Котёнок

      После изнурительного боя с очередным проклятьем высокого ранга, с какими первокурснику постоянно «везёт» на встречу, Итадори возвращается понурый в колледж, заложив одну руку в карман, а в другой сжимая то, что является причиной всех его приключений: очередной палец Двуликого. Он не стал съедать его сразу после боя, дабы не позволить злодею завладеть его телом, пока разум слишком слаб, чтобы его подавить. Ему срочно нужно отдохнуть и уж после этого заняться поглощением артефакта. Рёмен мог бы и без позволения Юджи провернуть всё самостоятельно, но в этот вечер и он подозрительно молчалив. Обычно он всё что-то шуршит и насмехается в голове парня, но, то ли эта битва его по-своему вымотала, то ли Итадори ему настолько надоел, что мужчина просто больше не хочет ни о чём с ним беседовать. Однако, когда на пути возникает хрупкая фигурка возлюбленной, Юджи вдруг оживляется, светится словно гирлянда от радости, а Двуликий лишь раздражённо цокает и прикрывает ладонью глаза. — Наоми, котёнок, что ты здесь делаешь? — Она ничего не ответив бросается парню на шею, коротко целуя в губы. Обнимая его, девушка всё без остановки говорит что-то, осыпая его шею короткими невесомыми поцелуями, а вслушавшись в её слова, Юджи с ужасом понимает, что она видела всё, что происходило недавно. Это заставляет его крепче прижать девчушку к себе. Она не знает, что он маг, что борется с проклятиями и кто они такие. Она простая девушка, которую он полюбил всем сердцем с первого взгляда, когда они встретились в небольшом кафе. — Наоми, ты чего? Со мной всё в порядке. Это не в первый раз, бывало и хуже. — Несмотря на сильную усталость он посмеивается и даже как-то кривляется, чтобы быть более убедительным, вызывая сначала взволнованный взгляд вкупе с надутыми от лёгкой обиды губы, но затем заливистый смех. Развеселившись, она начинает восхищённо рассказывать, как же он выглядел круто со стороны, приобнимая за крепкое плечо и заводя в свой дом, возле которого они оказались спустя пять минут пути. Она не станет его расспрашивать, понимая: он считает, что ещё не пришло время обо всём ей рассказать. Продолжая вещать, как прошёл скучный день в старшей школе, девушка вдруг умолкает, чувствуя как мышцы его руки под пальцами напрягаются. — Ты наверное устал, Итадори? У тебя мыщцы каменные… Это напряжение после битвы? — Слегка помяв его плечо робко произносит Наоми, пока Итадори напряжённо и испуганно всматривается ей в глаза. — Котёнок. — Подавившись слюной, еле произносит он, опускаясь в кресло, когда они добираются до гостиной. — Пожалуйста, отойди от меня. — Что? Но почему? И что это в твоей руке? — Юджи резко выбрасывает палец Двуликого куда-то в сторону, даже не замечая, как он закатывается под высокий комод в гостиной, а сам хватается за свои волосы. Нет! Только не сейчас! С чего бы Сукуне вдруг вести себя так, он ведь никогда не подавлял Итадори при девушке. Да и вообще в последние несколько месяцев! — Юджи? Юджи, что с тобой?! — Наконец-то хоть какая-то свобода действий. Как же мне надоел ваш лебединый дуэт… — Наоми вздрагивает и делает несколько медленных шагов назад, увеличивая расстояние между ними. Этот голос… Это не голос её любимого. Это что-то другое… Грубое, холодное, насмешливое. Итадори так никогда не говорит, если не учитывать ещё и того факта, что сам по себе юношеский альт превратился в хрипловатый мягкий баритон. — Юджи? — Осторожно зовёт она, вытянув перед собой руки, как бы защищаясь, но парень вдруг поднимает голову, смотря прямо ей в глаза. Нет, это не её милый. Его тело, но взгляд, мимика не его. Даже лицо выглядит немного старше, взрослее, обрамлённое чёрными лентами символичных татуировок. Появившийся из Итадори перед ней мужчина тяжело вздыхает, пальцами зачёсывая непослушные