-то внутри, вызывая непривычные чувства, которые неприятно отдавали в груди, но так благополучно были им проигнорированны из-за страха чего-то неизвестного. Слишком горд и отстранён, чтобы признать, что скучает. Сукачает по вечерним разговорам, наполненным домашней теплотой; скучает по её чёрному юмору и пошлым шуткам, которые неимоверно удивили его в первую встречу, а потом несказанно обрадовали и развеселили; скучает по смеху и тёмно-голубым глазам, в которые почему-то любил смотреть. А ещё очень скучает по прикосновениям к ней, будто невзначай; Парня начала посещать мысль, что он часто вспоминает то, как она каждый раз раздражалась, как только он подносил огонь к сигарете во рту и закуривал прямо у неё дома. Ругала его, выбрасывала никотиновые палочки в окно, но ни разу не выгоняла. Он скучает по ней. Но ни за что не признается. А она привыкла обрубать на корню сразу же, если видит лишнего человека в своей жизни. Она знала, что он не воспринимает её как кого-то, кто действительно ему дорог. Она слишком хорошо знала его, чтобы не верить в это. Вглубине Эмилия осознаёт, что корни проросли дальше и глубже, чем обычно она позволяла это сделать, но девушке трудно признаться себе, что дала слабину. Гордая. Она действительно уставала. Девушка бегала туда-сюда по прошлому, настоящему и будущему вместе с Такемичи, помогая парню предотвращать кошмарные события. Было чертовски сложно контролировать всех, следить за всеми действиями, поступками и словами, дабы не допустить такого эффекта бабочки, что можно было бы занимать места на всём кладбище. Продумывала действия и принимала попытки изменить ситуации в более лучшие стороны, чем они изначально были. Однако каждый раз они огребали от последствий. Так что, когда Эмилия возвращалась в настоящее или будущее, разговоры с Ханмой помогали отвлечься, не думая о том, что происходит. Сразу же обнаружила появление чувств к Шуджи. Она напряглась. У неё полно проблем, которые она должна решать с Наото и Ханагаки, а симпатия мешала для конструктивного и трезвого мышления. Девушка всегда старалась холодно относиться к тёплым чувствам, которые хоть как-то связаны со словом "любовь". Это были её принципы, которым она нипременно старалась следовать. В конце-концов, с Ханагаки и Майки они смогли предотвратить смерти её уже близких людей, из-за чего она смогла выдохнуть с облегчением, но не полной грудью. А он всё ещё держал слово. Прекратилось это, когда Эмилия внезапно услышала несколько настойчивых стуков в дверь. Девушка в раздражении покосилась из своей комнаты в коридор. В комнате бардак, вещи раскиданы по всему помещению, шкаф перерыт с распахнутыми дверцами. День был до невозможности скверным, наполненым несносными и глупыми людьми, с которыми ей не хотелось иметь никаких дел. Поэтому Эмилия, зайдя в квартиру, решительно направилась в душ, а потом в комнату для того, чтобы перебрать все вещи и отвлечься. Не упела вылезти из всей кучи, как в дверь снова несколько раз постучали и два раза позвонили, резрезая тишину громкими звуками. Проходя в коридор, уже по пути планируя, как она будет со всей накопившейся усталостью и желчью посылать этого человека, что отвлёк её от уборки шкафа, на которую она не осмеливалась долгое время. Эмилия раздумывала, стоя в прохроде, стоило ли ей открывать дверь и какого вообще хрена она не посмотрела в глазок. Перед ней стоял неважно выглядищий Ханма, еле стоящий на ногах, который облакотился о косяк двери и смотрел на неё блестящими глазами. В стельку пьяный. – Эми-и-и, –мужчина пьяно протянул её имя, улыбаясь своей обычной улыбкой, более широкой. Из ступора её вывела огромная рука, упавшая на её плечо. Ноги чуть не подогнулись от веса. Удивительно, что этот слон, – как она выразилась в мыслях, – не раздавил, с её-то ростом в сто пятьдесят восемь сантиметров. – О Святые, ты надрался хуже, чем Хайтани в Новогоднюю ночь, – крихтя, произнесла девушка, закрывая дверь и таща его к дивану. Мужчина плюхнулся, закинув голову на спинку, выдыхая будто бы с облегчением и смотря в потолок. Девушка удивилась. Ну конечно же удивилась. Его привычка – курение, а не алкоголь. Он не злоупотреблял алкогольными напитками, не напивался до такого состояния, что еле ходил. Выкурить пачку за день, когда особо хреново – да. Но не пить. – Ханма, – на слова было ноль ответной реакции. – Ханма. – Шуджи, мать твою! Парень наконец обратил внимание на стоящую девушку перед ним со сложенными руками. Она зла, но он сейчас ему кажется она чертовски милой. – Я говорил тебе, что у тебя необычайно красивые глаза? Эмилия закатила те самые глаза, игнорируя комплимент от пьяного мужчины, хотя слова слабо отдались в груди. – Какого хрена? Ты никогда не напиваешься до...– чуть обвела рукой, указывая на него, –до такого. Ханма выдохнул, улыбнувшийсь: – Мне было так тоскливо. Я решил пойти в клуб, вот и выпил немного. – Немного. – Ну да, немного. Ты не представляешь, как мне плохо было, – он казался несуразным из-за его пьяных движений, – я так скучал по тебе, но я же не мог прийти к тебе и сказать об этом. – Именно поэтому ты надрался и пьяный вломился ко мне, чтобы сказать, что в трезвом виде ты бы никогда не пришёл? Он что-то начал говорить, оправдываться, его язык заплетался, говоря какие-то не вполне связные вещи, среди которых часто проскакивало на удивление нежное "Эми". Эмилия просто уложила его на диван, сняла ботинки, сказав, что ему необходимо хорошенько отоспаться и бережно укрыла пледом. Что-то недолго бормоча он почти сразу же заснул, а девушка наконец смогла выдохнуть. Она открыла форточку, чтобы прохладный и свежий воздух мог проветривать квартиру. – Я тоже по тебе скучала. На следующее утро, Ханму, который страдал от похмелья и адской головной боли, на кофейном столике ждал стакан воды и таблетка от головы. "Заботливая" – первое, что пришло в голову. Она заботилась о нём. Всегда. Эмилия настояла на разговоре, и этим же днём он состоялся. Сначала Шуджи неуверено, что новершенно несвойственно ему, отнекивался от слов, что произнёс ночью, ссылаясь на алкоголь. Но девушка ведь напористая. Давила до момента, пока из его уст не вылетело: "Да, я скучал". Так быстро, смущённо отводя глаза. Ханма Шуджи смущается? Кто бы мог подумать. – Уши покраснели, придурок. – Могла бы и помягче, – цокнул и посмотрел уже привычным хищным взглядом, – я тебе признался вслух в том, в чём себе не признавался долгое время. – Это мои проблемы что ли? Эмилия внимательно смотрела в глаза, а потом парень заметил, как взгляд потеплел и лицо немного разгладилось и стало не таким напряжённым. Он даже и не думал, что безумно скучал по тому, как она на него смотрела. – Чего лыбишься? – Можешь на меня смотреть так чаще? – Как? – Как будто это взаимно. Девушка почувствовала внезапно накативший жар, который на секунду опалил лёгкие. Учащённый пульс и кровь, забившая в висках на несколько секунд. А затем она полностью расслабилась. – Это взаимно.