Когда понимание необходимо

Рукери Джонсон искал по ноутбуку того самого гитариста, который оскарбил его пару месяцев назад. Его, хозяина клуба, оскорбил собственный работник в его собственном клубе! Этого Джонсон никак не мог простить. Именно поэтому он уже два часа искал этого парня в ноутбуке, чтобы узнать его нынешней местонахождение. - Аврора! - громко позвал он, и в его комнату тут же вошла светловолосая девушка. - Да, сэр? - произнесла Аврора. - Скажи бармену, чтоб сделать мне манговый коктейль и по-живее! Аврора слегка поклонилась и удалилась. Джонсон продолжил свои поиски в интернете. Через несколько секунд Аврора появилась с коктейлем, который тут же вручила своему хозяину и ушла. После долгих поисков Рукери наконец-то нашёл местонахождение этого гитариста в его же аккаунте. Психиатрическая больница на Лайберли Пайнс. На лице хозяина клуба появилась зловещая улыбка. Когда он выптшится оттуда - неизвестно. Но это не страшно. Когда этот день будет близко, он сразу напишет об этом в своём аккаунте. И Рукери узнает об этом первым. - Ну чтож, румынин, - произнёс он. - Скоро твоя песенка будет спета. *** Грегори жил в общежитии не один, у него был сосед по комнате и вместе с тем однокурсник, с которым он, откровенно говоря, не особо ладил. Да он вообще, если честно, не очень ладил со своими однокурсниками в основном из-за того, что он румынин, а они все - американцы. Приехав в Вашингтон, он думал, что его жизнь наконец-то наладится, что в Вашингтоне люди более толерантные. Как же он ошибался. И хоть он давно привык к такому ужасному обращению к себе, то, что произошло в этот день, выходило из ряда вон. Двадцатилетний Грегори Сэквилбек шёл по коридору с очередной пары, как вдруг его сзади позвал мужской голос: - Эй, румынин! Он обернулся и увидел своего соседа по комнате. - Чего тебе? - поинтересовался Грегори. - Мне нужно кое-что достать в подвале. Поможешь? - сказал парень. - Хорошо, - ответил брюнет и пошёл за ним. В подвале начался настоящий ад. Когда они зашли туда, Грегори окружили дружки его соседа по комнате. По их взглядам парень понял, что хорошего от них сейчас ждать не стоит. - Ну, что? Попался? - ехидно спросил у него один из парней. - Что вам от меня надо? - с наездом спросил у них Сэквилбек, пытаясь скрыть свой страх. В ответ один из хулиганов ударил парня в живот, и он согнулся по полам от боли. Потом ещё один удар был. И ещё. И ещё. Грегори пытался сопротивляться, но даже с его умением драться у него это не вышло. Позвать на помощь тоже не получилось: Сэквилбек был не того типа характера, чтобы признавать свою беспомощность, да и сил на это не было. Когда его наконец закончили бить, и он весь в синяках и ранах лежал на полу, его сосед по комнате схватил его за штирку и, насильно подняв его, грозно произнёс: - Слушай ты меня, румынин! Мы не собираемся принимать иностранцев, так что если до конца семестра ты не покинешь наш институт, тебе конец! Грегори резко привстал с кровати, вскрикнув от ужаса. Темно-синяя футболка от пижамы была вся мокрая и прилипла к телу из-за пота, как и красные штаны от этой же пижамы. Дыхание парня было рваным от пережитого ужаса. Прорычав от раздражения, он плюхнулся обратно на подушку, прикрывая лицо руками. Выпустив все эмоции через рык, он повернул голову в сторону окна. За окном сиял месяц. Когда он прикрыл глаза, Сэквилбеку вспомнилось его самое счастливое время в его жизни - жизнь в Трансильвании. *** Семнадцать лет назад... Семилетний Грегори Сэквилбек бежал на к пятью друзьям, которые стояли около входа в школу, со своей гитарой на спине и с рюкзаком в руках. - Эй, ребята! - радостно крикнул им Грегори. Дети тут же обернулись на своего одноклассника и друга и радостно встретили его. Они весь учебный день провели вместе. Болтали, шутили, смеялись, бегали... Чего только не делали! А когда они вместе уходили со школы, один из мальчишек сказал Сэквилбеку: - Слушай, Грегори, может, ты спаешь нам и сыграешь что-нибудь? - А давай! - Грегори снял с себя гитару и начал. *** Чай вдвоём - Желанная (песня для атмосферы) А через месяц он вместе со своей семьёй переехал в Айдахо. Тут его жизнь изменилась навсегда и, увы, далеко не в лучшую сторону. Тоска по родине дала о себе знать. Привстав с кровати, Грегори схватил