нежно-розовые волосы назад, делая совершенно другую причёску и придавая лицу ещё больше зрелости и даже какой-то красоты… Словив себя на мысли о красоте девушка даже вздрагивает. Нет! Нет никого милее её любимого Юджи Итадори! — Его здесь нет, девчонка. Я подавил его. — Довольно улыбаясь, произносит король проклятий, а его глаза вспыхивают красноватым пламенем. Наблюдая за тем, как она по стеночке подбирается к двери, он, облокотившись на спинку кресла, щёлкает пальцами и все двери и окна моментально запираются. — Что ты делаешь?! Верни его! — Я и не давлю на него. Пацан слишком устал, чтобы контролировать своё тело и меня в том числе. — Расслаблено произносит Рёмен, откинув голову назад и прикрыв глаза.       От него веет опасностью, чувствуется его гнилая натура, пробирающаяся наружу в этом красивом голосе могильной прохладой. Но в то же время его расслабленное положение не вызывает опасности, а наоборот прибавляет харизматичности и спокойствия его внешнему виду, а голос хоть и звучит опасно, однако сам по себе баритон его мягкий несмотря на хрипотцу, вызывая подсознательное расположение к его обладателю. Наоми чувствует, что начинает путаться. С одной стороны она чувствует с его стороны явную угрозу, но с другой что-то неведомое тянет её к этой «второй личности» возлюбленного.       Что он делает? Глаза незнакомца в теле Юдзи прикрыты, кадык время от времени двигается, когда мужчина беззвучно сглатывает, грудь плавно, почти незаметно вздымается при каждом вдохе, а руки вяло лежат на подлокотниках. Опасения и страх, что охватили Наоми изначально, постепенно сменяются осторожным интересом. Он что, задремал? Она отпускает дверную ручку, в которую вцепилась мёртвой хваткой, когда хотела выбежать из помещения, и мягко ступая по ковру, стараясь не издавать лишних звуков, обходит его спереди большой дугой и приземляется на диван, совсем рядом к креслу, но в то же время старается держать дистанцию от подлокотника на расстоянии вытянутой руки. — Ты что, никогда не видела взрослых мужчин? — Его голос звучит неожиданно громко в звенящей тишине, хотя сказал он эти слова почти шёпотом. Девушка вздрагивает, испуганно отклоняясь назад, но тут же хмурит брови. — Пожалуйста, оставьте моего Юджи, кем бы вы ни были! Ему стоит поспать! — А ты довольно шумная… Точно подходишь этому щенку, котёнок. — На последнем слове он говорит тише, но делает особенное ударение, акцентируя внимание на ласковом прозвище, что дал ей парень. В его небрежном тоне это слово звучит как-то по-особенному интимно, вызывающе и притягательно. Настолько, что Наоми пробирает мелкая дрожь по всему телу.       Она отворачивается, не в силах смотреть на него, однако Сукуна властно хватает за подбородок, сдавливая скулы, и поворачивает обратно к себе, заставляя смотреть глаза в глаза. Во мраке комнаты его алые зрачки горят адским пламенем, в них пляшут чёртики, утягивая в омут алого моря, будто гипнотизируя. Не успевает она прийти в себя, как его губы властно накрывают её, затягивая в несдержанный пылкий поцелуй, заставляя опешить и удивлённо замереть на месте. Недовольный её неотзывчивостью, он настойчиво прикусывает нижнюю губу Наоми до крови, отчего девушка издаёт болезненный звук, приоткрыв губы, тем самым давая проклятью возможность углубить этот поцелуй, по-хозяйски проникая в чужой ротик длинным языком. Она начинает хлопать Рёмена по плечам и груди, в попытке отстраниться, протестующе мычит, когда он удерживает рукой её голову на месте, запустив пальцы в густые чёрные волосы, а другой рукой приближает к себе, схватив за тонкое запятье. Не зная, что ещё придумать, чтобы отстраниться, ведь воздуха уже катастрофически не хватает, девушка с силой смыкает зубы, прикусывая его язык, от чего Рёмен даже вздрагивает, зависает на