***
Беличенко чисто случайно попал в эту, откровенно говоря, странную квартирку на какое-то подобие пьянки. Вроде бы у одного из этих существ, уже мало имеющих сходств с людьми, был день рождения. Или это очередной новоприбывший студент? Вполне возможно, что и так. Согласие на посещение сего мероприятия было скорее вынужденным, нежели желанным. Парень пришел лишь для того, чтобы не показаться сокурсникам уж совсем отбитым от общества. Хочется ли ему здесь присутствовать? Нет. Променял ли бы он все происходящее на квартирную тишину? Да. Абсолютно не понимая, что он тут, собственно, забыл и ругая себя за непонятно зачем высказанное согласие, уже мечтая о своем мягком диване, Саша тихо сидел на крохотной кухоньке в компании двух, еле цеплявшихся за остатки разума, студентов, от которых его выворачивало наизнанку, и просверливал взглядом все, что только цепляли глаза. Из общей комнаты доносились биты какой-то попсы, играющей уже в 10й раз за вечер, ленивые споры, неожиданно прерывающиеся криком и взрывом хохота и звенящий звук сталкивания стеклянных бутылок. На кухне, относительно того шума, стояла спокойная атмосфера. Здесь не было ни криков, ни колонки, ни охмелевших студентов с факультета психологии, задушевно размышляющих на темы, понятные лишь им. Только сидящий за столом и залипающий в телефоне Беличенко, пара молодых людей, тихо переговаривающихся между собой, и шум оживленных улиц, доносящийся из окна, открытого нараспашку. И почему он все еще находится здесь? Что ему мешает уйти? Умиротворенную обстановку нарушил гулкий звук удара гитары о косяк. Чертыхнувшись и немного не вписываясь в повороты узкого прохода, в комнату размером метр на два, а параллельно с этим и в жизнь Беличенки, ворвался, как ему показалось в начале, ходячий комок позитива, визга и септ аккордов. То был высокий парень, на вид Сашиного возраста, с длинной челкой, скрывающей треть лица, в полосатом свитере, с волосами цвета догорающего заката и с гитарой мутно-зеленого цвета, сплошь заклеенной стикерами различных музыкальных групп. Он плюхнулся на стул, находясь теперь напротив Беличенко, привлекая его внимание. После нескольких секунд изучения находящихся на кухне, цветноволосый улыбнулся Саше и спросил звонким высоким голосом: — Как ты относишься к гитаре? Саша, залипавший до этого на вид тусклых пятиэтажек, отвлекся и повернул голову в сторону звука. Он оглядел цветноволосое существо, до жути смахивающее на растрепанного домовенка, живущего где-то под крышей и затерявшегося среди гама, и, наконец поняв, что обращается оно к нему, как-то безразлично ответил: — Обычно положительно. — А к «Нервам»? — парень смотрел исключительно на Беличенко. — Наверное как и все. — Тогда я постараюсь, — заверил домовенок и, ухмыльнувшись своим мыслям, негромко запел: — Мой прокуренный голос, твои теплые губы, нам так нравится мерзнуть, нам не нравятся клубы… Беличенко отвлекся от разглядывания узора на кафеле, уже изученного вдоль и поперек, и удивленно оглядел гитариста округлыми глазами. Несколько странный выбор из обширного репертуара группы. Но тот продолжал петь, прикрывая глаза и растягивая слова. По окончании куплета он ненадолго замолчал. Темные глаза юноши ненормально блеснули в тусклом свете лампы, он мельком бросил взгляд на двух студентов, косо смотревших на него, широко улыбнулся им и, поправив пояс гитары, упавший с плеча, пару раз провел по струнам и внезапно громко завопил: — Плакали плакали батареи и трубы, я целую целую твои нежные губы… Цветноволосый пел по-детски звонким голосом, жмуря глаза и складывая брови домиком. Высокий, едва дрожащий голос волнами разливался по кухоньке, обволакивая каждый уголок. — И мало ли мало ли, что подумают люди, я такую такую никогда не забуду. Сомнительные пьяные студенты поспешили вернуться в общую комнату. Гитарист дождался, пока