телефон с прикроватной тумбочки и начал рассматривать фотографии, сделанные в детстве, когда он ещё жил в Трансильвании. Одна фотка за другой, и у румынина на лице появилась улыбка, а чувства стали приводиться в порядок. *** Вечер понедельника. Сидя за рабочьим столом, Варанда выпроводила пациента. После этого она сказала: - Следующий! В кабинет вошёл её ещё новый пациент. Грегори, как и на первом сеансе, был в белых футболке и джинсах. В комнату он вошёл с гордо приподнятой, однако когда взглянул на Каллисто, чтобы с ней поздароваться, он смотрел на неё из-под лобья. От этого девушке было немного не по себе. Брюнет вошёл за варьер и сел на стул, который тут же запер охранник, вышедший после этого из кабинета. - Итак, мистер Сэквилбек, - начала разговор Варанда, - насколько я знаю, вы страдаете психозом и нервным срывом с двадцати лет. Однако терпете к себе рассиссткое отношение, которое и стало причиной ваших болезней, с семи. Что конкретно произошло с вами в двадцать лет, что вы сошли с ума именно тогда? Пока она говорила, карие глаза Сэквилбека пробегали по её образу: облегающее платье мятного цвета выше колен с прямым вырезом на груди и белый жакет на одной пуговице подчёркивали достоинства фигуры; белые туфли-лодочки на высоком каблуке отлично завершали её сегодняшний образ; волосы психотерапевта, как и в прошлый раз, были распущенны, но хорошо причесанны; макияж был тот же, что и в прошлую их встречу, не считая того, что помада на этот раз была немного ярче. Варанда, заметив, что он её осматривает так внимательно, немного смутилась. Когда она договорила, сердце Грегори сжалось, а его бледное лицо, опущенное на колени, сморщилось от внутренней боли. Заметив такое изменение в лице, шатенка схватилась за сердце и показала печаль на лице. Она и без слов поняла: чтобы не произошло у него в эти двадцать лет - это ни чем хорошим не являлось. - Это случилось со мной в институте, - грустно начал свой рассказ Грегори, а его голос был немного хриплым. - Я... Я просто шёл с очередной пары, и вдруг мой сосед по комнате попросил меня помочь ему в подвале. Я согласился и пошёл с ним. Когда мы спустились туда, я понял, что это ловушка, но было слишком поздно. Меня окружили его дружки и начали издеваться надо мной за то, что я, другой национальности. Я пытался сопротивляться, но даже я со своими боевыми навыками не смог это сделать. Позвать на помощь тоже не мог: гордость не позволила, да ещё и били меня так сильно, что не мог этого сделать. Когда я совсем остался без сил, этот самый сосед по комнате пригрозил мне, что если я не покину институт до конца семестра, мне конец. А дальше... дальше всё как в тумане. Я даже не помню, как отделался от этих идиотов, или кто меня от них отделал. Под конец рассказа у Грегори на глазах появились слезы, которые он отчаянно пытался сдержать. Он и в прошлый раз пытался их не показывать, чего у него не получилось. Да и сейчас это у него не получалось, если судить по тому, что он всхлипнул. Варанда, которая всё это время слушала его и которая тут же заметила его попытки скрыть эмоции - она же психотерапевт, от неё этого не скроешь! - встала со своего рабочьего места и подошла к варьеру. Её взгляд как и в прошлый раз выражал сочувствие и милосердие. - Мистер Сэквилбек, - мягко обратилась она к нему, - я вижу, что вы пытаетесь скрыть свои истинные эмоции. Не стоит этого делать. Всё, что вы чувствуете сейчас - это нормально, даже несмотря на то, что вы мужчина. Все мы порой плачем, даже самые сильные люди иногда нуждаются в поддержке. Возможно, вы не захотите чувствовать этого сейчас, но захотите потом. Вы должны дать волю своим чувствам, и тогда боль, которую вы сейчас чувствуете, пройдёт. Слезы на карие глаза парня навалились ещё сильнее. Он всхлипнул снова, громче прежнего. Потом опять всхлипнул. Наконец, обняв себя за плечи он нашёл в себе силы заговорить: - Почему? Почему всё это происходит со мной? - Шшш, - успокаивающе произнесла Варанда, сама пытаясь не расплакаться от сочувствия. И если у парня прятать свои эмоции получалось не очень, то ей это более-менее удавалось. - Всё будет хорошо, я уверяю вас. Дыхание пациента стало ровнее. Он поднял на неё свои глаза, которые ещё были мокрыми, опустил руку и сказал: - Спасибо, доктор.