секунду, не отрываясь, и вдруг сдавленно хихикает, в ответку звонко шлёпая её по ляжке, вырывая этим из её груди испуганный «ах». — Нет, отпустите! Я люблю Юджи! — Кричит она, безуспешно вырываясь, когда он немного отстраняется, продолжая сдавливать пальцами её запястье. Столкнувшись лбами, он приподнимает уголки губ в лёгкой насмешливой улыбке, всматриваясь в испуганные глаза напротив. — Разве Юджи может тебе дать то, что ты так отчаянно желаешь? — Тихо произносит Сукуна, не отрываясь ни на дюйм, наблюдая, как зрачки в светлых медовых глазах расширяются от ещё большего страха. Наоми почти сразу перестаёт брыкаться, чувствует, как по спине пробегают табунами мурашки, холодя позвоночник а низ живота щекочет какое-то странное ощущение.- Ха, кажется я прав. Ты уже давно готова. — Нет! Не говорите такого, вы ничего не понимаете! — Неужели? — Он приподнимает бровь и отстраняется, выпрямляясь. Отпустив её руку, снова вальяжно разваливается в кресле и, по-обыкновению подперев щёку ладонью, искоса смотрит на свою жертву, не мигая, а пухлые губы его сомкнуты в одну ровную линию. Он не выглядит злым, но и довольным его вид не назовёшь. Король проклятий изучает её фигуру с нейтральным выражением лица, ожидая дальнейших действий. — Я «вторая личность» твоего милого Юджи, котёнок, можешь называть меня так, если не понимаешь, кто такие проклятья. — Как вообще он может называть её так, он ведь не Итадори, не её милый парень! Но это «котёнок» из его уст звучит как-то не так, как-то по-особенному, заставляя сердце сжаться. — Я вижу всё, что происходит вокруг его глазами. Однако, я могу заглянуть намного глубже… Вижу все желания и эмоции, что испытывают люди и проклятья вокруг. И ты… Давно хочешь быть жёстко оттраханной, только признаться боишься, а Юджи настолько слеп и невиннен, что не понимает этого. — Рёмен замечает вдруг за собой непривычную разговорчивость, какая не присуща ему, однако только чуть приподнимает уголки губ в подобии улыбки, замечая, как девушка растерялась, а затем стыдливо обняла руками плечи и встала с дивана. — Я не позволю тебе так издеваться надо мной и моим парнем! Я сама с ним поговорю об этом! — Да, конечно-конечно! Ты сама поговоришь с ним… — Она кивает и уверенно идёт мимо него в сторону двери, намекая этим, что их раговор окончен, однако Двуликий хватает её за руку и тянет на себя. — Только вот сделаю из тебя взрослую женщину я. А твоего милого Итадори, мы сделаем мужчиной вместе, котёнок. — Шепчет он с ухмылкой ей на ухо. Вспыхнув от смущения, девушка осознаёт, что лежит на его груди, коленкой упираясь в пах, и после сказанных проклятьем слов стремится как можно скорее встать, однако он удерживает её руки за предплечья, отчего Наоми успешно удаётся лишь рухнуть на колени. — Оу, кажется ты хочешь начать первой? — Усмехается он, смотря сверху-вниз каким-то странным почерневшим взглядом и, отпустив, гладит по голове, пропуская между пальцами локоны волос. — Нет! Я не хочу! — отталкивается девушка, упираясь руками в его бёдра, но безуспешно.       Удерживая за шею её на месте, Сукуна наклоняется вперёд, вновь терзает чуть ли не до боли мягкие девичьи губы и берёт одну её ладошку в руку, чуть сжимая маленькие пальчики. Наоми стремится отстраниться и одновременно с этим пытается подстроиться под его пылкий темп, с которым он умело ведёт поцелуй, и еле-поспевая также грубо отвечает ему, кусаясь и желая доминировать. Она противоречит самой себе, ведь её разрывают два желания: убежать подальше от этого пугающего мужчины с красивым голосом и наоборот прильнуть ближе, ощущая от его действий странное приятное чувство по всему телу.       