те скроются за поворотом, и развернулся к Беличенко. — Вася Звездкин, — представился парень. Он протянул руку знакомому, из-за чего гитара начала съезжать с его коленей. Красноволосый спешно поймал ее и, усмехнувшись, вновь обратил взор на протянутую им руку и парня. — Кхм, Саша Беличенко, — недоверчиво представился тот. — Наконец они ушли, — он махнул головой в сторону коридора и поджал губы. — Такие пьяные, брр, — добавил он. — Ты всегда так заводишь знакомства? — усмехнулся Саша. — Ага, и подкатываю тоже так, — ответил Звездкин, сопровождая фразу ухмылкой. — Почему именно эта песня? — Просто захотелось. А что? — Ну, на тебя косо смотрели. — А тебя волнует их мнение? Меня вот ни разу. Вася практически мгновенно расположил Беличенко к непринужденному общению. Теперь Саша попивал какую-то бурду, так любезно предложенную парнем с цветастой макушкой, и слушал его рассказы обо всем и ни о чем. Длинноволосый парень с огненно-красными волосами оказался на редкость разговорчивым. Звездкин не закрывал рта, рассказывая обо всем подряд и перескакивая с темы на тему. Беличенко, к своему удивлению, все еще сидел и слушал его, хотя и не выносил пустословов. Что-то было в этом парне притягательное, невероятно близкое, то, чего раньше Саша не замечал в других. Ему особенно приглянулись огромные карие глаза, по-детски счастливая улыбка, бровки, складывающиеся периодически домиком и лишь подчеркивающие эмоциональность парня. И, наверное, Саша отметил бы для себя еще пару пунктов насчет этого парня, но в следующий момент ему пришлось оторваться от разглядывания внешности Звездкина. Последний снял цветастый пояс с плеча, сворачивая голову в бок и скидывая его с себя. После он вручил Беличенко инструмент и, намереваясь подняться, неприятно проехался ножками табурета по холодному кафелю. Звездкин встал из-за стола и направил свое ебало кхм тело по направлению к раковине, дабы налить себе воды, и, абсолютно неожиданно, свалился на пол без чувств. Беличенко первое время сидел в полнейшем недоумении. Выйдя из оцепенения, он поспешно уложил гитару на табурет и опустился к телу, лежащему на полу. Находясь в каком-то полузабытье, с бешено-скачущим пульсом и полным непониманием ситуации, Беличенко стал трясти парня за плечи, повторяя его имя. Это особо не помогло, как и вода, которую Саша прыснул на лицо Звездкина. Тогда, не видя больше вариантов, он отвесил красноволосому затрещину, от которой он, наконец, очнулся. Гитарист распахнул глаза, лежа на коленках Беличенко, обеспокоенно смотревшего на него. Звездкин с трудом принял сидячее положение и потер затылок, оглядываясь по сторонам и пытаясь вспомнить, почему он оказался сейчас на полу. — Что произошло? — Ты свалился на кафель. Извини за щеку, по другому привести в чувство не выходило. Горит? — Да, забей. Спасибо. — И часто с тобой такое? — Углеводное голодание, бывает. Все таки пить надо не на пустой желудок, — бросил парень в ответ на вопросительный взгляд. Немного посидев на полу и придя в более менее разумное состояние, Вася поднялся на ноги. — Я пожалуй пойду в сторону дома, уже поздно. Составишь компанию? — Да, без проблем, — ответил Саша, сам не понимая, куда ушло желание наконец попасть домой, преследовавшее его на протяжении нескольких часов.***
После очередной прогулки с гитаристом, домой Беличенко вернулся под вечер. Он закрыл дверь, скатываясь по ней вниз. Его сознание все еще прокручивало моменты прогулки, а в голове вертелась лишь одна фраза. «Блять, и все-таки это оно.» Саша влюбился. Влюбился в этого 19-летнего парня, с детскими мечтами и фантазией. Влюбился, как какой-то старшеклассник в новенькую, переехавшую из другого города. Эмоции перехлестывали, казалось еще немного, и они заполонят пространство. Настолько искренне, безбашенно и проникновенно. Парень даже не догадывался, что терять рассудок от кого-то можно так явно. Вася виделся этаким лучиком солнышка, как оказалось, так не хватавшего в мрачной жизни Беличенко. Звездкина хотелось уберечь от всех напастей, расписать его жизнь самыми яркими красками и позволить быть собой. Но, конечно же, Саша ему об этом не скажет. Все таки страх потери контакта с человеком в разы выше желания открыть ему правду.***