Она не успевает моргнуть, как оказывается лежащей на диване с раздвинутыми ногами, а Король Проклятий, устроившись между ними, нависает над ней, покрывая мимолётными поцелуями нежную кожу шеи. Он кажется большим, его аура тёмная, тяжёлая, что заставляет с усилием втягивать воздух через нос, будто его совсем мало, будто вот-вот задохнётся, и девушка сжимается, когда понимает, что чувствительность её вдруг возросла. — Стойте! Перестаньте! — Вдруг не сдержавшись, сдавленно смеётся она, хватаясь руками за его плечи чуть надавливает, сминает ткань синего пиджака Итадори пальцами. — Щекотно же! — Продолжает она смеяться, пока Двуликий продолжает целовать за ушком, облизывать и опалять кожу тёплыми вибрирующими из-за смешков выдохами через нос. Наряду с ощущением щекотки, Наоми чувствует как ей становится по-странному горячо и приятно внизу, всё тянет, сковывает, призывает ёрзать тазом. — Неужели ты настолько чувствительна здесь? — Спрашивает он, утыкаясь носом под ухом и чуть ведёт вниз, а затем заговорщически улыбается, приподнимаясь над ней. — Интересно, а что же будет, опустись я немного ниже? — Проводя взглядом по её кремового цвета немного великоватой кофте, он делает резкое движение двумя пальцами в воздухе сверху-вниз, из-за чего ткань с треском разрывается пополам. Такая же участь постигла и лифчик. — Нет! Не надо, туда нельзя! — Наоми прикрывается одной рукой, а другой усердно толкает Рёмена в грудь, желая отстранить от себя. На место мнимого, бессознательного принятия ситуации вновь приходит страх, недоверие и нежелание. — Не трогайте меня, прошу! — Надо же, я думал не вспомнишь. — Смеётся он на её брыкания и не двигается, не поддаётся яростным сопротивлениям. — Опять придётся тебя успокаивать… — Цокает он, впивается в её губы требовательным поцелуем и, убирает её руку, открывая себе доступ к её телу. Раздвинув в стороны получившиеся две половинки одежды, он кладёт руку на одну из грудей, что полностью помещается в его ладони и слегка сжимает, несильно царапнув ногтями. Наоми вздрагивает крупно и замирает, когда оторвавшись от её губ он кусает второе полушарие груди, вызывая лёгкий дискомфорт, затем она напрягается, когда он больно прикусывает розовую бусину соска, оттягивая её на себя. Дрожа от непривычных ощущений, от комбинации наслаждения и боли, что испытывает тело, она не знает куда себя деть, машинально продолжая ритмично бить ладонью по крепкому мужскому плечу, жмурится и пытается свести колени, но ей этого не даёт Двуликий, находящийся между ними. — П-пожалуйста, п-перестаньте… — Заикаясь, шепчет она и прикрывает ладонью красные от смущения щёки, но не сдержавшись вдруг ахает, прикрыв глаза. — Ты уверена, что мне стоит остановиться? — Смеётся он, проводя длинным ногтем от груди до пупка, из-за чего на теле девушки появилась продолжительная царапина с выступающими в некоторых местах капельками крови. Слизывая рубиновую жидкость, постепенно опускаясь вниз, он продолжает играть с её грудью пальцами и чувствует, как она тяжело дышит, как наслаждение разливается по её телу и с кровью ударяет в мозг, слышит, как торопливо бьётся девичье сердце, как она подавляет лёгкие стоны. — Прошу, не надо… — Не сдерживай себя. Смотреть жалко, как ты пытаешься быть стойкой… — Закатывает он глаза, приподнимается и резко сдирает с девушки штаны и нижнее бельё, отчего Наоми взвизгивает и бьёт его ладонью по лицу, а после застывает в ужасе, замечая покраснение на чужой щеке и как за несколько секунд игривость в красных глазах сменяется раздражением. — Наверное тебе надоело просто получать. — Вдруг произносит Двуликий каким-то жалостливым тоном и схватив за руки, словно мышонка за хвостик подкидывает её вверх, меняясь местами. Теперь девушка лежит прямо на нём, упираясь промежностью прямо в пах, где уже давно налился от возбуждения в теле довольно крупный бугорок. — Раз надоело… Поработай сама для этого. — Он подаётся бёдрами вверх, врезаясь стиснутым штанами членом прямо в ещё девственный вход во влагалище, вызывая вскрик неожиданности и ловя на себе испуганный взгляд. — Прошу, прекратите издеваться надо мной…       Но и этот слабый протест проклятье игнорирует, хватая её за волосы и вновь целуя сладкие губы. Она более-менее уже научилась отвечать на столь активный темп, уже не теряется, отвечает, одкако нервно дёргается каждый раз, когда он вновь делает размашистый толчок, немного болезненно проходя по нежному участку промежности ширинкой тёмно-синих брюк. Однако постепенно входя во вкус, Наоми непроизвольно начинает двигать бёдрами, прижимается всё теснее, потираясь о каменный стояк, и начинает тихо постанывать, наблюдая как Сукуна расстёгивает пиджак, стягивая затем с плеч, и слыша как немного сбилось дыхание мужчины. Постепенно приближаясь к кульминации она чувствует более яркие ощущения внизу, слегка поцарапывает его обнажившийся торс ноготками и запрокидывает голову назад. Шлёпнув девушку по бедру, он наконец выбил из неё громкий несдержанный скулёж, довольный этим ускорил амплитуду трения, слушая, как несдержанно и уже не стесняясь и не боясь она продолжает постанывать и двигаться ему навстречу.       Оставалось совсем немного до разрядки, но король проклятий вдруг сбрасывает её с себя на пол и многозначительно смотря сверху вниз, расстёгивает ремень. Ощущая пустоту и неудовлетворённость, Наоми тихо подвывает, ломая брови, но покорно подползает ближе, цепляясь пальчиками за его бёдра и наблюдая, как из-под одеждый освобождается налитый кровью и вожделением член с сочащейся смазкой. Сглотнув, она касается его пальцем, с некоторым изучающим интересом наблюдая вздутые витиеватые венки и общий рельеф, проводит кончиком пальца вверх и вниз по нежной коже и как-то удивлённо смотрит в глаза Сукуне. Да, она хотела секса, была готова лишиться девственности с Итадори уже давно, но несмотря на это никогда не видела мужского полового органа даже на картинке, стесняясь взглянуть хотя бы ради праздного интереса. Двуликий усмехается, видя спектр эмоций в её глазах, начиная от наивного интереса и заканчивая некоторой брезгливостью, берёт её за голову и насаживает ротиком чуть ли не до самого основания, не волнуясь о том, что от неожиданности и столь глубокого и грубого проникновения она чуть не подавилась. Сдавленно мыча, она дёргается, чтобы отстраниться, но не может из-за его крепкой хватки и саднящей боли стенки горла. Комом подкатывает тошнота, а на глаза наворачиваются слёзы из-за неприятного ощущения и разных сопутствующих эмоций, но не успевает девушка прийти в себя, как резкие толчки чуть ли не вынуждают её стошнить, но благо этого не произошло. Было бы стыдно… Под натиском его управляющей руки, крепко держащей за волосы, Наоми вынужденно заглатывает по самое основание и жмурится от боли во рту от столь резкого и грубого обращения. Испуганно подняв взгляд вверх, она видит, как откинув голову назад, он часто сбивчиво дышит, как грудь его вздымается, как свободная рука напряжённо упирается в диван. Он выглядит красивым снизу вверх, такой живой, эмоциональный, что засмотревшись девушка даже ненадолго забывает о своём дискомфорте и не сразу замечает, что смотрит на неё с ухмылкой, а тяжёлая рука опускается с её головы на плечо. Смотря глаза в глаза она осторожно, проводит кончиком языка по длине, обводит вокруг головки несколько раз, и не успевает сделать что-то ещё, как оказывается сидящей на его коленях лицом к лицу. — Ну что, котёнок, готова стать женщиной? — Спрашивает он тихо и проводит пальцами по её промежности, собирая на них всю влагу. — Да, смотрю, уже готова. — Нет, стойте! — Но он не слушает и входит в неё одним размашистым толчком до самого конца, выбивая из груди визг, а из испуганных глаз слёзы. Обнимая его за шею, она рыдает, боится даже двинуть тазом, но не знает как не дать ему совершать следующие действия. — Отпусти-те… Пож-жалуйста… — Шепчет она еле-еле, ослабив кольцо своих рук и соприкасаясь с ним лбами. Рёмен смотрит внимательно, без тени насмешки, попутно гладит руками её бёдра и ничего не говоря, начинает толкаться небольшими рывками и постепенно увеличивает амплитуду движений.       