Беличенко бы сейчас с превеликим удовольствием открыл окно и позволил сквозняку пролететь по комнате, а пронизывающему дыханию природы поблуждать в его осветленной челке. Но Саше не хочется портить атмосферу теплого вечера и уходить в философию и размышления о сущности пребывания человека среди звезд и атомов. Нынешний вечер посвящен просмотру фильма и нескольким чашкам кофе, которое с каждым днем все сильнее наполняет его артерии и вены. Теперь оно стало неотъемлемой частью будней. Можно сказать, что внутреннее состояние Беличенко напоминало вид города перед дождем. Когда тишина нагнетает и все живое молча ждет буйства стихии. Крепкий напиток символизировал тот самый дождь, заставляющий расслабиться и смириться с предначертанным и загаданным не тобой. Беличенко проматывает фильм на начало и ставит на паузу. После он идет на кухню, чтобы заварить кофе и через считанные минуты возвращается в комнату. Саша усаживается поудобнее и, отхлебнув приятно-горькой жидкости, снимает фильм с паузы. Через 20 минут, за которые Саша успел заинтересоваться происходящим на экране, раздался стук, а после и звонок в дверь. Такой тактикой пользовался лишь один знакомый парня, поэтому поводов для сомнения и быть не могло. Удивившись, что Звездкин нагрянул в столь поздний час, да и без предупреждения, он настороженно отправился в прихожую. Беличенко двинул щеколду, открывая дверь практически настежь. В дверном проеме стоял Вася, с уныло опущенными плечами и головой, сжимающий в руке недопитую бутылку дешевой водки. Выглядел он крайне жалко. Тряпочные кеды напрочь промокли и собрали добрую часть грязи пешеходных дорожек. Черные узкие джинсы до колена были усыпаны каплями и разводами. Они же покрывали и одну половину полосатого свитера. Волосы парня потеряли всякую приличную форму и теперь свисали сосульками, а длинная челка и вовсе упала на лицо, скрывая пустые глаза ее владельца. Хозяин квартиры немного потерялся и несколько секунд тупо смотрел на столь внезапно появившегося друга. В полном молчании он отступил назад, приглашая тем самым Звездкина войти. Тот перешагнул порог. Он все также стоял не двигаясь, пока Саша обходил его и закрывал дверь. Развернувшись и встретившись со спиной Васи, Беличенко аккуратно взял парня за плечи и положил голову на чужое плечо. В ответ Звездкин немного запрокинул голову в сторону друга. Беличенко ощутил дрожь, передающуюся ему от Васи, и, приблизившись к уху парня, тихо произнес: — Пойдем в комнату что-ли, хорошо? Получив в ответ кроткий кивок головой и тихое швырк носом, Беличенко поднял уголки губ и, подбадривающе сжав напоследок плечи парня, провел ладонью по руке Васи, пока не коснулся бутылки. — Я заберу это, ладно? Звездкин покорно отпустил бутылку. — Умница, проходи, — улыбнувшись произнес Беличенко, и, отпустив парня, скрылся на кухне. Гадая, сколько же алкоголя залило в себя это депрессивное существо, сидящее в соседней комнате, он налил чаю в кружку, специально отведенную для Васи, и вернулся к нему. Через 10 минут Звездкин сидел в Сашиной футболке и с пледом на плечах. Из кружки, находящейся в его руках, поднимался пар и доносился запах ромашки. — Согрелся немного? — Да, спасибо, — заплетаясь, пробормотал Вася. — Хочешь еще чаю? Я могу принести, — замешкался Беличенко, заметив пустую кружку. — Нет, не уходи, прошу, — жалостливо попросил Вася, поднимая глаза и устанавливая зрительный контакт. Не выдержав взгляда, чуть ли не кричащего о помощи, Саша, не