Она давится от неприятных ощущений, не может даже нормально выдохнуть, все звуки, слетающие с её губ похожи на какое-то измученное крякание, а пальцами девушка до боли сжимает его плечи. Вдобавок к своим действиям Сукуна вдруг до крови впивается ногтями прямо ей под лопатками, чертит алые полосы вниз, не щадит мученицу в своих руках. — Прошу, перестаньте, мне больно! — Вопит Наоми, целует мимолётно его губы, щёки, лоб, чтобы сжалился, чтобы стал нежнее, но с каждым движением он лишь больше расплаляется, двигается быстрее, жёстче, удерживая её за бёдра на себе и смеётся, видя, как рыдая, она плотнее прижимается к нему, будто ищет, просит утешения. — Ты же хотела чтобы тебя жёстко оттрахали, разве нет? Я исполняю твоё тайное желание. — Шепчет он, довольно улыбаясь, ей на ухо, но, как бы проявляя чуточку жалости, целует по шее вниз, щекоча нежную кожу, вызывая табуны мурашек по всему телу и ещё большее возбуждение внизу. — Стоило мечтать о чём-то более нежном на первый раз, котёнок. — Прошу вас…- Теперь она несдержанно стонет, откидывая голову назад, поддаваясь его рукам и губам. Волна удовольствия постепенно нахлынула на неё, заменяя собой все болезненные ощущения, теперь она сама двигает бёдрами, держась руками за крепкую шею. Покусывая её плечи, он прокусывает кожу клыками, позволяя маленьким ранкам болеть, а крови из них вытекать маленькими рубинчиками, возбуждается сильнее от женских стонов над ухом.       Кончает она быстро, вздрвгивая всем телом и вытягиваясь стрункой, прижимая его голову к груди, а бёдра сводит сильная судорога, от чего ноги трясутся, особенно от того, что Сукуна продолжает двигаться, крепко удерживая её и не позволяя упасть. Умоляя его остановиться, она изредка вскрикивает от того, как он больно царапает разгорячённую кожу, впивается пальцами в его плечи, волосы, затумаменным взглядом всматривается в его напряжённое лицо. Грубо сбросив её с себя на пол, Двуликий кончает ей прямо на лицо, пачкая белесой жидкостью покрасневшие от смущения и жара щёки, немного попадая в приоткрытый от тяжёлого дыхания ротик и грудь, что торопливо и красиво вздымается. Небрежно отерев девичье личико пальцами, он поднимается с дивана и берёт её ослабшее тельце на руки, медленно направляясь в сторону спальни, а она, вымотанная после первого секса в своей жизни лишь откидывает голову на мужское плечо, искоса поглядывая на серьёзное, но немного расслабленное после оргазма лицо мужчины.       Когда они оказываются в постели, король проклятий, леёжа на боку, неотрывно наблюдает за тем, как устало потягиваясь, она нежится под одеялом, с удовольствием ощущая мягкую поверхность под своим расслабленным телом, стыдливо прячет от него глаза и мнётся, желая задать свои вопросы. — Итадори не узнает об этом, если ты не расскажешь. — Произносит он полушёпотом, поймав взгляд Наоми. Он снова выглядит серьёзным, пассивным и уставшим, как в первые минуты их встречи. — Спасибо за это. — Отзывается девушка придвигаясь чуть ближе, но Сукуна вдруг переворачивает её на спину, заговорщически улыбаясь и скидывает на пол одеяло. — А сейчас я позволю испытать тебе новое наслаждение, котёнок. — Шепчет проклятье, сползая вниз и приближаясь лицом к её сжатым бёдрам, разводя их в сторону сильными руками. И теперь прозвище «котёнок», произнесённое его губами звучит как что-то особенное, вызывающее приятную дрожь во всём теле…