спрашивая, утянул Звездкина в объятия, уложив голову последнего на свое плечо. Тело Васи поначалу будто бы пыталось держаться и сопротивляться, но совсем скоро он доверчиво уткнулся в шею друга носом и тихо заплакал. Беличенко услышал всхлипы и почувствовал едва ощутимое содрогание тела цветноволосого. Сердце Беличенко сжалось от осознания уязвимости Васи. Если бы не их дружба, то парень скорее бы поверил в клонирование людей, чем в то, что такой солнечный и, излучающий позитив, Звездкин может становиться столь беззащитным ребенком, требующем понимания и заботы. — Ваась, все будет хорошо, слышишь? Что бы не случилось, все наладится. В ответ Вася лишь сильнее вжался в ключицы Саши, изо всех сил стискивая зубы. Беличенко аккуратно забрал кружку, опасаясь, что от рук друга, она может совершить свой последний полет и разлететься на мелкие осколки. Звездкин, ладони которого теперь освободились, медленно пробрался ими к Саше и заключил его в объятия, крепко прижимаясь к чужой груди и оставляя мокрые пятна от слез на футболке и теле парня. Беличенко, чувствуя обжигающее дыхание, стал гладить его по волосам и спине, повторяя первые приходившиеся в голову банальные слова. — Вась, солнышко, все наладится, слышишь? От этих слов Звездкин с новой силой прижал тело парня к себе, а судорожные всхлипы стали чаще.***
— Стало хоть немного легче? — обеспокоенно спросил парень, когда тело в его руках вновь обмякло и расслабилось, а вздрагивания стали реже. — Угу, — глухо раздалось в ответ. Саша ослабил хватку, намереваясь убрать руки с тела парня и увеличивая расстояние между ними, но услышал протяжное и жалобное мычание, выражающее несогласие, в ответ. — Ладно, ладно, понял, не буду, — усмехнулся Беличенко, возобновляя объятия. — Вась? — Мм? — Расскажешь, что произошло? Стало тихо. За окном окончательно стемнело и теперь в незашторенное окно светил уличный фонарь. — Она меня бросила, — наконец заговорил Звездкин куда-то в шею друга. В его голосе смешались обреченность и безразличие. — Сказала, что веду себя, как ребенок и вообще никто. — И поэтому ты решил, как взрослый, набухаться в хлам, — ехидно подметил Беличенко. — Да я не много выпил, правда, — стал убеждать Вася. Парень грустно усмехнулся в ответ. — Саш, — Звездкин поднял голову, отчего рука парня опустилась от его волос к талии, и пьяно улыбнулся. Глаза Васи блестели от подступающих слез. — Она меня никогда не любила. Никогда, представляешь? Мне лгали с самой первой встречи, с самого блядского начала, — проникновенным шепотом начал он. Беличенко нахмурился и недоуменно взглянул на Звездкина. Вася, не выдержав, отвел взгляд, полный непонимания. Его начало потряхивать, отчего он мелко задрожал. Беличенко предпринял попытку вновь уложить голову парня на себя, но тот выразил сопротивление, с силой сжав плечо друга. — Меня обманули. Просто поигрались и бросили. Использовали блять. Нагло и цинично. Саш, почему так? Почему я, наконец, не могу стать счастливым? Неужели я прошу многого? Я не могу, не могу, не могу, — на последних словах он рухнул на Сашу, едва сдерживая слезы. Беличенко как можно крепче прижал Васю, надеясь, что это подействует успокаивающе. В глазах и действиях Саши читались крайняя обеспокоенность, тревога, а вместе с ними и недопонимание. В голове моментально всплыли Васины рассказы о его «наипрекраснейших и самых доверительных» отношениях с Алисой. Парень мог часами говорить о том, какая у него хорошая девушка и как ему все-таки повезло, ведь они понимают друг друга с полу слова. Звездкин заверял друга, что тот обязательно найдет такую же родственную душу, а Саша, в свою очередь, считал, что такая душа сидит перед ним. Пусть Беличенко не всегда оценивал Алису, как хорошего человека и чувствовал к Васе странную НЕдружескую привязанность, он не высказывался о девушке плохо, считая, что скорее всего ошибается. К тому же, она делала Васину жизнь лучше, что для Беличенко было превыше всего. Слова и намерения Звездкина ясно давали понять, что ради нее он готов выставить из своей жизни всех и все. — Я не хочу так жить, Саш, — хрипло отозвался Звездкин. — Нет, нет, нет, я больше не могу. Я ничтожен. Я бездарность. Я нахуй никому не сдался, даже себе. Я блять такой жалкий. Вася стал вырываться из объятий, намереваясь освободиться. — Нет, не смей! Ты…- резко оборвал Беличенко, перехватывая запястья друга. — Пусти! Пусти! Я уйду. Я хочу уйти. Хватит. Выйду в окно, наглотаюсь таблеток, вскрою вены. Пусти же, я не хочу. Не хочу. Меня ничто и никто не спасет. Хватит. Беличенка, пусти. Отпусти меня. Я больше не стану прежним, буду лицемером и эгоистом. Фонари погасли. Путь будущего неисповедим. Хватит, я хочу уйти. Саш, ну пожалуйста. Пусти! Пусти же! Голос парня охрип, пока он отчаянно пытался вырваться из рук друга. По лицу из зажмуренных глаз стремительно пролегали две мокрые дорожки. Слезы капали с подбородка на футболку. Внутренности горели от чувств и алкоголя, цветные локоны окончательно растрепались от усиленных мотаний головой. — Тише, тише. Вася, солнышко, солнце, тише, — Беличенко мертвой хваткой вцепился в Васины запястья, пытаясь встряской привести Звездкина в чувство, но при этом не повышая голос на него. Сложно определить, получалось ли это у него. В парне горело синим племенем чувство обиды за друга. Саше очень хотелось сделать цветноволосого счастливым, доказать ему, что он способен обрести умиротворение и в один момент понять, что он для кого-то совсем не пустое место. Все эти метающиеся в голове мысли вели к одному. — Вась, Вася, — попытался дозваться Саша. Звездкин все еще бился, пытаясь освободить руки, но уже не так ожесточенно. Беличенко наскоро собрался с мыслями и притянул парня к себе, сокращая расстояние между ними до минимума. Вася замер и удивленно посмотрел на друга. В следующее мгновение Саша мягко накрыл обветренные губы своими. Звездкин задохнулся в изумлении и не мог пошевелиться еще некоторое время. — Успокоился? — немного подняв уголки губ, произнес Саша, когда отстранился от Васи. Он еще не отпустил запястья парня, но ослабил хватку. Казалось, что Звездкин протрезвел от такого поворота событий. Он опустил глаза и начал рассматривать свои руки, после чего поднял взгляд на парня с пылающими щеками. Парень осторожно освободил одну руку и, положив ее на шею друга, утянул его в трепетно-аккуратный проникновенный поцелуй. Звездкин пересел на колени Саши и запустил вторую руку в его осветленную челку. После он отстранился от губ и стал перебирать высветленные патлы. — Знаешь, ты мне нравишься, Саша Беличенко. Определенно нравишься. Саша ошеломленно замер, не веря услышанному. — Вась, я… — И я тебе нравлюсь, не так ли? — все продолжал удивлять Звездкин. — Кхм, откуда, — ошалевше осведомился Беличенко. Казалось, у него уже просто нет сил изумляться этому факту. — Пф, Саш, я учусь на психологическом, пусть это будет объяснением, — заверил Звездкин, весело глядя на явно ахуевшего друга. — Хочешь мы будем вместе? — Вася коротко поцеловал парня в висок. — Ваась, ты пьяный, — увильнул от вопроса Беличенко и мягко улыбнулся, пытаясь унять бешено-скачущее сердце, стук которого ощущался в каждой клетке. — Тогда я поинтересуюсь об этом завтра, — заверил Вася. — Договорились. — Предлагаю пойти спать, уже поздно, — после некоторого молчания продолжил Саша. — Ммм, не хочу, — протянул Звездкин, — и вообще, чем ты тут занимался, пока не нагрянул я? — Наслаждался свободным вечером и смотрел фильм, — парень кивнул в сторону ноутбука. — О, плевать какой, давай смотреть, — загорелся идеей Вася. — Хах, ну ладно. Вторую половину происходящего на экране, Беличенко смотрел в одиночестве с тихо посапывающим над его ухом Васей.